Дочь монстра

Прошла неделя как Хакс пришёл в себя, но по прежнему так и не проявлял никакого интереса к окружающему миру. Хуже всего было то, что рыжий не отреагировал на дочь, которую Рен бережно держал на руках, надеясь, что омега при виде малышки вернётся к реальности. Больше Кайло не брал её з собой. Ему было слишком неприятно видеть как рыжий игнорирует липнущую к нему кроху. Доктора лишь пожимали плечами, мол, всё зависит от желания самого Хакса. Изнасилование, с последовавшей попыткой суицида, запросто могут сломать человека, даже очень сильного, поэтому такого разрешения вполне можно было ожидать. Время — это минимум, которым Армитаж должен быть обеспечен. Вскоре ситуация усложнилась тем, что Хакс отказался принимать пищу. Он просто не замыкал рот, дабы проглотить различного рода смеси, и всё это густоватой жижей стекало по его подбородку. Или же он попросту выплёвывал всё, что удалось в него запихнуть. Рена всё больше беспокоило состояние омеги. Работы было валом, а он толком не мог сконцентрироваться ни на чем ином, помимо мыслей о бывшем генерале. Да и за Рейн нужно было присматривать, не любил Кайло оставлять её на кого-то другого, пусть и ненадолго. Альфой было отдано распоряжение переместить Хакса в свои покои. Так Рену будет спокойнее, и ночные терзания насчёт того, что рыжий один, полон своих мучений и демонов, снова что-то попытается с собой сделать — исчезнут. Кайло устало потёр виски, сборы были окончены, решения тактики нападения на отряды Сопротивления заняли больше времени, чем предполагалось. Без генерала на борту было тяжело, точнее — невозможно. Но после убийства Прайда, Рен так и не нашёл любой другой достойной кандидатуры, но пообещал себе, что как можно скорее решит этот вопрос. В свои покои альфа шёл медленно и тяжело. Он знал, что Хакс уже там, его должны были перевести ещё перед началом сборов. Отчего-то было волнительно. Эви ожидала под входной дверью. — Верховный лидер… — Почему ты всё ещё здесь? — Господин Хакс… он очень истерил когда понял куда именно его переводят. — Истерил? — Да… пришлось вколоть ему успокоительное, но, это даже хороший знак. Впервые за это время он дал волю эмоциям. — Говорящая немного замялась. — Но? — Но… лучше выводить его из состояния апатичности более мягким способом… поэтому мой долг всё-таки сказать Вам, Верховный, что если его приступы паники с истерией будут повторяться в силу его переезда, то, господину Хаксу будет лучше вернуться в его каюту, или же в медблок. Ему всё-таки полезен покой. — Я понял. Ну, а теперь можешь быть свободна.

***

Тусклый свет в спальне создавал непринуждённую приятную обстановку. Спящий Хакс во сне выглядел абсолютно умиротворённо, отчего коснуться его нежного личика хотелось ещё больше. Воротник объёмной ночной рубашки съехал чуть вниз, соблазнительно оголяя плечо. Рен стянул перчатки, и направился в освежитель. Рейн сегодня осталась на попечении у Фазмы, Кайло и сам не понимал зачем он попросил женщину об этой услуге, не сексом же он с Хаксом собрался заниматься. Прохладные струи воды отрезвляли мысли, становилось чуть легче. Усталость уходила. Альфа потянулся за полотенцем, старательно избавляясь от влаги и стекающих по телу капель. В комнате всё ещё царила тишина, разбавленная мирным дыханием Хакса. Рен, не стесняясь, забрался на кровать, усаживаясь подле омеги и согнув колени. Взгляд скользнул на плотно перевязанные запястья рыжего, и альфа поморщился. Такой искалеченный, всеми использованный… Как же Рену хотелось убивать Прайда снова и снова, но увы, воскрешение не в его власти. Кайло бегло провёл пальцами по сухой коже рук Армитажа. Раньше его кожа была такой мягкой и нежной. Кайло всегда смешило то, насколько дотошно Хакс относился к своему внешнему виду, ни один локон под чутким надзором бывшего генерала не смел бы выбиться из гладко зачёсанной рыжей шевелюры. Хакс замычал и задергался во сне. Альфа тотчас взял его за руку, очень аккуратно, дабы не потревожить раны. — Тссс. Тише… — Рен сконцентрировался, передавая омеге свою энергию через Силу. Ещё несколько минут тот дрожал, но затем успокоился. Кайло руки не убрал, как-то стеснительно поглаживая пальцы омеги. Он одновременно хотел и боялся пробуждения рыжего. Станет ли Хакс когда-либо таким, как прежде? Сможет ли излечиться? Сможет ли продолжать быть папой для Рейн? — Блядство… Рен злился. На Прайда, на вселенную, на СЕБЯ. Снова хотелось разрушать. Ломать и разбивать всё в комнате, жечь и метать. Опрокидывать. Высвободить свои пыл и ярость. Но он не мог. Не мог, потому что не хотел нарушить сон Хакса. Не мог, потому что это бы ничего не изменило. Не мог, потому что не хотел снова вести себя, как неконтролируемый кретин. Когда-то черноволосый безумно испугался своих зародившихся чувств к Хаксу. Тогда они переспали всего-то раз, это была какая-то вспышка, не более. Но уже на следующее утро Кайло почувствовал нечто. Незнакомое и разрастающееся. Конечно, после повторяющихся на регулярной основе половых актов, Рен перестал находить какие-то отговорки и признался самому себе, что это не просто трах. Несколько дальнейших приступов ревности успешно подтвердили вывод форсюзера. Он влюбился. Ситх, черт подери! Какой-то рыжий выскочка прочно засел в его разуме, и, что хуже, в казалось бы каменной, душе. Хакс стал для него слабостью, от которой Рен был просто не в силах отказаться. Такой изящный, гибкий, рассудительный. Кайло приходил в бешенство когда видел со своим любовником кого-либо другого. Ну как, как возможно было отказаться от такого лакомого кусочка? Вот Рен и не смог. Они открывались друг другу всё больше и больше, становились ближе, духовно ближе. Привязывались как личности. В одну из таких ночей Хакс признался, что Рен у него второй. Первым был его собственный отец. Хаксу было шестнадцать. И после того, повзрослев, он пообещал себе, что больше не ляжет не под одного альфу. Кайло тогда ожидаемо взбесился. Брендолу повезло, что на тот момент он и так был в покойниках. Кайло тогда так и не уснул. Всё жался ближе к рыжему, накрывал своими руками и целовал белые плечи. «теперь я с тобой, никакой мудак не посмеет причинить тебе боль, я тут же вырву его сердце, слышишь?» — вот что Рен шептал млеющему в его объятьях, Хаксу. Получается, соврал? Погрузнувший в своих недетских мыслях, Рен и не заметил как сон постепенно накрыл его сознание. Его кудрявая голова тяжёлой ношей приземлилась на колени Армитажа.