Утро началось с суматохи. Хотя Дазаю не было до всего этого дела, потому что придумывать новые способы самоубийства намного увлекательнее и веселее, чем хаотичные передвижения и периодические выкрики работников ВДА. Когда он уже собирался прыгать из окна агентства, его резко прервал Куникида и начал втирать какую-то чушь о новых вылазках Портовой Мафии и о том, что Дазаю нужно обезвредить группировку наркоторговцев, которые осели в одной из заброшек Йокогамы. Сперва Осаму слушал вполуха, ведь что может быть интересного в том, чтобы живенько раскидать каких-то мужиков-наркоманов.
Но, только заслышав одно имя, Дазай переменил свое решение за долю секунды. Накахара. О, этот маленький рыжий гномик, с первого взгляда казавшийся хлюпеньким и безобидным мальчиком-пассивом, на самом деле был тем ещё зверенышем. Он имел рыжие чуть-вьющиеся волосы, вздернутый нос, а также привычку пить в любой ситуации, вне зависимости от времени и места попойки. И Осаму сходил от этого с ума. Дело в том, что этот заядлый суицидник-психопат до безумия любил это рыжее недоразумение, которое было готово пинать его, даже если Осаму был просто в поле его зрения. Дазай не считал себя педофилом, хоть и был вообще-то младше Чуи на 51 день, но его тело и внешность казались старше на несколько лет. Но его слишком сильно тянуло к этому парню, а гон, который был у него в данное время, только способствовал его желанию завладеть этим изящным тельцем.
Поэтому, не теряя ни минуты Дазай отправился на эту миссию, желая снова увидеть (Ага, конечно, увидеть.) своего старого знакомого. Он не заметил, как доехал до того здания, где обосновалась группировка. Это здание было не просто заброшкой. Его, судя по всему, хотели восстановить, но что-то пошло не так, и ещё сырые бетонные стены здания остались без присмотра рабочих. Скорее всего, наркоманы перерезали персонал, дабы тихо отсидеться, сплавляя партию за партией, но не тут то было. Дазай прошёлся по этажам, ища зачинщиков беспредела, и дойдя до последнего этажа обнаружил парочку трупов, что было не так странно, ведь если здесь побывал Накахара, то вряд ли что-то бы осталось от тех, кто переступил дорогу Мафии.
— «Что ж, мне здесь делать больше нечего, » — тоскливо подумалось ему, и, уже отчаявшись в том, что не встретит своего маленького рыжего Чую, он решил возвращаться в агентство, но что-то его остановило.
Тело.
Почти не заметная маленькая фигурка лежала в дальнем углу комнаты и, еле дыша, пыталась приподняться. Он хрипел, его било судорогой, но он вновь и вновь пытался встать.
— Чуя? — неверяще прошептал Дазай, подбежал и наклонившись к рыжеволосому.
— П-пош-шел к ч-черту! — выкрикнул он, продолжая непроизвольно дёргаться.
— Что с тобой? — Дазай опустился к нему и хотел взять его на руки, но тот вырвался.
— Пошел-л к-к черту! — повторил рыжеволосый парень, и посмотрел на Осаму красными глазами. Они были измученными и заплаканными, будто он очень долго плакал, а голос, как только что заметил Дазай, был хриплым и сорванным.
— «Он кричал и плакал» — сделал очевидный вывод Осаму и снова попытался спросить: — Чуя, успокойся, ответь мне, что случилось?
Молчание.
— «Боже, какой упрямец! Никогда не попросит помощи, но ведь знает же, что я не выдам и не откажу! Ох, вот в такие моменты я просто мечтаю утопиться или спрыгнуть с крыши, » — досадливо думал Дазай.
Вдруг, тело Накахара обмякло и недвижимым куском плоти притаилось около Дазая. Рыжий наконец повернулся к парню, сидящему рядом, с ним и замер. Тут, Дазай увидел то, до чего даже не догадывался. Зрачки Чуи были предельно расширены, а изо рта тонкой струйкой стекала слюна. Медленно приподняв рукав его рубашки, Дазай ужаснулся. Вся рука была исколота. Не аккуратно, но резко и сильно вколотые иглы, оставили после себя темно-фиолетовые отметины.
Чуя был под психотропным веществом.
Скорее всего это был героин. Тяжелейший наркотик, и как Накахару могли так им исколоть, оставалось загадкой, но не предвещало ничего хорошего. Но хуже было не это. Чуя, хоть это очень тщательно скрывал, был омегой, и течка для него была обычным явлением. Да, он принимал блокаторы, но увы под действием психотропных веществ, они теряют свои свойства, и течка начинается с новой силой. Дазая очень возбуждало это состояние Чуи. Он хотел его, и член уже напрягся и упёрся в застежку штанов. Возбуждение прибывало и прибывало, а Осаму не мог принять решение: Помочь Чуе или трахнуть его. Но больше склонялся ко второму варианту. И каково было его удивление, когда потрескавшимися губами Накахара произнёс:
— Пом-мог-ги мне, — он жалобно посмотрел на Дазая — Скум-мбр-рия.
— Чем я могу помочь тебе? — судорожно спросил Дазай, пытаясь скрыть свой взгляд, который беспрерывно смотрел на пуговицы пиджака Чуи, желая поскорее их разорвать.
— Тупиц-ца — почти прорычал омега. Он снова начал дёргаться, пытаясь что-то выговорить.
Тр-р — он попытался снова и, в душе матерясь как сапожник, вскинулся и громко, неразборчиво, но понятно выкрикнул — Трах-хни меня уж-же!
Дазай впал в шок. Что? Что это только что было?
— Чуя, ты… — его прервали
— Дав-вай!
Что-то щёлкнуло в мозгу Осаму и он быстро, рывками стал стаскивать с омеги одежду. Сам он в это время пытался придумать, как же разместить Чую, что бы его не нужно было держать. Больной мозг тут же подкинул идею. Сорвав с Накахара весь верх, Дазай поднял его на руки и понёс к полузастывшему бетону. Он решил, что скованный им Чуя будет намного привлекательнее.
***
Дазай замуровал Чую в бетон. Рыжеволосый не мог сопротивляться — Осаму был силен, и к тому же гон придавал ему желание скорее овладеть телом омеги. Он аккуратно приспустил с Чуи штаны и, измазав ляхи и бедра смесью смазки и незастывшего бетона, принялся вылизывать тугую дырочку. Накахара закричал и попытался вырваться из бетонных тисков, но затвердевшая жижа слишком крепко обволокла его тело. Он не мог пошевелить даже пальцем. Оставалось лишь кричать, но на Осаму это никак не подействовало. Когда он прекратил вылизывать зад рыжеволосого, омега почти расслабился, но только до того момента, когда Дазай смачным и быстрым движением вошёл в него.
Ощущения под наркотиками были совсем другими. Всё было ярче, лучше, ненормальней, но почему-то Чуе казалось, что так все и должно быть.
Его член был большим и склизким. Он сперва на немного остановился, дабы дать омеге к нему привыкнуть. Но это длилось не больше 20 секунд, ведь после он начал мерно вбиваться в измазанное бетоном тело. Темп был небольшим, но Чуя стонал под ним, как умалишенный.
— Оох, Б-быстрее! — в бреду крикнул омега. Для альфы это подействовало, как сигнал.
Он начал быстро и резко вбиваться в податливое тельце. Его руки мяли бедра омеги, а глаза блуждали по белоснежной груди. Тут одной рукой он схватился за поднявшийся член Накахары и начал дрочить его в совокупности со своими точками.
Чуя выл. Ему очень давно не было так хорошо. Около 3х лет у него не было совсем никого. Он просто не мог позволить себе быть шлюхой для каких-то альф, которым он нужен лишь на один раз. Он любил. Как ни странно, но этот опасный маленький человечек, до безумия любил своего бывшего напарника, который находился во вражеской организации. А Чуе было все равно. Он любил.
А сейчас, этот самый человек так жарко трахает его, что искры брызжут из глаз.
— Мне н-нуж-жен твой уз-зел! — кричал он в забытье, даже не задумываясь о словах, — Д-да… — он не закончил. На него накатила предоргазменная волна, — Ах, Дай мн-не его!
Тут же омега почувствовал, что в него выливается мощная струя спермы. Дазай словил оргазм, но продолжил дрочить своему омеге, чтобы довести до того же. Долго ждать не пришлось. Густая сперма окатила их обоих, и с громким стоном Чуя выгнулся, хоть и бетон не очень позволял ему это сделать.
***
— Ну и к-как мне теп-перь выл-лезти? — со сбившимся дыханием поинтересовался Накахара.
— Не знаю, — с такой же отдышкой проговорил Дазай, и поудобнее перехватил бёдра рыжего добавил — Ты в бетоне слишком сексуален.
Бож-же, ф-фетишист хрен-нов — закатив глаза, усмехнулся Накахара — П-подай мне шляпу.
Дазай улыбнулся в ответ и, не нарушив связь, поднял шляпу и нацепил её на омегу.
— С-спасибо — буркнул Рыжик и откинул голову назад. Они так простояли около часа, пока действие героина не прошло, а после, вытащив омегу из бетона, поехали к Дазаю домой, чтобы отмыть и закончить одно очень интересное дело.
Похоже у Осаму теперь новый фетиш — любовь к рыжим гномам.
