Монетка в воздухе 3:На моей луне

do not touch me with your hands my body belongs to craters

Монетка в воздухе. Пять минут. — Расскажешь про Анну? — рыжая нервно одергивает руку и вздергивает свой милый носик. Глупая маленькая принцесса. Зачем же ты так не вовремя зашла в мой замок? Зачем ты стояла и смотрела на то, как эта чертова дура вылизывает мои десна? Мне плевать на нее и ты это знаешь. Так зачем же эти сраные истерики на глазах у всех. — Не раньше чем ты расскажешь про то, кто научил тебя так драться, — ухмыльнулся я, все же схватив девчонку и прижав ее к широкому стволу дерева. Хотелось врезать ей, а потом зацеловать синяки на тонких плечах. Мелкая идиотка полезла в драку, чуть не убив бедную Анну, которая Бог знает на что рассчитывала. Мне не нужна брюнетка. Зачем она мне если рядом всегда ошивается эта рыжая катастрофа с кучей тараканов в голове и очаровательной мордашкой. Четыре минуты. Наши отношения с Марией давным давно были всем известны. Нет, мы не были парой. Я не ухаживал за ней, а она не называла меня своим принцем. Просто все знали, что она моя, а я — ее. И в этих словах не стоит искать романтику. Они значат лишь то, что мы глотки будем грызть друг за друга. Просто потому-что по другому нельзя. Она слишком глубоко, под кожей. Въелась, точно чернила в бумагу. Застряла в моей голове и сидит там, напевая свои идиотские песенки. Я бы не сказал, что меня это устраивает, но по другому я просто не могу. Не умею. Три минуты. — Да пошел ты, Робин, — как запела, принцесса. А как же манеры? Кажется, я плохо на тебя влияю. Кажется, уже давно. — Брось, Мария. Ты же знаешь, что эта шлюха мне не нужна, — кривишься. Что, капли воспитания все же остались внутри тебя? — К чему устраивать истерику на глазах у всех моих людей? Они и так думают, что ты - неадекватная дура. Выплевываю это тебе в лицо, надеясь на злость. Но ты лишь испепеляешь меня взглядом, пропуская мимо ушей мысли моих ребят. Тебе давно плевать на то, что скажут другие. Уж я то об этом позаботился, милая. Две минуты. — Просто меня задолбали эти вечные перебежки. Мы вроде бы и вместе, а вроде бы и нет. Иногда у меня складывается такое чувство, будто бы я просто девочка на ночь для тебя. — Ну почему же только на ночь, — ухмыляюсь. — Я и не только ночью могу. И я целую твои плечи, шею. Буквально вылизываю синяки после потасовки с Анной. Ты стонешь и выгибаешь спину, прижимаясь ближе ко мне. Одни минута. Неужели ты готова на это? Отдаться мне прямо посреди леса? До такого мы еще не доходили. Была и твоя комната в поместье Меривезеров, и стол в моем кабинете, убежище первой принцессы (там все было впервые, не так ли?), но лес. Так низко ты не могла пасть. Но мне плевать, если честно. Я просто хочу тебя и если ты готова, то почему бы и нет. Я расцеловываю созвездия веснушек на твоих костлявых плечах и ты таешь. Притягиваешь меня за волосы к своему лицу и целуешь так, как не целует больше никто. Глубоко, влажно, губы об губы, язык об язык. А потом вдруг отталкиваешь. Монетка упала. — Я не настолько идиотка, чтобы отдаться тебе прямо в лесу, любимый, — чертова сука, так и знал, что праведница внутри тебя еще жива. — А я думал, что достаточно тебя развратил, принцесса, — одно слово и ты впиваешься в меня удивленным взглядом. Когда я так тебя называл последний раз? Год, два, пять назад? Принцесса. Почему-то сейчас это звучит неуместно. Ты стоишь, глядя мне прямо в глаза, еще пару секунд, а потом уходишь. В сторону моего замка. Я знаю, что там мы закончим то, что начали тут. Знаю, что ты не затронешь тему твоего «прозвища». Знаю, что я не просто так назвал тебя принцессой. Знаю, что то гребанное кольцо в верхнем ящичке моего стола слегка велико тебе и ты будешь возмущаться по этому поводу. Знаю, что это будет лишь защитная реакция, потому что твое «да» (а я точно знаю, что это будет именно «да»), громче всех «я люблю тебя».