fateful notebook with poems

      Эдди честно не помнил, когда он впервые задумался о стихах. Зато он хорошо помнил КАК слова впервые в его голове сложились в образы, превратившиеся в строки стиха. Это было ещё в далекие годы начальных классов. Его первые стихи были о природе. Честно говоря, они были вряд ли впечатляющими, ну, а что вы хотите от восьмилетнего ипохондрика без друзей, который готов на все, лишь бы ненадолго забыть о чрезмерной опеке собственной матери. До клуба Неудачников стихи были для Эдди главной отдушиной. Каспбрак убегал в свой маленький мирок, отгораживаясь от реальности, полной болезней и запретов.       Так что ничего удивительного в том, что к семнадцати годам он вечно таскал с собой блокнот, исписанный короткими строками и целыми страницами стихов. К аккуратной обложке крепился карандаш с ластиком, которым Эдс никогда не пользовался. Он всегда аккуратно вел все свои записи, кроме стихов. В его блокноте творился хаос. Особенно последние пару лет, когда у него появился новый источник вдохновения.       Эдди до последнего отрицал, что этот придурок вызывает в нем что-то кроме раздражения и отвращения (ну серьезно, Эдди не помнит, чтоб Ричи мыл руки перед едой хоть раз за последнюю неделю, фу) и малой крупицы давней детской дружеской привязанности — Неудачники должны держаться вместе и все такое. Но это стало совсем нелепо, когда Эдди поймал себя на том, что задумываясь, начинает криво выводит кудряшки одного Балабола в своем блокноте.       А потом стало только хуже. Сначала всю голову Эдди наводнили мысли о Ричи, а потом эти мысли заполнили весь блокнот строфами стихов. Порой Эдди вообще не перечитывал, что написал, ибо после такого краской заливалось все лицо, дышать становилось тяжело и хотелось потянутся к давно выброшенному ингалятору.       И между прочим Тозиер вообще не помогал. С возрастом Рич вытянулся ещё сильнее, раздался в плечах, отрастил свои кудри до самых плеч. А когда он сменил оправу очков — это стало последней каплей, как минимум половина девушек их школы разом решила, что недавний член клуба Неудачников стал невероятно притягательным. И Эдди совсем не понимал этой суеты, ведь ничего не изменилось. Раньше все было также. Как будто раньше не было этих кудрей, темных манящих глаз за стеклами очков, прихотливо изогнутых губ, очаровательных, едва заметных веснушек на бледных щеках, острых скул, изящно вылепленных кистей, тонких линий ключиц, бесконечно длинных ног с худыми коленками.       Но в одном Ричи оставался неизменен — в своих шутках. Характер его если и изменился, то самую малость: Балабол — он и есть Балабол. А дурацкая привычка тискать Эдди за щечки, превратившаяся в последнее время в пытку, и вовсе доводила до трясучки. Наверное со стороны это выглядело забавно: высоченный Ричи, в своей вечной черной кожаной косухе, провонявшей дешевыми сигаретами, и мелкий Эдди в идеально выглаженной рубашке, застегнутой на все пуговки. Но рост последнего не мешал ему отчитывать Ричи каждый раз, когда тот тянулся за сигаретой, грязными руками лез к его лицу (потому что фу, антисанитария, а не из-за бьющегося в ужасе сердца и желания потянуться навстречу- украсть мгновение поцелуя) или когда без спросу трогал чужие вещи. Честно, Эдди иногда так хотел его стукнуть за эту привычку трогать чужие вещи. На самом деле Эдди прекрасно понимал, что так сильно раздражается из-за почти первобытного страха, что его блокнот однажды попадет к Ричи в руки, и ему станет известен маленький секрет Каспбрака.       С каждой буквой, строчкой, строфой, страницей, заполненной своими неправильными чувствами к своему лучшему другу Эдди все больше погружался в меланхолию, становился более язвительным и грубым, в глубине душе постоянно боясь, до дрожащих коленей и кома в горле.       Последнее время из-за экзаменов в школе, ссор с матерью, которой не нравилось, что её медвежонок так много времени проводит за пределами дома, и несносного Ричи, у которого видимо случилось особое обострение всех его невыносимых порой привычек разом, Эдди стал очень рассеянным. Тозиер казалось решил окончательно довести его. Он как будто совсем не затыкался, все время шутил что-нибудь о матушке Эдди (буквально всё время, поверьте), самом Эдсе (- Ричи, не зови меня так, сколько раз повторять!). Но большего парня нервировали загребущие руки Ричи. Тот казалось ни секунды не мог просидеть, не коснувшись Эдди или его вещей. Особенно его вещей.       А сейчас Каспбрак стоял в собственной комнате в окружении собственных разбросанных по полу тетрадей, учебников, антисептиков и прочей мелочи. Всё содержимое его сумки сейчас лежало там. Всё. Кроме злосчастного блокнота. Эдди хорошо помнил, что на обеденном перерыве его настиг очередной порыв вдохновения и он захватил его в столовую, где были все Неудачники, а Ричи попытался вызнать что в блокноте (не догадываясь, что там буквально всё о нем самом же), за что получил слабенький подзатыльник и яростную гримасу от Эдди. А потом они направились к шкафчикам, где Тозиер ошарашил Эдди, резко приблизившись и потянувшись худыми пальцами к подбородку парня. Эдди забыл, как дышать, буквально — хотелось как в детстве привычно вдохнуть спасительное лекарство. И приходилось справляться самому. Но будем честными, Эдди не справлялся, он уже давно не справлялся со всем этим. Сердце билось где-то в горле, ладошки вспотели, вдоль позвоночника выступила холодная испарина, ноги стали ватными, а колени казалось просто подогнутся и Эдди рухнет на пол посреди многолюдного суетящегося коридора. Но вот прошла секунда (право, Эдди казалось, это длилось гребаную вечность), Ричи, подцепив крошку на щеке Эдса, смахнул её, а затем облизал подушечку пальца. По правде, Каспбрак до сих пор не понимает, как не умер тогда (потому что: — Ричи, какого черта!)       — Да ладно, Эдс, дома твоя мамка наверно до сих пор надевает на тебя слюнявчик, — Рич неторопливо возился с замком на собственном шкафчике, довольно скалясь в сторону Эдди.       — Завали, Ричи. Не трогай мое лицо, сколько раз тебе говорить. Ты знаешь сколько болезней передается через грязные руки?! — торопливо лепетал Эдди по привычке, а сам на деревянных ногах повернувшись к дверце шкафчика, непослушными пальцами открыл замок, на автомате сунул стопку учебников и тетрадей, взял наугад тетрадь. Парень надеялся, что на следующем уроке его не спросят, потому что сейчас он не уверен, что знает даже собственное имя.       Видимо, именно тогда Эдди оставил свой блокнот. Во всяком случае в школе он больше блокнот не брал, а раз сейчас его нет в сумке, то следует просто забрать его из шкафчика, где он и должен быть — решил Эдди. Накинув куртку, парень решительно спустился вниз и торопливо прошел мимо двери маминой комнаты:       — Я в школу, мам. Мне нужны учебники, — Эдди так торопился, что даже не стал что-то придумывать, чтобы отпроситься.       — Эддичка, только будь аккуратнее, возвращайся до темна, — миссис Каспбрак на удивление легко согласилась, не став спорить с сыном.       — Хорошо, мам, — парень сбежал вниз по ступенькам и направился быстрым шагом в сторону школы.       Но блокнота в шкафчике не оказалось. Как его не было дома в комнате на полках, столе, тумбочке, комоде. Как его не было в школе в кабинете английской литературы, химии, физики и информатики. Не было его в раздевалке (куда Эдди ворвался, ошарашив всю футбольную команду), столовой и библиотеке.       Зато был подозрительно молчаливый Ричи. Нет, он не молчал совсем, как это бывает с обычными людьми, но трепался он ощутимо меньше. Это наверно обрадовало бы Эдди, если бы он не был так увлечен поисками, да и зная Ричи Каспбрак точно бы сказал, что в данном случае это ничего хорошего не предвещает. Но он был очень увлечен поисками (он спросил буквально каждого из своих знакомых и некоторых незнакомых учеников), а потому не заметил странного поведения друга. Зато заметили другие неудачники:       — Балабол, сегодня почти не балаболит — день удался, — заметил Стэн, сидя в столовой, открывая колу.       — О, Стэнли, это просто минута молчания для всех мамок, которых я… — завел свою обычную шарманку Ричи, но его перебила Беверли.       — Бип-бип, Ричи. Стэн, у них с Эдди напряженный момент, не мешай, — улыбнулась девушка, специально понизив голос в конце фразы.       — А у меня кола, — ответил Стэн, его ни капли не смутил комментарий Бев.       Зато он смутил Ричи. Тот бросил на Эдди задумчивый взгляд, пару раз промахнувшись мимо котлеты и совершенно не обратив на это внимание. Беверли отлично видевшая это, повернулась к Стэну и пробормотала:       — Я же говорю.       — Ладно-ладно, я не лезу. Буду молчаливо наслаждаться днем без тупых шуток Ричи, и их пугающего флирта с Эдди, — пробормотал Стэн и, салютуя колой, направился к выходу, — Поторопитесь, не хотелось бы опаздывать к миссис Колтер, физика ждет.       Неудачники потянулись за ним. Эдди торопливо оглядываясь, выискивал взглядом свой блокнот, пропуская мимо ушей все, о чем говорили ребята во время обеда. Он даже не смог нормально поесть — желудок сводило от страха. Казалось съешь он хоть ложку, его тут же стошнит. Эдди был так взволнован и напряжен, что даже не услышал как его зовет Ричи:       — Эдди-Спагетти, отойдем на пару слов?       Сердце замерло и упало куда-то в желудок, судя по ощущениям. Эдди сразу почуял что-то неладное, но он даже не думал к а к все плохо. Пока они шли по узким коридорам школы Эдди успел прожечь в кудрявом затылке дыру, сердце бухало все также где-то в желудке, а разумные доводы, что Ричи просто хочет поболтать, как это было раньше, казались абсурдными. Когда Ричи остановился в пустом коридорчике, который заканчивался тупиком, и взглянул на Эдди своими просто невозможными глазами из-за толстых линз в модной оправе, у Каспбрака оборвалось что-то внутри. Ричи смотрел так внимательно и проникновенно, как будто пытаясь найти в глазах Эдди ответ на что-то очень важное. Но во всех его чертах проглядывала какая-то грусть и обреченность (совсем неясная Каспбраку, а оттого только больше пугающая его), уже через секунду Балабол привычно улыбался и начал беспрерывно трепаться:       — Я хотел вернуть тебе его ещё вчера, но после уроков меня задержала миссис Тисс, — произнес Рич, взлохматив и без того спутанные волосы на затылке, — Ей видите ли не понравилось как я выглядел, что-то о слишком рваных джинсах и голых ногах, — Тозиер похабно ухмыльнулся, — Хотя я уверен, что ей нравится такое.       — Ричи, а можно ближе к сути, — нервно перебил его Эдди, взволнованно комкая ткань брюк в руках, — Твои отношения с миссис Тисс меня мало интересуют.       — А да, о чем это я? — пробормотал Рич, — А! Когда я подошел к вашему кабинету позже, Бен и Билли сказали, что ты уже ушел. Так что, вот, Эдс, возвращаю сейчас, — Ричи протягивал знакомый Эдди до малейшей черточки блокнот.       Эдди показалось на него вылили ушат ледяной воды. Зная о неуемном любопытстве Ричи, Эдди спросил:       — Ты открывал его? — выхватывая блокнот из рук парня и прижимая к себе.       — Эдди-Спагетти, ты же такой правильный маменькин сынок, конечно мне было интересно, почему ты таскаешь этот блокнот все время с собой и никому не даешь посмотреть, что ты там пишешь, — сказал Ричи, сунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок стареньких кед.       — Ты можешь просто сказать открывал блокнот или нет, — топнул ногой Эдди, чувствуя как ноги становятся ватными и уши закладывает только от мысли, что Ричи видел В С Ё.       — Ну да, я полистал его, — Ричи продолжал говорить что-то ещё, но Эдди уже не слушал, весь его мир сконцентрировался на одном слове, произнесенном бледными губами — Д А.       Он видел, читал. Не кто-то случайный, а Ричи. И время кажется остановилось. Кровь стучала в ушах, заглушая все окружающие звуки. Ричи взволнованно шагнул к нему, что-то говоря, но Эдди ничего не слышал, он смотрел только на блокнот в своих руках. Грудь сдавило, когда он осознал, что Ричи знает о содержимом блокнота, знает главный секрет Эдди, знает то, чего никогда не должен был узнать. Тозиер схватил парня за плечи, роняя блокнот на пол и продолжая что-то говорить, а Эдди не мог вздохнуть — кислород казалось перекрыли. Рич, понимая, что он задыхается, хлопает Эдса по щекам, пытаясь сосредоточить его на своих словах, которые глухо пробиваются через шум крови в ушах:       — Эдс, дыши, слышишь. Давай вместе, по счету, как в детстве. Ну же, Эдди, — Тозиер начал размерено и глубоко дышать, считая от одного до десяти. Он продолжал до тех пор, пока Каспбарк не задышал самостоятельно.       — А теперь, Спагетти, расскажи, что случилось, — устало выдохнул Ричи, сев на низкий подоконник ближайшего окна. — Это из-за блокнота? — достав из кармана зажигалку, он нервно щелкал колесиком — то зажигал, то тушил пламя.       Эдди видел, что Ричи сильно напугала его неожиданная паническая атака, ведь последнее время казалось они остались в детстве с ингалятором и поясной сумкой, полной таблеток. Но волновало сейчас Эдди вовсе не это. Так и не ответив, он торопливо схватил блокнот и направился на ватных ногах в сторону крыльца. Хотелось оказаться дома под одеялом и больше никогда оттуда не показываться. Да и вообще хотелось больше не видеть этот мир, не видеть презрение в глазах Неудачников (особенно в глазах Ричи), не видеть как Эдди сломал их дружбу, не видеть как Эдди разрушил ВСЁ.       Боже, Ричи точно думает, что Эдди ужасен, просто отвратителен. Наверняка он думает, что Эдди утопал в своих грязных мыслишках каждый раз, когда Ричи был рядом. Он точно ненавидит Эдди.       Все эти мысли продолжали крутится Эдди в голове, пока он шел по коридору, ехал домой, впервые сбежав с уроков, когда он поднимался по лестнице дома. Из-за этого болело где-то за грудиной. Сердце покрылось ледяной коркой стыда. Эдди ненавидел себя. Зачем? Зачем начал писать стихи? Зачем посмел взглянуть на Ричи ТАК? Зачем он вообще позволил мыслям об этих неправильных чувствах заполнить свою голову? Он ужасный друг, он отвратительный человек.       Эдди не представлял как он будет жить дальше. Если Ричи и Неудачники отвернутся от него (конечно они это сделают, Эдвард, ты омерзителен. Ты обманывал их, ты заставил их почувствовать ужасно), то жизнь Эдди не будет иметь смысла.       Закрыв шторы, Эдди накрылся одеялом и отвернулся к стене. Он не собирался в школу ни завтра, ни в понедельник. Он боялся. Боялся увидеть в глазах Ричи окончательный ответ. Боялся впервые в жизни узнать как выглядят глаза Ричи, не смотрящие на тебя с теплотой и улыбкой. Боялся не увидеть больше дурацкую улыбку Ричи, не услышать его тупые шутки и глупые прозвища. Эдди боялся увидеть холод и отчуждение за стеклами очков, боялся захлебнуться в ненависти Ричи.Но больше всего Эдди пугала мысль, что Тозиер никогда больше на него не посмотрит. Что посчитает его недостойным даже взгляда.       Эдди не заметил слез, текущих по щекам, почувствовал только мокрую ткань наволочки. Слезы текли медленно и обреченно, как и мысли в голове Каспбрака. Он лежал так до тех пор, пока слезы просто не закончились, пока не высохли влажные дорожки на лице, и не заметил как уснул.       Лучше бы он не засыпал. Сны. Порой Эдди любил их, но чаще ненавидел. Потому что кошмары преследовали его почти на протяжении всей жизни. Раньше Эдди не помнил что ему снилось, когда просыпался. Но в последнее время его страх смог пробраться и в его сны. Каждый кошмар превращается в порочный круг потери, унижения и ненависти к себе. Эдди никогда не мог проснуться, и сон как заевшая пленка повторялся снова и снова. Каждый сон был не похож на предыдущий, но финал оставался один: Ричи узнавал о тайне Эдди и все в жизни Каспбрака было разрушено. Иногда Ричи говорил ему кучу гадостей, иногда даже давал ему по лицу, а иногда он просто молчал и смотрел. И видит Бог, что это молчание было во много раз пронзительнее, чем любой крик или удар.       В этот раз кошмар был ещё хуже. Он поминутно повторял прошедший день. До того момента, пока Ричи не начинал говорить о блокноте. Во сне он не был тактичен и вежлив как в жизни, он выкрикивал в лицо Эдсу отвратительные вещи, а Каспбрак не мог и с места сдвинуться. Его парализовало. Только слезы стояли в глазах и так и не могли потечь по щекам. В какой-то момент Ричи замолкал, предварительно сплюнув в сторону Эдди о том, какой он отвратительный педик, уходил. Коридор, по которому шел парень, казался бесконечным. А Эдди не мог сделать ничего, кроме как смотреть беспомощно ему вслед.       Когда зарево только занялось в самом восточном уголке неба, Эдди с всхлипом наконец вынырнул из своего кошмара. Легкие сжимались, казалось вокруг раскаленная лава, а не воздух. Эдди резко сел, закрыв лицо ладонями, попытался успокоиться. Через пару минут хриплого глубокого дыхания стало чуть лучше. Что не скажешь о душевном состоянии парня. Эдди уже не чувствовал ничего, кроме опустошения. Поднявшись с кровати, Каспбрак не чувствовал НИ-ЧЕ-ГО. Хотелось заполнить пульсирующую ужасом пустоту внутри. Наверно именно поэтому Эдди пришел в себя сидя с открытым блокнотом на коленях. Накинув на плечи плед, он поджал под себя ноги и перелистнул страницу. Этому блокноту было порядка трех-четырех лет, а потому пара страниц была заполнена какими-то старыми стихами о грусти и природе. Но буквально через несколько страниц на него обрушился шквал чувств. Волна чувств человека, который не понимает себя, который так запутался в себе. Эдди перечитывал строки, написанные собственной рукой. Строки о тугих темных кудрях, о звездной россыпи веснушек, о бледных узких коленях в рваных джинсах, о сигарете, которую так обхватывают эти губы, о шальных руках, что вечно тянутся коснуться, погладить, ущипнуть, об улыбке, от которой сердце сбивалось на секунду и начинало колотиться в груди как сумасшедшее, о глупых шутках и нелепых фразочках, которые так странно заставляли верить в себя и чувствовать себя лучше. Строки о человеке, которому Эдди сам неосознанно отдал свое сердце не задумываясь, почти за бесценок.       Внутри больно сжался несчастный кусочек сердца, который осколком остался биться в груди после вчерашнего. Эдди захлопнул блокнот, аккуратно положил его в рюкзак, заправил постель, умылся, взглянул на часы и удивленно увидел там почти десять часов утра. Одевшись, он закинул рюкзак за спину и решил пройтись по городу.       Он точно не сможет жить здесь больше. Он не может больше бесчестно мозолить глаза Клубу Неудачников своим отвратительным видом. Он сможет убедить маму уехать. Достаточно сказать, что у него аллергия на какое-то растение в Дерри, а то и вовсе в штате Мэн. Эдди было плевать как, но он уговорит собственную мать во чтобы то ни стало уехать отсюда. Несмотря на то, что сердце кровью обливается, что лучшее случилось с Эдди здесь, что самых близких своих людей он встретил здесь. Но он их не достоин. Именно с такими мыслями Каспбрак двинулся по городу с прощальным кругом.       Проходил он мимо школы без страха — сейчас точно был урок, а те, кто прогуливает, прячутся под трибунами, которые размытыми силуэтами виднелись вдалеке за школой. Было ужасно душно для этого времени года. Жара стояла просто аномальная. Казалось Дерри тонул в мареве этого жара. Эдди с тоской коснулся школьных ворот и, взглянув в сторону школы, двинулся вокруг. И повернув к заднему крыльцу школы, он совсем не ожидал встретить там Беверли, потому и не сдержал удивленного вздоха. Девушка сидевшая на ступенях спиной к застывшему Эдди, резко вскочив, затушила сигарету носком ботинка и повернулась, пробормотав под нос:        — Блин, что ж сказать-то на этот раз, — но увидеть Эдди она точно не ожидала, — Ох, Эдди… — растерянно произнесла Бев.       Эдди не сомневался что выглядит ужасно, ну то есть ещё хуже чем обычно. Намного хуже. Лицо опухло, под глазами остались синяки, а волосы были похожи на запутавшуюся мочалку. Каспбрак точно не рассчитывал встретить кого-то из Неудачников. Да и в целом ему было плевать. Он был уверен, что Ричи все рассказал. Да и реакция Бев тогда была ясна — она явно не ожидала, что Каспбрака хватит совести прийти в школу на следующий же день.       Брови девушки растроганно дрогнули и она шагнула вперед, притягивая парня к себе. Эдди замер, не понимая что происходит.        — Сильно поругались, да? — сочувственно прошептала она ему в висок.       Эдди неожиданно нашел в себе силы ответить и осипшим голосом так же тихо ответил:        — О чем ты?       Беверли тихо и безрадостно хмыкнула ему в волосы:       — Эдди, ты видел себя в зеркале? А Ричи? В гроб краше кладут, — после этого она растрепала волосы Эдса и аккуратно пригладила торчащие пряди, как умела только Марш.       И Эдди понял что несмотря на все доводы разума, он хочет увидеть всех Неудачников еще хоть разок. Эта мысль так добила его — он так беспомощен и слаб, так эгоистичен в своих желаниях. И он заплакал, тихо, даже не всхлипывая, явно напугав Бев своим поведением. Она лишь на мгновение отпрянула, взглянула ему в лицо и обняла ещё крепче, пряча его голову у себя на плече и усаживая на ступени старого крыльца.        — Эдди, давай успокоимся, ладно, — пробормотала Марш спустя какое-то время. Она продолжала медленно гладить его по голове, но постепенно отстранилась и опять посмотрела на него. Слезы Эдди почти высохли. Он взглянул на Беверли воспаленными сухими глазами и просипел:       — Прости, Бев. Я отвратителен, дай мне еще минутку, пожалуйста, — он торопливо полез в рюкзак, доставая салфетки и вытирая опухшее лицо и покрасневший нос.       — Эдди, пожалуйста скажи, почему ты должен казаться мне отвратительным? — Беверли выглядела действительно растерянной, хотя более проницательную девушку было невозможно найти во всем штате Мэн. Эдди успел на одно радостное мгновение подумать, что Неудачники не считают его ужасным, что его тайна не показалась им мерзким. Что никогда не было шуток о педиках на Мосту Поцелуев, что ребята не смеялись тогда, что все это было лишь сном. Его сердце радостно забилось, а вдруг и Ричи тоже? Но потом он понял, что Тозиер мог просто не успеть рассказать всем. И Марш еще просто не знает. Не знает КОГО она только что успокаивала в своих объятиях. И Эдди понял, что впервые не рад, что Ричи придержал язык за зубами. Вряд ли сейчас он сможет рассказать Беверли почему он так расстроен, и почему Ричи чувствует себя наверно просто ужасно.       Эдди замкнувшись сидел и смотрел на собственные колени, обтянутые тканью джинс, он пытался найти хоть каплю сил, хоть самую малость, но не находил. Но вдруг Беверли заговорила сама:        — Ричи тебе вернул твой блокнот со стихами? — сделав паузу и, глубоко вздохнув, она заговорила снова, — Это как-то связано с этим? Что-то произошло после перерыва, не так ли?       Эдди даже не был удивлен. Бев всегда была очень внимательной и умной девушкой. Ещё когда они были маленькими, она первая замечала детали, которые помогали найти решение их детским проблемам, пока все остальные Неудачники тупили. Устало вздохнув, он сказал:       — Да, из-за этого. Ты давно знаешь, да? Ты знаешь ВСЁ, не так ли? — Эдди специально выделил последнее предложение, понимая, что отрицать уже глупо, это же Беверли. Если она заметила, то точно все сопоставила и поняла.        Бев, всплеснув руками, вскочила и, достав из пачки сигарету, судорожно закурила. Сделав пару глубоких затяжек, она наконец заговорила:        — Эдди, только не говори, что все дело в этом?       В этот раз Эдди был так удивлен, что смог взглянуть Марш прямо в лицо. Она говорила об этом так беспечно. Будто речь шла о походе в магазин, а не о грязных секретах её друга.       Видимо она прочитала все по его растерянному взгляду:        — Подожди, ты думаешь, что я посчитаю тебя отвратительным из-за этого? — голос девушки был таким удивленным и даже самую малость оскорбленным, но потом она что-то вспомнив, широкими шагами подошла к Эдди и присела перед ним на корточки. Наклонив голову, Беверли мягким голосом тихо спросила:        — С Ричи тоже все дело в этом?       Эдди вздрогнул как от пощечины. Марш так спокойно говорила об этом, а его не отпускало ощущение, что он марает своей грязью каждого, кто узнает о его секрете. В том числе и Беверли — их солнечную девочку. Вот уж Неудачники точно знали, что все слухи о ней — ужасная завистливая ложь. Эдди всегда было больно их слышать, но Бев всегда говорила ему не думать об этом, ведь главное, что они знают правду. А теперь Беверли сама тянется замараться вместе с ним, будто ей все равно, что думают другие. Будто для неё много важнее разделить с Эдди тяжесть его непосильной сейчас ноши.       Естественно Бев все поняла. По его затравленному взгляду, многозначительному молчанию и отведенным глазам. И тогда Марш, почти невесомо коснувшись его руки, с удивительной нежностью произнесла:        — Ох, Эдди… Ты не представляешь насколько ошибаешься. Было бы обидно, что ты так думаешь о нас, но ты и без того бессмысленно винишь себя.       Эдди растерянно поднял голову, пытаясь понять что имела в виду Беверли. Увидев его непонимающий взгляд, девушка тепло улыбнулась, села рядом с Каспбраком и взяла его кисть в обе руки. Обхватив его руку, она подняла их руки на уровень глаз, пристально посмотрела на Эдди и сказала:        — Со вчерашнего дня по-твоему что-то изменилось между мной и тобой?        — Вроде бы нет, — неуверенно пробормотал Эдди и нервно опустив взгляд, высвободил руку. Немного помолчав, Беверли поправила волосы и произнесла спокойно, со свойственной только ей мягкостью:        — А как ты узнал, что все так как и было с моей стороны? — Марш выжидательно посмотрела на парня, явно ожидая ответа.        — Ты сама рассказала, — ещё больше занервничал Эдди, уже догадываясь к чему ведет Марш.        — Не совсем, но близко. Мы поговорили, — кивнув, Бев встала, поправила складки блузы, отряхнула штаны, повернулась к Эдди и наконец договорила, — Почему ты так неуверен в том, что Неудачники поддержат тебя в ЭТОМ? Почему ты думаешь, что с Ричи не получится так же поговорить?       Эдди шокировано замер, глядя в светлые глаза Беверли. Он был в таком ужасе только от мысли, что Ричи узнал, что все узнали, что даже не попытался узнать, ЧТО думают они. Он сам решил за них. Сам заклеймил ярлыками стереотипов сначала себя, а потом и друзей. А самое большой и жирный ярлык он повесил на Ричи. На Ричи, который не скажет тебе правду на виду у людей, а будет тупо шутить, говоря правду глазами. На Ричи, которого Эдс знал как никто. На Ричи, которого Эдди любит столько лет.       Эдди кивнул собственным мыслям и наконец осознанно взглянул на Беверли. Она, внимательно заглянула ему в лицо и найдя ответ на заданный вопрос, улыбнулась. Вдалеке звенел школьный звонок, шумела школа.       Растрепав Эдсу волосы, девушка глянула куда-то в сторону трибун, хитро хмыкнула, доверительно подмигнула и, повысив голос, как бы невзначай намекнула:        — Мы сегодня договорились в субботу собраться у Билла с ночевкой. Его родители с Джорджи едут к родственникам на выходные. Приходи. Вы должны решить ЭТОТ вопрос с Ричи, — проникновенно глядя в глаза, закончила Бев, — Я пойду, скоро звонок, а быть выставленной из класса второй раз за день я не хочу, — недовольно фыркнула Марш, — Тем более с физики.       Девушка легким шагом двинулась к главному входу, и почти скрывшись за углом, обернулась к Эдди и многозначительно заметила:        — Не забудь спросить Ричи открывал ли он блокнот. Наедине, ты же его знаешь, — последние слова Бев выделила особо и скрылась за зданием школы.       А Эдди начал только сейчас понимать, что может ситуация не так безвыходна. Не догадываясь, что в паре метров от крыльца за небольшим складом у трибун на жухлой траве сидел абсолютно запутавшийся в происходящем за последние дни Ричи Тозиер.       ***       Субботний вечер наступил так внезапно, что Эдди даже не успел испугаться предстоящего разговора. Мама услышав, что Эдди идет к Биллу сразу согласилась, пробормотав, что наконец Эдди общается с хорошими мальчиками, а не с лохматыми бездельниками. Эдди предпочел сделать вид, что он не заметил — ничего нового из этих слов он не узнал. Его мать никогда не любила Ричи, даже можно сказать не переносила, особенно когда им было лет по двенадцать-тринадцать.       Сложив в рюкзак свои спальные принадлежности, Эдди накинул куртку и двинулся пешком к дому Денбро.       Только открыв дверь, Эдди услышал музыку и голоса Ричи и Стэна (которые судя по интонациям как обычно спорили), смех Беверли. В воздухе витал аромат сладких духов Бев, горечь дыма её и Ричи сигарет, алкоголя и еды. Эти запахи смешивались для Эдди в любимую непередаваемую смесь, которая у него всегда ассоциировалась только с посиделками Клуба Неудачников.       В глубине дома хлопнула дверь, по лестнице пробежались, и в коридор выскочил Билл:        — О, Эдди, ты вовремя. Поможешь Бену на кухне? — Билл, договаривал, уже уходя в коридор по направлению к подвалу, откуда звучала громкая музыка и ещё более громкие голоса ребят. Билл так быстро ушел, что Эдди даже не успел понять, изменилось ли что-то, ЗНАЕТ ли он. Решив, что эта тема так или иначе всплывет сегодня, если ребята в курсе, Каспбрак оставил рюкзак в гостиной, пошел на кухню.        Там царствовал Бен, который был единогласно признан лучшим поваром среди них. Хотя вряд ли можно назвать сложным блюдом закуску в виде запеченных крылышек и небольших сэндвичей. Поздоровавшись с Беном, Эдди постарался максимально сосредоточиться на таких незначительных мыслях, вроде помощи Бену и домашнего задания на понедельник по английской литературе, о котором они начали говорить, как только Эдди зашел на кухню. Только это и помогало отвлечься от паники, накатывающей удушающими волнами.       В коридоре послышались шаги и на кухню зашли Стэн и Майк, кивнув Эдди и Бену, они продолжили начатый ранее спор:        — Но согласись, Ричи сегодня странный, — настаивал Майк, стащив один сэндвич и получив от Эдди, готовившего их, недовольный взгляд.        — Ха, успокойся, — ответил Стэн, открывая холодильник, — Ричи странный всегда, — он достал из холодильника ящик пива и поставил на стол, — И я даже не преувеличиваю, — заметил Стэн, достав четвертый ящик, и закрыв холодильник.       Эдди напряженно вслушивался в их разговор, пытаясь сделать вид, что максимально сосредоточен на приготовлении сэндвичей, а вовсе не на разговоре о тупом Ричи. Эдди так тщательно пытался изобразить свою заинтересованность в готовке, что видимо перестарался:        — Хей, Эдди, ты буквально убил его, — ехидно произнес Стэн, поглядывая на сэндвич, который Эдди держал в руках.        — Что, прости? — опешил Каспбрак.        — Ты пронзил его насквозь, — Майк схватился за грудь, будто его что-то ранило и притворно повалился на Стэна, который начал делать вид, что вот-вот уронит парня.        — Эдди, все хорошо? Ты весь белый, — обеспокоено спросил Бен, не обращая на продолжающих дурачиться Стэна и Майка.        — А… Да, все нормально, вроде — неуверенно пробормотал Эдди и нервно улыбнулся (Эдди, ты слишком социально неловкий).       Бен ещё раз обеспокоенно глянул на Эдди. Но их переглядывания прервал Майк, который наконец перестал кривляться:        — Вы заканчивайте и спускайтесь, или может вам помочь?        — О нет, мы сами, идите вниз, — Эдди положил последний сэндвич в тарелку, поворачиваясь к Бену и собираясь спросить нужна ли ему помощь ещё с чем-то, когда Стэн внезапно став серьезным, сказал:        — Ричи ЖДЕТ тебя там же, — Стэн сделав паузу многозначительно продолжил, — Имей в виду, хорошо?       Нервно хихикнув, Эдди закивал и не поднимая на Стэна глаз (они с Бев сведут его в могилу), трясущимися руками взялся за тарелки. Эдди чувствовал пронзительный взгляд Уриса ещё пару секунд и расслабленно выдохнул, когда Майк и Стэнли, взяв ящики, вышли. Эдди подышал на счет, взял тарелки и стараясь не слишком часто смотреть на Бена, который не сводил с него внимательного взгляда, покрепче ухватил тарелки и, разворачиваясь к выходу с кухни, произнес:        — Пошли, Бен?        — Эдди, все хорошо, — тихо, но уверенно сказал Бен и взяв оставшиеся тарелки, они пошли вниз.       ***       Эдди боялся, что спустившись вниз, он откроет дверь в ад. Что эта встреча будет тяготить его. Но, к счастью, он ошибался.       Со всеми этими волнениями Каспбрак совсем забыл какими невероятными бывают его друзья. Какая понимающая Бев, какой заботливый Бен, какой добрый Майк, какой надежный Билл, какой тактичный в самом главном Стэн, КАКОЙ Ричи.       Как Тозиер может заставить Эдди улыбнуться, бросив пару нелепых шуток. Как Ричи тонко подмечает, что Эдди что-то беспокоит. Как Ричи всегда заботится об Эдди чуть-чуть больше, чем об остальных Неудачниках.       Эдди чувствовал себя таким счастливым и умиротворенным сейчас, ну и пьяным самую чуточку, наверное. Во всяком случае только благодаря этому он был готов сознаться, что залип на Ричи. Парень сидел на полу закинув худые руки, обтянутые темной водолазкой на свои дурацкие согнутые в коленках длинные ноги. Тозиер изредка натыкался на его взгляд, и расплывался в довольной поплывшей улыбке. И Эдди ничего не мог с собой поделать — такой счастливо-беззаботный Ричи заставлял его задыхаться (в этот раз не буквально к счастью). Отвести взгляд было выше его сил.       В комнате стояло дымное марево — Бев и Ричи курили прямо здесь. Изредка Марш наклонялась и, поглядывая на Эдди, что-то шептала Тозиеру на ухо. Ричи отшучивался в ответ на это (как обычно тупо), но когда Беверли отвлекалась на разговор Билла и Бена, он отворачивался и хмурясь оглядывался на Эдди. Но конечно же ни Эдди, ни Ричи не замечали своих взаимных переглядываний. Только Бев вздыхая, качала головой и многозначительно смотрела на Стэна, который в ответ закатывал глаза и отворачивался (ибо терпеть этих дурачков он уже не в силах).       Тозиер неуверенно поднялся на ноги и шатко двинулся к двери:       — Не скучайте, Неудачники. Спагетти не грусти, я загляну к вам — твоя мамашка уже заскучала без наших ночей, — подмигнул он Эдсу и слегка не вписавшись в поворот, достал из кармана самокрутку.        — Господи, Рич, заткнись уже, — фыркнул Стэн. Одновременно с ним Беверли неодобрительно сказала:        — Бип-бип, Ричи.       Эдди молча проводил пьяного Ричи растерянным взглядом, пока он не скрылся за небольшой дверью, ведущей во двор. Беверли как-то расстроенно глянула на Эдди и погладила его по руке:        — Вам стоит поговорить, дорогой, — тихонько сказала она.        Эдди нервно глянул на нее и, покрутив в руках стакан, соскочил с дивана и, пробормотав что-то о том, что ему надо помыть стакан, пошел на кухню.       Каспбрак методично мыл стакан, даже не замечая, что делает это уже пятый раз. Мыслями он был далеко, мыслями он был там, на заднем дворе — с Ричи.       В этот момент скрипнула дверь, и в дверях покачиваясь показался Рич:       — О, Спагетти, ты здесь, — удивительно воскликнул Тозиер и нерешительно замер. Он мял в руках полу собственной куртки, раскачиваясь с пятки на носок, — Не хочешь… Мммм… Поговорить? — Ричи взглянул на Эдди и, наткнувшись на его взгляд, опустил глаза.       Эдди зачарованно замер, уставившись на мнущегося парня. Эдди ощущал себя до странного смелым (алкоголь здесь был конечно же не при чем). В воздухе витал сладковатый запах травки, видимо Ричи только что докурил косяк. Тозиер все так и стоял недалеко от входа, не решаясь ни уйти, ни сделать что-то еще.       Эдди глубоко вдохнул и решительно шагнул к Ричи:       — Да, хочу.       Ричи, глубоко задумавшись, не сразу понял о чем Каспбрак говорит:       — Э?! Что? А, поговорить… Давай.       — Ничего не говори, ответь только на один единственный вопрос, — решительно произнес Эдди и подняв голову, посмотрел в лицо Ричи, — Ты действительно читал, что было в том блокноте?       Услышав тон Эдди, которым был задан вопрос, Ричи нервно растрепал спутанные кудри и хрипло ответил:       — Нет… Нет, я соврал тебе. Точнее не то чтобы прям соврал — я открывал его, увидел твою подпись и понял, что это твой блокнот, — торопливо бормотал себе под нос Тозиер, — Я не стал смотреть его, ведь ты всегда был против. Тебе было важно, чтоб его никто не видел. Я понимаю, что это личное, — парень замер и закончил фразу едва слышным шепотом, — А мне важно то, что важно для ТЕБЯ, Эдди.       Несмотря на то, что голос Ричи звучал едва слышным шелестом Эдди услышал его:       — Но… Но почему? — растерянно произнес Каспбрак, вглядываясь в лицо Тозиера.       — Ну, мне важно то, что важно для моих друзей, Спагетти, — уже увереннее сказал Рич и довольно улыбнулся ему.       Эдди разочарованно отвернулся, сам не понимая на что он рассчитывал, так и не увидев как Ричи растрепал и без того лохматые волосы:       — Эдс, что же ты со мной делаешь? — беззвучно буркнул парень, нервно бегая глазами по кухне.       Поставив стакан на полку, Эдди тщательно протер руки и направился обратно вниз, боясь оглянуться на Ричи, но продолжая ругать себя за трусость и нерешительность. Парень уже открыл дверь, ведущую в подвал, когда Ричи окликнул его:       — Эдс… Эдди… Мне важно это, не только потому что ты мой друг, — на одном дыхании проговорил Ричи, — А потому что ты… Ты… — смелости Тозиера хватило только на это и он замолчал, сосредоточенно высматривая что-то на паркете кухни Денбро.       — Потому что я что? — тихо спросил Эдди, так и не поворачиваясь к Ричи. Оба парня молчали, ожидая, что первый шаг сделает другой. Спустя буквально минуту, которая превратилась в вечность для каждого, Ричи заговорил:       — Я скажу почему, только хотя бы намекни, что было в блокноте? Почему тебя свела с ума лишь возможность того, что кто-то мог увидеть это? — Рич остановился в паре метров от Эдди, выжидательно глядя на напряженную спину юноши.       — Ты, — хрипло произнес Каспбрак.       — Что? — недоуменно спросил Ричи, — Я?       — Я испугался, что ТЫ прочитал то, что было в том блокноте, — чуть смелее просипел Эдди, прочистив горло.       — И что же там? — продолжал подталкивать его к ответу Тозиер.       — Стихи. Там стихи. Мои стихи — смог наконец выдавить из себя Каспбрак.       — Твои стихи, окей. Хорошо, — все ещё не понимая что произошло, задумчиво произнес Ричи, — А почему мне нельзя увидеть твои стихи, Эдс? — Рич шагнул к Эдди и попытался заглянуть ему в лицо. Эдди, почувствовав дыхание парня на шее, резко повернулся, вспыхнул до самых корней волос и воскликнул:       — Не называй меня так.       — ЭДС, я спросил не это, — выделил имя парня Ричи, продолжая нависать над ним.       — Потомучтоонипротебя, — быстро проговорил себе под нос Эдди, опуская голову.       — Что? — Ричи наклонился ниже, окончательно преграждая пути к отступлению.       — Потому что они про тебя, — зажмурившись почти выкрикнул Каспбрак, — Потому что ты мне нравишься. Я понимаю, что ты больше не хочешь иметь со мной никаких дел, что я тебе отвратителен, но не говори ребятам, пожалуйста, — затараторил Эдди, так и не открывая глаз.       Ричи замер как громом пораженный, он не мог оторвать взгляда от зажмуренных век, дрожащих ресниц, продолжающих двигаться губ Эдди. Наклонившись ещё ниже, Ричи положил руку на щеку Эдса и повернул его к себе.       Эдди продолжал говорить, когда почувствовал прикосновение холодной ладони на своем лице, а затем чего-то влажного и теплого на губах. Он резко открыл глаза и тут же зажмурился обратно. Слишком пронзительным зрелищем были такие близкие темные кудри, стрелы подрагивающих ресниц. Но легче не стало. Сердце заполошно билось где-то в горле. Эдди глубоко вдохнул носом и ему начало казаться, что теперь он весь пропитан Тозиером. Пропитан Ричи. От мыслей в голове до запаха сигарет в легких.       Ричи, до этого невесомо касавшийся его губ, обхватил лицо Эдди второй рукой и прижался к его губам сильнее, приоткрыл рот, влажно касаясь языком губ Эдди. Оправа его очков больно врезалась Эдди в щеку и он, положив ладони на грудь Ричи, аккуратно отстранил его. Ричи нервно дернулся и сделал шаг назад, торопливо бормоча:  — Ох, Эдс, я… Прости… Я неправильно тебя понял… Извини… Я не должен был… — он смотрел куда угодно, но не на Эдди.        — Дурачок, — улыбнулся ему Эдди, — Все хорошо, — парень встал на носочки и положил ладошки на щеки Тозиера, заставляя взглянуть на себя, — Я просто хотел снять очки, — произнес Эдс и, потянув очки за дужки, снял их и аккуратно сложил.       Ричи так трогательно щурился и Эдди не выдержав решительно подался вперед и поцеловал его. Рич коротко застонал в ответ и притянул Эдса к себе. Эдди в ответ задрожал, приоткрывая рот. Ричи только усилил напор. Мягко касаясь его губ, Ричи сводил Эдди с ума. Каспбрак чувствовал как у него подгибаются колени. Обхватив одной рукой Ричи за шею, Эдди наконец сделал то, о чем так долго мечтал — зарылся пальцами в густые кудри.       Ричи на это несдержанно выдохнул и коснулся языком языка Эдди, вырывая из него стон. Продолжая обнимать Эдса, Ричи сделал пару шагов и Эдди оказался зажат между дверью и Ричи. Скользнув рукой под футболку Эдди, Ричи показалось, что он скользит руками по оголенным проводам — так его затрясло. Эдди прижался к Ричи всем телом, все исступленнее целуя его.       Они не могли насладиться, надышаться друг другом. Отровались друг от друга парни лишь, когда Эдди услышал шаги на лестнице, почти у самой двери и начал нервно оправлять воротник своей футболки (Ричи, гребанный маньяк, ты точно поставил мне пару засосов!) и растрепанные кудри Тозиера (Эдс, а у тебя, по-моему, фетиш на мои волосы).       Когда Бев и Билл открыли дверь, все было вроде бы скрыто и спрятано, не считая покрасневших и опухших губ и бегающих глаз.       — Парни, а вы чего тут одни тусуете? — недоуменно спросил Денбро.       — Да, я вот рассказывал Эдди, как вчера провел ночь с его мамашей, — Ричи себе не изменял, несмотря ни на что.       Билл поморщился и посмотрел на молчавшего Эдди, но тот так ничего и не сказал, продолжая тереть какое-то пятнышко на шее, которое заметили Беверли и Билл. И если Марш сразу поняла, что это и многозначительно ухмыльнулась довольному Ричи и смущенному Эдди, то Билл лишь продолжил вгонять Каспбрака в краску:        — Оу, Эдди, тебя кто-то укусил, — произнес парень, указывая на то самое пятнышко, но тут он заметил как начал краснеть Эдс, как хитро переглядываются Рич и Бев, — Эй, вы ч-ч-чего? — Билл так разнервничался, что вернулось почти забытое заикание.       — Ладно, хватит смущать Эдди, пошли обратно, — спасла Эдди от расспросов Беверли, но когда они спустились, она довольная крикнула Стэну в другой конец комнаты, — Ты мне должен десятку.       — Эй, вы что знали? — возмущенно воскликнул Эдди, который только перестал смущенно краснеть, — Как вы могли поспорить на это?!       Но его перебил притворно обиженный голос Ричи:       — А почему так мало, Стэн-Супермен?       — Ричи, какого черта!