Blue lips, blue veins

— Привет. С возвращением в Детройт! — Надеюсь, что вам у нас пока нравится. Хотите продолжить? ➥Да✓ ➥Нет _____________________________________________________________________________ дата: 4 декабря 2038 года время: 03:23:02 _____________________________________________________________________________ В голове заполошно билась мысль о том, что в настолько крупные неприятности Шан Цинхуа до сегодняшнего дня не встревал. Серьезно, как можно было быть настолько неосторожным и попасть прямо в руки к мафии? Всю их дружную команду в данной ситуации оправдывало только то, что вместе с ними был детектив Се, присутствием которого можно было объяснить все их случившиеся или будущие неудачи. И чем глубже они опускались под землю по шаткой лестнице, тем острее он чувствовал ощущение приближающегося кошмара и натянутое, будто струна, напряжение, от которого неприятно сводило скулы. Вокруг царила непроглядная темнота, однако некоторые участки прохода и стен подсвечивали неяркие лампы. Их продолжали вести вперед, накрепко связав вместе кисти рук. Глаза завязывать смысла не было — «Интересно», — подумал Се Лянь, — «Потому ли, что это выглядело бы как дешевый детективный триллер, что весьма иронично, или потому, что уверенности в нашем побеге ни у кого нет?» Как бы там ни было, оружия при себе молодой человек не имел, а надежды на спасение не оставалось, — разве что идущий рядом с ним Хуа Чэн, послушно влекомый следом за крепкой фигурой мужчины, угадывающейся в полутьме. Н600 ни капли беспокойства не источал — ну еще бы, андроидам в этом плане везло невероятно, — но его рот будто бы в одночасье спаяли. Тот молчал и не издал ни звука за все то время, что они шли. Разве что временами скользил косым взглядом по лицу Се Ляня, чтобы убедиться в том, что детектив в порядке и за прошедшие пять минут от предыдущего взгляда с ним ничего не случилось. Се Лянь его даже понимал в какой-то степени. Он не был самым слабым звеном в их драматическом трио, но определенно был самым неуклюжим — оступиться в темноте и упасть для него было проще некуда. Коридор за все то время, что они шли, начал казаться едва ли не бесконечным. Кисти рук в какой-то момент уже начали терять чувствительность, когда детектив Се почувствовал, как холодные пальцы начинают выводить на его ладонях слова, постепенно складывающиеся в цельное предложение. «Детектив Се, что прикажете делать?» — едва касаясь ладоней, замысловато выводил неровными штрихами Хуа Чэн. Вспоминая скачущий и кособокий почерк Н600, которым он вёл стенограммы допросов, для Се Ляня оставалось загадкой, как ему удалось понять сообщение Хуа Чэна с первого раза. Обычно все то, что старательно выводил андроид, начинало казаться тайным шифром — поймай их однажды любые вражеские банды, как, например, эта — даже лучший криптограф не смог бы справиться с возложенной на него миссией. Эти мысли невольно уняли клокочущее внутри беспокойство — Се Лянь даже невольно расслабился и протянул руку в сторону ладоней андроида, написав ответ: «Пока ничего не предпринимай. Следи за ситуацией. В случае опасности хватай Шан Цинхуа и беги» Н600 последнее явно не понравилось, отчего он поспешил сжать резкой, но не сильной хваткой чужую горячую ладонь, едва ли не заставляя Се Ляня от неожиданности подать голос. Будто обидевшись на выходку андроида, детектив в ответ с еще большей силой стискивает холодную ладонь Хуа Чэна, про себя в этот момент мстительно улыбаясь. Между ними тут же завязывается неловкая борьба — пальцы переплетаются с пальцами, ребра ладоней трутся о чужие, а аккуратные ногти с нажимом проходятся по мягким чувствительным подушечкам пальцев. Ладони в мгновение ока становятся эпицентром тактильного наслаждения, каждое касание ощущается особенно остро, а в тех местах, где пальцы давят с удвоенной силой, начинает гореть огнем. Кожа между пальцами нежная и чувствительная, руки начинают дрожать, стоит тонким пальцам Н600 задеть ее случайным скользящим касанием. Дышать неожиданно становится очень трудно. — Что вы творите? — шипит чужой грубый голос прямо в лицо детективу, а вся процессия замирает. Се Лянь ощущает на себе чужие взгляды, даже в темноте кажущиеся хищными и опасными. — Ха-ха, — неловко смеется детектив, одергивая свои руки и отодвигаясь от Хуа Чэна на некоторое расстояние, — Прошу извинить. Последний раз глянув на него с неодобрением, мужчина, ранее идущий впереди всей толпы, разворачивается и продолжает движение. За ним невольно тянутся остальные. *** Помещение, в которое они входят спустя время, кажется довольно просторным, но явственно ощущается большее количество присутствующих в этой комнате. Се Ляню кажется, что буквально каждый из них вооружен до зубов, и напряжение внутри него вновь возрастает с невиданной скоростью. — Так-так-так… Интересно, кто же это к нам пожаловал? — раздается бархатистый голос где-то впереди. От неярких люминесцентных ламп идет завораживающее сиреневое свечение — лица людей размыты, а очертания предметов смазаны. Глаза начинают слезиться, но возможности потереть веки или убрать скопившиеся в уголках слезы не существует. За ними тщательно наблюдают, и нет совершенно никакой вероятности, что веселую компанию из трех человек не пристрелят при любом лишнем движении. Чувствуется, как Шан Цинхуа справа от Се Ляня замирает в напряженной позе, вытягивается и перестает привычно горбиться, будто успел проглотить палку, начиная внимательно вслушиваться в баритон говорившего. Детективу голос кажется смутно знакомым, но от света, который создает иллюзию головокружения, до сих пор режет глаза, и сосредоточиться на внимании к голосу не получается. — Да мы так, просто случайно забрели на склад, — импровизация явно не конек Се Ляня, но выбирать не приходится. Оба его напарника продолжают отмалчиваться, и это тревожит куда больше, чем кучка вооруженных преступников, у которых они сейчас под прицелом. — Случайно забрели с полицейскими значками и пистолетами на чужой склад? Вот уж действительно — невероятное совпадение, — голос мужчины прямо пропитан скепсисом, от которого по коже Шан Цинхуа начали бегать мурашки. Он не может не узнать говорившего, этот голос он слышит чаще, чем голоса собственных родителей. Тяжело не узнать того, с кем утром просыпаешься, а вечером засыпаешь в одной постели почти каждый день. Неожиданно в комнате загорается яркий свет, полностью освещая пространство. В глазах у присутствующих начинает двоиться, но сквозь рябь перед глазами, Се Лянь ясно видит шокировано приоткрытый рот Мобей Цзюня, раскинувшегося на обитом бархатом кресле с его до невозможности удивленным лицом. Взгляд кристально-синих глаз устремлен на Шан Цинхуа — замызганного и испачканного пылью и грязью, в пропоротой куртке и с расцарапанной щекой. В комнате воцаряется немое молчание и Се Ляня совершенно неожиданно пробирает на смех. Но он продолжает стоять со спокойным лицом, меланхолично оглядывая пространство вокруг. — М… Мобей?! — первым вскрикивает детектив Цинхуа, нарушая воцарившееся немое удивление, — Я-я… Я-я н-не…   — Как ты смеешь обращаться по имени к достопочтенному начальнику?! — так же громко кричит один из вооруженных мужчин с квадратным лицом, обросшим щетиной. Он уже было замахивается, чтобы отвесить оплеуху ошалело глядящему на все вокруг Шан Цинхуа, пока не слышит рычащее «только попробуй» со стороны Мобей Цзюня. Договаривать мужчине необходимости нет, и так ясно, что последует за этими словами, если подчиненный не выполнит отданный приказ. — Развяжите их, — кидает небрежно Мобей Цзюнь, а сам в тот момент, не дожидаясь расторопного выполнения команды от подчиненных, подходит к оцепеневшему Цинхуа, при этом как-то болезненно оглядывая фигуру своего парня. И в тот же миг, как веревки опадают с замерзших ладоней детектива, тот немедленно со всей своей силой, на которую способен, ударяет Мобей Цзюня в грудь. И продолжает колотить, вкладывая в эти удары все свое беспокойство и легкую злость, почти что на грани крича в лицо неразборчивые обвинения. — Да ты-ы-ы! Да знаешь кто ты?! Это так бессовестно с твоей стороны — не предупреждать о таком заранее, чтобы я не переживал! Почему ты ничего мне не сказал?! «Я на несколько дней в другой город», — передразнивает его детектив, — Ага, щас! На несколько дней в другой город! — всем присутствующим в одночасье становится неловко, будто они наблюдают за чем-то личным и интимным. Не часто можно стать свидетелем семейной ссоры между каким-то странноватым полицейским и боссом мафии. К слову, тот смотрел на него сверху вниз с очень виноватым видом, — И вообще, какого хрена ты тут забыл?! — Я боюсь тебя огорчить, Шан Цинхуа, — вкрадчиво начинает говорить Хуа Чэн, так же как и Се Лянь — меланхолично и бесстрастно смотря на развернувшуюся перед ними сцену, — Но существует определенная вероятность того, что твой парень является боссом мафии и тайно поставляет наркотики в Пекин, прикрывая это какими-нибудь важными делами. И ещё вероятность того, что именно он принял ту самую партию андроидов, которая так скоропостижно пропала со склада. Наблюдая за сменой эмоций на лице Шан Цинхуа, Мобей Цзюнь внутренне обмирает — что же тот сейчас скажет? Потребует сдаться властям? Закончит всю эту трагикомедию их расставанием? — уж этого мужчина точно не переживет. Попытается его убить без права на объяснения? Зная вспыльчивый и скорый на принятие всяких глупых решений характер своего возлюбленного, ожидать от него можно всего. Только сейчас уже будет не оправдаться. Да какое, к черту, вообще может быть оправдание? Да, на меня работают очень плохие люди, которые убивают других, а потом топят их в море неподалеку, в тот момент, когда я продаю наркотики и отвечаю за их поставку из Америки? Господи, Цинхуа же просто возненавидит его после! — Ты совсем дурак?! — неожиданно по новой начинает истерить молодой человек, все еще ошарашенный услышанным, — Это же опасно! А если бы тебя убили?! А что бы случилось со мной, если бы ты пострадал, а я даже не узнал бы об этом?! Да ты бы хоть иногда!.. Не успев договорить очередное возмущенное ругательство, Шан Цинхуа чувствует, как крепко сжимает его в своих объятиях Мобей и как нежно тот касается слегка обветренных, но все таких же мягких губ детектива. Поцелуй получается чуть смазанным, но когда тебя так настойчиво прижимает к себе любимый человек, все мысли из головы улетучиваются в тот же момент. Ноги предательски подгибаются, от чего детективу приходится ухватиться за крепкие руки Мобея в попытке не упасть. Оторвавшись от чужих губ, Мобей Цзюнь думает о том, что вот такой — раскрасневшийся и зарумянившийся Шан Цинхуа, с едва уловимым блеском в глазах и спертым дыханием, кажется невероятно соблазнительным. А еще он думает о том, что раньше ему казалось, любить этого человека еще сильнее попросту не хватит сил. На практике все оказалось совершенно иначе. «Это опасно!» отдается у него в голове набатом, и Мобею кажется, что потерять перед подчиненными лицо он уже успел, поэтому, едва ли глотнув воздух, вновь накидывается на замершего парня с поцелуем, нежно прихватывая нижнюю губу и оттягивая ее. — Мне кажется, или в комнате стало чересчур жарко? — спрашивает Се Лянь со смешком, оттягивая горловину теплого свитера. А сам думает в этот момент: «С такими интересными и многообещающими приключениями я поседею даже раньше, чем планировал, и мне в кои-то веки придется прислушаться к советам Ши Цинсюаня о подкрашивании волос». Ни многозначительное покашливание, ни аккуратное касание рукой к плечу не могут заставить Мобей Цзюня оторваться от чужих губ. Со стороны это выглядит так, будто их склеили вместе, никак иначе. Только, казалось бы, совершенно не имеющий чувства такта Хуа Чэн способен был остановить эту душераздирающую и романтичную сцену до смеха ехидным «Шан Цинхуа, я, конечно, все понимаю…» — Почему ты не сказал мне? Неужели ты действительно считаешь, что мне совершенно нельзя доверять? Не думаю, что я бы смог не понять тебя. Ты же знаешь, насколько давно мы знакомы, — на грани слышимости шепчет Шан Цинхуа, проводя пальцами по опухшим раскрасневшимся губам и ощущая на них привычную сладость. — Конечно же нет, я полностью тебе доверяю, — в тот же миг отвечает его парень, заглядывая тому в глаза и не решаясь отвести зачарованный взгляд, — Дело вовсе не в этом. Но я не думаю, что для объяснений нам настолько необходимо присутствие посторонних слушателей, — после чего, будто с намеком машет рукой в сторону двери. Подчиненные понимают все без слов — как тут не понять, когда жест настолько очевидный. — Босс, вы уверены? — в конце концов спрашивает тот самый мужчина, что вел их сюда по коридору. — Более чем. И проследите, чтобы эта история не вышла за пределы этого штаба. — Как прикажете. *** — Еще до начала наших отношений я контролировал торговый оборот наркотиков в этом регионе. Пробиться на эту должность и настолько приблизиться к главе мафии было достаточно тяжело и стоило мне долгих упорных лет труда. А когда это наконец-то свершилось, я понял, что все мои старания того стоили и окупились сполна. С самого начала предполагалось, что красный лед можно использовать в чисто научных целях — ученые предпринимали попытки синтеза искусственной крови для переливания и создания обезболивающего, базирующегося на данных не совсем законных компонентах. Мои попытки контролировать все это и держать в рамках допустимого удавались, но ведь тебе должно быть предельно ясно, что даже такие цели не защищали меня перед советом мафиозных семей, и кроме сбыта красного льда наш штаб так же контрабандой поставлял краденных андроидов и новейшее оружие, которое в Америке удивительно грамотно крали прямо из-под носа «Киберлайф». Без потерь также не обходилось, но это была стоящая жертва, по крайней мере, таким образом я оправдывал себя и моя не вовремя просыпающаяся совесть затыкалась до поры до времени. Но потом в моей жизни появился ты и это, вероятно, лучшее, что случилось со мной за все время. Ты был таким прекрасным и недоступным, и совсем не обращал на меня внимания первое время. Так и получалось. С одной стороны долг перед преступным миром, влияние которого распространялось едва ли не на всю Поднебесную, а с другой стороны вполне оправданная влюблённость в одного детектива, который, казалось, кроме как своей работой и книгами больше не был ничем увлечен. Мне больших трудов стоило установить между нами тонкую нить связи, временами я даже переставал надеяться на какую-любо взаимность с твоей стороны, но попыток начать отношения не оставлял. А после я начал бояться, что узнай ты о той, другой стороне моей жизни, мы бы и вовсе оборвали все связи. Я не мог, просто не мог тебе признаться. Риски были слишком велики, да и узнай ты обо всем этом, была ли во мне уверенность, что ты поставишь меня выше долга перед страной и людьми, живущими тут? Я старался сдерживать весь этот оборот красного льда хоть в каких-то рамках, пока до начальства не начало доходить, чем конкретно мы тут занимаемся. Мое положение в верхушке на тот момент было шатким и я в любой момент мог упасть в ту яму, из которой с таким трудом выбрался. И это было не самым страшным. Ужасающим было то, что с такой же легкостью я мог потянуть тебя туда вместе с собой. На такие крайности я был не готов, а после предупреждения и угрозы в виде того, что они знают, с кем я встречаюсь и кого люблю, они вполне могут убить тебя — пристрелить на задании или устроить несчастный случай, - я и вовсе перестал предпринимать какие-либо попытки и стал очень осторожным. Пришлось немного посодействовать и разослать девиантов по окрестностям Пекина — раскинуть сеть наркоторговли, чтобы не вызвать более подозрений и поводов исполнять крайние меры у вышестоящих членов всех этих подпольных махинаций. Сейчас ситуация более-менее устыковалась, я занял крепкую позицию и обосновался где-то наверху, дотягивая до приближенного к главе, но не дотягивая до статуса доверенного лица. Закончив рассказывать, Мобей Цзюнь перевел дух и как-то резко замолчал. Шан Цинхуа впервые слышал, что Мобей говорил так много, заметно нервничая и пытаясь не смотреть своему парню в глаза, потому что чувствовал он себя грязным и недостойным. Цинхуа всегда казался каким-то ярким и солнечным, и очень-очень родным. Его не хотелось терять, не хотелось покидать, на периферии всегда маячило лишь одно желание — прижать к себе и больше никуда не отпускать. Если бы он только знал несколько лет назад, что встретит этого человека, он никогда бы не ввязался в дела преступного мира. Но сейчас сожалеть об этом было поздно, выбора у него все равно никакого не оставалось. — Я все понимаю, — лишь прошелестел Цинхуа, теплыми ладонями поглаживая лицо своего парня, а после нежно целуя того в лоб. Се Ляню не хотелось прерывать всю эту милую атмосферу и идиллию, поэтому за него это вновь поспешил сделать Н600. Иногда вещи, на которые не решился детектив, с легкостью давались Хуа Чэну. — Это, конечно, все замечательно и мило. На почве всего этого возникает вопрос: не могли бы вы помочь нам с нашим расследованием? — К сожалению, с ним я помочь вам не могу. Скажу лишь, что тут, у нас, тоже что-то назревает, и это "что-то" уже затронуло некоторые влиятельные семьи. Я понятия не имею, что именно, но напряжение растет и сдерживать его в рамках уже не получается. Будьте осторожны, если в своих планах докопаться до правды действительно готовы пойти на все. *** К машине, припаркованной у склада, их провожают будто с помпой. Мобей Цзюнь, что не удивительно, ни на шаг не отходит от Шан Цинхуа, на морозном воздухе посильнее кутая того в шарф и напоследок оставляя легкий поцелуй на губах. Кто-то из его личной гвардии не злобно гогочет, а кто-то выкрикивает нечто пошлое. Их босс, видимо привыкнув к такому разгульному поведению подчиненных, внимания на это не обращает. — Как только соберешься домой, позвони мне, — требовательно не просит, даже приказывает Шан Цинхуа, словно в отместку за все произошедшее наступает носком сапога на чужие кожаные ботинки и удовлетворенно улыбается своей маленькой мести, — Тебя ожидает серьезный разговор. — Я уже начинаю переживать и бояться, — легко улыбаясь, отвечает ему Мобей. Се Лянь собирается уже было запрыгнуть в машину вслед за умостившимся Шан Цинхуа и присевшим за привычное место за рулем Хуа Чэном, но его крепкой хваткой удерживает чужая рука. — Это на крайний случай. Только на крайний случай, — спокойно заявляет Мобей Цзюнь, и взгляд его неумолимо пригвождает к земле. — Я вас понял. Большое вам спасибо, — в ответ более искренне и доброжелательно улыбается Се Лянь и безжалостно захлопывает за собой дверь машины, отчего та жалобно скрипит. Пока Хуа Чэн отъезжает от предыдущего места парковки, молодой детектив оглядывает сложенный листок бумаги и читает на нем выведенный каллиграфическим почерком адрес. Место, о котором указано в записке, явно находится в Пекине, но, доверившись словам Мобей Цзюня о крайнем случае, больше Се Лянь записку не тревожит, убирая ее во внутренний карман куртки. — Как думаете, кто стоит за всем этим? — спросил Се Лянь, чувствуя, будто отданная подсказка прожигает его кожу прямо через несколько слоев одежды. У него складывалось ощущение, что тот самый крайний случай наступит в самое ближайшее время. — Я даже не знаю. Но мне в любом случае кажется, что это кто-то влиятельный и известный. Как босс итальянской мафии, — задумчиво произнес Шан Цинхуа, нахохлившись на заднем сидении. — А мне кажется, что вы, детектив, просто пересмотрели фильмов, — в тон ему ответил Хуа Чэн, нажимая на педаль газа, как только они выехали на асфальтированную дорогу, — Хотя, в какой-то степени, я склонен с вами согласиться. Тяжело вести дела в тени, при этом не имея влияния на другие богатые семьи. — Тут тоже может возникнуть вопрос — если речь идет о богатых и известных семьях, кто из них чисто гипотетически мог бы его поддерживать? — Се Лянь, казалось бы, не успев отойти от одного приключения, в уме уже строил планы по приобретению новых проблем. Всем его знакомым в душе это казалось жутко милым, пока не начинало затрагивать лично их. — Из богатых и на данный момент окончательно не разоренных семей остались только семья Лань, семьи Цзян и Цзинь, также семья Не. Обанкротившегося недавно Пэй Мина, я думаю, в расчёт можно и вовсе не брать. — В любом случае, делать поспешные выводы пока рано. Нам нужно все подробно расследовать. И не факт, что это произойдет очень быстро. Шан Цинхуа, а что по этому поводу думаешь ты? — окликнул резко замолчавшего юношу детектив Се, после чего обернулся посмотреть, — Цинхуа? — Кажется, детектив слишком утомился за сегодня и уснул. Пусть отдохнёт, все-таки сегодня он пережил довольно стрессовую ситуацию. Так и производятся проверки на профпригодность, — на тон тише произнес Н600, в этот момент залихватски откидывая черные пряди волос с лица. — Хуа Чэн? — прикусив губу, нерешительно протянул Се Лянь. Чем более задумчивым он становился, тем более растерянным выглядел. — Да, детектив? — Почему вместо того, чтобы поставить в приоритет поимку преступника в лице Мобей Цзюня, ты только слушал то, что я говорил тебе? Мы ведь в любом случае действовали совсем не по уставу. — Я поступал более рационально и логично, устав в такой ситуации вовсе не казался мне надежным сводом правил. Тем более, в этом случае нам удалось заручиться поддержкой господина Мобей Цзюна, чтобы в дальнейшем и вовсе прервать распространение наркотика. Моя программа… — Пожалуйста, не говори мне про свою программу, — устало вздохнул детектив, внимательным взглядом сканируя фигуру пристегнутого ремнем безопасности Хуа Чэна и явно задумавшись о чем-то важном. После недолгой выдержанной паузы он добавил: — Я знаю, что вы не способны на такие мысли. Я буквально работаю бок о бок с разными моделями, и с тех пор, как началось это массовое распространение андроидов, примерно треть дел всегда связаны с ними. Я никогда не общался с другими андроидами настолько близко, как с тобой, но даже мне кажется, что тут что-то не так. Ты… Не такой, как они. Ты действуешь так, как подсказывает тебе свод правил, но иногда… Ты чувствуешь. И мыслишь своими идеями. И ты добрый и смешной, и заметно ненавидишь половину отдела, забрасывая их своими колкими фразочками. И ты заботишься обо мне, у меня возникает такое чувство, будто я знал тебя всю жизнь. Я… Раньше я бы мог поверить в то, что все это — всего лишь часть программы, но сейчас я отдал бы все за то, чтобы доказать обратное. Хуа Чэн, скажи мне честно… ты девиант? — Да, — спустя время говорит андроид, а руки его будто бы напрягаются на руле. «Не будто бы» — думает Се Лянь, потому что видит, как диод мигает красным светом и почему-то ему страшно хочется улыбнуться. — Хорошо, — легко отвечает детектив Се и заметно расслабляется, позволяя себе опустить плечи и стечь ниже по спинке сидения. — Детектив, но… Вы не против этого? — все так же напряженно спрашивает Н600, а Се Лянь, думавший было, что ситуация уже опущена, вновь выпрямляется и дотрагивается до чужого плеча левой рукой. — Все в порядке. Мне не важно, кем ты являешься, потому что мне просто и комфортно с тобой. Я это не раз говорил, но готов сказать снова: я рад, что мы с тобой работаем вместе. Просто, впредь не скрывай от меня что-то важное, ведь я всегда готов помочь тебе, если есть такая возможность. Доверяй мне, хорошо? Хуа Чэн ничего не ответил на это, но на лице его возникла немного застенчивая, но очень милая улыбка. _____________________________________________________________________________ дата: 9 июля 2038 года время: 12:45:00 _____________________________________________________________________________ Коробочка сока имела совсем неприметный вид и очень отличалась от тех, которые раньше покупал Лань Хуань. Вообще-то, его привычка держать в кабинете разного вида напитки — начиная от сока и заканчивая кофе — являлась довольно забавной и предусмотрительной. Поэтому, не заморачиваясь над такими деталями, как цвет упаковки, Лань Чжань просто сделал небольшой глоток, сперва не почувствовав резкий запах и неприятный вкус, который после жжением осел на языке и разгорячил внутренности, от чего самому ученому в тот же миг сделалось как-то не по себе. Мысли в этот момент крутились вокруг одного единственного Вэй Ина, что остался один на один с Сюэ Яном в кабинете. Вообще-то, последнему Лань Ванцзи не особо доверял, а потому старался не оставлять девианта с ним в кабинете в одиночку, приходя на работу как можно раньше напарника, а уходя значительно позже. Работы в любом случае было много, поэтому такое увеличение рабочего времени можно было легко оправдать со стороны ответственного и трудолюбивого Лань Чжаня. Все-таки этим стоило обеспокоиться ранее. Еще до того момента, как W300 его раздразнил, а сам ученый вспыхнул, как маков цвет, и выскочил из кабинета чересчур поспешно. Возможно, об этом даже стоило поговорить с Лань Хуанем, даже если ничего нового его брат бы не сказал. Тот всегда был более открытым и эмоциональным, даже после трагедии, что произошла в их семье, оставаясь ярким и солнечным. Этим своим внутренним светом он всегда напоминал одного конкретного андроида, только его внутренний мир был куда более упорядоченным и спокойным. Так вот, его брат в последнее время на все вопросы касательно девианта либо отмалчивался и односложно отвечал, либо говорил что-то наподобие «когда придет время, ты сам все поймешь, брат» и так загадочно при этом улыбался, что Лань Ванцзи сразу становилось не по себе. Ему начинало казаться, что все вокруг знали какую-то важную тайну, о которой он даже не догадывался, будто этой своей недогадливостью мужчина пошел в воспитывавшего их дядю. И нельзя было сказать, что Лань Чжань в самом деле ничего не понимал. Учащенное сердцебиение, волнение и смущение, голос, который снился ему едва ли не каждый день… Эти чувства настолько сильно разбушевались в нем, что готовы были вот-вот пробить грудную клетку и вырваться наружу. Но что с ними делать — ученый совершенно не понимал, в этом-то и была основная проблема. Даже осознавая, что у него есть определенные чувства к Вэй Ину и то, что тот безумно ему нравится, это не отменяло того факта, что W300 буквально был живой машиной, которую ученый в данный момент изучал и сканировал. Да и заигрывания девианта не казались хоть сколько-нибудь серьёзными с самого начала. Так что, надеяться на взаимность не приходилось. Эта его привычка, всегда и везде так себя вести, будто он актер на большой сцене какого-нибудь театра и вся эта его эмоциональность и несерьезность — лишь напускное… Как же узнать, что на самом деле скрывалось под намертво приклеенной маской W300? Лань Чжань явственно ощущал сонливость, его рука уже было потянулась к настольным часам, чтобы развернуть корпус и посмотреть на время, ведь скоро обед должен был закончиться, ознаменовываясь возвращением на свое рабочее место… Так и не дотянувшись, ученый уронил голову на грудь, а повисшая в воздухе рука опустилась вдоль тела. Обмякнув в кресле, молодой человек забылся спокойным сном. *** Просыпаться было тяжело, но Лань Чжань чувствовал, что все его тело окутано теплом, а сам он прижат к чему-то большому и немного мягкому, лицом уткнувшись в чужие… Волосы? Вэй Ин, наполовину раздетый, обнимает его, облепляя всеми конечностями сразу и лежит с ним рядом на узком диванчике в комнате отдыха в филиале Киберлайфа, ровно дышит, словно живой человек, уткнувшись своим лицом в плечо ошарашенного и все еще сонного Лань Чжаня. — А? О-о-ох, не ожидал от тебя такой прыти, молодой господин-ученый, — улыбается Вэй Ин, включив систему сразу же, как чувствует движение рядом с собой. Девиант выглядит бодрым и веселым, что крайне отличается от уставшего лица мужчины рядом с ним, что судорожно пытается запахнуть рубашку на груди и встать с диванчика, чтобы оказаться как можно дальше от самого девианта. Таким, обескураженным и раскрасневшимся он нравится W300 куда больше, тот только и ждет нового повода, чтобы заставить ученого вновь и вновь смущаться. Потому что этот едва ли заметный румянец выглядит настолько милым и прекрасным, что андроида охватывает трепет. Оглядывая помещение на предмет посторонних лиц, Лань Ванцзи замечает разбросанные по комнате перья и открытое окно; ветер колышет белую занавеску, и сосредоточившись на этом, Лань Чжань отвлекается от ерзающего рядом андроида. — Гэгэ, что-то случилось? — тихо и соблазнительно спрашивает на ухо Вэй Ин и по телу Лань Ванцзи будто пробегает электрический заряд, кожа в тот же миг покрывается мурашками, а ухо, которое девиант едва ли не задевает губами, горит. Не сразу отреагировав, Лань Чжань дергается в сторону, вскакивает с мягкой обивки и отшатывается от андроида, как от прокаженного. — Что вчера случилось? Что я сделал? — взволнованно спрашивает ученый и это волнение настолько сильно отпечатывается на его обычно каменном лице, что Вэй Ин со смешком отвечает, явно наслаждаясь видом ученого: — Совсем ничего, молодой господин. Только… Если ты настолько пылок, когда теряешь над собой контроль, то насколько же ты пылок с женщинами? — Ч-что? — растерянно переспрашивает мужчина, не в силах разобрать хоть слово андроида, дрожащими пальцами опираясь о край столешницы и пытаясь адекватно анализировать ситуацию. Последнее, что вспоминается, этот тот сок со странным вкусом в кабинете брата и сонливость, после которой воспоминания полностью покидают ученого. — Да не волнуйся ты так, Лань Чжань, я же говорю — вчера вовсе ничего не произошло. Просто ты заявился посреди ночи — ума не приложу, как тебя охрана пропустила, ха-ха — весь растрепанный и с двумя птицами в руках. Слава Богам этого не видел Сюэ Ян, иначе он бы еще долго припоминал тебе этот случай! — наконец-то сжалился над ученым Вэй Ин, не спеша при этом приводить себя в порядок, — Потом ты отдал мне этих голубей со словами «Тебе, всё тебе». — Э-это все? — еще более ошарашенный, чем до начала рассказа Вэй Ина, спрашивает Лань Чжань, судорожно пытаясь припомнить хоть что-то с той злополучной ночи. Даже если он и заявился на работу в такое позднее время, то где же он был в остальные часы, начиная с обеда? Точно! Он был на работе у Лань Сичэня. Тот, вероятно, знает, что с ним случилось! Пытаясь нашарить в кармане брюк свой телефон, ученый вместе с тем вытащил еще одно голубиное перо. На экране мобильника высвечивалось одно непрочитанное сообщение, датируемое как раз вечером вчерашнего дня. «Брат, я надеюсь, ты нормально добрался домой. Извини, что отвезти самому не получилось, срочно вызвали на место происшествия. Твое начальство по поводу твоего отсутствия я предупредил, не беспокойся. P.S.Ты должен Гуанъяо бутылку вина вместо того, которое ты выпил.» Теперь все становилось на свои места. И неожиданная сонливость, и потерянные воспоминания, и странное поведение, общие последствия которого еще не ясны. — Нет, конечно, это было только начало ночи, — поспешил «утешить» его девиант, наконец-то натягивая толстовку обратно на свое тело и заплетая растрёпанные волосы в не менее растрёпанный хвост на макушке, — После этого ты рассказал о том, что никогда не играл в догонялки и предложил сыграть мне. Мы носились по этой комнате и по коридору, кажется, спугнули голубей. Так что я без понятия, где они. Стащил с меня толстовку, когда поймал в первый раз, и стянул с волос резинку. А после, когда мы побежали по второму кругу, ты схватил меня в охапку и заснул на диване, продолжая меня обнимать. Вообще-то, было тепло и мягко, поэтому я не был особо против. Тут все равно нечем заняться по ночам. Слушая рассказ и одновременно с этим подрагивающими руками печатая ответ своему брату, Лань Чжань не мог до конца поверить, что все это сделал он. Непереносимость алкоголя передавалась в их семье по мужской линии, вероятно именно поэтому, даже на праздники на любые алкогольные напитки стояло строгое табу. Даже Лань Сичэнь, любивший временами позлить дядю, нарушая несколько семейных наставлений, никогда не пил. Вероятно от того, что уже пережил подобные последствия, но точно этого Лань Чжань не знал и предпочитал не узнавать.  — До начала работы, кстати, осталось часа три. Если мы не поспешим и не начнем убираться, то, вероятно, сюда явится Сюэ Ян и начнется продолжение театра одного актера. Я терпеть не могу давать ему поводы потешаться над собой. Давай, я пока тут все приберу и попытаюсь расспросить охранников этажа о голубях, а ты пока сходишь в душ? Каким бы идеальным ты, господин Лань, не был бы, мои встроенные обонятельные рецепторы говорят мне, что запах перегара не особенно приятен. Захватив из дальнего шкафа чистую форму и полотенце, Лань Ванцзи вышел из комнаты, разминая ладони и думая о том, что минутой ранее Вэй Ин назвал его идеальным. *** Вэй Ин казался непривычно тихим и в какой-то степени забитым, когда вернувшийся Лань Чжань обратил внимание на пришедшего на работу намного раньше положенного времени Сюэ Яна. Комната к тому моменту уже сверкала чистотой, от перьев не осталось и следа. — О, Лань Ванцзи, ты наконец-то вернулся! У меня для тебя приятная новость, — с ожесточенной улыбкой произнес коллега ученого, при этом как-то расслабленно поводя плечами, — Через несколько часов нашего дорогого андроида отправят на утилизацию! — А что касается моих исследований в области девиации? Он ведь является моим подопытным образцом, — спокойно отвечает ему Лань Чжань, а внутри него в это момент все обрывается. Времени, чтобы что-то предпринять, чертовски мало, ну почему, почему он не подумал намного раньше о том, что Сюэ Ян сможет вывернуть нечто подобное? Он ведь с самого начала не вызывал ничего положительного и явно ненавидел андроида, но чтобы так, без ведома самого ученого договориться о чем-то подобном с начальством… Именно в этот момент ученому хотелось вцепиться в лицо и эту раздражающую ухмылку, пальцы подрагивали от гнева и беспокойства за W300. Волнение волнами накатывало на мужчину, он буквально не знал, что ему предпринять, чтобы справиться с приступом паники. — Твое лицо неожиданно побледнело. Ну, я имею в виду, из цвета бледной поганки оно изменилось до цвета побелки на стенах. Ты уверен, что в порядке? — все с такой же довольной гримасой на лице уточнил Сюэ Ян, добавляя в голос обеспокоенной интонации, — А что касается исследования, совет директоров решил, что в этой сфере ты не добиваешься особых результатов и решил перевести тебя в филиал Гонконга, на другую должность. Поздравляю Тебя! — Во-первых, тупое ты идиотище, прежде чем грубить другим, вспомни про то, что у тебя самого цвет лица такой, будто тебя твоей же мордой в муку макнули. А во-вторых, возможно ты не знаешь, но Лань Чжань намного талантливее тебя и от работы в отличие от некоторых не отлынивает с завидной постоянностью. «Не добился», ну надо же! А может это потому, что у него такой ужасный напарник, как ты? — неожиданно притихший до этого андроид совсем разбушевался и весь его расстроенный и растерянный вид сошел на нет. Сюэ Ян, который, видимо, собирался выйти из комнаты, остановился в метре от двери, услышав слова девианта, а после обернулся, чтобы выплюнуть последующие угрозы ему в лицо: — Ты стоишь буквально одной ногой в могиле. Или, как там у вас, у консервных банок… Одной ногой на свалке для мусора. Так что я на твоем месте не разменивался бы на лишние слова и поскорее попрощался бы со своим дорогим ученым. Сказав это, молодой человек вышел за дверь, больше не произнеся ни слова. По его лицу было заметно, что теперь никакие слова андроида, даже самые колкие и обидные, на него не повлияют. Он ликовал! — Лань Чжань, послушай, — начинает говорить андроид, как только слышит захлопнувшуюся дверь и удаляющиеся дальше по коридору шаги, — Послушай внимательно то, что я скажу сейчас, ладно? W300 говорить становится тяжело, потому что глаза у Лань Чжаня печальные и обеспокоенные, потому что тот и вправду заметно побледнел, как заметил Сюэ Ян, потому что он выглядит потерянным и несчастным. И Вэй Ину от этого даже мыслить тяжело. За последние сутки он будто видит всю палитру эмоций ученого и жадно хочет увидеть больше. Намного больше, но времени на это совсем не остаётся. Ему будто делают предсмертный подарок в виде эмоционального Лань Чжаня, и увидев такое, навсегда лишиться жизни, если таковой можно назвать существование андроида, совсем не хочется. Хочется дальше наблюдать за Лань Ванцзи, за сменой его настроений, за его румянцем и красивой и очень-очень редкой улыбкой. Хочется смотреть на него постоянно, не прекращая, но вместо этого девиант придвигается к лицу опечаленного человека ближе и едва слышным шепотом продолжает говорить. — Я знаю, почему они неожиданно решили от меня избавиться. Приказ подписал точно не совет директоров, я в этом уверен. Я также уверен в том, что они совсем не в курсе всего происходящего тут, за этим стоит кто-то один. Возможно даже тот мужчина, что устроил этого мерзкого ублюдка Сюэ Яна сюда, в этот отдел. Еще вчера, после того как ты ушел, надо мной начали проводить привычную проверку системы. Решили разобрать корпус и в тысячный раз осмотреть. Я не помню точно, что именно они сделали, но по пробуждению я осознал, что ко мне пришли почти все воспоминания о том времени, которое я провел до семьи Цзян. Цансэ Саньжэнь изначально создала меня, чтобы я служил какому-то мужчине, я не знаю его имени. Возможно, воспоминания о нем мне стёрли изначально, раз и навсегда, а может его имени никто и не называл. Все те андроиды, что служили вместе со мной звали его Хозяином. У него был огромный штат работников, состоящий полностью из андроидов. Я был не единственным, кто ему служил, но я был единственным, кого лично перепрограммировала Цансэ Саньжэнь, сильно изменив изначальную версию андроида AF200*. Она буквально слепила из меня кого-то другого, но она была хорошей. Я до сих пор не понимаю, почему она работала на того человека. Но вскоре она решила забрать меня обратно, сбежав и попросив господина Цзяна приглядеть за мной до того момента, пока сама госпожа не вернется за мной. Перед этим госпожа искусственно отключила программу, защищающую меня от девиации, тогда уже было поздно. Процесс был запущен. Вскоре ее нашли мертвой, кто-то из тех, кто прислуживает тому человеку застрелил ее. Я знаю, что крах двух великих семей и все случающиеся с ними трагедии напрямую связаны с тем человеком, и он не остановится, пока не низвергнет их всех. Гибель всего семейства Сянь Лэ, смерть Госпожи Цзян Юй и господина Цзян Фэнмяня, падение акций в компании семьи Не и… Пожар в вашем поместье… Во всем этом виноват только он! Я не знаю, зачем он все это делает, но я навсегда запомню его лицо, омрачённое гневом. Я…. Знаю слишком много, рано или поздно меня бы убрали. Рассказывая все это, девиант продолжает нежно поглаживать лицо Лань Ванцзи, иногда задевая пальцами обескровленные бледные губы и проклиная себя за то, что не смог провести с этим человеком как можно больше времени. Он никогда не любил и совершенно не понимал — как это, любовь была куда более сложной, чем ненависть или радость, которые он воспринимал как некую обыденность. И… если то, что он чувствовал к Лань Чжаню, действительно было любовью… Неожиданно, его резко дернули за руку и на буксире потащили к выходу из комнаты, на ходу набирая на телефоне чужой номер и оглядываясь в поиске патрулирующих охранников по сторонам. — Брат? Что-то случилось? — Лань Сичэнь, срочно. Где ты сейчас? — У меня сегодня выходной, я дома. Так что слу-… Выбежавшие было на лестничную площадку предпоследнего этажа, андроид и человек столкнулись с медленно спускающимся по лестнице Сюэ Яном, в руке которого зажат пистолет. — Так и знал, что вы попробуете сбежать. Ничего, собственно говоря, удивительного. Хотя кто бы мог предположить, что наш пай-мальчик действительно предпримет нечто такое, чтобы спасти одного жалкого девианта. Я думал, что ты все ему расскажешь. Зато, теперь у меня появился повод убить разом двух зайцев. Оба бесили до зубного скрежета, — продолжает говорить молодой человек и лицо его так искривляется, что смотреть становится просто невозможно, — Один такой правильный, что аж тошно становится, а на самом деле оказывается таким же идиотом, как и его андроид. Что и говорить, избавиться от вас обоих действительно было хорошим решением. Особо не прицеливаясь, Сюэ Ян стреляет и из серии выстрелов двумя подряд простреливает колено Вэй Ина, тут же оседающего на пол. — Хватайся, — хрипит Лань Чжань и, сворачивая обратно в коридор, начинает двигаться к другой лестнице, с противоположной стороны здания, окольными путями пробиваясь на крышу. Он явственно слышит за спиной шаги своего бывшего напарника, который даже не пытается торопиться. Он будто бы играет с ними, загоняя, как грызунов в мышеловку. Молодой человек вообще не выглядит сильно заинтересованным, временами прицеливаясь и пытаясь попасть в удаляющиеся фигуры. — Держись крепче, — шипит сквозь сжатые зубы Вэй Ину ученый и поднимается по лестнице, где каждая высокая ступенька ощущается тяжело преодолимой преградой, с каждым шагом все больше ощущая нависшую над ними опасность. Запасной выход с горящим над ним указательным знаком оказывается открыт и выбежав на крышу, ученый жмурится от яркого света бьющего прямо в глаза. Солнце безжалостно печет, но тут, в тридцати метрах над землей чувствуются потоки холодного ветра, пронизывающего тело под рубашкой. Аккуратно опуская раненого андроида на крышу и осматриваясь, Лань Ванцзи замечает стоящие деревянные ящики с печатью Киберлайфа в отдалении. Сюэ Ян с каждой секундой все ближе и ближе к ним, как и они с каждой секундой все ближе к возможной смерти. Срочно нужно предпринять что-то, если Лань Чжань хочет, чтобы они выбрались с крыши живыми и относительно целыми. Нужно на время обездвижить бывшего напарника, а в голове неожиданно созревает первая идея, за которую мужчина хватается, словно за спасительную соломинку. Дождавшись, когда молодой человек откроет дверь, ведущую на крышу, ученый ударяет того по голове одним из ящиков. От неожиданности и резкой боли, Сюэ Ян отшатывается в сторону, хватаясь за пострадавший участок лица ладонями. Выпущенный из руки пистолет откатывается в сторону, а быстро среагировавший мужчина подхватывает его, наставляя дуло прямо на потерявшего ориентацию в пространстве молодого человека. — Я бы испугался, не знай, что он не заряжен, — скрипит Сюэ Ян и поднимается на ноги, сосредотачивая на Лань Ванцзи недовольный взгляд. На лице его пара царапин, а правый глаз полностью заплывает кровью, видимо угол ящика угодил прямо в белок. Правая часть лица мужчины изуродована настолько, что смотреть на это становится невозможно. Времени на то, чтобы придумать что-то новое нет, потому что в следующее мгновение несущийся на него Сюэ Ян достаёт из кармана куртки нож, с явным намерением всадить тот в сердце Лань Ванцзи и сомнений на счет того, что вскоре его убьют у ученого не остается. В голове вертится только мысль о том, чтобы защитить Вэй Ина. У того все руки испачканы в тириуме, вытекающем из раны на ноге, он выглядит таким беззащитным и Лань Чжаню кажется, что если сейчас нож в руке Сюэ Яна окажется в его теле и пробьет грудь, главное постараться забрать того с собой. Главное дать Вэй Ину время на побег. Но ударить ножом мужчину Сюэ Ян не успевает; за секунду до того момента, когда лезвие должно было вонзиться в ученого, между ними встает Вэй Ин и принимает удар на себя, в то же мгновение со всего размаху ударяя сжатым кулаком нападавшего в висок. Падая назад, Сюэ Ян со всего размаху ударяется затылком о бетонную крышу, а вокруг его головы в тоже мгновение образуется огромная лужа крови, сразу впитываясь в одежду и подсыхая. — Лань Чжань, тут такая проблемка. Если ничего не сделать, я могу прямо сейчас упасть рядом с ним замертво от потери тириума, — говорит Вэй Ин и опирается о спину стоящего позади него человека. Тот резко отступая назад и подхватывая на руки андроида, пытается временно остановить потерю тириума, перевязывая рану на ноге куском своей белоснежной рубашки и одновременно с этим размышляет о том, как удобнее вытащить нож, чтобы не нанести еще больше повреждений W300. — Мне нужно уходить. Немедленно. Если не Сюэ Ян, тогда кто-нибудь другой попытается напасть на нас в ближайшее время. — Нет, — спокойно отвечает ему Лань Чжань, приподнимаясь и подхватывая Вэй Ина, чтобы помочь ему спуститься. — Ты не понимаешь! Если ты думаешь, что все это только для того, чтобы спастись самому. То ты ошибаешься! Я боюсь, что пока ты рядом со мной, тебе тоже будет грозить опасность, понимаешь? А что, если с тобой тоже что-то случится? Я должен уйти! — Нет. Вместе, — подумав еще секунду, пока шокированный Вэй Ин замирает на мгновение, а его давно уже окрашенный алым диод начинает мигать, переключаясь с синего на желтый и обратно, будто новогодняя гирлянда, без промедления добавляет, — Я тебя люблю. Спускается по лестнице ученый более осторожно, чем поднимался. Где-то дальше по коридору валяется отброшенный в сторону мобильник и явно волнующийся брат уже перезванивал кучу раз. Если Вэй Ин окажется прав на счет совета директоров, тогда общаясь с Цзинь Гуанъяо, его брат находится в опасности. Нужно предупредить того как можно более быстро. — Э… это я первый должен был сказать тебе, что я тебя люблю! — наконец-то приходит в свое привычное состояние андроид и с поддельным недовольством выкрикивает это, при том сильнее прижимаясь к Лань Чжаню, в попытках сократить оставшееся между ними расстояние в несколько сантиметров и почувствовать через одежду тепло чужого тела. В конце концов, видимо решая, что и этого недостаточно, девиант вырывается из хватки ученого и развернув его голову к себе, целует приоткрытые в удивлении губы. На вкус они будто все январские морозы разом и сладкие, словно горячая карамель, от чего Вэй Ин в тот же момент млеет, обхватывая руками воротник рубашки и пачкая тот своим тириумом. *** Ожидая, когда Ванцзи отремонтирует и заменит некоторые части корпуса, а после нежно протрет их от остатков тириума, Вэй Ин болтает без умолку. А Лань Чжань слушает всю это болтовню и едва заметно улыбается, выверенными движениями подкручивая корпус. — …А еще нужно прихватить некоторые детали. Потому что если на нас снова нападут, нужно будет заменять некоторые запчасти, которые сложнее всего достать. — Мгм, — покорно соглашается Лань Чжань, под конец выдавая Вэй Ину чистую одежду и как можно быстрее и аккуратнее запихивая в сумку некоторые особо нужные вещи. — Ты знаешь, что мы будем делать дальше? У семьи Цзян прятаться не вариант, там будут искать в первую очередь. Есть, конечно, парочка знакомых, которые могут нас спрятать или перевезти по-тихому в другую страну, но если с Цзян Янли или Цзян Чэном в момент моего отсутствия что-то случится, я… В общем, я не должен допустить того, чтобы с ними что-то случилось, — казалось, W300 болтает за двоих, и это обоих, что андроида, что ученого, вполне устраивало. — Так вот, один из знакомых занимает вполне престижную должность в мафиозной семье, правда их штаб в Тяньцзине… Впрочем, я слышал, что он чаще всего все равно ошивается в Пекине, можно узнать у него. Только нужно как-то незаметно попасть к нему. По городу открыто передвигаться сейчас не стоит. И вообще, после того, как найдут тело Сюэ Яна на крыше, то в здании поднимется такая шумиха… Как скоро нас начнут искать? — Я думаю, что уже начали, — тихо отвечает ему Лань Ванцзи, переодевая белую порванную и испачканную рубашку и вместо нее натягивая новую, с виду вроде бы точно такую же. — Тогда как нам выйти из здания незамеченными? И ты думаешь, тут искать нас не будут? — В подвальном этаже не установлено камер, тут хранится только вышедшее из строя оборудование. Тем более, этот этаж частично находится под землей и он куда более большой, чем верхние. Скоро за нами должен будет приехать брат, он работает в полиции, я думаю, он сможет вытащить нас отсюда. — Что же, тогда я могу быть спокоен. Все еще не жалеешь, что ввязался во все это ради какого-то девианта? — Не ради какого-то. Не жалею. Никогда не буду жалеть.