7 мая, 1945 год.
Мужчина в военной форме, идя по руинам Берлина, смотрел то в левую, то в правую сторону. В глазах отражалось отвращение к тому, что его окружает. Шарф бежевого оттенка, медленно развивался под порывами холодного, даже немного леденящего ветра. Такой ледяной, что его холод пронизывал толстую ткань военной формы, после преодолевая покров кожи, мышц и доходил до самых костей. Было очень холодно. Но только не для него, нет времени чтобы мёрзнуть, ему вовсе не холодно. Прям совсем. Стоя на разбитой, от военных действий дороге, он поднял взгляд в небо. Небо было такое же тёмное и серое, как цвет его глаз, дым огня поднимался по воздуху, занимая городскую площадь, что превратилась в руины. В дали слышны тихие звуки взрывов, а также выстрелов танков, артиллерии и бомбардировщиков. Звук камня об камень заставил вернуть внимание к улице. Обводя всё скверным, серым и безэмоциональным взглядом, мужчина рассматривал улицы. Вот в поле зрения ударила тень. Доставая из своего серого пальто револьвер, мужчина твердым, но тихим и мерным шагом пошёл навстречу неизвестной тени. Что так легко и тихо ускользала от него. Металл пистолета был холодным. Как никак, это было оружие. Оружие для убийств. Такое… Такое холодное. Как та боль, которую оно может принести. Подходя к наполовину разваленному дому, в уши ударило хриплое дыхание человека, что стоит на пути перед самой смертью. Было ощущение чьей-то боли и смерти. А также, страха. Держа пистолет наготове, мужчина убрал его с предохранителя, не довольствуясь тому, что тот издал такой шумный, в данной ситуации, щелчок. Дыхание за стеной стало очень тихим, едва слышным, мужчина тоже мгновенно замер. Человек за стеной, после нагнетающих секунд, начал сильно кашлять, тем самым издавая звуки, что хорошо играли на руки обладателю серых глаз. Пробираясь возле белой стене к дверному проёму, мужчина немедля зашёл в помещение. Первый этаж состоял из одной большой комнаты. Потолок комнаты, а именно весь второй этаж проваливался в эту неё, из-за чего большая часть была недоступна для продвижения по помещению. Мужчина довольно долго рыскал взглядом по комнате, он всё ещё упорно не мог найти свою цель. И вот глаза увидели того, кого так долго он искал — солдата, стоящего прямо напротив двери у другой стены. Сам солдат был в серой военной форме, явно не из их армии. Русский поднял пистолет на солдата. Отвращение к нему поднялось тоже. Ведь солдат явно состоял в армии Третьего Рейха. Но и сам солдат посмотрел на врага взглядом отвращения. — Scheiße… (Дерьмо…) — единственное, что он мог выдать своим хриплым и тихим голосом. С левой стороны от немца лежал мощный, заряженный пистолет. Пытаясь достать его рукой, он потянулся за ним. Это действие со стороны противника, заставило мужчину немедля двинуться в его сторону, при этом держа на прицеле. Пока Союз твёрдо надвигался на раненого, про себя замечая, что на полу был след крови к немцу, видимо из-за ранений самого немца. Немецкий солдат тяжело дышал, а правой рукой держал рану на левом боку, которая всё испачкала кровью. Также на левой ноге у него были ранения от выстрелов, что затрудняло ходьбу и в общем некоторые движения. Мужчина даже не дернулся когда немецкий солдат схватил оружие, так как в тот же момент он наступил на руку раненого. Разжав из руки пистолет и вскрикнув от боли, взгляд, что был полон ненависти и отвращения поднялся на русского. Без эмоций мужчина сел напротив немца, откинув пистолет врага куда подальше и потянул солдата за воротник крепко держа. Страх, скрываемый до этого момента, проявился в коричневых глазах, смотря в них, Совет красноармейский, твёрдым и басовым голосом спросил. — Так, слушай, мразь немецкая, где ваш фюрер, отвечай быстро?! В ответ ему лишь молчание, ненависть, отвращение и страх. Подняв одну бровь, мужчина стал рассматривать свою жертву подробнее. Карие глаза, нацистский шлем на голове, серая военная форма. Стандарт. Одно, что мужчину больше всего удивило в немце, так это то, что он совсем юн, ему наверное даже ещё 18 не исполнилось. — Если ты не хочешь по хорошему, придётся мне быть более грубым — после твердых слов, мужчина свободной рукой взял свой нож. Немец с нагнетающим страхом наблюдал как русский не спеша, крутил в руке острое оружие, рассматривая свою игрушку, чтобы точно понять, как заставить страдать жертву. — Не хочешь говорить, тогда я тебя должен заставить. — с холодным взглядом мужчина вогнал нож в правое бедро. Услышав крик, на лицо мужчины натянулась улыбка. Он начал тактично двигать ножом туда-сюда, вызывая больше боли и слушал крики немца. Кровь так и брызгала на штаны и на руку русского. Остановившись, Союз дал немцу отдышаться. — Где ваш фюрер? — грубо повторил вопрос СССР. — Ich… Sage… Nichts… Scheiß Russe! (Я… Ничего… Не скажу… Чёртов русский!) — хриплым и сорванным от криков голосом ответили ему. Цокая, русский вынул нож, доставляя солдату ещё больше боли. Кровь с новой силой начала вытекать из раны. —Ты сам решил свою судьбу. — делая глубокий и тяжёлый вдох и выдох, сказал мужчина. Шмыгнув, он прислонил дуло пистолета ко лбу солдата и стрельнул из него. Громкий звук выстрела разошёлся по помещению, впитываясь в разрушенные стены, а после отдался в ушах. Кровь брызнула в лицо мужчины, но его это не волновало. Тело немца безжизненно упало в сторону. Ещё тёплая кровь вытекала из дыры в его голове, что была оставлена пистолетом русского. Вставая, он внимательно посмотрел на труп, ничего нового. Он много такого повидал. Неудивительно. Обернувшись, Совок спокойным шагом направился к выходу. Выйдя из помещения, он достал небольшую тряпку из кармана и начал вытирать кровь с лица. Тряпка была из хлопка и нежно убирала чужую, грязную, но ещё тёплую кровь. — Товарищ Советский Союз! Разрешите обратиться?! — прозвучал бодрый крик справа. Неторопливо СССР убрал платок белого цвета, который уже немного окрасился в красный. Надо будет потом постирать. Обернувшись, русский увидел своего солдата, который был довольно далеко, но шёл очень торопливо, быстрым шагом, иногда переходя на бег, будто Союз был его спасением. Но от чего? — Разрешаю, чего тебе, солдат? — ответил мужчина, когда к нему подошёл солдат красной армии. — Меня послали вас найти, так как наши нашли главное здание. В нем скорее всего и находится их фюрер. — ответил, отдавая честь, довольно молодой мужчина. Во взгляде серых глаз, мелькнуло удивление, а брови поднялись на лоб. — Да? Хорошо, тогда веди меня туда, тебя как звать, товарищ? Начиная идти по назначенному солдатом маршруту, Совок уставился своим ожидающим взглядом на солдата. Начиная осматривать его с ног до головы. — Моё имя Александр Владимирович. — Очень приятно, Александр. А ты меня долго искал? — начал разговор Союз. Ему в принципе не было интересно, но он всё-таки решил спросить, в рамках приличия, так скажем. — Ох, нет, не особо долго, как только я услышал крики, я мог уже догадаться где Вы, ну и я был прав. Разрешите спросить, а что вы собираетесь делать с Рейхом? — отвечая, Александр повернулся к СССР, смотря в глубокие глаза спереди. Союз даже не ожидал такого прямого вопроса от простого рядового. Александр немного заинтересовал его. — Может мы его убьём… Но я бы хотел его себе оставить, помучать по-настоящему, скажем так. — на губах появилась злобная улыбка. На это солдат лишь кивнул и продолжил дорогу. Дошли они довольно быстро, что очень радовало. Вставая перед большим зданием, старший стал изучать помещение: над входом висел герб врагов, в когтях он держал свастику и на здании был сам флаг Нацистской Германии. К Союзу подошёл генерал, его Совет очень хорошо знал, дружили они уже достаточно долго. — Степан, здравия, какая обстановка? — приветствовал Союз своего товарища. Александр быстро кивнул Степану, приветствую, и ушёл к своему отряду. — Здраво, товарищ командир! Обстановка, ну мы Вас ждали, я же знаю что Вы хотите получить эту мразь первым. — Хорошо, ждите здесь, я сам там разберусь. — довольно улыбаясь, дал свой приказ СССР. Не дожидаясь ответа, Советский начал подниматься по лестнице наверх, открывая двери. Но за ними его встречала лишь гробовая тишина. — Они что, уже все попёрли к этому чёрту или меня ждут? — логически и в слух мыслил СССР. Через большие окона выходил слабый и немного тусклый свет. В целом, в двухэтажном помещении было темно. Делая немного робкие шаги в эту темноту, Союз внимательно смотрел по сторонам, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Также он улавливал тихую и немного напрягаящую атмосферу. Вокруг было тихо, ни единого звука не слышно. Это давило на подсознание. Через всё здание, едва эхом слышн один единственный звук — это шаги Совета. Дойдя до развилки, приоткрытая дверь с правой стороны привлекла внимание, а из щели был виден тусклый свет. Направившись в сторону двери, Союз старался не делать лишних и громких звуков. Встав у двери он снова достал револьвер, зайдя внутрь снял с предохранителя. За столом в середине комнаты сидел человек, фуражка с изображение орла лежала на столе перед хозяином. — Ты довольно долго шёл, я тебя раньше ожидал.— голос был через чур спокойным, что Союза сильно напрягло. — А с чего мы такие спокойные? — поднимая пистолет и прицеливаясь к цели, Совет холодным голосом промолвил.Повисла тишина
Рейх рукой потянулся к лампочке, включая свет. Союз смог увидеть свою цель и виновника всего происходящего ужаса. — Слушай, Союз, я все понимаю, но не стреляй- голос был до сих пор таким спокойным. Рейх встал и поднял свои руки к голове, держа их возле неё. Обходя стол он встал перед Союзом. — Смерти не боишься? Слушай сюда, тебя ждёт большое наказание за все твои поступки! Я жду не дождусь узнать каким же будет твоё наказание, а стойте я же и буду решать что делать с тобой! — голос Союза быстро перешёл на громкий, гнев который был внутри, решил выйти наружу. — Союз, успокойся, дай я, — Нацист даже с удивлением дернулся, уже не так спокойно стало. Наци перебила ярость Союза, что кричал на жертву. — Заткнись! Слушать тебя я не хочу! Да и видеть тоже не особо, да зачем я вообще с тобой вожусь, просто башку тебе прострелю и все?! Шагая в сторону Рейха, Союз злобно прожигал его взглядом, Рейх наоборот начал отступать, но когда он врезался в стол пути дальше назад не было. — С-Союз, не делай необдуманных ходов, успокойся и давай мы всё мирно обсудим, ты же не хочешь навредить или убить своего друга? — голос Рейха дернулся, руки он вытянул, держа Союза на расстояние. Усмехаясь Совок уже подошёл на максимум, он был выше чем Третий на голову, смотря сверху вниз. Дуло пистолета направлено на лоб Рейха. — Какая у нас может быть дружба? Как мне тебе вообще доверять, если ты меня таким способом предал, а? Нет, мы не друзья, ты сам порвал нашу дружбу так как и порвал договор о ненападении. Спи долго, сученыш! Рейх не успел вскрикнуть как Союз его вырубил, первый просто упал на пол. Отдышавшись, Союз отошел от хрупкого тела, внимательно прожигая взглядом. — Чёрт, мои нервы… Как же он меня выбесил. — сам про себя говорил СССР. Как только мужчина успокоился, он почувствовал… Жалость? Ему стало жалко? Присев рядом с телом немца, решил проверить пульс. Всё нормально, живой. Отпуская руку, он стал более детально рассматривать Рейха: чёрные короткие волосы лежали на глазах, дальше они не доросли. Чёрная форма как всегда смотрелась идеально на теле. В общем «псина сутулая» был довольно худым, по сравнением с Союзом он выглядел как, скажем палка: тонкие руки, хрупкая талия. Смотря на лицо немца, русский заметил мешки под глазами, видимо кто-то долгое время не спал, зато сейчас ему дали эту возможность. Выдыхая мужчина собрался и встал, взяв Рейха на руки он пошёл к выходу. Не успел он выйти как к нему прибежали солдаты. — Что вы здесь делаете? Я же точно говорил что я сам разберусь! — Союз раздраженно посмотрел на всех солдатов. Солдаты с непониманием сначала смотрели на Фашиста, но как только они увидели как их командир с явным раздражением на них смотрит. Один солдат взял смелость и объяснил их поведение. — Извините, товарищ СССР, просто генерал, Степан, начал беспокоиться за вас и послал нас проверит как Вы. Солдаты виновато отвели взгляд, Союз даже не мог понять, с чего они так синхронно это сделали. — Ладно, прощаю. Давайте, нам надо выйти и наконец-то праздновать нашу победу. — Союз не был в интересе чтобы разбираться с не подчинением своих солдат и просто закрыл глаза, для этого случая. Первым пошёл СССР и за ним и солдаты. Шли они тихо. Когда они вышли Союза встретил и сам Степан. — Боже, товарищ СССР! Вы меня напугали! Почему вы так долго пропадали? Где вы были столько времени? — смотрел Степан взволнованно, но как только он увидел Рейха на руках он спросил. — Это что, Рейх? Но… — Нет бога, святые коммунисты, лучше иди со всеми на базу и свяжите меня с Америкой, Великобританией и Францией, надо объявит то что война на первое закончилось, надо только ещё эту мразь заставить подписать капитуляцию — Союз отмахнулся от вопроса поставленным Степаном. — Будет сделано, куда нам этого проклятого монстра деть? —генерал обречённо вздохнул. — Оставьте его на меня и не надо меня проверять, понял? — Совет ценил дружбу со Степаном, но ему не нравится то что его всегда защищать пытаются, он давно не маленький. На это Степан поднял бровь. — Союз, только то, что я больше не столица, это ничего не меняет. Да даже то что я твой город. Прими мою заботу и всё, я за тобой так же смотрю как и за твоим отцом, даже если давно не при власти. — Ладно, понял, только успокойся, Ленинград, ты как второй отец, смотришь и ворчишь- Закатывая глаза уже СССР обречённо вздохнул, прыгая с одной на другую ногу и держа немца. — Ага, только я тебя просил, называй меня Степан! И вообще, зачем ты меня переименовал? Мне Санкт-Петербург очень нравится, твой отец меня было так назвал. — наигранно возмущаясь, сухо ответил Ленинград. — Отец так, а мне это больше всего нравится, тем более Москва не возражает и не просит, чтобы её по другому называли, только ты у нас такой. — Такой? Я особенный, с этим тебе надо просто свыкнуться и просто ценить все другое.— Подняв указательный палец, Ленинград продолжил. — Хорошо, не забудь про то что я тебе сказал, мне это важно, понял «Степан»? — выдыхая, Союз дал свои последние указы, а после подмигнул. СССР думал куда деть Третьего и нашёл выход из ситуации. Он просто запер виновника войны в своём кабинете и привязал к кровати, которую он и так не использует. Ведь сам вечно засыпал за столом, работая допоздна над документами и смотря как лучше провести атаку. Выйдя из помещения командир мерным шагом пошёл на базу. По дороге рассматривая место где они построили свой штаб. Он был на месте где должен стоять центр, но от него остались лишь остатки, бомбы хорошо все перебили. Красноармейские убрали трупы мёртвых и построили ограду на всякий случай. Ну вдруг немцы нападут, хотя нет, этого не будет. Данный факт знатно всех радовал. Главная часть штаба была для коммуникации. Когда Союз зашёл его сразу встретила запыхавшийся от бега Москва. — Союз, хорошо что ты здесь и при том вовремя. Америка на связи и ему надо с тобой поговорить! — Хорошо, сейчас всё будет. — сев на место, Союз взял оборудование. — США, как меня слышно? — спросил Союз в микрофон. Довольно быстро ему ответил уставший голос Америки. — Good, listen I have a question, how far are you? We are on the borders in the west of Berlin. In the last time we didn't see any soldiers, maybe they planning something? (Хорошо, слушай у меня вопрос, как далеко вы? Мы у границ, на западе Берлина. В последнее время мы не встречали не одного солдата, может они что-то планируют?) — Нет. — радостно сообщил Совок. — Why do you think so? And were are you? (Почему ты так думаешь? И где ты?) — Война окончена, враг у нас и мы в Берлине. — Really?! We will came in the evening, so wait for us! We have to celebrate it! Okey, see you later thеn! (Серьёзно?! Мы к вечеру прибудем, так-что ждите нас! Нам надо это отпраздновать! Хорошо, увижу тебя тогда позже!) — произнёс штаты в неком шоке. — До встречи, США. — таким же, счастливым, голосом попрощался СССР. Убрав оборудование Союз встал, смотря на всех он увидел что все внимание было подарено ему.