5 стадий принятия неизбежного.

       — Тебе интересно, почему я до сих пор ничего не рассказал Скотту про Донована? — Возможно. — Думаешь, у меня есть свой интерес? — Скорее всего. — Ты не поверишь если я скажу, что всегда хотел и хочу, чтобы вы мне доверяли? — Не-а. — Выходит, ты тут потому что никогда не будешь доверять мне? — Ага. Рад, что мы это обсудили.               Они торчали в той машине уже далеко не первый час — по ощущениям Тео, целую вечность — но ни одна его попытка разговорить Стайлза так и не увенчалась успехом. Он отвергал их точно так же, как отвергал самого химеру и его желание сблизиться все это время, и в итоге просто сидел молча, предпочитая уделять свое внимание чему угодно, но только не разговорам с Тео Рейкеном. Его он благополучно игнорировал. И сказать, что самого Тео это злило — ничего не сказать. Но он оставался безупречно спокойным, даже в те пиковые моменты, когда ему до дрожи в коленях хотелось схватить Стилински за горло и впечатать бледную мордашку в стекло джипа. Он даже пару раз прокручивал эту картинку в голове, но вовремя убеждался в том, что от этого не будет ни капли толку, и успокаивал себя, отбивая ненавязчивую мелодию пальцами по собственному колену. Он не хотел просрать этот шанс. Ведь они наконец остались наедине, без Скотта с его удушливой правильностью, без стаи, только они вдвоем, в закрытом пространстве, где Тео слышит каждый вдох Стайлза, каждый удар его сердца, чувствует каждую вибрацию его тела, и каждое изменение в его запахе. Он буквально видит его насквозь сейчас и да, это просто идеальный шанс для него добить недоверчивость Стилински к себе. Единственное, до чего Рейкен не может докопаться, это его мысли. Но и это было для него вопросом времени. А времени у них было предостаточно. Вся ночь впереди. Никто из них не знал, когда явится их таинственный похититель, но в том, что он придет, сомнений не было, поэтому им оставалось только ждать. И, в отличии от Стайлза, Тео убивал это время, целиком и полностью уделяя свое внимание парню, сидящему рядом. Он откинулся на спинку своего сидения и попросту разглядывал Стилински, его взлохмаченные волосы, черты лица и изгибы фигуры. Все это было гораздо интереснее никак не меняющегося вида ветеринарной клиники за стеклом или внутренностей джипа, который, по мнению Рейкена, уже давным-давно должен был развалиться и отправиться металлоломом на свалку, но по каким-то непонятным причинам всё еще ездил. В какой-то момент Тео даже думал озвучить эту мысль вслух, но быстро понял, что подобным комментарием скорее завяжет драку, чем разговор, поэтому промолчал, продолжая блуждать по Стилински глазами до тех пор, пока тот не замечает на себе чужой взгляд. Рейкен слышит, как учащается пульс парнишки, может быть, от волнения, но скорее все-таки от раздражения. Сам он только мягко улыбается в ответ. — Ты злишься, — самым непринужденным тоном комментирует Тео, не сводя своих глаз с парня. Кажется, у него таки получилось зацепить Стайлза. Не разговорами, так взглядом. Уж слишком сильно от этого засранца запахло эмоциями. Рейкен незаметно принюхивается и продолжает прощупывать почву. — Из-за меня? Стилински чувствовал себя отвратительно. Он уже порядком забыл, когда чувствовал себя облегченно, а ведь всего лишь стоило прикончить Донована. Стайлз не хотел убивать того. Он был готов забыть все это, как страшный сон. Его темное подсознание так и смеялось, будто все так легко может удастся, но ведь нет. Убийство сложно забыть. Тот момент явно сильно засел в голове Стилински, а также про ту не лучшую ночку напоминает еще и рядом сидящий Тео. Стайлз слышит, как снова открываются и закрываются двери в полутемной библиотеке. «чувак, нет, ты спятил. успокойся», — чуть ли не каждый раз повторял сам себе он, сидя в джипе и сжимая до побеления костяшек руль. Именно это и происходит сейчас. — Тео, мы ведь уже все обсудили, что еще? — мучительно выдыхает темноволосый и пару секунд бросает взгляд на него. И ведь не раз уже замечает того, что Тео продолжает сверлить своим взглядом. От этого парнишки, подросток еще сильней приходит в раздраженное состояние. Он прикусывает щеку изнутри, чтобы отогнать мысли о заинтересованном взгляде, концентрируя внимание на происходящим за стеклом, а точнее, за пустотой. — Мне без разницы, что ты там учуял, — так же резко отрезает Стайлз, — поэтому будь хорошей химерой и, черт возьми, не нервируй меня в моей же машине. Забавно то, что они оба были причастны к убийствам. Оба были виновны. Но если упавшие по вине Стайлза леса пронзили тело Донована около недели назад, а парень все еще не находил себе места, то Тео прикончил Джоша всего несколько часов назад и был в полном порядке. Он осознано вонзил когти в чужое горло, брызжа во все стороны кровью, а сейчас сидел с невозмутимым выражением лица и терроризировал Стилински любопытным взглядом. Ни капли вины, совести или хотя бы сожаления. Об этом стоило бы задуматься, но Стайлзу сейчас явно было не до того. Тео незаметно принюхивался к парнишке. Обычно его запах нравился химере, но сейчас тот пах откровенно паршиво. В его запахе Рейкен чуял отрешенность, безысходность и еще массу отвратных эмоций, непривычных для Стилински. Пусть тот никогда и не был с ним таким забавным и солнечным, как со своими друзьями, все чаще холодным и подозрительным, но и таким он тоже не был. Ему хреново. И, будь Тео его другом, ему следовало бы сопереживать. Но они не были друзьями. — Остынь, Стайлз, — его тон мягкий и убедительный. Химера наблюдает за подскакивающим кадыком Стилински, терпеливо дожидаясь, пока тот опустится, а сам парнишка успокоится. Его пылкая реакция забавляет Рейкена, но не больше. Он все еще противится, но он уже за эти пару минут наговорил больше, чем за последние несколько часов. И это вынуждает химеру победно улыбнуться — той обаятельной улыбкой, на которую способен исключительно Тео Рейкен. Лед тронулся, и теперь, меньше всего Тео хочет, чтобы их похититель вообще приходил. От трупа, лежащего в ветеринарной клинике и вынуждающего Стайлза чувствовать себя паршиво, гораздо больше пользы, чем от его отсутствия. — Ты запутался. В том, что происходит, но больше всего в себе. А еще ты боишься. Того, что случилось в библиотеке, и сегодня на крыше больницы. И того, как на это всё отреагирует Скотт, когда узнает. От тебя во всю несет страхом. Он мешает тебе реально смотреть на вещи. Ни ты, ни я не сделали ничего такого, чего не должны были делать, — он чеканит слово за словом, хочет, чтобы их смысл отпечатался в голове у Стилински. Чтобы Стайлз начал мыслить так же, как мыслит он сам. Хотя бы самую малость, пока он эмоционально слаб и поддается влиянию. С каждым словом Тео говорит все тише, чтобы парнишка вслушивался в его речь. Чтобы он хотел ее слышать. — Если ты не веришь мне, то посмотри мне в глаза, Стайлз. Они кажутся тебе синими? — Тео закрывает глаза и открывает их ровно в тот момент, когда Стилински поднимает голову, чтобы посмотреть. Глаза химеры горят золотом. И, если верить законам сверхъестественной природы, это значит, что он не отнимал жизнь у невинного. Вместе со своим внутренним сознанием, которое пыталось утихомирить самого себя, даже рядом сидящий Тео подтвердил тот факт, что подростку нужно взять себя в руки. Голос Рейкена раздался в ушах Стайлза вместе с эхом из-за чего он глаза округляет, будто снизошло просвещение. Чужой голос, при данных запутанных эмоциях и обстоятельствах, явно действует намного сильней, чем все мысли Сти, в особенности, когда он поддается влиянию. На мгновение, он отвлекается от воспроизведения у себя в голове картины в библиотеке. — Они желтые, — в своей манере краткости отвечает Стилински, уже начиная неплохо возвращаться к балансу грани скуки и раздражения, постукивая изредка по рулю кончиками пальцев. Как не странно, мягкий и убедительный тон Рейкена помогал и подросток постепенно успокаивался, сам того не замечая. — Что если, ты врешь? — брови хмурит, сведя к переносице, — что если ты просто не сожалеешь о том, что сделал? Вдруг они становятся синими, когда ты чувствуешь вину? — парень бросает на другого очередной короткий взгляд, гадая, почему Тео решил, так или иначе, помочь прийти в норму и заставить посмотреть на ситуацию под другим углом. Тео слышит, как пульс сидящего рядом парнишки понемногу приходит в норму, а потом Стайлз отвечает ему, уже гораздо легче и почти без раздражения, на что сам химера мягко (победно) усмехается. Его глаза произвели на Стилински нужное впечатление и теперь он часто моргает, чтобы они погасли, так же постепенно, как и загорались минуту тому назад. А потом Рейкен снова поднимает их на парнишку. Похоже, ему доставляло удовольствие видеть, как Стайлз начинает вести себя под этими бесконечными взглядами. Напрягают они его или просто заставляют чувствовать себя неловко — это было бесценно. — То есть, все зависит от осознания. По-твоему, я не осознаю того, что сделал? — Тео вопросительно поднимает бровь и выдерживает паузу, раз за разом прокручивая в своей голове слова парня. Раз уж он заговорил о чувстве вины, то самое время расставить точки в мотивах Рейкена и его личных чувствах. — Вот, что я думаю, Стайлз. Он хотел убить тебя. Мог убить и меня, когда я попытался ему помешать. Я защищал нас. И если бы нужно было сделать это снова, — в этот момент Тео поднимает руку на уровень своей груди и, оттопырив пальцы вверх, резко выпускает когти, — Я бы сделал, не задумываясь. Рейкен смотрит в округленные глаза еще несколько секунд, а потом опускает руку на свое колено и с едва слышным рычанием прячет когти обратно, а сам отводит взгляд в сторону, без особо интереса пробегая глазами по подсыхающей после дождя улице. Он не испытывал чувства вины за это убийство, он считал, что поступил правильно. Пусть его мотивы и не ограничивались только тем, что он только что говорил Стайлзу. Его поступки всегда были не так просты и неоднозначны, такими они и останутся, но Стилински нужно знать ровно столько, сколько Тео готов ему рассказать. — Я не такой плохой парень, каким ты меня считаешь. И ты тоже. Будь у тебя такие же глаза-фонарики, они не были бы голубыми. Спроси себя сам, что ты чувствовал в тот момент, когда это произошло. Когда ты понял, что Доновану уже не помочь, — Рейкен медленно поворачивает голову обратно к Стайлзу и, кажется, он уже знает, каким будет его ответ. Будто ему известно, о чем думает Стилински и что он сейчас скажет. То ли он и вправду достаточно хорошо прощупал этого парня, то ли производит такое впечатление, но когда Тео слышит следующие слова Стайлза, он едва заметно (довольно) улыбается. Он услышал ровно то, что хотел услышать. — Мы похожи, Стайлз. Ты и я. Ты приглядываешь за Скоттом, а я приглядываю за тобой. Даже если я тебе не нравлюсь. Даже если ты мне не доверяешь. Я все равно буду за тобой приглядывать, — рука химеры каким-то непонятным образом оказалась около колена Стилински и уже несколько секунд убедительно похлопывала его по колену, а еще он точно не собирался ее оттуда убирать — Как тогда в библиотеке, и сегодня на крыше. Ты же не думал, что я туда на звезды ходил смотреть. Стилински запускает пятерню в свои волосы, которые почти сжимает в кулаке, пока корни не начинают гореть от небрежного дерганья. Стайлз слегка спускает поводок, позволяет Тео думать, что он остывает, преждевременно мирится с явным громким поражением. Он дает шанс, но ждет подвоха. Как отпускаешь нашкодившего щенка в надежде на то, что уж и новую мебель он испортит. Он винит в каждой плохой новости новичка и следит за ним, как ненормальный. Но в явных пределах. Однако, сейчас не тот момент. Подросток бы понаблюдал за повадками Тео, пытался раскрывать дальнейшие планы Рейкена, но не сейчас. На данный момент, он все продолжал наблюдать за стеклом и видом, хотя и изредка позволял себе отвлечься на Тео. Чаще всего ему незаметнее удавалось наблюдать за поведением химеры через зеркало наверху. Но стоит тому поднять взгляд и посмотреть наверх, как Стайлз резко отводит взгляд. — По-твоему мы похожи? И чем именно? Ты химера, а я обычный человек и не заставляю тебя следить за мной. Нас объединяют только убийства, которые мы совершили и ничего большего, — Стилински прикусывает нижнюю губу и расчесывает укушенное место. Все было бы хорошо, но правая рука до сих пор адски болела. Сын шерифа устал, он хочет кружку кофе, пересмотреть «звездные войны» и завалиться спать на пару суток. Но никак не сидеть в джипе с очередной химерой — Рейкеном, который выводит одним только своим видом. Стилински замирает, когда чувствует, как рука Тео нагло перебралась со своего колена на колено Стайлза. Темноволосый все еще молчит и слушает собственное сердцебиение, пытаясь игнорировать все то, что происходит сейчас в машине. Рука химеры на колене Стайлза могла бы стать началом захватывающего домогательства с массой сопротивления последнего, криками и жестоким финалом, но увы. Рейкену нужен был этот контакт. Он мог ощутить, когда парень рядом напрягается, когда начинает злиться или волноваться, или даже испытывать страх, но этого было недостаточно. Ему осточертело догадываться, почему после всех его попыток подобраться ближе, Стилински остается по-прежнему упертым. Можно списать на характер, но всегда есть определяющие факторы. И раз парнишка не возникает, почувствовав чужие теплые пальцы на своей ноге, Тео и не акцентирует на этом внимание. Химера пытается уловить нестойкие вибрации в его теле, игнорируя тонкую ткань джинсов, которые не особо то и мешали увлеченному Рейкену. Ему понадобилось около минуты, чтобы понять, что у Стилински элементарно болит рука, раздражая его еще сильнее, обостряя ощущения на всех нервных окончаниях. И пусть он отказывается видеть в Тео никого, кроме хладнокровного убийцы, когда их взгляды в следующий раз пересекаются в зеркале заднего вида, рука химеры поднимается с колена и опускается на его пострадавшую руку, которую Стилински держал перед собой, все крепче и крепче сжимая руль. Тео обхватывает его запястье и оттягивает его от руля, чтобы уже в следующий момент скрестить чужие пальцы со своими, и несильно сжать его руку в своей руке. Рука химеры уже не просто теплая, она успела стать горячей за это время. Боль Стайлза черными ветками деревьев расползается по тыльной стороне ладони и ползет вверх по предплечью, выше и выше до самого плеча, вынуждая Рейкен едва слышно прогарчать себе под нос, но скорее от неожиданности, чем от боли. Это длится недолго, всего несколько секунд и Тео отпускает чужую руку, поймав на себе ошарашенный взгляд парня. — Не за что, — сухо отвечает он, прежде чем Стайлз успевает хоть что-то сказать. Рейкен не собирался никому ничего доказывать, но раз уж Стилински так уверенно заявлял, что они ничем не похожи, то вот ему немного сопереживания от Тео, с замашкой на то, что он все-таки может сопереживать. Ведь иначе он не смог бы забрать чужую боль, так? Рейкен никогда особо не вникал в те сверхъестественные штучки, которые ему давались, и те, которые оставались за гранью его возможностей. Он твердо знал, что у него есть сила, слух, обоняние, скорость. Еще знал, что ему откровенно насрать на рябину и все что с ней связано. А теперь вот выясняется, что он еще может и боль чужую забирать. Но Стайлз все равно ему не доверяет, ведь так? Он дальше ждет от химеры подвоха, хочет выяснить, что он задумал, напрочь забывая о том, с кем имеет дело. Не надо пытаться его понять. В его голове бесконечные лабиринты, выход из которых знает только он сам. — Что с тобой не так? — несколько секунд и Тео оказывается непозволительно близко, нарушая личное пространство Стайлза и буквально дыша ему в лицо. Застает его врасплох. Упирается рукой в водительское сидение где-то между ног Стилински, заставляя самого парня отползать назад, пока он не упирается затылком в стекло двери джипа. Не понятно, злится Рейкен или попросту издевается над бедным парнишкой, и эта неопределенность пугает еще больше. Он смотрит Стайлзу прямо в глаза, будто пытаясь там что-то разглядеть. Найти причину, по которой тот так отчаянно пытается держать химеру на дистанции. — Ты боишься меня? — в его голосе слышится хрипловатое рычание, будто он вот-вот выпустить когти и обнажит клыки, а глаза снова загорятся золотом, но уже не для того, чтобы строить Стайлзу глазки. Тишина и гнетущая атмосфера все больше и больше давят на сознание. Взгляд Стайлза опускается: сначала вниз, а потом пристально начинает наблюдать за рукой Тео. Быстро смотрит в серо-голубые глаза напротив и метает молнии, мол, какого черта. Стайлз пытался отстранить свою руку от руки химеры. Хоть Стилински и знал, что одни из сверхъестественных существ могут подобным образом заглушить боль другого, передавая ее себе. Однако, он думал, что так могут только полноценно лишь оборотни. Темноволосый ошарашенно наблюдает за всей картиной: то, как проявляются черные жилки, которые стремительно переползают на руку Рейкена, то, как Тео пытается хоть и слабо, но поддерживать хозяина джипа. Стайлз разучился доверять. Он окружил себя ледяной стеной и людьми, которым верил, но даже те не были так близки, что смогли бы пробить стену, которую так долго выстраивал Стилински-младший. У него были двоякие мысли на счет Тео. После того, как боль ушла и рука стала свободной, Стилински осмотрел ее и опустил взгляд, все также молча. Несколько наборов днк, все становится ясней. Проходит пару минут и подросток уже надумал, что сказать в ответ Рейкену, как тот резко оказывается непозволительно близко. Инстинктивно, чуя опасность, сын шерифа отползает назад к двери джипа, чуть ли не вжимаясь в нее. — Тео, ты серьезно? Не лучшее время для выяснения отношений, — Стилински пытается отвести тему, но видя, каким тоном задал вопрос Рейкен, Стайлз отрывисто задышал, не отводя взгляд. — Тебе будет легче, если я признаю, что боюсь тебя? Своим химерским обаянием и умениями ты ничего не добьешься, а я лишь еще хуже замкнусь в себе. Ты ведь хочешь в стаю, верно? Беги к Скотту, он альфа. А я обычный чертов человек, который вообще не имеет ничего общего со сверхъестественным, кроме друзей, и выживает благодаря своему характеру. Вряд ли я, что-то вообще решаю здесь. — Ты так и не понял, да? — Тео усмехается, обжигая жарким дыханием лицо Стайлза, и довольствуется тем, как забавно выглядит этот парень, когда напуган. У него ведь получилось напугать Стилински, точно получилось. Он слышал, как участился его пульс, заметил, как сбилось к хренам его дыхание, и чувствовал, как он нервно ерзает ногами где-то внизу, изредка задевая руку Тео, которой тот упирался в сидение. Все это было слишком очевидным для Рейкена, и сказать, что ему нравилось чувствовать чужой страх к себе — ничего не сказать. Но не страх был той целью, которую преследовал химера. Не ради страха он вступился за Стайлза на крыше и прикончил Джоша, не ради страха он просидел почти пять часов с этим парнем и говорил все то, что говорил, и уж точно не ради страха он забирал его боль. Единственное, чего всем этим добивался Тео — это чтобы Стилински проявил слабость и подпустил его ближе к себе, дал химере вцепиться в себя поглубже. И хоть Стайлз все это время продолжал уперто стоять на своем, кажется, он так до сих пор и не понял мотивов Рейкена, как и не понял еще одну, до боли простую вещь. — Думаешь, я был бы сейчас здесь, если бы хотел попасть в стаю и только? — он вопросительно поднимает бровь, но, когда Стайлз молчит дольше минуты, начинает тихо гарчать. Попытайся Стилински сейчас его оттолкнуть — скорее сломал бы руку, чем сдвинул бы хоть на сантиметр. Его внутренний койот ведет себя агрессивно, и хоть Тео целиком и полностью себя контролирует, в чем-то его желания совпадают с желаниями койота. Стилински пахнет слишком аппетитно, чтобы просто так выпускать его из этой машины. И чем заметнее парень начинает дрожать под химерой, реагируя на его недружелюбное рычание, тем сильнее раззадоривает животные инстинкты Тео. Тем более привлекательной жертвой в его глазах он выглядит. И Стайлз сам в этом виноват. Ведь ни хранение его секрета, ни спасение его жизни, ни даже блядское сопереживание не заслужили его доверия. Парень просто не оставляет Рейкену выбора, вынуждая его самому брать то, чего он хочет, и брать это силой. И Тео взял бы. Еще минута, его терпение кончилось бы, и он точно взял бы. Но в решающий момент появляется гребаный цербер и переворачивает джип. На мгновение Стайлз отвлекается и отмечает какой-то горелый запах, который доходит и до самого джипа. Все начинает происходить, будто кто-то нажал на пульт перемотки и вот, Стилински уже не разбирает, что он запомнил, так как теряет сознание, они оба теряют сознание. Стайлз давится воздухом и вслушивается в внезапно проявившийся чей-то голос, словно в ушах комья ваты. Пару секунд в голове звенит, и что-то подсказывает, что это далеко не единственное отключение системы извне на этой неделе. Последним, что чувствовал подросток, прежде чем потерять сознание, были горячие капли чужой крови на лице. И после сын шерифа не осознает окружающей действительности и не реагирует на внешнюю стимуляцию. И когда они очнутся, тела Джоша в ветеринарной клинике уже не будет, да и Стайлз лишь очнется в тот момент, когда локация поменяется в знакомую до жути больничную палату.