Ее глаза на звезды не похожи

Предплечье обожгло болью, и Стив машинально опустил взгляд. На коже медленно проступали светло-розовые кривоватые царапины. Буквы. — З-а… забери… меня, — медленно прочитал Стив и поднял глаза. Мир не изменился. На стене — картинка в черной рамке с веточкой сакуры, Наташин стол завален бумагами, сама Наташа подняла взгляд от ноутбука и смотрит на него, вопросительно вскинув брови. — Забери меня, — повторил Стив, поднимая руку так, чтобы ей было видно послание. — Все-таки она существует, — Наташа усмехнулась. — Шэрон расстроится, я думаю. Все управление посмеивалось над старомодностью капитана Роджерса, который до сих пор ждал своего соулмейта. А Шэрон не раз намекала, что «правильного партнера» судьба посылает не только через надписи на руках. Стив уже почти смирился с этой идеей — и вдруг случилось. — «Мне плохо, — прочитала Наташа, которая успела встать, обогнуть стол, и теперь заглядывала Стиву через плечо. — Забери меня, Стиви». Ты не говорил, что вы знакомы. Щеки Стива горели — от смущения или радости, он сам не мог бы сказать. — Да… в некотором роде. Ему едва исполнилось шестнадцать, когда он ввязался в драку за Молли Сингер — какой-то хлыщ хватал ее за руки, Молли кричала и вырывалась. Стив кинулся на хлыща с кулаками… «Да он мелкий совсем, поместится», — хихикала Молли, пока избитого защитника засовывали в мусорный бак. В тот вечер Стив впервые взялся за иголку. «Меня зовут Стив, — нацарапал он прямо поверх синяка, — а тебя?» — и замер в предвкушении. Сердце радостно трепыхнулось, когда надпись исчезла. Но проходили минуты, а ответ так и не появился. Стало совсем тоскливо, хотя удивляться было нечему. Девушки не любили Стива Роджерса, и даже его соулмейт не стала исключением. — Ты знаешь, где она живет? — не дождавшись объяснений, спросила Наташа. — Нет, но… — предвосхищая его слова, по коже огненной дорожкой поползли новые буквы — адрес. Очень, кстати, знакомый. — Вторая авеню, семьдесят два? — Но Стив уже нажимал на кнопку селектора. — Говорит капитан Роджерс. Готовность пять минут. Код: «Цветник». Фьюри он докладывал уже из машины. Да, информация подтвердилась. Да, готов ответить. Головой, званием, полицейским значком — под вывеской ресторана «Эдельвейс» скрывается подпольный дом терпимости, проще говоря, бордель, и женщины попадают туда отнюдь не добровольно. В этом месте сходились многие пути, но доказательств до сих пор не было, и Фьюри не хотел рисковать. Теперь же Стиву было все равно — он вытащит свою… свою судьбу, чего бы это ни стоило. Джип ловко петлял по переулкам, обходя пробки. Стив вполуха слушал пункты устава, которые командир Рамлоу повторял бойцам, сдабривая речь непереводимыми итальянскими словами, и представлял — ее. Вспоминалась почему-то Пегги, с двумя туго заплетенными косичками и ярко-красной помадой, такой он в последний раз видел ее на выпускном. Пегги тогда подошла к нему — сама! — и пожелала удачи в колледже. Больше они никогда не встречались, но забыть ее так и не удалось. Пегги приезжала вместе с родителями из Лондона всего на два года и улетела обратно сразу после выпускного. Всегда опрятная, внимательная, вежливая, она никогда бы… Стив сжал кулаки. Стать жертвой преступников может любой. Но сегодня эта зараза будет выметена по крайней мере из его района. Взвизгнули шины, звякнуло — и бойцы посыпались наружу. Стив только успел кивнуть Рамлоу, передернуть затвор — и бросился следом. Выбитые стекла уже сыпались на асфальт, фигуры в черном мелькали внутри под стрекот автоматов — кто-то отстреливается, значит, ошибки быть не может. Перепрыгивая через осколки витрины, Стив мельком оглядел зал — гости и официанты прятались под столами, закрыв руками головы, у входа на кухню лежал мужчина в костюме повара — на белой ткани расплылось красное пятно, пистолет как раз подбирал один из бойцов. Кажется, Диккенс, но в шлеме не разберешь. Через кухонную дверь видна была кладовая, фальшивый мешок с мукой как раз полз на место вместе с куском пола. — Роджерс. Вижу путь вниз! — крикнул Стив в рацию и получил сквозь помехи: «Принято». Крышку люка он просто выбил ногами, мельком подумав: хорошо, что со времени драки за Молли Стив Роджерс успел вырасти. Проход оказался узковат для его плеч, пришлось протискиваться, соскребая со стен облупленную штукатурку. Впереди вспыхнул свет, обрисовав силуэт с козлиной бородкой, и Стив выстрелил раньше, чем подумал. Козлобородый сполз по стене, стукнул об пол приклад автомата. Этим же прикладом Стив приложил его по голове, не желая оставлять за спиной недобитых противников. Комната была освещена розоватым светом. Девушки жались к углам — три китаянки и одна полноватая блондинка. Ни одна из них не была похожа на Пегги. — Это полиция, — успокаивающе произнес Стив, демонстрируя жетон. — Идет спецоперация, оставайтесь на месте, за вами скоро придут. Одна из китаянок мелко-мелко закивала, другая закрыла лицо рукавом махрового банного халата. Стив подавил желание достать иголку и написать что-нибудь — просто чтобы проверить, не одна ли из этих… но сначала — дело. — Четыре женщины, — бросил он в рацию. — Двигаюсь дальше. — У нас еще три шлюхи, — сообщил Рамлоу. Тактичность была ему чужда как принцип. Засада ждала за следующей дверью. Три пули сразу застряли в бронежилете, одна свистнула под ухом, но Стив уже бросился вперед, паля сразу с двух рук. В спину как каток врезался, но он уже катился по полу в обнимку с одним из нападавших, прикрывая себя от обстрела. С грохотом свалилась на пол металлическая дверь, и в комнату ворвались бойцы во главе с Рамлоу. Тридцать секунд спустя стало тихо. — Кэп? — в голосе Рамлоу слышалась тревога. Стив скинул на пол изрешеченное пулями тело и сел. Ужасно ныл позвоночник, а вот на руке не чувствовалось ничего. — Жертвы… — в горле вдруг запершило, пришлось откашляться, — жертвы среди гражданских есть? — Один бросился под пули, — нехотя доложил Рамлоу. — Другая себе руку начала полосовать, Джек ее там держит. — Медиков вызвали? — Стив заставил себя подняться с пола. Если это та самая… — Погоди, «один»? Там что, мужчины были? Бойцы все как один отвели глаза. — Двое. Мужчины, на хуй, ага, — Рамлоу сплюнул на труп под ногами. — Пацаны совсем. Стив подавил желание скрутить шею уроду, стонавшему в углу. Наверное, на месте того несчастного он тоже покончил бы с собой. Страшно представить… — Выносите всех наверх, — как со стороны услышал он собственный голос. — Трупы тоже. Мэй пусть выводит женщин. С нашей стороны раненые есть? — Двое. Ушли своими ногами. — Хорошо. Убедившись, что тело перед ним безнадежно мертвое, Стив взвалил его на плечо и кивком предложил Рамлоу показывать дорогу. В разгромленном зале было шумно. Переговаривались бойцы, деловито сновали эксперты, следователи, отрывисто командовал Фьюри. Заметив Стива, он кивнул, слегка усмехаясь. Одобрил. — Чувак, ты живой? — Сэм махнул издалека фотоаппаратом. Стив молча улыбнулся ему. Для надежности он закатал рукав и внимательно посмотрел на возмутительно чистую кожу. Ни намека на царапины. — Ранен? — похоже, Рамлоу беспокоился всерьез. — Да нет, — Стив вздохнул. Не привиделось же ему. — Она мне писала сегодня. Соулмейт. — Еба… то есть, да неужели? — Рамлоу кривовато усмехнулся. — Поздравляю, коли так. На танцы звала? — Если бы… — вдруг подумалось, что распространяться о нежданной радости не стоило. — Она дала мне этот адрес. Просила спасти. — Может… — Рамлоу кивком указал на девушку с изрезанными руками, которую как раз поднимали на каталку. Лицо ее, совсем юное, опухло от слез. — Может. Во всяком случае, стоило проверить. Стив подошел к медикам и попросил пропустить его к пострадавшей. Те нехотя расступились. — Я Стив, — представился он, но получил в ответ только мутный равнодушный взгляд. Да и сердцем чувствовалось — не она. — Напиши сам, — оказывается, Рамлоу не поленился пойти за ним, — стесняться уже нечего, — он неловко потер запястье. Стив знал, что соулмейт Рамлоу, его дальняя родственница, погибла в аварии лет двадцать тому назад. С тех пор он зарекся искать нового и даже иголку в руки не брал. — Похоже, придется. Воображение рисовало наполовину залитый водой подвал — самый дальний, до которого никто не добрался. И прикованную к стене хрупкую фигурку. Нужно было искать тщательнее! Проверить ту подозрительную стену. Стоило поторопиться. Стив достал иглу и решительно ткнул себе в предплечье. — ГДЕ ТЫ? — вывел он большими буквами. И снова нет ответа. Ледяная рука сжала сердце. — ГДЕ ТЫ? — снова процарапал он. — ОТВЕТЬ! Рамлоу выхватил пистолет — шевельнулась неподалеку скатерть, свисавшая с массивного стола на шесть персон. Видно было, как фигура под скатертью с трудом поднялась на четвереньки — и поползла вперед. Скатерть тянулась за ней как саван. Наконец показалась голова — темные волосы скрывали лицо почти целиком, но плечи… — Бля, — только и сказал Рамлоу. И в кои-то веки Стив был с ним полностью согласен. Однако теплилась надежда, что это ошибка. Мало ли кто из клиентов уснул под столом, пропустив и штурм, и последующую суету, а теперь очнулся. Просто так совпало. Просто. Выпутавшись из скатерти, человек сел на пятую точку и небрежным жестом откинул с лица волосы. Сонный взгляд его скользнул по залу — и наконец сфокусировался на иголке в пальцах Стива. Небритое лицо будто просветлело. — О, — хрипло сказал он, — Стиви. Ты пришел за мной. Иголка сломалась — обломки полетели вниз и потерялись на грязном полу. «Это не смешно, — яростно думал Стив, орудуя зубной щеткой. Брызги пасты летели во все стороны. — Это ни… вообще не смешно». Фьюри первым посоветовал ему «отнестись к ситуации с юмором». Конечно, разнеси спецназ самый обычный ресторан, он не был бы так благодушен. Но Стиву повезло. Хотя на его взгляд везение довольно сомнительное. Вчера Рамлоу первым очнулся от ступора и, за шиворот вздернув пьяного на ноги, рявкнул про документы. Тот растерянно похлопал себя по карманам и виновато развел руками. Потом снова поднял взгляд. «Стиииви», — восхищенно протянул он, и губы растянулись в широкой счастливой улыбке. Будто это помятое чудовище и впрямь обрадовалось соулмейту, которого игнорировало пятнадцать лет. Тогда Рамлоу обыскал его сам, довольно грубо, в другой раз Стив сделал бы ему замечание, но сейчас рот не открывался. «А я Баки», — обрадовало тем временем чудовище и, игнорируя Рамлоу, протянуло Стиву ладонь. Стив заставил себя ее пожать, внутренне содрогнувшись. Мужчина. Пьяный, небритый и, похоже, не слишком умный. Кошмар. По-хорошему, его полагалось держать в камере до выяснения — как минимум, имени и домашнего адреса, которых этот «Баки» якобы «не помнил». Но Стив настоял на том, чтобы забрать свежеобретенного соулмейта к себе домой. Фьюри, посмеиваясь, согласился. «Баки» походил на самого обычного пьяного кретина куда больше, чем на преступника. За ночь Стив, ворочаясь в кровати, почти смирился с дурацкой ситуацией. Всякое бывает. Наташин соулмейт женился еще до встречи с ней и троих детей бросать не хотел. Они остались хорошими друзьями. Может быть, и с Баки в конце концов удастся подружиться. Наверняка у него была жена или хотя бы девушка, они расстались из-за алкоголизма Баки, но Стив поможет ему вылечиться, и все будет хорошо. Он сам женится на Шэрон, купит домик с белым забором, и они станут дружить семьями. Увы, его радужные мечты разбились о первую же фразу, которую соулмейт произнес этим утром. «Охуеть, Стиви, какой ты красавчик!» Стив нервно поддернул трусы и скрылся в ванной, так и не пожелав доброго утра. Его утро добрым точно не было. И вот теперь он с остервенением чистил зубы, мечтая сбежать из этой квартиры, этого города и, по возможности, с этой планеты. Ну или хотя бы на работу, но сегодня, как назло, у него был выходной. Одно полотенце он плотно обмотал вокруг бедер, второе накинул на плечи. С тех пор, как его тело вспомнило, что ему положено расти, Стиву в голову не приходило стесняться других мужчин. Но сейчас было очень неуютно. Баки, который и не думал вставать с дивана, тщательно, со вкусом, потянулся и зевнул. — Утречка, милый. Стив скрипнул зубами. — Доброе утро, Баки, — тщательно выговорил он, подчеркивая каждую букву. — А что так официально? — удивился тот, наконец садясь на диване и сонно почесывая щетину на подбородке. — Не чужие ведь. В подростковом возрасте Стив прочитал, наверное, сотни книг про соулмейтов, от Шекспира до любовных романов в мягких обложках. Соулмейты встречались взглядами — и понимали, что созданы друг для друга. Прикосновение ощущалось как фейерверк, в голосе слышалась музыка сфер, глаза сияли как звезды. На диване Стива сидел взъерошенный, небритый мужик с мутным взглядом, от него несло вином и потом. К такому не то, что прикасаться, — на него смотреть противно. — Душ там, — вежливо сообщил Стив вместо ответа. — На полке возле раковины есть новая зубная щетка. Я принесу тебе полотенце и свежую одежду. Баки пожал плечами и еще раз потянулся, вскинув руки над головой. Стив поймал себя на том, что смотрит на его грудь с темными горошинами сосков, поросшую редкими волосками, и поспешил отвернуться к шкафу. В этом человеке не было абсолютно ничего привлекательного, даже если бы Стива интересовали мужчины. Мужчины Стива не интересовали. Завтрак прошел в неловком молчании. Стив пожарил яичницу, сделал кофе и тосты — механически, стараясь не думать о том, кто будет это есть. Потом механически жевал, не чувствуя вкуса. Поднять глаза было выше его сил. — Неплохие мышцы, — голос Баки заставил Стива вздрогнуть. — В качалку ходишь? — Да, — тосты кончились, занять рот было больше нечем. — Здесь недалеко тренажерный зал, очень хороший. — Покажешь, — небрежно бросил Баки, будто не сомневался, что останется здесь надолго. — Я ходил, но в последнее время обленился что-то. «Еще бы», — мрачно подумал Стив, но вслух сказал только: — Обычно еще бегаю по утрам, но вчера слишком поздно вернулся. Баки хмыкнул. — Забавно вышло, а? Влетает такой рыцарь на черном спецназе, разносит дракона вместе с пещерой, а принцесса все это время валялась под столом, бухая в соплю. — Твой вызов оказался очень кстати, — Стив заставил себя быть вежливым. — Мы искали этот притон больше полугода. — Охренеть прям, — в голосе Баки слышалось искреннее веселье, и Стив не выдержал. — Ты не мог бы фильтровать речь в моем присутствии? — Вау, как тут сурово. А всем копам нельзя выражаться, или один ты такой правильный? Его хотелось ударить. Потом заткнуть рот тряпкой и выкинуть на ближайшую помойку, таким там самое место. Но вместо этого Стив длинно выдохнул. Надо бороться с собой, Баки не виноват, что настолько его раздражает. Наверное. Если он не делает этого специально. — Не один, — процедил Стив. Рамлоу, и тот научился в конце концов не ругаться рядом с ним, по крайней мере, если не случалось ничего из ряда вон выходящего. — Повезло тебе. А то так еба… с ума сойти можно. Баки все еще смеялся. Его этот разговор, похоже, забавлял. Стив молча поднялся и начал загружать посудомойку. — Сколько тебе лет? — спросил он, не оборачиваясь. — А сколько дашь? — даже на такой простой вопрос он не мог ответить нормально! — Сорок два, — мстительно предположил Стив. На вид — так не меньше. Еще и разница в возрасте, как вишенка на торт! Чтоб им пусто было, этим проклятым царапинам на руках! — Я настолько хер… плохо выгляжу? — озадачился Баки. — Сорок два, серьезно? Стив заставил себя обернуться и посмотреть ему в лицо. Лицо до сих пор было опухшим, под глазами — синеватые мешки. Но Баки все же побрился, теперь он выглядел лишь немногим старше Стива. — Тридцать пять? — Тридцать ровно, ваша честь. Что, не верится? Ладно, уговорил, с завтрашнего дня бросаю пить. — Было бы прекрасно, — буркнул Стив, отворачиваясь к посудомойке. — Эй, я не алкаш какой! Ну загулял, бывает. Ты чего такой злой, а? — Я за продуктами, — дверца холодильника, возможно, хлопнула чуть сильнее, чем надо. — Картошка закончилась. Через три минуты, одевшись как по тревоге, он вылетел за дверь. Баки, к счастью, остался дома, и видит Бог, Стив был ему за это очень признателен! Рабочий кабинет теперь казался лучшим местом на земле. Тихо! Чисто! Свободно! И даже привычный бардак на Наташином столе скорее радовал. — Как оно, кэп? — спросил зашедший на огонек Рамлоу. Невыносимо. Омерзительно. Глупо. — Так себе, — Стиву очень не хотелось жаловаться, но заяви он, что все чудесно, Рамлоу бы не поверил. — Дое… пристает? — Да нет. В сообразительности Баки нельзя было отказать — намек он понял с первого раза. Они вместе смотрели новости, когда Стив вдруг понял, что ему ненавязчиво положили голову на плечо. И шарахнулся так резко, что едва не свалился с дивана. Баки только зевнул и потянулся за пультом, который лежал на подлокотнике со стороны Стива. Больше он не пытался приблизиться, хотя на тесной кухне они то и дело сталкивались плечами, а еще коленями под столом. Не нарочно, но Стив старался по возможности питаться вне дома. — Тогда что? Забывает в ванной грязные трусы. Смотрит допоздна сериалы. Крошит на диван. Рассказывает какую-то ерунду. Ходит без футболки. Следит взглядом. Сопит по ночам. Существует. — Не знаю, — Стив неловко пожал плечами. — С ним как-то… непривычно. Никогда не думал, что мой соулмейт окажется того же пола. — Ты геев… не очень? Об этом Стив тоже успел подумать. Выходило, что ему не было дела до геев — пока те не поселялись в его квартире. — Не так. Понимаешь, я за равные права для всех. Но сам… Вообще, не уверен, что Баки гей, — неловко сказал он. — Во всяком случае, порно смотрит обычное, с девушками. А те стонут так громко, что соседи снизу начинают стучать в потолок. Стив как-то попросил сделать потише, его обозвали ханжой. Рамлоу хмыкнул. — Мало ли, кто что смотрит. Все были уверены, что вы по крайней мере подружитесь. Один раз Баки попытался сварить ему кофе. Кофе получился отвратительный даже по запаху, Стив из вежливости сделал один глоток и удрал на работу. Когда он вернулся, кружка все еще стояла на столе, по ободку тянулся противный коричневый след. — Увы. Не везет, так во всем. — А домой это сокровище не собирается? Стив развел руками. — Он так и не вспомнил адрес, даже город не вспомнил, — внезапная амнезия казалась на редкость подозрительной. — Разослали ориентировки по всем штатам, пока глухо. Наташа говорит, что это вопрос времени. Знать бы его настоящее имя… — А что… — Джеймс. Он утверждает, что его зовут Джеймс. Еще бы Джоном назвался, или Бобом. Одно радует, в полицейской базе данных нет его фотографии и отпечатков, значит, хотя бы не преступник. Рамлоу выразительно закатил глаза. — А ты проверь еще раз связь. Мало ли что кому в ресторане показалось. Руку обожгло уже привычной болью, как по заказу. Стив поморщился. — Если бы. «МОЛОКО + ХЛЕБ ДЛЯ СЭНДВИЧЕЙ» — гласила кривоватая надпись. Стив кивнул на нее Рамлоу. — Списки покупок. Анекдоты про блондинок. «Стиви, вернись, ты забыл зонтик». Прогноз погоды на завтра. Поздравление с Международным днем объятий. С днем рождения соломинок и резиновых калош. Телефоном он не пользуется принципиально. По десять раз на дню пишет свое коронное «Стиви, ты где?», «Стиви, мне скучно!», «Стиви, я пельмени сварил!» Будто меня это все интересует. Будто я разрешал называть меня этим идиотским именем. Будто мы на самом деле… Стив резко выдохнул и откинулся на спинку стула. Истерика тут явно не поможет. — Да уж, нех… нехило тебе прилетело, — в голосе Рамлоу, обычно насмешливом, слышалось сочувствие, и от этого стало еще тошнее. — Заходи как-нибудь вечером? Посидим, поговорим про всякое де… разное. Стив рассеянно кивнул. — Да. Как-нибудь. Иногда ему казалось, что дело идет на лад. К концу ноября в квартире заметно похолодало, Баки наконец перестал сверкать голой спиной. И даже писать стал реже, будто ленился лишний раз закатать рукав свитера. К сожалению, на этом прогресс заканчивался. К грязным трусам прибавились грязные носки, на усыпанный крошками диван и сесть-то было противно. Баки присвоил сразу три кружки — те быстро обзавелись «годовыми кольцами» от недопитого кофе. Мало того, они еще и стояли в самых неожиданных местах, в том числе и на полу. Стив уже два раза разливал густую коричневую жижу. Стив с маниакальным упорством просматривал новостные полицейские сводки — но никто не искал Баки, Джеймса или любого другого человека, похожего на него хоть чуть-чуть. Похоже, у Баки и вправду не было никого, кроме соулмейта. Который спал и видел, как бы от него избавиться. Давно пора было сделать ему новый айди и отправить… ну хотя бы на работу. Дома стало бы на порядок чище. Но Баки боялся психологов — возможно, потому, что любой психолог сразу вывел бы его на чистую воду — и дело замерло на мертвой точке. Стив старался приходить с работы как можно позже. Баки будто понял. Он перестал включать по ночам порно и вообще в присутствии Стива старался лишний раз не двигаться с места. Сидел на своем засаленном диване, обхватив руками колени, и смотрел телевизор почти без звука. Проходя мимо, Стив каждый раз подозрительно принюхивался — но нет, мылся Баки регулярно. Свои длинные волосы он собирал в неопрятный пучок, и у Стива руки чесались растрепать его и заплести хотя бы косу, что ли? Что угодно, только не это хипстерское безобразие. Молчаливое привидение раздражало меньше, но все-таки раздражало. Очередное «МОЛОКО + ХЛЕБ ДЛЯ СЭНДВИЧЕЙ» посреди операции едва не стоило Стиву жизни. Домой он ввалился уставший, как собака, и такой же злой. Пакет с молоком и хлебом полетел через всю комнату и подпрыгнул на диване. Баки едва успел подхватить его. — Стиви, ты чего? — Стив. Меня зовут — Стив, — он заставил себя говорить спокойно и веско, хотя хотелось орать. — Деньги на продукты — в кухонном шкафу. Ботинки — у двери, куртка — на вешалке. У нас один размер, ты можешь брать любые мои вещи, но пройти квартал от тренажерного зала — это же надорваться можно, да? — Там холодно, — Баки недовольно повел плечами. — Ты же все равно с работы идешь, какие проблемы? Вместо ответа Стив начал расстегивать пальто. Повесил его на вешалку. Стянул через голову пуловер. За пятки сдернул с ног ботинки, хотя обычно не ленился развязывать шнурки. И шагнул в комнату, на ходу расстегивая рубашку — пуговицу за пуговицей. Баки смотрел с вежливым недоумением, и это разозлило еще больше. Рубашка полетела на кресло, туда же отправилась майка. И Стив застыл посреди комнаты полуголый, отчаянно сжимая кулаки. Баки медленно поднялся и пошел навстречу. От ледяного касания прошила дрожь отвращения, но Стив мужественно терпел, пока кончики пальцев медленно очерчивали огромный синяк на ребрах и на груди. Бронежилет защитил от пуль, но не до конца. Когда пальцы почти коснулись соска, Стив сжал запястье Баки — возможно, чуть сильнее, чем следовало, и отвел его руку в сторону. — Прости, — прозвучало негромкое. Стив сухо кивнул и отвернулся. Нужно было сложить рубашку, убрать майку в корзину для грязного белья и развязать на ботинках шнурки. Спина и руки покрылись мурашками, но он заставил себя прибраться — и только потом идти в душ. Кому нужна была эта демонстрация? Будто Баки не наплевать. Будто самого Стива волнует мнение Баки. Досталось-то не в первый раз и наверняка не в последний. В том числе — и по чужой глупости. Он даже почувствовал себя немного виноватым, когда, зайдя на кухню, увидел готовый ужин. Явно сооруженный на скорую руку, но сам факт. Они снова столкнулись коленками под столом, и тут же подумалось, что можно просто переехать в нормальную квартиру — зарплата позволяет не экономить. Тогда кухонный стол будет побольше, а Баки поселится в собственной комнате и сможет мусорить там, сколько душе угодно. Раз уж деться им друг от друга некуда. — Сэм устраивает рождественскую вечеринку. На три дня раньше, потому что само Рождество встречает с семьей. Мы приглашены. Вместе. Разумеется, Сэм, как и остальные коллеги, видел Баки один раз и мельком, но соулмейтов не приглашают по одному. Официально, во всяком случае. — Сти… милый, ты бы как-то яснее выразился, — Баки подхватил на вилку кусочек картошки и неторопливо его прожевал. Стив не сразу понял, что продолжения не дождется. — В каком смысле? — До сих пор ты не рвался представлять меня своим друзьям. Стоит ли нарушать традицию? Не то, чтобы Стив стеснялся Баки как такового. Скорее, самого факта того, что его соулмейт — мужчина, пусть даже между ними ничего нет, кроме этой проклятой связи. И только теперь сообразил, как это выглядело со стороны. Мерзко выглядело. — Мы давно не собирались просто так, не по работе, — оправдание казалось не слишком убедительным. — Вот будет отличный повод вам познакомиться. Тем более, — только желание загладить вину заставило его протянуть руку и дернуть Баки за прядь, торчащую из растрепанного пучка, — ты почти научился причесываться. Баки посмотрел на его руку так, будто она была ядовитой змеей, и Стив поспешно отдернул пальцы. — Тебе моя прическа чем-то не нравится? — Баки спросил это спокойно, без ехидства, и Стив решился ответить. — Да мне, в общем, все равно. Просто обычный хвост смотрится аккуратнее. — Перфекционист х…ороший ты мой, — к удивлению Стива, Баки отложил вилку и тут же содрал резинку со своего пучка. Десять секунд — и на его месте был классический хвостик. — Так лучше? — Ага. Стив нечасто смотрел Баки в лицо. Поэтому впервые заметил, что его большие глаза — приятного серого цвета, а ресницы длинные, хоть и не слишком густые. От мешков под глазами не осталось и следа, и теперь Баки выглядел даже младше своего возраста. Если, конечно, не врал насчет него. Мысль эта вернула Стива на землю, и он отвел взгляд. — Спасибо за ужин. Было вкусно. — А ты приходи домой почаще. Глядишь, я и готовить научусь. — Ты научись сначала, — Стив поймал себя на том, что усмехается. Это было странно — обычно в присутствии Баки его губы сжимались в линию, и слова приходилось выталкивать по одному. — Зря не веришь, милый. Подхватив со стола пачку печенья, Баки отправился на свой диван. Грязная посуда так и осталась стоять на столе, конечно же — изнутри поднялась знакомая волна раздражения, и странное чувство тут же исчезло. Константы мироздания: по утрам встает солнце, вода мокрая, лед холодный, а Баки не в состоянии донести до посудомойки даже собственную тарелку. Сэм не стеснялся того, что угощение для его вечеринки готовила мама. Он и на вечеринку ее позвал — но полная смешливая миссис Уилсон только переобнималась со всеми (включая Баки) и тут же ушла. Сэм проводил влюбленным взглядом ее цветастый тюрбан и повернулся к остальным. — Правда, мамочка — лучше всякого соулмейта? Соулмейт Сэма жила в Новой Зеландии и в США ближайшие лет десять не собиралась. Сэм отвечал ей взаимностью — в смысле, тоже не хотел никуда лететь. Они даже не встретились ни разу, только иногда обменивались короткими сообщениями. — А это Стиву виднее, — Клинт подмигнул. — Стив, что скажешь? Стив кинул быстрый взгляд на Баки. Тот смотрел, чуть прищурившись, будто тоже интересовался мнением Стива. Вопрос был с подвохом. Будь они с Баки настоящей парой, ответ был бы очевиден. А в их случае любой вариант выглядел одинаково фальшиво. — Ничего не скажу. Хотите, чтобы Сэм меня выгнал, и вам больше досталось? Не дождетесь! Все рассмеялись, и тема была исчерпана. На вечеринках у Сэма всегда было весело. Клинт с Наташей соревновались в дротики, другие азартно болели за них. Потом играли в фанты. К счастью, требовать поцелуев в их компании было не принято, из-за тех же Наташи и Клинта, которые старались не касаться друг друга. Стиву выпало промяукать государственный гимн, а Баки — изобразить киборга. Почему-то думалось, что в новой компании Баки будет неловко, но тот влился как родной. Почти победил в дротики Наташу, художественно посвистел лучше Сэма, охотно сыграл с Клинтом в морской бой, демонстративно не обращая внимания, что тот жульничает. Вспомнился почему-то Рамлоу. Вот кто невзлюбил Баки с первого взгляда. Но у Рамлоу были свои вечеринки, они со Стивом никогда не пересекались вне работы и не стремились к этому — если не считать того приглашения, которое Стив так и не собрался принять. Танцевали, как всегда, под музыку восьмидесятых. Точнее, танцевали Сэм и Наташа, Стив и Клинт предпочитали смотреть на это со стороны. Баки устроился было рядом с ними на диване, но все время ерзал, ему не сиделось. — Присоединяйся, — Клинт кивнул на Наташу и Сэма. — У нас тут демократия. Баки как-то хищно облизнулся. — Глотнуть бы чего-нибудь. На трезвую голову не танцуется. Сэм специально купил самое легкое пиво. Стив понятия не имел, сколько Баки надо, чтобы уйти в запой, и выяснять опытным путем не хотел. — Алкоголя не будет, — строго сказал он. — Или так, или никак. Баки закатил глаза. — Трудно жить, когда твой соулмейт — коп-зануда. — Вот уж конечно, зато с соулмейтом-ал… неряхой — просто рай на земле, — Стив вовремя поймал себя за язык. — Какой есть, — отрезал Баки и встал, чтобы направиться к столу с закусками. Конечно, оговорку Стива он заметил. К счастью, танцорам скоро надоело вдвоем, и компания собралась снова. Когда все было съедено и выпито, настало время разбирать подарки, заботливо сложенные под елкой. Все как сговорились — Баки оказался счастливым обладателем кружки с оленем, свитера с оленем, футболки с оленем (глаза оленя сходились на переносице) и меховых чуней, тоже с оленями. — Я не нарочно, — зачем-то сказал Стив, когда Баки, прочитав открытку, поднял на него взгляд. — Мне никто не сказал про оленей, и вообще, в магазине казалось, что это снежинки. Баки никому ничего не подарил — в общем, от него и не ждали. Но заявил, что припас кое-что для Стива на Рождество. Заявление было встречено аплодисментами. Сэм отозвал Стива в сторону и попросил открыть подарок от него только дома. Он не указал на Баки даже взглядом, но намек был понятен. Домой вернулись ближе к полуночи. Баки поставил чуни возле дивана, остальные подарки свалил в угол — туда же, где неопрятной кучей громоздились присвоенные им вещи Стива. Когда он уже вовсю сопел на своем диване, Стив прокрался на кухню, чувствуя себя вором в собственном доме. В предательски шуршащей упаковке оказались две книги. Одна называлась: «Не повезло с соулмейтом. Как перестать беспокоиться и начать жить?». Вторая короче: «Не судьба». Оказывается, подобное случалось гораздо чаще, чем можно было предположить. Просто счастливые соулмейты всегда на виду, а менее везучим неловко жаловаться. Судьба сводила людей из разных миров: богатых и бедных, хронически больных и возмутительно здоровых, говорящих на разных языках. Кому-то приходилось переезжать, бросая родных и любимую работу, кто-то (вот как Наташа) обнаруживал, что долгожданный соулмейт счастливо женат на другой. Бытовой алкоголизм и неряшливость оба автора тоже упоминали, а вот советов на тему «что делать, если ты гетеросексуален, а соулмейт одного с тобой пола» Стив не нашел. Все были свято уверены, что в этом смысле природа точно знает лучше, или боялись обвинений в дискриминации. Следовало проверить все варианты. Закрывшись в туалете, Стив загуглил в телефоне гей-порно. Его едва не стошнило при виде мускулистых потных тел, сплетенных конечностями. Нет, такое точно не для него. На следующий день он сознательно задержался на работе, хотя многие, наоборот, перед Рождеством старались отпроситься пораньше. Баки говорил о подарке — и чем больше Стив об этом думал, тем больше его пугала эта идея. Вдруг Баки сделает ему предложение? Или устроит романтический ужин при свечах, а потом потащит в постель? До сих пор ни разу не пытался, но вдруг решил, что пора — Стив наконец-то смирился с его присутствием, самое время двигаться дальше. Развесит омелу по всей квартире и полезет с поцелуями… В общем, возвращаться домой Стиву не хотелось. И вдруг он вспомнил о приглашении Рамлоу. Набрать номер — секунда, тут же подумалось, насколько современные способы связи удобнее и проще царапин на руке. Рамлоу ответил сразу. Нет, он не занят. Будет рад видеть. Приносить ничего не стоит, все нужное у него есть. Стив только хмыкнул, глядя на бутылку русской водки и два граненых стакана. Будет смешно, если домой пьяным ввалится именно он. — Ты же знаешь, я не пью. Рамлоу пристроил на столе тарелку с черным хлебом и солеными огурцами. — Так я тоже. При нашей работе спиться — как два пальца… ну ты понял. Тут главное — атмосфера. Вспомнился разгромленный зал ресторана. Да уж, Баки предпочитал напиваться в более роскошной обстановке. — Это меня один русский научил, — продолжал Рамлоу, — Дэн, ты его не знаешь. Главное — это расслабиться. Представь, что ты уже в дрова — и рассказывай. Стив усмехнулся. Отличный способ, жаль, им с Баки не поможет. Что хорошего они могут друг другу сказать, трезвыми или пьяными? Они с Рамлоу устроились в креслах друг напротив друга. Бутылка с водкой таинственно поблескивала в полумраке, от огурцов расползался по тарелке рассол, и Стив педантично отодвинул в сторону остро пахнущие куски хлеба, чтоб не намокли. — Ну? — подбодрил Рамлоу. — Да что рассказывать? — Стив поморщился. — Ты же сам видел: вылезает из-под стола пьяный небритый мужик и говорит, что он мой соулмейт. — А ты бы предпочел пьяную небритую бабу? У Стива вырвался смешок. — Нет, спасибо. Пьяную и небритую — точно не надо. Баки, в общем, не виноват, что уродился не того пола. — Он тебя трахнуть-то пытался? — Нет, я же говорил. С тех пор ничего не изменилось. Рамлоу смерил Стива насмешливым взглядом с головы до ног и почему-то хмыкнул: — Кремень-мужик. А ты его? Стива передернуло. — Еще не хватало. — А вдруг бы встало? Жизнь такая штука, сюрпризы бывают. — И почему я в этом не сомневаюсь? — Стив пожалел, что водка у них стоит просто для красоты. Откровенничать на трезвую голову оказалось трудновато. — Но нет, я уверен. У меня не стоит на мужчин. — Знаешь, — Рамлоу откинулся в кресле и закинул руки за голову, — раз уж мы оба набрались как скоты, открою один секрет — я тоже был уверен. Стив поднял на него ошарашенный взгляд. — А потом? — А потом… нет, для этого я еще недостаточно пьян. Они немного помолчали, крутя в руках пустые граненые стаканы. Вспомнилось вдруг, что Стив никогда не предупреждал Баки, что задержится. Казалось само собой разумеющимся, что его работа — дело серьезное. Но сейчас-то он не на работе. — Теперь достаточно? — Еще нет. Слушай, а про Сэма ты знаешь? — Вот уж у кого нет проблем! — вырвалось у Стива. Как удобно — вроде и есть соулмейт, а живет на другом конце света. Не мусорит на твой диван и не оставляет на полу грязные кружки. — У него был парень, Райли. Соулмейт. Погиб в Ираке. — А Лин… — Да нет никакой Лин. Он ее придумал, чтоб отъе… не приставали с вопросами. Мне Джек… — он запнулся на мгновение, — Джек рассказал. А ему еще кто-то. Стив покачал головой. Сэм, бедняга! Стив на мгновение представил, что Баки… Нет, вот если бы он нашел работу и съехал — было б здорово, но смерть… Стив не желал ему смерти! — Я не знал. Так жаль. Рамлоу подозрительно сощурился. — То есть, тебя ничего не смущает? — А должно? — не понял Стив. — Если обоих все устраивало, почему нет? Я знаю, что такое бывает. Если человек предпочитает свой пол или, допустим, бисексуален, так что в этом плохого? — Забавно, — Рамлоу поставил стакан на место и снова откинулся на спинку кресла. — Знаешь, когда… Я был уверен, что ты — вот именно ты первым посмотришь на меня, как на дерьмо. — Подожди, ты говорил, что твой соулмейт погиб. Погибла. — Ей-богу, не врал, — Рамлоу то ли пожал, то ли передернул плечами. — Но некоторым судьба дает второй шанс. Или даже третий, вот как у… да не суть, у кого. Оно, знаешь, по-дурацки вышло. Я не знал твою историю и однажды подумал — а может быть… Короче, нацарапал на руке какую-то хуйню, мы всем отрядом сидели в засаде, в моем углу темно было, как в заднице, тебя видели все, а меня никто. Такой случай выпал проверить. — Я тебе… — Да погоди, не кипишись. Я ж не лез, и не собирался даже. И вообще… Короче, мне ответили. Сразу. Что, мол, и у них темнотища хоть глаз выколи. Я еще подумал — какое, бля, совпадение. Может, она в Австралии живет? Оказалось — хрен там. В Нью-Йорке. И не она, а он. Этот кретин даже до дома не дотерпел, прямо в раздевалке писать начал, еще броник не сняв. А тут я мимо иду. Короче, охуели оба знатно, он тоже думал, что с бабой перецарапывается, а вон как вышло. Потом… Стив слушал и мысленно перебирал всех бойцов Рамлоу. Кто-то был счастливо женат, кто-то несчастливо, кто-то не женат вообще, командира так или иначе прикрывали все. Хотя некоторые — с особенным старанием. — …и долго вы с Роллинсом сомневались? — перебил Стив, и Рамлоу замолчал на полуслове. — Я не называл фамилию. Ты что, сразу нас спалил? — Нет, — честно признался Стив. — Но теперь понимаю. Например, почему нас так быстро нашли, когда дверь в подвал завалило, а связи не было во всем здании. Пока Диккенс написал жене, пока та дозвонилась бы Фьюри, а тот добрался бы до второй половины отряда и объяснил, где нас искать — прошло бы часа два, не меньше. А Роллинс спустился через двадцать минут. Рамлоу развел руками. — Ну вот так вышло. Оху… сомневались, конечно. В основном я вые... выделывался — как люди посмотрят, да что скажут, вот особенно некоторые… Твой Баки примерно тогда и объявился. Я сначала даже обрадовался, что мы с Джеком не одни такие в Управлении. А потом ты запер его дома и начал таскать кофе этой Шэрон. — Я не запирал, — чистая правда, Баки сам приклеился к дивану и не желал выползать дальше тренажерного зала. И кофе… Шэрон выглядела такой грустной, хотелось хоть немного ее поддержать. — Мне-то откуда знать? Короче, ты Джека видел? Кончилось тем, что он дал мне пи… по морде и настойчиво попросил не страдать хуйней. Он такой, сопли жевать не любит. — А ты? — Стив поймал себя на том, что улыбается. Вряд ли Рамлоу так запросто позволил себя бить. — А я не люблю, когда мне указывают. Въе… в смысле, вломил ему с ноги в челюсть, и конфликт был исчерпан. Только неудобно потом было… — Рамлоу мечтательно усмехнулся, закусив губу. — Можешь не продолжать, я понял. — Если тебя… — Да нет же. Рад за вас обоих, правда. Когда по обоюдному согласию — пол значения не имеет, я сказал это с самого начала. Повезло вам. В предплечье вонзилась невидимая игла, и Стив мысленно вздохнул. «СТИВИ, ТЫ ГДЕ?» — кое-что не менялось. Он закатал рукав и показал Рамлоу. — Сто раз просил не называть меня «Стиви», думаешь, ему есть дело? Ему на всех плевать, кроме обожаемого себя. К его удивлению, Рамлоу сделал сложное лицо. — Кэп, не в обиду будь сказано. Проблемы у тебя какие-то еб… странные. — Любовь основана на уважении, — серьезно сказал Стив. — Если уважения нет, не может быть и любви. — А ты не… много ли от него хочешь? — Нет, — отрезал Стив и взялся за телефон. Иголок он с собой не носил принципиально. Отправив лаконичное «буду через час», он сунул телефон в карман. — Вот поэтому мы даже друзьями быть не можем, не говоря уже о чем-то большем. И дело тут не в моей ориентации даже. Дело в моем соулмейте. Окажись на месте него вот хотя бы Рамлоу, подумалось вдруг, Стиву было бы легче это принять. Рамлоу ответственный, серьезный, дисциплинированный. Совсем другое — раздолбай, которого не интересует ничего кроме телевизора, дивана и еды, которой можно этот диван загадить. — Трудно быть Баки, — философски заметил Рамлоу, снова беря в руки стакан. Стив ничего не ответил, а потом завел разговор о другом. В конце концов, им было о чем поговорить кроме мутных сердечных дел. По всем признакам в Бруклине появился новый наркопритон, и надеяться на появление очередного соулмейта с точными координатами не стоило. Предстояло разбираться самим. Стив вернулся домой за полночь. Баки — ну кто бы сомневался — смотрел телевизор и хрустел попкорном. Несколько зерен уже валялось на полу, который Стив тщательно подмел вчера вечером. — Как погулялось? — окликнул Баки, хотя Стив собирался молча пройти мимо. Пришлось остановиться. — Откуда ты знаешь, что я задержался не на работе? Баки закатил глаза, будто у него спросили, правда ли, что Земля круглая, и ничего не ответил. Можно было с чистой совестью уходить в душ. Перед сном Стив решил немного почитать. Пространные рассуждения автора книги с длинным названием нагоняли сонливость: то, что нужно, после слишком откровенного разговора. Казалось, Рамлоу слегка посмеивается над ним, а почему — поди разбери. Ему проще — они с Роллинзом похожи, все-таки служба накладывает отпечаток. Другое дело… — Что пишут? — Баки неожиданно нарисовался прямо возле кровати и взял с тумбочки «Не судьбу» раньше, чем Стив успел возразить. — Вау, как интересно, — он небрежно пролистал страницы и остановился на оглавлении. — Особенно часть: «Что делать, если твой соулмейт — полный мудак». Дашь почитать? Стиву почему-то стало неловко. Он с самого начала не скрывал, что эта связь ему не особенно приятна, не давал Баки никаких надежд. Просто позволял жить в своей квартире, брать свои вещи, покупал еду и оплачивал тренажерный зал. Кажется, не так мало, с учетом того, что взамен он не получал даже элементарной вежливости. Но откровенно признаваться соулмейту в своей неприязни казалось грубым. Авторы обеих книг же открытым текстом призывали отказаться от стереотипов и поставить во главу угла собственное счастье. Иными словами — поскорее разорвать неудачный союз. — Можешь взять, если хочешь. Но Баки посмотрел на него как на таракана и положил книгу обратно. Стиву вдруг захотелось извиниться. Может, вылезти из кровати и сесть рядом с Баки, который вновь ссутулился перед телевизором, на несчастный диван. Рассказать ему о Рамлоу и Роллинсе — разумеется, без имен, как прочитанную в сети историю. Предложить вместе сходить куда-нибудь на Рождество. Не чужие ведь, в самом деле. Но ноги будто свинцом налились. Вдруг Баки попытается его обнять или еще что-нибудь? Впервые подумалось, что это может быть не так уж противно. Не целоваться, конечно, нет, почему бы им просто не обнять друг друга за плечи — как друзьям? Но Стив заставил себя остаться в постели. Может быть, на Рождество или сразу после он честно поговорит с Баки. Возьмет у Рамлоу заветную бутылку — и поговорит. Баки ведь не пьет уже несколько месяцев, может, ему это не повредит. Стив проснулся от того, что по лицу будто холодными пальцами мазнуло. Он тут же распахнул глаза, вздрогнув от мысли, что Баки решил коснуться его первым. Но рядом с кроватью никого не было. По полу тянулась рыжеватая дорожка — это пробивался через щель в шторах свет уличного фонаря. В квартире было тихо. Если подумать — слишком тихо, и Стив подскочил на постели, вглядываясь в темноту. На мгновение ему показалось, что Баки как обычно спит на диване — но не успел он с облегчением выдохнуть, как обнаружилось, что это всего лишь стопка одежды. Как во сне он поднялся и подошел к дивану. Пол неприятно холодил босые ноги. Поверх аккуратно сложенных вещей — тех самых, которые раньше валялись в углу, белела записка. Стив взял ее в руки. «Счастливого Рождества, милый, — по бумаге Баки писал другим почерком, более плавным. — Думал порадовать тебя через пару дней, но решил, что подарки уже можно дарить. Не трудись переживать, я прекрасно помню свое имя, домашний адрес и папу с мамой. Вряд ли они соскучились, но уж пару недель перекантуюсь, а потом и работу найду. Ты же хотел, чтобы я пошел на работу? Гордись, благодаря тебе алкаш и бездельник вернулся на прямую дорожку. Спасибо за жратву, диван и прочее. Взял у тебя взаймы немного денег. Не на бухло, не злись, только на поезд. При случае верну». Стив растерянно опустил руки и огляделся по сторонам. Телефон, который он подарил Баки, лежал на подлокотнике. На полу стояли синие чуни — те самые, то ли с оленями, то ли со снежинками, которые тоже подарил Стив. Баки не взял на память даже такой мелочи. Показалось, что где-то далеко хлопнула дверь подъезда. Баки! Наверняка он ушел только что — это Стива и разбудило. Сунув ноги в чуни, Стив, как был, в ночных штанах и футболке, выскочил на лестницу. Ждать лифта было глупо, и он рванул вниз через три ступеньки. Стоило выйти из подъезда, в лицо ударил порыв ветра, следом швырнуло горсть снежной крупы. По асфальту, завихряясь, неслась поземка, метрах в тридцати уже не было видно ни зги, но показалось, что на углу квартала мелькнул знакомый силуэт. Стив бросился следом. За углом Баки не оказалось, по свежему снегу тянулась цепочка следов, которую заносило прямо на глазах. — Баки! — бессильно заорал он в темноту, но голос потерялся в вое ветра. Тогда Стив побежал. Бездумно, бесцельно — вперед. Баки не мог уйти далеко. Вот за этим поворотом. Или за тем. В любом случае, этот путь ведет к Центральному вокзалу, есть шанс перехватить Баки у поезда. Почему-то казалось, что это будет просто. Он бежал и бежал по пустым улицам, которые медленно, но верно заносило снегом. На крышах автомобилей уже искрились в свете фонарей рыжеватые шапки. Ближе к центру на дорогах появились машины, которые медленно ползли, подсвечивая себе путь фарами, а на тротуарах — редкие прохожие. Стоило остановиться на светофоре, как холод мигом пробрал разгоряченное тело до костей. Но Стив упрямо бежал дальше. На него не обращали внимания, в Нью-Йорке хватает чудаков. В теплом здании вокзала чуни мгновенно оттаяли и промокли. Полицейский преградил Стиву путь и попросил идти помедленнее. Движение все равно остановилось из-за снегопада. Последний поезд ушел полчаса назад, следующий будет не раньше, чем прекратится снег и расчистят пути. Стив внял мудрому совету — в его сердце затеплилась надежда. Вдруг Баки не успел уехать? Пометавшись туда-сюда, Стив беспомощно застыл посреди зала. Все время казалось, что нужно только приглядеться получше, и в толпе недовольных взмокших пассажиров мелькнет знакомый силуэт. Пару раз сердце вздрагивало в предвкушении, но это оказывались другие люди, ничуть не похожие. Очнувшись от ступора, Стив обошел все кафе, все туалеты и все платформы. Ничего. Когда часы в главном зале показали три часа, Стив вышел на улицу. Снегопад уже стихал, на столбах, заборах, веренице желтых такси — везде лежали снежные шапки. Минуты через две Стив застучал зубами, но о том, чтобы вернуться в теплый вокзал не могло быть и речи. Вдруг Баки стало плохо? Не зря он так не любил холод. Вдруг его сбила машина, потерявшая управление на ледяной дороге? Или напал какой-нибудь бездомный, чтобы отобрать теплую синюю куртку, которую Стив отдал Баки еще в начале ноября. Он шел, обхватив себя руками за плечи и проклиная собственное ханжество. Впору писать книгу «Как избавиться от соулмейта за десять дней». Пусть не за десять, а почти за три месяца, но Стиву удалось. Сейчас он бы отдал все, чтобы отмотать время на несколько часов назад, когда можно было что-то исправить. Или уже нельзя? Ведь Баки тогда еще, на вечеринке у Сэма, говорил, что хочет уйти. А Стив не понял. Даже в голову не пришло, что даже у такого покладистого (как теперь дошло) и легкомысленного человека рано или поздно кончится терпение. — Эй, спортсмен! — окликнули со спины, и Стив удивленно обернулся на голос. В дверях круглосуточного магазина стоял сухонький старичок и махал ему рукой. — Поди-ка сюда. Стив подошел, стараясь не очень громко стучать зубами. — Д-добрый вечер, — выдавил он, стиснув челюсти. — Пожалуй, не слишком добрый. Кофе налить? Вижу, что да. Зайди-ка. Магазинчик был совсем маленький. Старичок заварил Нескафе, залив порошок кипятком из битого жизнью электрочайника. — Не Старбакс, но все лучше, чем ничего. Я так думаю. Стив поблагодарил, поставил стаканчик на прилавок и поднес к нему руки, чтобы согреть окоченевшие пальцы. — Дочка велела закрываться и идти уже домой, — сказал ему старичок после третьего стакана, когда Стив перестал дрожать. — Прости, не могу приютить тебя на ночь. — Ничего, — Стив попытался улыбнуться, но вышло не очень. — Я все понимаю. У меня есть дом, не беспокойтесь. — С женой поссорился? — понимающе спросил старичок. — Если бы с женой, — Стив зарылся пальцами во влажные волосы. — От меня сбежал соулмейт. По моей вине. Старичок удивленно склонил голову на бок. — Талантливый ты юноша, хочу сказать. В наши времена за соулмейтов держались крепко. Ссорились, конечно, не без этого, но чтоб уходить — такого не было никогда. Ты что, избивал ее? Или его? — Да какая разница, соулмейт есть соулмейт, — долго же до него это доходило! — А я вел себя как первостатейный… мудак. Вспомнился последний разговор с Баки. Конечно, не могло быть в книге главы с таким названием. — Что тут скажешь, юноша. Напиши. Это-то никуда не денется. Вы связаны навсегда, а значит, всегда можно попросить прощения. — У вас есть иголка? — несчастным голосом попросил Стив. — А у тебя нет? Что ж ты… Все еще качая головой, старичок вынул из-под прилавка пачку иголок. — Держи, и больше не забывай. И куртку вон возьми, она старая, но уж выбирать не приходится. И вот спальник, накинь-ка сверху. А мне пора, дочка уже беспокоится, наверное. Стив рассыпался в благодарностях. Распрощавшись с добрым хозяином, он сел прямо на приступку у витрины. Спальник, хоть и засаленный с виду, надежно защищал от холода нижнюю часть тела. Куртка была коротковата в длину и на три размера больше в талии, но грела как следует. Устроившись, Стив высвободил правую руку и занес над ней иглу. Просить прощения теперь просто-напросто глупо. Нужно доказать Баки, что Стив изменился. Что понял свою ошибку и больше никогда ее не повторит. Поэтому он процарапал «БАКИ, ГДЕ ТЫ?», может быть, нажимая на иглу сильнее, чем нужно. Ответа не было. Время тянулось и тянулось, как резиновое, под спальник понемногу начал пробираться холод, а Баки все не отвечал. Как когда-то Стив. Тогда он написал: «БАКИ, МНЕ ХОЛОДНО». А еще: «ЗАБЕРИ МЕНЯ». На соседнем доме виднелся номер. «СОРОК ВТОРАЯ АВЕНЮ, 50» Послания исчезали одно за другим, по крайней мере, Баки точно был жив. Но отвечать не собирался. Стив чувствовал себя шестнадцатилетним подростком, который обманулся в лучших чувствах, и при этом отлично понимал, что виноват сам. Баки старался. Старался занимать меньше места. Варил кофе. Готовил ужин и небрежно предлагал Стиву «глянуть, что там осталось на кухне». Мусорил, разумеется, но теперь казалось, что он делал это специально, чтобы привлечь внимание. Болтовню о погоде и новостях Стив не поддерживал и вообще открывал рот только для того, чтобы сделать очередное замечание. Баки никогда не показывал обиду, пытался перевести разговор в шутку — и это только больше раздражало. Теперь стал понятен насмешливый взгляд Рамлоу. Он видел, что Стив ведет себя как самовлюбленный осел, но решил не вмешиваться. Такое можно понять только самому. Стив сбежал из дома, захлопнув дверь, ключи так и остались на тумбочке. У Наташи были запасные. Сэм всегда радовался его приходу. На худой конец — Рамлоу до сих пор жил один, приютил бы на ночь. Но Стиву стыдно было смотреть людям в глаза, поэтому он сидел, зарывшись носом в воротник куртки, и с бессмысленным упорством царапал на руке что придет в голову. Кожа покраснела и начала опухать, каждое касание иглы отдавалось болью аж в ключице, но Стив писал и писал. «МОЛОКО + ХЛЕБ ДЛЯ СЭНДВИЧЕЙ» «БАКИ, МНЕ СКУЧНО» «ОПЯТЬ ПОШЕЛ СНЕГ» «ЗАБЕРИ МЕНЯ, БАКИ» Наконец на воспаленной коже начал проступать ответ. Сердце забилось где-то в горле. «ПРЕКРАТИ. МНЕ БОЛЬНО» Стив мысленно обложил себя последними словами. И он еще смел обвинять Баки, что тот думает только о себе! Боль передается соулмейту вместе с посланием, как можно было об этом забыть? От собственной глупости хотелось плакать. Едва касаясь иголкой кожи, Стив вывел последнее: «ПРОСТИ. Я ИДИОТ» Больше делать было нечего. Стив завернулся поплотнее в свой спальник и стал смотреть на снег. Скоро рассветет. Начнут чистить улицы. Это займет время, даже если снегопад не начнется снова. Обычно метет дня три, и город замирает. Капитана Роджерса, который впервые в жизни не явился на работу, конечно, будут искать, но до Рождества — без особого энтузиазма. Стив подумал, что сидеть три дня на улице не готов даже ради Баки. Максимум — до завтрашнего вечера. Потом он вернется домой, обнаружит в телефоне тридцать пропущенных от Наташи и пять от Сэма. Может, парочку от Рамлоу. Может, увидит саму Наташу, восседающую на диване с недовольным видом. На следующий день потащится в Управление — полиции не полагается выходных даже в снегопад. В гордом одиночестве отметит Рождество, кроша печеньем на диван и расставляя повсюду недопитые чашки с кофе. И выбросит все иголки, которые найдет в доме, чтобы удержаться от соблазна написать Баки еще что-нибудь. Он понемногу согрелся и задремал, уткнувшись носом в спальник. Спальник пах старым табаком и подвалом. Баки не придет. Баки не вернется никогда. Стив на его месте точно б не вернулся. Пакет ударил его по голове и скатился по плечу на приступку рядом. Стив тупо посмотрел на него. Красный тетрапак и еще что-то длинное, похожее на жирную квадратную змею. Молоко и хлеб. Кто-то, наверное, решил помочь бездомному, но побоялся подходить и швырнул пакет издалека. Стив поднял голову и заморгал — давно рассвело, неяркий свет резал глаза. Только потом он заметил, что рядом кто-то стоит. Кто-то в синей куртке. — Магазины все закрыты, придурок, — сказал до боли знакомый голос. — Полгорода облазить пришлось. — Баки, — хотел сказать Стив, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука. — Не слышу, но вряд ли это спасибо. Капитан Роджерс выше такой фигни, да? Все еще не веря, что проснулся, Стив поднялся на ноги. Спальник тянулся за ним, как саван, пришлось остановиться и стряхнуть его. Все повторялось. Баки был теплый, это чувствовалось даже сквозь куртку. Стив обнял его за плечи и порывисто прижался губами к губам. Это оказалось совсем не противно. От нахлынувшего облегчения хотелось кричать. Все до единого страхи оказались полной чушью. — Ты заболел, милый? — а вот руки у Баки были холодные. Во всяком случае, холоднее, чем лоб Стива. Стив обнял его крепче и уткнулся носом в шею. Пух от шарфа тут же полез в нос, и Стив помотал головой, пытаясь от него избавиться. — Что ты там ерзаешь, Стиви? Вшей успел нахватать? — Не успел, — пришлось все же оторваться от Баки, тем более, тот не спешил обнимать его в ответ. — Как тебе вообще в голову пришла эта дурацкая идея? Типа, назло соулмейту отморожу руки? — Я тебя искал. — Зачем? Думаешь, без твоего бесценного присмотра я тут же сопьюсь? Стив замотал головой так, что свалился капюшон. — Нет, нет же. Хотел… попросить прощения. За то, что вел себя как скотина. За эгоизм и ханжество. За глупость. Баки выглядел не слишком довольным. — Так и попросил бы, — он поднял руку, — а не мучил меня дурацкими фразами. Думал, рука отвалится на хрен. — Это были твои фразы! — возмутился Стив, и на лице Баки наконец появилась слабая улыбка. — Узнаю дорогого Стиви. А то как подменили человека. — Бак, пойдем домой, а? Пожалуйста. Я понимаю, что не заслужил, но… Нам же все равно никуда друг от друга не деться. В книгах пишут ерунду. — Вот черта с два б я вернулся, если бы сам в это не верил, — проворчал Баки и обнял Стива одной рукой за шею. Поскольку он при этом еще пытался взять пакет с продуктами, оба чуть не полетели в снег и хором рассмеялись. Стив аккуратно сложил спальник и пристроил его у двери. — Наверняка еще кому-нибудь понадобится. А куртку потом занесу. Пока они пробирались через сугробы по улицам, Стив думал, что теперь-то все будет просто. Но оказалось, самое интересное впереди. — Ты думал о том, чтобы заняться со мной сексом? — напрямую спросил Стив, как только закрылась дверь за ухмыляющейся Наташей. Для этого пришлось мысленно представить бутылку водки и большой соленый огурец. Баки смотрел на него, недоуменно подняв брови. — Это тест на профпригодность? — Ладно, — Стив набрал в грудь воздуха и резко выдохнул. Напряжение слегка отпустило. — С начала. Почему ты соврал, что не помнишь, как тебя зовут? — Потому что к тому моменту уже пару месяцев бухал со знакомыми и возвращаться домой не имел ни малейшего желания. Пришла очередь Стива играть бровями. — Только поэтому? — Господи. Потому что ты мне понравился, несмотря на феерическое занудство. Всегда был уверен, что соулмейт — это очень уныло. Прилепится к тебе какое-нибудь говно и засохнет на всю жизнь. По крайней мере, мать именно так отцу и высказывала. А тут ты в одних трусах — сказка. Думал, у нас что-нибудь выйдет, если я задержусь. — А сказка оказалась ханжой и гомофобом, — Стив невесело усмехнулся. — Всегда гордился своей толерантностью, кстати. — Стиви, тебе гордиться больше нечем? Разговор зашел куда-то не туда. Стив не представлял, как объяснить, почему его мнение изменилось, почему он готов попробовать — если Баки, конечно, до сих пор не против. — Ты сможешь меня простить? — Иди в душ, а? Я никуда не денусь, согреешься — потом поговорим о чем хочешь. Под душем Стив застрял надолго. Его до сих пор потряхивало от холода. Надо будет пожертвовать денег благотворительному фонду для бездомных. Или купить одеял потеплее и раздать. Это ж с ума сойти можно! Он героически вышел из ванной в одних трусах, но Баки швырнул в него спортивным костюмом. — Прикройся, смотреть холодно. Хотелось завернуться во все мыслимые и немыслимые пледы и уснуть, но Стив заставил себя сесть на край кровати. Он донесет свою мысль во что бы то ни стало. Из ванной Баки вышел одетым. К счастью, в домашнее. — Гляньте на него. Какой секс, тебя ж трясет с перепугу. Честное слово, Стив, нам не обязательно трахаться. Всем глубоко похрен, получаешь ты по утрам минет или оладьи. — Не с перепугу, а от холода, — Стив сдался и потянул на плечи одеяло. — Мне все равно, что думают другие, я хочу знать, чего хочешь ты. — А ты? Баки подошел так близко, что Стиву пришлось задрать голову, иначе не получалось бы смотреть ему в глаза. — Чтоб ты был рядом и каждый день просил меня купить молока по дороге с работы. — Секс тут при чем? — Ты достал! — рявкнул Стив и, обхватив Баки за талию, повалил его рядом с собой на кровать. Баки рассмеялся. Им пришлось немало повозиться, стягивая друг с друга одежду, зато Стиву наконец-то стало тепло. А потом — и вовсе жарко. Но это уже совсем другая история.