Скверны и миазмы - пламя возмездия сотрёт их

Мысли о прошедшей среде не отпускали Хиёри ни через день, ни через три. В доме её семьи появились временное прибавление в лице её тети и кузины. С последней она виделась чаще, чем того хотела бы — ведь Кагу ещё в момент их первой встречи вкрадчиво дала понять, что радушный приём и благосклонность младшей сестры её не впечатлили. Кагу с виду оказалась намного взрослее, чем представляла её себе Хиёри. Она была выше Ики на пол головы, более женственно сложена и, собственно, в силу её возраста выглядела зрело, притом являясь ровесницей Ики. В тот день, день их знакомства, девушка точно для себя подметила, что Мацуми видела Ято. Она могла бы не заметить его, ведь большинство людей так обычно и делают. Хиёри поначалу списала это на факт того, что они были в комнате одни и не заметить постороннего «человека» на фоне девушки было чуть менее трудно. Но ведь мама с папой не замечали Ято, когда тот был у них дома… Это все казалось очень странным и запутанным. Кагу мало ела, редко можно было услышать от родителей или тёти, что она спит или только что встала. Кагу была очень пунктуальной и всегда появлялась неожиданно резко рядом с Хиёри. Она сама будто бы её не замечала. В большей мере Ики заинтересовало и то, что кузина представилась в момент их первой встречи как Кагуцучи. Тётя ни разу её так не назвала, а когда Хиёри заикнулась о полном имени сестры — в ответ получила лишь немую улыбку. И ни-че-го более. Она и вбивала это имя в строке поиска, но у неё никогда ничего путного не выходило. То ли написание не то, то ли имя достаточно редкое — Хиёри точно не могла сказать причину. Факт был в том, что никто больше никогда не звал её так. Вообще. Хино-сан же оказалась более приветливой и открытой по сравнению с дочерью. Только по сравнению с ней, потому что рядом с той же Саюри, матерью Хиёри, Хино-сан казалась ужасно закрытой и «таинственной», как подметила для себя Ики. Она могла часто беспричинно улыбаться, когда ловила взгляд Хиёри на себе, что несколько пугало последнюю. Может, они просто сами по себе такие странные? Не всем же быть показательно-образцовыми, какой была семья девушки. Быть нормальными, хотя, честно говоря, Хиёри уже давно себя таковой не считала. С того самого дня, как встретила нищего божка. Она таки обратилась спустя неделю после приезда родственниц к Ято с просьбой разузнать, что из себя представляет имя Кагуцучи, которым назвалась сестра. Хиёри ожидала от него людей реакции, кроме той, которую услышала: — Даже если я и знал, кому принадлежало названное тобой имя, эта информация тебе бы ничего не дала. Последний его владелец канул в лету многие столетия назад. И это запутало Ики ещё сильнее. Как же так получается — если владелец этого имени уже многие века как не существует, тогда почему Кагу знает о нём и зовётся им? — Дайкоку-сан, а Вы что-нибудь когда-нибудь слышали о Кагуцучи? Хоть немного, любая информация будет очень полезна! — Заявилась как-то на днях Хиёри к Кофуку. Она не слишком хотела беспокоить саму богиню — у неё были сложные дни, так как в магазинчике стало меньше посетителей в последние дни. Честно говоря, Кофуку просто часто выпивала с Ято, поэтому в тот день, когда Хиёри пришла к ней с расспросами, божка просто спала, а Ики встретил её синки Дайкоку. — Хм… Дай подумать, — Дайкоку задумчиво приложил ладонь к подбородку и скрестил руки на груди, — возможно я слышал уже это имя где-то. Очень очень давно слышал. По-моему, про него тебе подробнее скажут в храме Акиба, том, что в Хамамацу. — Хамахацу? Это не близко от Токио… — Расстроенно сказала Хиёри, опустив голову на стол. — Чего только не сделаешь ради удовлетворения собственного любопытства… — Не переживай по этому поводу. Если я не ошибаюсь, Кофуку собиралась развеяться в ближайшую неделю. Ей, видите ли, скучно сидеть в четырех стенах. А то, что везде, где она бывает — случаются одни лишь беды, её не смущает… — Дайкоку хмуро насупился. — Я могу уговорить её съездить в Хамахацу и позвать тебя с собой за компанию. Но что скажет Ято? — А что скажет Ято? — Хиёри непонимающе склонила голову. — С этим есть какие-то проблемы? Ему что, будет одиноко без нас?.. — Да, что-то в этом роде. В последнее время Ято ведёт себя не лучшим образом. Он обременён какими-то очень важными думами, как сам выразился. Постоянно над чем-то голову ломает и это что-то точно связано с тобой, Хиёри. — С-со мной… — Не зная почему, Хиёри смутилась. Ей всё же льстило, что Бог думал о ней, о простом человеке, вовлеченным во всю эту бешеную историю по чистой случайности, в свободное от подработок время. Девушка давно начала замечать за собой перемены в настроении, когда на горизонте мелькает Ято или когда разговор заходит о нём. Ей было очень приятно знать, что она — друг Ятогами. — Я поговорю с ней, когда она проснётся, а после отзвонюсь тебе о дате и времени. Так Хиёри и стала с особенным возбуждением ожидать предстоящей поездки. Она нашла на картах расположение храма (который, как оказалось, уже очень давно не подвергался реставрации и, кажется, опустел вовсе. Но он всё ещё был отмечен на картах, как культурное достояние города. Что-то вроде памятника истории. — Чего рассматриваешь? — За спиной сидящей в ноутбуке Хиёри появилась Кагу. Именно появилась — девушка вообще не слышала шагов и открывающейся двери, а потому чуть ли не упала со стула от такой неожиданности. Та серьга, которую Кагу «подарила» ей при первой встрече, покоилась в небольшой шкатулке украшений Ики. Девушка каждый день заглядывала в неё, чтобы проверить, на месте ли украшение и не приснилось ли ей вся та ситуация у окна. Но нет, гвоздик с тонкой ниткой жемчуга покорно оставался на своём месте, иногда поблескивая от дневного света. — Да я тут вот, так, просто… Для общего развития или что-то в этом роде… — Хиёри часто запиналась и старалась не смотреть в глаза кузине. Что-то было в них такое холодное и жуткое, даже несмотря на, казалось бы, тёплый цвет. — Для общего развития изучаешь древние синтоистские храмы Хонсю? Спросила бы меня, мы с мамой в Хамахацу живём. — Хиёри поражённо обернулась к Кагу, стоящей у неё за спиной и облокачивающейся рукой о стол. Всё же от прямого взгляда глаза в глаза она уйти не смогла, а потому по спине пробежал рой мурашек. — Я…Я не знала. — Тебе стоит быть чуть более открытой, Хиёрин. Спрашивай обо всём, что тебя интересует, не стесняйся. Мы же не чужие друг другу люди, в конце концов. — А…Да, конечно, Кагу-сан! И она ушла, тихо прикрыв дверь в комнату Хиёри. Девушка, тяжело выдохнув и, стерев рукавом кофты выступившую от напряжения каплю пота на лбу, принялась вновь строчить что-то в строке поиска на картах. Ей нужны были точные координаты, чтобы не блуждать по неизвестной территории. Она нашла их не сразу. Как казалось, въезд на территорию, принадлежащую храму, был огорожен глухим лесом, а ближайшая дорога из всё ещё цивильной части города заканчивалась в трёх-четырёх километрах от храма. Дальше начиналась грунтовая дорога по лесу. Но с ней должны были отправиться Кофуку и Дайкоку, а это облегчало возможность попасть прямиком к воротам храма! Девушка ещё час-другой провела за ноутбуком, читая различного рода статьи о Акибе. Как оказалось, главным божеством храма был некий… Хи-но Ягихаяо. Это переводилось как «мужчина-бог огня, создающий ожоги». Огненный бог… Это звучало достаточно устрашающе, учитывая, что Хиёри знала и видела куда больше обычных людей, тем самым, обрекая себя на встречу лицом к лицу с этим огненным божеством. Что-то ей подсказывало, что он далеко не дружелюбный, как Ято или Кофуку… — Ась? — Ики обратила внимание на сноску к мифологии. — Он как-то связан с Идзанами? — Хиёри сглотнула образовавшийся в горле ком, вспоминая про спасение Ято из Ёми. Он тогда не один день восстанавливался. Наверное, королева подземного мира была далеко не добрым божеством. Более того, она была самой Смертью.

***

— Хиё-ёрин! — Кофуку радостно неслась на всех парах в сторону сонной Ики, которая держала в руках путеводитель по Хамахацу и смартфон с открытыми скриншотами карт и координат. Богиня нищеты кинулась Ики на шею, отчего мозг девушки в миг проснулся и она с криком повалилась на землю вслед за Кофуку. — Ай-яй… Кофуку, слезь с меня пожалуйста… — Ики потирала ушибленный бок, пытаясь столкнуть с себя всё ещё радостно тормошившую её богиню. — Кофуку! — Божку за шиворот оттащил от Хиёри Дайкоку, гневно смотря на богиню. — Ты чуть не задушила Хиёри! Будь осмотрительнее и держи себя в руках. Кофуку обиженно скулила, изображая плачущего ребёнка. — Ты такой жестокий, Дайкоку-у! Я просто очень рада видеть Хиёрин. Она так редко в последнее время появляется у нас, что мне подумалось, будто Хиёрин забыла обо мне и Ято! — Хиёри нервно сглотнула. — Не говори так, Кофуку. Я всегда буду помнить про вас и всегда буду помнить Ято. Он мой друг и я верю в него и в его мечты. — Непоколебимость в голосе Ики была слышна отчётливо. Девушка ни секунды не сомневалась в сказанном. — Ты такая славная, Хиёрин! Самый лучший последователь для Ято-чан, самый самый! — Кофуку широко улыбнулась, что всё же подняло настроение уставшей Хиёри. Она не спала почти всю ночь, предвкушая предстоящую на следующий день поездку в Хамахацу. — Что же, пойдёмте. Поезд вот вот придёт. Поездка длилась около трёх часов, два из которых Дайкоку пытался угомонить неудержимо-гиперактивную Кофуку, дабы та не натворила дел и тут своей «аурой бедствий». Хиёри лишь виновато пожимала плечами, без слов давая понять Дайкоку, что она помочь не в силах, но ей неугомонность Кофуку не доставляет неудобств. Наоборот — эта живость богини только радовала Хиёри. В компании Кофуку девушка чувствовала себя комфортно и «по-родному», как будто была знакома с ней не первый десяток лет. Такими прочными были их узы. — Ва-ай, тут так красиво! В Токио тоже классно, но здесь намного меньше людей и воздух чище! Сразу видно, пригород. — Божка не унималась и разглядывала всё вокруг себя на улицах, шагая в ногу с Дайкоку. Кофуку верно подметила — Хамахацу был намного менее людным и спокойным, нежели не знающая сна столица Японии. Деревья тут словно были зеленее, а воздух имел еле уловимый запах орешника, так редко встречающийся в Токио. Да, тут он встречался чаще. «Лещина маньчжурская», судя по фотографиям в интернете — так звался именно этот вид лещины, произрастающей в Японии, Китае и Корее. До окрестностей Хамахацу они доехали менее чем за час, ведь окраины, где начиналась лесополоса, не так уж далеко находились от станции. Таксист вкрадчиво дал понять Хиёри (Дайкоку и Кофуку он так и не смог запомнить, хотя трижды оглядывался в сторону Ики), что эта территория далеко не безопасная для прогулок в одиночестве. Особенно для одиноких девушек. — А вы знаете что-нибудь о храме Акиба, что находится в окрестностях Хамахацу? — Понятия не имею, что это за храм такой, но я слышал от отца, что где-то тут неподалёку была старая дорога, ведущая, якобы, к каким-то воротам в никуда. Может, на том месте и был когда-то храм, но его уже давно нет или он зарос лесом. И это только омрачило надежду Хиёри. Если бы не неунывающая Кофуку, она бы и вовсе развернулась и села обратно в такси, уехав на станцию, а оттуда — домой, в Токио. — Идём-идём, пока не наступил вечер! Мы должны добраться до этого интересного местечка как можно раньше! — Божка шла впереди Ики и Дайкоку, что-то напевая себе под нос. Их путь по трассе закончился через полтора часа, когда тройка вышла к её концу, где начиналась грунтовая дорога в лес. Да, тут точно на машине не проедешь… — Я устала-а… Дайкоку, понеси меня на руках! — Ныла Кофуку, когда они ступили на лесную тропу. Путь был действительно нелёгкий, так как дорога была овражной и часто достаточно каменистой, а божка одела совсем уж не походную одежду. В отличие от знавшей их предстоящий путь Хиёри. Синки не стал долго противиться и подхватил нищебожку на руки так, словно бы она и грамма не весила. — Дайкоку-у! Ты мой рыцарь. Так они прошли километров пятнадцать, изредка останавливаясь на перекусы из рюкзака Хиёри. Девушка горела своей целью, а потому ни тени усталости не было на лице. Судя по путеводителю по историческим местам — пометка хама была от них всего в трёх километрах. — Три километра?! — Дайкоку провыл, поправляя сдавливающую его шею руку Кофуку. Он уже успел перебросить богиню себе на спину, так как его руки отваливались на втором километре от последней остановки. Богиня же успела за это время заклевать носом, а вскоре и вовсе уснуть, тихо посапывая и что-то бубня во сне в шею Дайкоку. Дыхание божки щекотало шинки шею, из-за чего он несколько смутился. — Мы пришли. Это здесь. — Хиёри перевела дыхание и убрала карты в боковой карман рюкзака. Картина перед ними открылась не самая обнадёживающая. На месте «входа» в храм красовались старые полуразвалившиеся ворота в духе японских синтоистских святынь. На них были выжжены (именно выжжены, как раскалённой кочергой по дереву) иероглифы без определённого значения. По отдельности они обозначали совершенно несвязные понятия, а вместе тем более не имели никакого смысла. За воротами начинался эвкалиптовый (что показалось Хиёри специфичным для местной фауны) лес вперемешку с редкими тростниками бамбука. — Тут что-то написано, но я не могу понять что именно… — Сказала своим друзьям Ики, водя рукой по иероглифам. — Скорее всего это атэдзи, раз ты не можешь их прочесть. В древних храмах зачастую применялся этот способ написания имён богов, что в них жили. Дай я попробую. — Дайкоку осторожно снял со спины Кофуку, попросив её постоять на месте пару минут, не учудив никаких фокусов. — Это что-то вроде… Дай подумать… «Бог-дух огня, который может вызвать блики». Хи-но Кагуцучи. Я уже давно его имени не слыхал, тем более — не произносил… — Синки почесал щетинистый подбородок. — По крайней мере одна из форм прочтения первого иероглифа в древнем японском точно отсылает на сияние. Это что-то вроде архаизма глагола «сиять», «сиять во тьме» с привязкой к окружению. На этом мои знания заканчиваются, прости, Хиёри. Мужчина обернулся к стоящей рядом девушке и слегка удивился, увидя не сожаление на её лице, а восторженное предвкушение чего-то. — Это именно то, что мне нужно, Дайкоку-сан! Я искала конкретно то имя, которое вы сейчас мне озвучили! Просто попытаюсь рукописно ввести иероглифы в поиск…и-и…есть! — В смартфоне Хиёри, пусть и слабо ловившем сигнал спутникового интернета, медленно загрузились ссылки на порталы, содержащие в своих статьях имя «Кагуцучи», написанное старым стилем. Хиёри начала что-то активно листать и вчитываться в строчки форумов и вики, ища нужную информацию. — «Рождение Кагуцучи, по старому стилю Кагуцути-гами, в японской мифологии завершает конец Эры сотворения Мира и знаменует собой начало смерти для всего живого». — Озвучила наконец Хиёри написанное на экране смартфона. Девушка ошарашенно смотрела вновь и вновь на иероглифы, пытаясь вникнуть в прочитанное ею предложение. — Да-да, что-то такое я вспоминаю… Кофуку рассказывала, что лет четыреста назад один из богов покинул консилиум прямо посреди его разгара. Его исчезновение не смогли проследить, но судя по тому, что цикл перерождений не был продолжен (а он непосредственно отслеживается Небесами), это божество не умерло. Говорили, что оно задремало или же насильно было введено в состояние... Как это у вас на земле зовётся…коматоза. На Небесах для этого используется несколько иной термин, но не столь важно. — Хиёри всё это время завороженно слушала Дайкоку, одновременно со страхом осознавая, что Кагу мало того, что знала эту информацию, в отличие от Ики, так ещё и сама назвалась божеством, которым, судя по всему, и являлся Кагуцучи. Но тогда оставался открытым вопрос — почему Кагуцучи пропал? Как это произошло? Хи-но означает мужчину-бога, а кузина представилась мужским именем. Разве это возможно? Боковым зрением Хиёри заметила, как Дайкоку напрягся и несколько вышел вперёд перед ней и Кофуку, потирающей сонно глаза. Он даже принял стойку для готовности атаковать в случае чего. Сама девушка поздно обратила внимание на то, почему шинки так переменился. Она с писком отпрыгнула от своего физического тела, когда заметила, что снова уснула и вышла из него. — Каждый раз и так внезапно… — Хиёри с горечью выдохнула, а затем всё же перевела взгляд в сторону Дайкоку. То, что девушка увидела за его массивной мужской фигурой, было сложно описать в здравом уме. Прямо перед ветхими воротами уже несуществующего храма (как им тогда казалось) стояла девушка. На вид ей было лет двадцать пять, может чуть больше. Для Хиёри она все же была уже женщиной. Она точно была старше Ики, девушка это чувствовала. Женщина была одета в классическое хаори с ярко-красной юбкой, поверх которого надела лёгкий шелковый халат так же белого цвета. Этот белый был настолько ослепителен, насколько ослепителен первый утренний снег. Волосы незнакомой женщины были собраны в низкий пучок, а коротко стриженная челка с двумя длинными прядями аккуратно обрамляли её худое лицо без единой родинки и шероховатости. Она казалась абсолютно фарфоровой — её кожа. На лице незнакомки была словно приклеена тонкая полуулыбка, а чуть прикрытые глаза говорили о расслабленности и спокойном, мирном нраве женщины. — Приветствую вас в храме Кагуцучи-гами. Я — Харухи, его хранительница и управляющая. На данный момент Кагуцучи-гами не может лично принять прихожан, хотя за столькое время вы — единственные, кто самостоятельно дошёл так далеко, желая увидеть покровителя вулканов. — Хиёри растерянно смотрела на Харухи. Покровителя вулканов? Хранительница храма? О чём вообще идёт речь, если за воротами — глухой лес? Стоило девушке вновь оглянуться на деревья за красными воротами с выжженными иероглифами, как её взгляд зацепился за небольшую тропинку. Девушка билась об заклад — его раньше не было! Буквально пару минут назад там была глухая стена леса — и не более! — Это большая честь для нас, Харухи-сан. — Неожиданно для Ики синки Кофуку коротко склонил голову в знак уважения и взглянул на женщину, взглядом прося её сделать тоже самое. Хиёри растерялась на миг, но тут же низко поклонилась, почти что касаясь кончиком своих волос, собранных в низкий хвост, земли. — Для меня так же большая честь принимать саму Бинбо-гами с её синки. Другие божества к нам заходят ещё реже, нежели обычные прихожане. — Улыбка Харухи сдвинулась буквально на миллиметр в знак приязни их встречи, но тут же вернулась в своё обычное состояние. Кофуку, всё это время маячившая на фоне, внезапно остановилась и печально склонила голову. Давно её не звали по имени… — А Вы, юная леди? Вы всегда ходите с душой наизнанку? — Харухи вновь улыбнулась, сощурившись. Хиёри залилась краской от осознания того, что она стоит тут в виде полу-аякаши, размахивая от нервов хвостом, как диким маятником. Девушка стиснула в руках кисточку нити, связывающей её с телом, и замотала головой. — Ничего, я уже встречала таких, как Вы. Много лет назад и не здесь, но не столь важно. Стоять «в пороге» несколько невежливо, не находите? Я уже так отвыкла принимать гостей, что вовсе не соблюдаю правила приличия. Прошу меня простить. — Харухи под обрывистые вздохи возмущения, со стороны Дайкоку, сонливости и считания ворон, со стороны Кофуку, и просто потерянности Хиёри, поспешила углубиться сквозь этот лес по той самой тропинке, случайнейшим образом незамеченной ни шинки, ни богиней, ни старшеклассницей.

***

— Поразительно! — Хиёри с нескрываемым детским восторгом осмотрела представшее перед ней зрелище. За стеной высокого леса расположилась целая пагода с карминной черепицей, по краям которой была сооружена аккуратная резная лепнина в виде языков пламени. Во дворе перед пагодой расположился скромный пруд, в котором мирно плавали карпы, виляя хвостами в кристально-чистой воде. На её поверхности плавали несколько водяных лилий. Помимо основной «башни», как называла для себя Хиёри самую высокую постройку храма, были ещё несколько приставов, чуть менее богаче украшенных внешне, но всё так же с карминного цвета черепицей. Плитка внешнего двора была узорчатой и треугольной, нигде не крошилась и не произрастала сорняками. Сор был тщательно выметен. Но даже несмотря на абсолютно ухоженный внешний вид храма — он казался каким-то пустым и оставленным живыми людьми, что придавало ему именно этой затхлости, какую у себя в фантазиях по пути сюда видела Ики. — Пройдёмте, негоже нам оставаться во дворе, — Харухи появилась рядом с девушкой столь внезапно, что Ики невольно вздрогнула и отступилась назад, споткнувшись о собственную ногу. Харухи почти невесомо придержала старшеклассницу за руку, чтобы девушка не упала. Ики с минуту смотрела вслед отдаляющейся управляющей перед тем, как пойти за ней следом. Кофуку с Дайкоку шли чуть поодаль от Хиёри. — Вы желаете выпить чаю? Может, отужинать? — Харухи провела гостей в просторную гостиную, посреди которой находился небольшой огороженный каменными бортиками пруд всё с теми же карпами. Но эти были неестественно-яркие, насыщенные, словно на них капнули самые яркие оттенки красного и желтого. Их было всего пять. — Нет, Харахи-сан, мы уже… — Ики не дал закончить Дайоку, слегка ущипнув её за предплечье. — С большим удовольствием! Отказать в приёме дома Кагуцучи-сама было бы верхом неуважения! — Ики поджала губы, поняв, что синки не дал ей только что сморозить глупость. Она всё еще не могла привыкнуть к правилам поведения и обращения к «людям» с Дальнего берега. Всё же Хиёри — человек двадцать первого века и росла в несколько иных реалиях. — Тогда располагайтесь, я подам ужин через двадцать минут. Ики-сан, Вы предпочитаете белый чай или чёрный? У нас так же есть небольшой запас хэмифуки, его выбирают крайне редко… — В голосе управляющей проскользнула на секунду лёгкая обида. — Д-да, Харухи-сан, я предпочту хэмифуки. Очень жаль, что его так редко пьют. — В этот раз на лице женщины отразилась искренняя улыбка. Чему она так радуется? Чаю? — Мы с госпожой будем чёрный без сахара. — Сказал как отрезал. Да, это в духе Дайкоку, особенно когда он чувствует себя где-то некомфортно. Харухи встала, слегка поклонившись, и покинула их, выйдя через небольшую деревянную дверь справа от стола, за которым расположились гости, сидя на коленях. — Хиёри, постарайся не говорить глупостей. Кагуцучи очень влиятелен, судя по тому, как у него устроен быт. По крайней мере — был, пока по какой-то непонятной причине к нему перестали ходить… — Внезапно подала голос Кофуку, всё это время крепко сжимая локоть Дайкоку и цепляясь за его рубашку. — Что-то случилось. Что-то очень серьёзное. Боги такого масштаба просто так в неизвестности не пропадают… «Такого масштаба? Что она имеет ввиду?» — крутилось в голове у Хиёри. Разве это не локальное божество с конкретной узкой направленностью, о котором мало что пишут? Они просидели, осматривая убранство гостиной, около двадцати минут, как и наметила Харухи. Ики теребила подол юбки, сверля глазами стол из, очевидно, дорогой древесины. Он был украшен на углах небольшой резьбой, всё так же напоминающей языки огоньков. Полы были покрыты бамбуковой циновкой. Стены местами из дерева переходили в гранитные плиты, выступающие колоннами и визуально деля комнату на секторы. На полу также лежали два красных ковра — под столом и у двери. — Прошу прощения за задержку, — В дверях появилась Харухи. В её руках был металлический поднос с несколькими блюдами и чашками, из которых клубился пар. Как с занятыми руками она открыла дверь — Хиёри не заметила. Когда управляющая поставила поднос на стол, девушка смогла подробнее рассмотреть их ужин. Это были три горшочка отлично приготовленных сукияки (тушеные овощи с мясом в соусе варисита), одна чаша с оденом (мясные и рыбные шарики, вареные яйца в бульоне из сушеного бонито), большая миска с якисобу, три маленьких бумажных конвертика с такояки и три чашки чая, две чёрного и одна с красным для Хиёри. Дополнительно десертом к чаю Харухи поставила на край стола неглубокую тарелку с дайфуку — лепешками из клейкого рисового теста со сладкой начинкой, являющимися разновидностью моти. — Ва-ай! — Кофуку горящими глазами оглядела богатый угощениями стол. Никто не сомневался в одном — поесть даже в неудобной обстановке нищебожка была рада. Вкусная еда была одной из тех вещей, которые поднимали ей настроение за считанные секунды. Богиня взяла в руки палочки и принялась с неугасающим огоньком в глазах метаться между блюдами, выбирая, к чему она приступит в первую очередь. Дайкоку лишь напряжённо выдохнул и по примеру богини взял в руки палочки. — Вы сами всё это приготовили, Харухи-сан? — Ики с неподдельным восхищением смотрела на стоящую чуть поодаль женщину. Та еле заметно кивнула и улыбнулась уголками губ в своей неизменной манере. — Это просто невероятно! За такое короткое время — и выглядит всё как в дорогом ресторане! — Ну что Вы, это меньшее, что я могу сделать для желанных гостей, — Харухи посмотрела на Кофуку, взглядом прося разрешения сесть рядом. К божествам служащие храма должны относиться с почтением и уважением вне зависимости от их статуса и уровня. Божка кивнула головой, продолжая уплетать рыбные шарики из одена. — А почему тут накрыто только на три персоны? — Мне, как управляющей храма и подчиненной Кагуцучи-сама, не пристало отужинать вне присутствия Бога. Я могу это делать только в обществе Кагуцучи-сама и только по дозволению Кагуцучи-сама. — Харухи произнесла это как мантру, лишь коротко кивнув в конце. Хиёри прикусила свой длинный язык, коря себя за недалекость. Как же это! Ведь Тсую тоже не могла делать что-либо без дозволения Тендзина! И как можно о таком забыть… Хиёри первым делом взялась не за первые блюда и даже не за сладости — девушка осторожно взяла в обе руки чашку с чаем, подув на поверхность, немного остужая его. Сделав два коротких глотка, Хиёри с восхищением посмотрела на управляющую. — Он такой вкусный! Это лучший чай, который я когда-либо пила! — Ну-ну, не преувеличивайте, Ики-сан. В мире ещё много хороших сортов чая и мастеров его приготовления. — Но для меня этот — лучший! — Харухи заметно смягчилась в лице, смотря на старшеклассницу. Очень давно никто не хвалил её чай, Харухи не хватало этой похвалы. Хиёри принялась пробовать другие блюда, далеко не убирая от себя чашку с чаем. Так время за ужином медленно перекатилось в поздний тёмный вечер, а на горизонте зарябил первый лунный свет, еле пробиваясь через дымку облаков. С явствами было давно покончено и гости наслаждались, как оказалось, приятной беседой с управляющей. Харухи много что знала и много что желала поведать, но постоянно себя одёргивала на самом интересном, закачивая изречения загадками и сменами тем. При всём этом чувство напряжения спало, а Кофуку и вовсе перешла на вишнёвую настойку, которую Харухи не поскупилась предложить божке. Стакан за стаканом — и аура бедствия Кофуку начала медленно просачиваться через барьер, который она сама для себя выстроила, пообещав своему синки не переусердствовать с неудачами. Но пока никаких серьезных проблем не возникло — разбилась лишь одна чашка. — Уже совсем стемнело, — Харухи сгрузила всю пустую грязную посуда на всё тот же поднос, намереваясь унести её, чтобы освободить стол. — С моей стороны было бы верхом невежества и грубости не предложить вам остаться на ночь в храме Кагуцучи-сама! Прошу, располагайтесь, я принесу вам футоны. А после я отвечу на вопросы, с которыми вы отправились из своего родного дома. Они ведь есть, я это знаю. — Харухи вновь улыбнулась так, как тогда — при их первой встрече. Это смутило уже расслабившуюся и потерявшую бдительность Хиёри. Девушка в миг вспомнила свою первоначальную цель визита в святыню неизвестного ей божества и шепнула в сторону Дайкоку. — Я буду задавать все вопросы, не напрягайтесь. Их немного — тут я уже не растеряюсь. Харухи вернулась так же быстро, как и ушла. В её руках были три свертка футонов, которые она аккуратно положила на пол и сдвинула в край комнаты обеденный стол. Когда спальные места для гостей были расстелены — Харухи опустилась на подушку, поджав под себя ноги. — Что же, я полностью в Вашем распоряжении. — Казалось, эту фразу она адресовала не всем троим сразу, а лишь только одной Хиёри. Девушка сглотнула ни с того ни с сего образовавшийся в горле ком и начала: — Кто такой Кагуцучи-гами? Я пыталась найти информацию о нём в различного рода источниках и не наткнулась даже на маленькую статью о его происхождении. — Нетактично приходить в храм божества и не знать его истории, верно, Ики-сан? — Харухи переменилась, — Но я тебя не виню ни коим разом. О нас уже давно все позабыли — как будто бы и не было нас вовсе… Объяснимо то, что ты не знаешь ничего о Кагуцучи-сама. Меня больше интересует то… Ты же не против, что я отвечу вопросом на вопрос? Так вот, меня интересует то, что ты считаешь Кагуцучи-сама мужским божеством. — Но как же ведь… Хи-но трактовалось как «мужской бог», ведь не могли же там ошибиться. — То, как трактуют интернет-источники и энциклопедии — дело десятое. Бишамонтен тоже не является мужским богом вопреки сложившемуся у людей представлению. Думаю, я привела достаточно ясную для тебя аналогию. — Хиёри не стала спрашивать, откуда женщина знает о связях Хиёри с Бишамон. — Но ведь тогда... — Да, Хиёри Ики. Кагуцучи-гами — огненная богиня-покровительница вулканов. В иных источниках она зовётся Хи-но Ягихаяо, Хи-но Кагабико, но она никогда не являлась мужским богом в действительности. Имя, данное по рождению Кагуцучи-сама, я тебе не скажу. — Хиёри ошарашенно смотрела на Харухи, которая после небольшой паузы продолжила: — Ты не смогла прочесть и разгадать тайну имени моей богини лишь потому, что её наиболее популярное имя записано в атэдзи, без привязки к значению иероглифов. Ты, должно быть, перевела их как «добавка грунта» лишь потому, что читала не в том виде, в котором они были записаны. — На секунду Дайкоку хмыкнул, соглашаясь со своими мыслями в голове. Они были правы, когда пытались прочесть надписи на воротах. — Теперь же меня интересует другой вопрос — с какой целью ты явилась в храм моей богини, прихватив с собой нищебожку? Кагуцучи-сама не требуются лишние проблемы, у неё итак их много. Ответы на какие вопросы ты тут искала? Хиёри до треска сжала ткань своей формы, сверля глазами пол. Но торопить её было не нужно — стоило Харухи открыть рот, чтобы повторить заданный ей вопрос, как девушка заговорила: — Ко мне приехала сестра с тётей. Дело в том, что моя сестра представилась как… Кагу, позже добавив, что полное имя её — Кагуцучи Мацуми. Это ведь не может быть просто совпадением! Она точно видела Ято! — Ято-гами? Бога Бедствия? Удивительно… как всё просто. Обожди секунду, я дам тебе ответ на все твои вопросы разом. Твоя серьга с тобой? — Нет, я не брала её… — Харухи настойчивее протянула раскрытую ладонь к Ики, повторяя взглядом свой вопрос. Девушка сняла со спины рюкзак и принялась рыскать по карманам, ища вещь, которой у неё с собой нет. Какой в этом смысл? Откуда она вообще знает про серьгу?! Но стоило Хиёри спустя десят минут гробовой тишины (и сопения опьяневшей Кофуку под боком у напряженного синки) копаться в карманах рюкзака, как из бокового кармана склонившегося на бок рюкзака выпала жемчужная серьга. Ей блеск ввёл Хиёри в оцепенение. Сама не зная почему, она в диком испуге замерла, смотря на лежащее рядом украшение. Дрожащей рукой девушка протянула Харухи жемчужную нить. Харухи приняла украшение и поднялась, быстро расправив складки на юбке. Женщина скрылась за дверьми, не произнеся ни слова. — Ну и что ты сделала, Хиёри? — Дайкоку так же был в растерянности, не понимая, что произошло. — Я не…я не… — Девушка всё так же сидела в оцепенении с развороченным на коленях походным рюкзаком. — Знаешь, я не ожидала, что ты явишься сюда так скоро. Ещё и вместе с Бинбо-гами. Ты меня удивляешь, Хиёрин. За спиной девушки на корточках сидела Кагу. Хиёри с визгом отлетела к противоположной стене, шипя как кошка и размахивая «хвостом». — Ну-ну, спокойнее. Не повреди свою хрупкую душу. Кстати, мне пришлось перетащить твоё тело аж в храм, настолько ты ветреная растяпа и забыла про него, как только встретила мою дорогую Харухи. — Хиёри, встань за мной! — Хмельная Кофуку резко вскочила с места. — Приди, Кокки! — Дайкоку взметнулся стрелой к потолку и во мгновение уже лежал в руке Кофуку в виде сложенного ажурного веера. — Только попробуй использовать своего синки, Кофуку. Последствия для тебя будут плачевными, нищебожка. — Кагу угрожающе посмотрела на богиню, встав в полный рост перед ней и сжавшейся за Кофуку Хиёри. — Кто ты! — Всё столь очевидно должно было стать во мгновение, Хиёрин… Я твоя сестра, Кагуцучи Мацуми. Можешь звать меня полным именем, можешь Кагу, Ягихаяо, Кагабико… — Ты — не богиня! Я бы почувствовала твой запах. — Ты не в том состоянии, чтобы водить носом в поисках божественной ауры, Ики. Хотя можешь попробовать, авось и выйдет. — Кагу протянула Хиёри своё запястье, совершенно игнорируя сжавшуюся между ними Кофуку. Аура Кагу пугала нищебожку. Хиёри нервно сглотнула и с недоверием шмыгнула носом, не подойдя ближе ни на сантиметр. Данного расстояния было вполне достаточно. — Кленовый лист, пепел, гарь, затхлые воды… — Хиёри закашлялась, словно бы вдохнула ядовитых паров от огня. — Убедилась? Тогда я продолжу свою мысль. Я — Кагуцучи, гами огня и вулканов. Последний ребёнок богини Идзанами, её своим огнём по рождению и поразивший. Мой огонь был потушен богиней вод Мидзухамэ, из-за чего я сплю, как спят вулканы Такамагахары. Харухи — моя синки, имя ей Хируко, сосуд её Ханю. Она так же является служительницей храма Акиба, в котором мы сейчас с вами находимся.       — К вашим услугам, дорогие гости.