Матушка

Из дома выходит, открывает ставни – здравствуй, Солнце-брат; смотрит глазами синими, хладными, осыпает снегами ели да сосны, поводя подолом – вперед-назад. Рассыпает ледяные жемчуга – подними, коли смелый, да смотри, не оборотись – не оборачивайся, не заглядывайся, не отчаивайся, подними да иди, куда глаза глядят. Глаза волчие, желтые, верные – смотрят в спину, следят, не спят; а у нее серьги белые, руки белые, что крылья, да в волосах седина – столько лет одна ведь и не одна. Дети вокруг – столько детей, глупых, милых, смешных и сильных, ее детей – всех людей. Всех, да не всех: на ее земле, на ее стезе, на ее границе-грани – только те, кто ей мил. А других не жаль – их сталь, их жар бьет неправедно, неправильно, не по правилам-заветам – так нельзя. Это – ее стезя-земля. И летят снега белые, и кружатся метели-метелицы, ворожа-завораживая, убаюкивая – баю-бай, спи-засыпай, приклони головушку-бедовушку, на перину ляг. Пусть холодна та перина, да мягка, и целует спящих мороз в глаза – кутает инеем, чтоб не открылись боле. Это их воля, это их доля – плата за сталь. Не жаль. Ее дети клыки скалят, рявкают, бьют нежданно-негаданно – в кровь. Напьется землица красным, будет к лету ягоды – клюквы да морошки, да малины-черники, да земляники, да разных трав. Пойдут по траву-мураву, по грибы-ягоды дети, поклонятся родной земле в пояс, скажут – спасибо за волю, да храни тебя Матушка Зима – навсегда. Ой-люли-люли, Матушка, сбереги, Матушка, помоги…