***
Небо окрасилось в ядовитый огненный цвет, придавая и без того багровой земле еще более насыщенные оттенок. Растения гибли в мгновение от демонической крови, которая была повсюду и отравляла своим смрадом все живое. Возможно поэтому вокруг не слышалось ни звука, кроме громкого нестройного плача, сопровождаемого всхлипами. Это оставшиеся в живых не могли остановить слезы боли от утраты. Этот день останется в памяти у всех людей надолго, ведь он положил конец чрезвычайно долгой истории любви двух совершенно разных по природе существ. Хоть они ушли из жизни так неожиданно и трагично, но все же до последнего вздоха оставались рядом и дарили свою любовь друг другу. Они давно не были раздельно, ведь они — одно целое сердце, которое ни на век не прекращало свой ритм. Подходя к двум телам, Бан не сумел сдержаться, и слезы безудержно покатились по его лицу, но с его уст так и не сорвалось ни единого звука. И не счесть всего того, что они с золотоволосым парнишей прошли вместе: поверженные полчища врагов, кучи нелепых выходок, бесконечные спарринги друг с другом. Всегда им удавалось выйти сухими из воды, но сегодня что-то пошло не так. Его лучший друг погиб вместе с возлюбленной. Не в силах стоять перед лежащими телами пары, он падает на колени перед ними и, обхватив голову руками и склонившись чуть ли не до самой земли, просит у них прощения. В особенности у Мелиодаса. Он помогал Бану миллионы раз, поддерживал. А когда ему самому нужна была помощь, никого не оказалось рядом. Грехи стояли на коленях перед умершим Капитаном и Принцессой. Их слезы, казалось, могли затопить все вокруг, а громкий плач наверняка доносился во все концы Королевства. Они скорбели и не могли увидеть едва различимые силуэты двух людей, держащихся за руки. Лишь Мерлин разглядела их и на прощание помахала рукой.***
Двумя днями ранее Последний бой окончен, война тоже. Зелдрис исчез куда-то вместе с Гельдой, а вся команда Семи Смертных Грехов наконец спокойно спала в своих кроватях в Таверне. Утро было тяжелым: после превышения пределов своих возможностей тела ребят ныли, а сил хотя бы оторвать голову от подушки не было. Солнце ярко светило в окна, ослепляющим светом заставляя подниматься и идти завтракать, тем более, дела были еще не окончены: требовалось официально объявить об окончании Священной Войны. В ней не было ничего священного, непонятно, почему вообще эту войну так назвали: она длилась веками, унесла даже не десятки и сотни жизней, а целые миллионы. Существа всех рас погибали за право жить в мире. Многие мечты и судьбы были разрушены этим кровавым и непрекращающимся столкновением Демонов и Богинь. Но даже этой не имеющей конца войне пришел конец. И его положили они, Семь Смертных Грехов. И это было просто невероятно. Лежа в кровати и не желая вставать, Мелиодас не мог поверить до конца в случившееся: его одинокий путь окончен и начинался их с Элизабет совместный. Теперь он успеет сделать все, что хотел, сможет насладиться тем, о чем давно мечтал. Однако за многие века слова «Я хочу» угасли, осталось только «Надо». Стоило вновь научиться желать и мечтать, претворять это все в жизнь. Теперь есть время на размышления, на любовь и чувства к любимой богине, которая лежала на его плече и сладко сопела. Ее носик мило морщился, а пухлые губы едва подрагивали, говоря о том, что она погрязла глубоко во сне. Мелиодас аккуратно провел рукой по ее лицу, обеспокоенно вглядываясь в любимые черты лица, готовый в любой момент разбудить ее, чтобы не дать кошмару полностью завладеть ее сонным сознанием. Воспоминания, не так давно вернувшиеся и все время не выходившие из головы, не давали заснуть. А если ей и удавалось это сделать, то девушка постоянно ворочалась, просыпалась со слезами муки, любви и стыда на глазах. Элизабет не давало покоя то, что она так много раз причиняла ему боль, хоть Мелиодас и говорил все время, что это пустяки и давно забытое прошлое. И вот, похоже, вновь тот же сон, снившийся с момента возвращения памяти, донимал ее. Она видит, как он сидит с ее телом на земле и безнадежно проливает слезы, проклиная все, что только можно, в существующем мире. Затем сон меняется, и она видит свою реинкарнацию, и снова смерть, слезы, отчаяние, боль и глухой крик, от которого хочется спрятаться. Это продолжалось сто шесть раз — все это она переживала вновь и вновь в своих снах, — пока не остались только он и она — ее сто седьмое перерождение. Она менялась, каждый раз чем-то отличаясь от себя предыдущей, а он оставался все тем же любимым, родным и таким… постоянным. Мелиодас почувствовал, как девушка дрожит, а потом ощутил слезы, что скатывались с ее щек и падали ему на грудь. Обхватив ее руками и сильнее прижав к себе, он своими действиями и близостью хотел показать свою любовь и готовность быть рядом до самого конца. А когда он настанет? Завтра? Сегодня? Ему было плевать, лишь бы с ней, лишь бы вместе на веки и не важно, реальный мир или астральный. Проснувшись от прикосновений, Элизабет посмотрела на него полусонным взглядом и улыбнулась. В ее глазах плескалась безграничная любовь и счастье сейчас быть рядом с ним. Но впечатления ото сна до сих пор не отпустили ее, чувства вины и нежности смешались на ее лице и, не в силах больше себя контролировать, девушка притянула Мела к себе, вовлекая в полный эмоций поцелуй. Оторопев от такого поведения, Мелиодас изрядно удивился и даже пару секунд не отвечал на страстный порыв любимой. Но он решил спросить позже, что на нее нашло, и, поддавшись моменту, одним ловким движением оказался над ней и углубил поцелуй. Свои серьезные намерения он доказывал весьма пылко и настойчиво. Отчего-то Мелиодасу казалось, что она испытывает схожие с ним чувства: плевать, что будет, хоть земля обрушится у них под ногами, но она нуждается в нем настолько же сильно, как и он сам, а возможно даже больше. Поцелуи стали настойчивее, а мужские руки задрали подол ночной рубашки и уже спокойно вырисовывали непонятные узоры на девичьих бедрах. Но, как в самых дурацких анекдотах, стук в дверь заставил парочку оторваться друг от друга. Мелиодас зло цокнул, чувствуя, как злость на нарушителя их спокойствия нарастала. Подойдя к двери и открыв ее, он никак не ожидал увидеть черноволосую макушку исчезнувшего не так давно Зелдриса. — Брат, ты мне нужен, — только и произнес он, его глаза выдавали нетерпение и тревогу. Не став расспрашивать его, понимая что это надо обсудить за пределами Таверны, Мелиодас лишь быстро нашел и накинул рубашку, и они вместе с братом покинули комнату. Они не проронили ни слова пока не обогнули здание и не встали вдали, возле старого дуба. — Зелдрис, что случилось? Ты же исчез и, как я понял, не имел желания возвращаться. — Все так и было. Но я не мог не предупредить тебя. Сюда надвигается большое войско демонов, — с ужасом произнес Зелдрис и схватил Мела за плечи, чуть встряхнув. — Они недовольны правителем и отказываются его принимать и посему решили свергнуть его силой, ведь переговоры — удел низших и «глупых» существ. Хмуро взглянув во встревоженные глаза брата, парень вздохнул. Похоже, его «долго и счастливо» наступит не так скоро, как ему хотелось. — Я справлюсь с этим, а ты позаботься о Гельде, — он не станет втягивать в это брата. Не сейчас, когда хотя бы Зел сумел найти счастье. Даже не удосужившись услышать ответ, Мелиодас в мгновение телепортировался в комнату к Элизабет. Она так и лежала в кровати, но теперь было видно, что на замену сонливости пришло беспокойство. Рассказав все в подробностях, он рассчитывал отвести ее куда-нибудь подальше. Однако подобные мысли сразу же испарились, стоило увидеть энтузиазм, плещущий в ее глазах. Девушка уверенно улыбалась и лишь крепко обняла его. Она была готова в любой момент последовать за ним хоть в самую кровавую бойню, ведь оружие было всегда при ней. Чувство, что они вдвоем сумеют даже горы свернуть, придало им уверенности. И спустя какое-то время они уже летели туда, откуда, по словам Зелдриса, должно было прибыть войско демонов-мятежников. Друзей они звать не стали, ведь это битва лишь для них двоих. На протяжении всего пути их руки не разомкнулись. Достигнув цели они терпеливо ожидали не расцепляя рук. Они вместе, во что бы то ни стало. Выиграют они этот бой или проиграют — совершенно не важно. Достаточно просто того, что они вместе, ведь это главное. Когда войско настигло их, они ринулись в бой не тратя времени на слова. Сейчас главным было убить как можно больше врагов и при этом не умереть. Отбивая атаку за атакой, Мелиодас поражал пустоголовых увальней потоками темной энергии и меткими бросками темного оружия. Элизабет в свою очередь использовала ковчег, чтобы поразить одним ударом как можно больше демонов. Но пара все же не рассчитала количество «недовольных»: врагов оказалось куда больше ожидаемого и им двоим было просто не по силам справиться со всеми. Мерзкие чудовища все наступали и наступали, а Мелиодас с Элизабетт выматывалась, ведь они уже несколько часов продолжали бой, в то время как каждую минуту на них нападали все новые и не потрепанные битвой демоны. Место их боя находилось довольно далеко и было удалено от каких-либо поселений, так что если Грехи и хватились их, то вряд ли можно рассчитывать на их помощь — не успеют. Мелиодас не досмотрел, из-за усталости он не заметил. В какой-то момент сзади запыхавшейся Элизабет появился демон и одним движением пронзил ее мечом насквозь. Кровь хлынула вниз, пачкая платье и падая на стоящих внизу демонов. Парень как раз расправлялся с ними, как почувствовал, как капли крови — совсем не демонической — попали ему на руки. Он резко поднял глаза и истошный крик сорвался с его губ. Тело богини полетело вниз. Мелиодас хотел подхватить ее и попытаться скрыться, однако из-за того, что он отвлекся на это и полностью проигнорировал врагов вокруг, был жестоко наказан. Десятки копий, мечей и когтей настигли его, пронзая плоть, вырывая ее кусками. С глухим стуком упав на землю, он, скривившись от боли и едва сохраняя последние крохи сознания, поискал глазами Элизабет. Она лежала неподалеку, ее серебристые волосы смешались с кровью и грязью, а платье было наполовину разорвано. Любимые аквамариновые глаза мутно смотрели в пустоту. Собрав остатки сил, он подполз ближе к возлюбленной и, обняв ее руками и заметив едва видимый блеск в глазах, зашептал слова прощения, проклинал себя за все глупости, а она лишь улыбнулась и сказала: «Я люблю тебя». И в который раз ее тело обмякло в его руках. И почему-то именно сейчас стало больнее всего. Ему казалось, что она исчезла навсегда, а ведь он так думал, когда увидел ее смерть впервые. От навалившихся разом воспоминаний и чувств он закричал, а вместе с криком и его сила распространилась вокруг, вышла из-под контроля, убивая всех и его самого до конца. Спустя час на поле битвы прибыли Грехи и Зелдрис. Увидев все это, они ужаснулись. Никто из них не мог поверить в случившееся. Сначала они с какой-то безнадегой во взгляде ходили кругами в надежде что-то найти, но затем лишь горько лили слезы над почившими друзьями. Вина непомерным грузом опустилась на их плечи, ведь они не успели вовремя. Зелдрис сначала злился и крушил все, что осталось вокруг, поднимал клубы пыли, но затем без сил повалился наземь и, спрятав голову в руках, заплакал и не мог остановиться. А Мелиодас и Элизабет стояли и смотрели на них с тоской в сердцах. Когда пришло время прощаться, они лишь сказали: «Мы любим вас» и исчезли в вечерней дымке. Их путь был завершен, а боль, муки и страдания окончены. Жизнь их подошла к концу с последней каплей крови, что упала на земли Британии, по которой они прошли свой трудный путь длиною в три тысячи лет. Наконец эти двое сумели обрести долгожданные покой и счастье.