На другом конце волны

Страйф подъехал к полуразрушенной церкви, заглушил двигатель и внимательно осмотрелся, стараясь уловить даже малейшее движение среди нагромождений каменных обломков и куч мусора, но, похоже, это место игнорировали даже обитавшие на всех городских свалках гигантские слизняки. Необъятная ширь безоблачного неба также подверглась самому пристальному изучению. - Вот же погодка, - щурясь, недовольно пробурчал он. – Как погоня или стычка – так дождь, а как надо незаметно куда проскользнуть – каждую травинку за километр видать. Тьфу! Отплевавшись и отряхнувшись – поднятая байком пыль норовила взять в плен вторженца на её законную территорию – Клауд задвинул «Фенрир» под сложившуюся шалашиком бетонную плиту, пристроился рядом на кучке битого кирпича и задумался. «Кажется, они что-то подозревают». Под «они» имелись в виду товарищи. Да, те самые люди и не-люди, с которыми Страйф прошёл огонь, воду, подземелья, мрачные застенки Шинра, Лайфстрим, Северный Кратер и ещё уйму всего, и которые, возможно, теперь приглядывали за ним. Разумеется, с подачи подруги детства. - Зачем я ляпнул, что видел призрак Айрис? - Клауд поскрёб щетину на подбородке. – Тифа сразу за это уцепилась и даже к слову не пристала, что с привидения взять нечего. Ни поговорить, ни… Кхм. Спасибо Винсенту, намекнул мимоходом, чтобы я не только вперёд смотрел, но и назад поглядывал. Ну, у него нейтралитет в крови, так сказать, а вот остальные… Он пожал плечами, щипнул себя за мочку уха и продолжил рассуждать вслух. Озвученные сомнения легче поддавались осмыслению. - А может, зря я так про них думаю? Ребята все неплохие, не должны. Может, Тифа им что-то и сказала, но это не значит, что они её послушали. Хотя, кто их знает. Чужая душа – потёмки, да ещё какие. Так, Винс не в счёт. Страйф растопырил пальцы на левой руке и стал поочерёдно их загибать. - Юффи отправилась домой. Баррет где-то на Западном материке. Подбросил нам ребёнка, выступил по поводу угля и нефти и смотался. Тоже мне, геолог нашёлся. Да ещё этот нюня прижился, так что Тифе с её баром и двумя детьми некогда за мной таскаться. Остаются Хайвинд, Нанаки и Кайт Сит. Клауд посмотрел на два оставшихся пальца и покачал головой. - Нет, Кайт отпадает. У Рива и без меня хлопот достаточно. Нанаки, пожалуй, тоже. Не в его характере. Сид… Страйф поёрзал, стараясь устроиться на кирпичных обломках поудобнее, потому что так называемое мягкое место начало активно заявлять протест против некомфортных условий, и принялся размышлять дальше. - От халявного пива никогда не откажется, самолёт под рукой, тоска по родному городу не гложет. А если Тифа ещё и монету подбросит… Клауд аккуратно выглянул из-под бетонного навеса, дабы обозреть небеса на наличие в них известного летательного аппарата, но стремительно мелькнувшая по земле тень заставила его нырнуть обратно. Со стороны церковных развалин донеслось карканье, в котором явно слышалась тонкая издёвка. - Чтоб тебя Золом сожрал, пернатая тварь! – в сердцах проговорил парень, вновь высунувшись из-под плиты и зыркнув на упитанную ворону, устроившуюся на верхушке огромной горы мусора. Птица наклонила голову вправо, сверкнула чёрным глазом, снова каркнула и, тяжело подпрыгнув, взлетела. Страйф проводил её пристальным взглядом. «Какая здоровая. Мутант что ли?». Когда ворона исчезла из виду, Клауд вспомнил, зачем он сюда приехал. - А-а, пускай Тифа думает, что это из-за Айрис. По крайней мере, если меня здесь застанут, я сумею изобразить что-нибудь правдоподобное. Только бы она не догадалась, что притягивает меня сюда на самом деле. А причина притяжения была весьма неоднозначной. Когда-то – Страйфу казалось, что это произошло неимоверно давно – он (тогда совсем ещё юная «зелень») и Зак Фэйр (солджер первого класса) совершенно случайно встретились в душевой. Клауд шнуровал ботинки, когда на соседнюю скамейку шлёпнулись новая форма и полотенце, а рядом лёг потёртый мобильник. - Привет! Уже помылся? Страйф поднял голову и Зак засиял улыбкой. - Привет. Да. - А я весь в предвкушении, - Фэйр встряхнулся и начал шустро раздеваться. – Горячий душ, мыло… А потом сытный ужин и уютная койка, из которой меня никому не удастся вытащить до завтрашнего утра. Он сложил грязную одежду и бельё в пакет и прицельно метнул его в специальный контейнер, стоящий в углу раздевалки. - Солджер должен быть хорош во всём! Голубые, с лёгким налётом зелени, глаза Зака сверкали. Клауд фыркнул и тоже улыбнулся, невольно заражаясь хорошим настроением. Фэйр поддержал начинающуюся дружбу крепким рукопожатием, подхватил полотенце и скрылся в манящих клубах пара, вырвавшегося из открытой двери моечного отделения. Закончив возиться с обувью, Страйф подошёл к зеркалу, чтобы проверить положение многочисленных ремней, потому что любой офицер мог сделать замечание относительно внешнего вида. Всё было в порядке и он уже собрался покинуть раздевалку, как вдруг раздалась пронзительная телефонная трель. Клауд остановился и посмотрел сначала на источник звука, затем на дверь моечного отделения, но Зак не появился, или не слыша звонка, или игнорируя его. Неведомый абонент оказался настойчив. Мобильник надрывался минуты три, но потом всё же замолчал и через какое-то время выдал сигнал о полученном сообщении. «Кому это Фэйр так срочно понадобился?». Страйф сделал к скамейке шаг, потом ещё один. Он сомневался. Он не был уверен в допустимости своих действий. «Правильно ли я поступаю?». Телефон оказался в подрагивающих руках. - А вдруг это Лазард или кто-то ещё из вышестоящих? – прошептал Клауд, не отрывая от мобильника взгляд. – Тогда я постучусь и позову. Конечно, я не буду говорить, что смотрел, а просто скажу, что кто-то очень долго звонил и пришло сообщение. Успокоив совесть этими словами, он раскрыл телефон. Красная надпись на сразу же вспыхнувшем светло-сером экране резанула глаза. «Непринятый звонок». Ниже располагались несколько цифр и имя. Сефирот. Страйф вздрогнул всем телом и чуть не уронил мобильник. «Сефирот?». Его кумир, его идеал. Тот, ради кого он приехал в Мидгар и, даже не попав в солджеры, всё же иногда видел. Его безнадёжная любовь. Мелькнула безумная надежда. «Я должен записать. Вдруг когда-нибудь…» Шум воды в моечной стих, зато послышалось весёлое насвистывание. «Зак скоро выйдет. Я не хочу, чтобы он увидел. Чтобы узнал». Выудив из кармана карандашный огрызок, Клауд обежал ищущим взглядом раздевалку и заметил оброненную кем-то небольшую рекламную листовку. Быстро нацарапав заветный номер, он положил телефон на место и выскочил в коридор. Его лицо горело. Пролетели годы. Мир изменился. Страйф повзрослел и расстался с иллюзиями, но эти цифры навсегда врезались в память и несколько месяцев назад, сидя на церковной скамье и глядя на увядающие лилии, он поддался ничем не объяснимому порыву и взял в руки телефон. Стоящий перед глазами номер возник на экране. «Это ещё ничего не значит. Пока я…» Уверяя себя, что всё это ерунда, Клауд коснулся кнопки вызова. В динамике тихо щёлкнуло и он услышал совсем не то, что ожидал. Длинные гудки. Один, второй, третий. Никаких «абонент недоступен» или «этот номер не обслуживается». Самые обычные длинные гудки, зовущие кого-то на другом конце провода. «Этого не может быть!». Страйф захлопнул телефон так быстро, что прищемил кончик указательного пальца, и с колотящимся сердцем выбежал из церкви. Вернувшись домой, Клауд проигнорировал список с новыми заказами и удивлённую этим обстоятельством Тифу, взлетел по узкой лестнице в именуемую кабинетом каморку, щёлкнул замком и привалился к двери. «Так, надо проанализировать ситуацию». Логика никогда не была его сильной стороной, но он всё же попытался и для облегчения процесса принялся рассуждать вслух. - У него не может быть телефона, потому что его самого нет. Я всё помню. И его душа распалась. Растворилась. Ис-чез-ла. Или?.. Вдруг я видел то, что хотел видеть, а на самом деле… Страйф нахмурился и затряс головой так, что та закружилась. - Не-ет. Не может быть. Даже если на миг допустить, что сознание каким-то невероятным образом уцелело, то физическая оболочка всё равно отсутствует. Должна отсутствовать. Тьфу, о чём это я опять?! Он отлип от двери и оседлал единственный находившийся в комнатушке стул. - Почему я думаю об его теле? При слове «тело» перед внутренним взором моментально возник обнажённый генеральский торс, широкие плечи, сильные руки, развевающиеся серебряные волосы, пылающие зелёным пламенем глаза и уверенная улыбка. А эти высокие сапоги… Взгляд словно скользил по ним туда, выше, подстёгивал фантазию, заставлял трепетать. - Хорошо, что форменные штаны достаточно свободные. Если бы они облегали..., - пробормотал Клауд и тут же стукнул себя по лбу, потому что предполагаемые контуры генеральских ног, бёдер и прочих, находящихся ниже пояса частей, соблазнительно нарисовались у него в голове. – У-у-у! Последовало ещё несколько увесистых шлепков, на этот раз по макушке. - О телефоне думай, идиот! – выругал он себя и снова погрузился в размышления вслух. – Всё объясняется очень просто. Номер долго не использовался и теперь у него другой владелец. Вот сейчас возьму и позвоню. Мне ответит совершенно незнакомый человек, я скажу, что ошибся, извинюсь, нажму на «отбой» и всё встанет на свои места. Поднявшись со стула, Страйф как мог тихо справился с замком и приоткрыл дверь. В образовавшуюся щель ворвались типичные звуки, сопровождавшие торговлю слабоалкогольными напитками и употребление оных прямо в точке приобретения. «Очень хорошо. У Тифы работы по горло и надеюсь, что в ближайшие десять минут она про меня не вспомнит. И какие могут быть заказы на ночь глядя? Совсем покою нет». Изобразив на лице возмущение, Клауд снова заперся, достал из кармана телефон и вывел на экран опцию «набранные номера». Выделив последний, он медленно вдохнул, резко выдохнул и решительно нажал кнопку вызова. Несколько секунд в динамике царила абсолютная тишина, а затем бесполый механический голос дважды равнодушно сообщил, что абонент временно недоступен, и линия отключилась. Страйф отнял трубку от уха и ошарашенно посмотрел на потускневший экран. Загадка осталась неразрешённой. В последующие дни желание дозвониться до неведомого абонента превратилось в идею-фикс. В голове у Клауда постоянно крутилась мысль: «Зачем я это делаю?», но его руки словно обладали собственной волей и, зажав в потной ладони мобильник, он прятался в укромном уголке и набирал заветный номер. К чернеющим на голубоватом экране цифрам добавлялось слово «вызов», потом следовало несколько секунд тишины, в течение которых у него замирало дыхание, но ответ был всё тот же. Недоступен. Страйф ненавидел себя, неизвестного абонента и даже выдающий стандартные фразы автоответчик, хотя понимал, что последнее глупо. Через пару месяцев телефонная лихорадка ослабела и постепенно сошла на нет. Близился Новый год и на Клауда навалилось множество дел. Свободного времени почти не оставалось – на сон и еду выкроить бы. Также угасанию интереса поспособствовали внимательные взгляды друзей и преувеличенная заботливость Тифы, вызвавшая у Страйфа некоторые подозрения, укрепившиеся, когда девушка предложила встретить праздник только вдвоём и даже показала купленное для этого случая нарядное и весьма откровенное платье. Бывший солдат, совершенно не готовый к такому повороту в жизни, пробормотал что-то о детях, возможных обидах товарищей и проблемах с байком, и торопливо улизнул в гараж, оставив покрасневшую и недоумевающую Тифу в гордом одиночестве, а потом он упомянул о призраке Айрис. Подруга детства с небрежным любопытством расспросила его о месте, времени и прочих подробностях и вскоре Клауд начал ощущать на себе чужие взгляды. И друзья стали какие-то странноватые. Или ему это казалось? Но слова Валентайна, посоветовавшего оглядываться… Страйф совсем запутался и в попытке разобраться в своих проблемах и чувствах начал всё чаще заглядывать в старую церковь, потому что это место дарило ему некоторое спокойствие. Он ничего не делал, просто сидел и смотрел на кусочек земли между разобранными досками пола. Смотрел, как тает принесённый ветрами снег, как пробиваются первые бледно-зелёные ростки, разворачиваются листья, набирают силу бутоны. Смотрел, как покачиваются белые и жёлтые цветочные головки и изредка видел склонившуюся над ними призрачную девичью фигурку. Она была едва заметна и существовала всего лишь несколько мгновений, но парню хватало и этого. На душе становилось легче и жизнь уже не казалась… Какой? Он не мог подобрать определения. Просто улучшалось настроение, появлялись силы и ослабевала боль там, где багровел тонкий вертикальный шрам. Всё изменилось в один из первых летних дней. Был ясный вечер. Лучи уходящего на покой солнца пробирались сквозь уцелевшие витражные стёкла и скользили по внутренности церкви цветными бликами. Тишина, состоящая из далёких птичьих криков и шуршания слабого ветерка, успокаивала. Клауд, уже целую неделю практически дневавший и ночевавший в седле байка, сидел на краю облезлой скрипучей скамейки, смотрел на искорки танцующих в воздухе пылинок и думал о той, что может быть вот-вот мелькнёт среди них. Внезапно создававшие тишину звуки исчезли, словно отсечённые неведомым барьером, а перед глазами Страйфа вместо призрачного девичьего образа возник другой, размытый и колеблющийся, но легко узнаваемый. Чёрный плащ, перекрестье ремней, серебряные волосы. «Сефирот?». Удары сердца отдались во всём теле, лицо побледнело, шрам всколыхнуло болью. Клауд вскочил на ноги и крикнул: - Тебя не должно здесь быть! Это… Это место принадлежит Айрис! Видение пропало. Барьер лопнул, звуки вернулись. Страйф практически упал на скамью и нервно выдохнул: - Ты всего лишь в моей голове. Когда же ты исчезнешь? В ответ позади него почти беззвучно прошелестело: - А ты этого хочешь? Клауд резко обернулся, но никого не увидел. - Так, уже мерещится. Пора домой. Но вопреки собственным словам он остался сидеть, вспоминая всё, что слышал и знал о Сефироте, по новой осознавая свои непростые чувства и думая о том, что было бы, если… Этих «если» имелось немало, но больше всего Страйфа интересовало, что бы произошло, если бы ему как-то удалось привлечь к себе внимание генерала не как к имеющему некоторые задатки солдату, а в несколько ином качестве. «Что бы изменилось, если бы я сказал, что…». Щёки Клауда опалило румянцем. «… что влюблён в него». Тоскливый вздох качнул ближнюю лилию. - Если бы смог сказать. Страйф отчаянно стеснялся всего связанного с любовью и её разнообразными гранями. Общение с девушками всегда давалось ему нелегко, даже со знакомой с детства Тифой. Понять же представительниц прекрасного пола Клауд даже не пытался. Со своим было проще, но и здесь он не отличался особой разговорчивостью, а уж вообразить кого-то рядом с собой в постели... Сефирот являлся исключением. Страйф чувствовал, что готов на всё, лишь бы стать ближе, лишь бы услышать произнесённое бархатным баритоном своё имя, лишь бы эти беспощадные зелёные глаза стали теплее, лишь бы… Вернее, был готов тогда, а что сейчас? - Эх, если бы не случилось той заварушки в Нибельхейме. Ещё раз вздохнув, Клауд откинулся на изборождённую трещинами спинку скамьи и достал телефон, поставленный на беззвучный режим и уже пять раз оповещавший о желающих связаться. - Тифа, Баррет, опять Тифа, - проворчал он, удаляя непринятые звонки. – И чего им от меня надо? Мысли Страйфа перескочили на работу. Он перебрал телефонные номера постоянных клиентов, пытаясь вспомнить, о ком ему утром говорила подруга и что требуется привезти, как вдруг в выделенной строчке появился ТОТ САМЫЙ НОМЕР. Парень смотрел на него, пока экран не потускнел, а затем нажал вызов. «Что я теряю? Ничего. Подумаешь, ещё раз услышу, что абонент недоступен и всё». Но вопреки ожиданиям в трубке зазвучали длинные гудки и после нескольких сигналов обладатель ТОГО САМОГО НОМЕРА ответил. - Алло. У Клауда прервалось дыхание и почти остановилось сердце. Этот голос было невозможно спутать ни с чьим. Но как?! Как ему мог ответить тот, кого давно поглотил Лайфстрим?! Кого не должно существовать! По телу Страйфа пробежала крупная дрожь, заставившая каждую волосинку встать дыбом. Затем накатила слабость. Он вцепился в край скамейки и безумными глазами посмотрел сначала на телефон, потом на цветы и снова на телефон. Между тем из трубки донеслось второе «алло», в которое добавилась требовательная нотка. Клауд издал неопределённый звук, похожий на нервную икоту, и оцепенел. Динамик насмешливо хмыкнул и бархатный голос произнёс: - Что, Страйф, язык проглотил? Хорошо, я подожду, но недолго. Хоть у меня и безлимит, но молчать нелепо. Согласен? – последовала небольшая пауза, заполненная шорохами и потрескиванием. – Тогда отмирай побыстрее. Вторая волна дрожи привела Клауда в чувство. Вцепившись в трубку обеими руками и глядя на тёмный экран, он с трудом выговорил: - Т-ты… ж-жив? - А где «здравствуйте»? – раздалось в ответ. – И с каких пор мы перешли на «ты»? Всё таки я выше тебя по званию и обращаться ко мне надо соответственно. - Ты уже никто, - досадливо отозвался Страйф, усиленно старавшийся преодолеть шок. - Зачем же ты звонишь этому «никто»? – с ехидством осведомился собеседник. – Только не говори, что ошибся номером. Понимая, что врать не имеет смысла, Клауд выдавил: - Нет, не ошибся. - Так что же тебе нужно? - Просто… я не могу забыть… вас. - Не можешь забыть? – голос Сефирота стал ледяным. – Что ты не можешь забыть? Как оборвал мою жизнь? Как погубил моё прекрасное тело? Как искромсал душу? Слова вонзались в Страйфа, словно острейшие лезвия, сжимали сердце, ворошили память, и он в замешательстве пробормотал: - Вы же хотели уничтожить весь мир, всех людей. - Мир? Людей? Ну-у, они сами были виноваты. Не я это начал. Генерал замолчал, но пауза длилась недолго. - Так что же тебе от меня нужно? - Я не мог забыть героя, ставшего моим идеалом, и человека, которого уважал и… любил. - Ты меня любил? – недоверчиво переспросил Сефирот. В телефоне воцарилась тишина. - Сэр, - через какое-то время произнёс Клауд, - вы ещё здесь? - Да, - буркнула трубка. – Ладно, можешь говорить мне «ты». И звони, а то я, образно выражаясь, помираю от скуки. - Но я много раз пытался…, - Страйф прикусил язык, чувствуя, как лицо и шею заливает краска. - Много ра-аз? – протянул Сефирот. – Интересненько. И? - Ответ всегда был одним и тем же: «Абонент недоступен». Я не знаю, почему сегодня получилось. - Всегда? Точно? - Ну да. Прошёл только самый первый звонок и всё. Но я…, - Клауд замялся. – Мне стало как-то не по себе и я сбросил вызов. - А где ты сейчас находишься? - Я в ц…, - начал Страйф и споткнулся на слове. «Пожалуй, не стоит упоминать о церкви, потому что неизбежно всплывёт имя Айрис, потянутся ненужные подробности». Он закончил иначе. - … центре Мидгара, вернее, э-э, того, что от него осталось. - Хм. А в каком положении солнце? - Скоро стемнеет. - Приходи завтра на это же место, - завершил свои расспросы Сефирот и отключился. Клауд смотрел на замолчавший мобильник целую минуту, затем осторожно сложил его и побрёл наружу. Полное осознание случившегося пришло на пути домой, когда до Эджа было уже рукой подать. В голове у Страйфа как будто что-то щёлкнуло, перед глазами мелькнула яркая вспышка и память выдала весь этот странный телефонный разговор до последнего слова. Он резко затормозил, едва не врезавшись в ограждение трассы и, не глуша двигатель, обернулся и уставился на смазанные сумерками очертания столичных руин. «С кем я говорил? Кому так легко признался в любви? Может, у меня галлюцинации? Усталость, события прошлого, испарения мако – всё это смешалось и вылилось… Вылилось в то, что произошло. Ведь он до сих пор во мне». Последнее соображение вызвало неприличные ассоциации и Клауд рванулся вперёд, отчаянно желая, чтобы встречный ветер охладил лицо и тело. Выжав из «Фенрира» всё, что можно, он промчался по улицам – на его счастье почти пустым, и, скрежетнув тормозами, завернул в узкий тупичок между баром и соседним домом. «Мне нужно успокоиться, иначе Тифа невесть что подумает». На восстановление относительного душевного равновесия ушло минут сорок, в течение которых Страйф безуспешно старался разобраться: «как» и «почему». Озарение не снизошло и по истечение означенного времени он завёл байк в гараж и попытался незаметно прошмыгнуть в свою каморку, но был выловлен подругой детства на полдороге. - Ты где болтался? Клауд обречённо повернулся. Девушка стояла внизу лестницы, сложив на груди руки, и смотрела на него с недоверием. - Почему не отвечал? Я обзвонила всех сегодняшних клиентов – ты освободился четыре часа назад. Ты ведь знаешь, что по вечерам бар всегда забит и мне нужна помощь, а от детей проку мало. И вообще, ты почти не бываешь дома, иногда даже не ночуешь, и вдобавок совсем не замечаешь меня, как женщину! К концу монолога лицо Тифы покраснело, голос повысился на несколько тонов и приобрёл зловещий оттенок, дыхание участилось, а бюст начал гневно вздыматься. Глаза Страйфа невольно упёрлись в колышущуюся плоть, туго обтянутую когда-то белой майкой. Мозг провёл сравнение с грудными мышцами лучшего солджера, подумал и сделал выбор в их пользу, отправив подтверждение в низ живота. «У Сефирота они такие накачанные и кажутся одновременно твёрдыми и упругими. И кожа, наверное, гладкая, мягкая и чуть-чуть влажная. И эта ямка между ключицами… О-о. И голос… А вот интересно бы узнать, ему соски плащом не натирает? Ведь от этого возбуждаются». Сердитое постукивание ботинком по полу вернуло Клауда в реальность. «О чём я опять думаю, Бахамут меня забери!». Изобразив абсолютное раскаяние во всём, он пробормотал: - Ты совершенно права, но у меня так много дел помимо основной работы. - Это каких же к примеру? – прохладно поинтересовалась Тифа. - Всяких. Заправиться, подремонтироваться, прикупить чего своего, - перечисляя, Страйф осторожно поднимался по лестнице спиной вперёд. – С нужными людьми побеседовать. Девушка пренебрежительно фыркнула и вернулась в бар – там было ещё полно посетителей и следовало продать им как можно больше выпивки, естественно с учётом ночного процента. Клауд выдохнул и заперся в своей комнатушке. Ночью его сновидения были заполнены сценами из прошлого и во всех присутствовал мужчина с серебряными волосами. На следующий день Страйф быстро справился с заказами и оказался в церкви задолго до вечера. По дороге в Мидгар он несколько раз пробовал дозвониться до Сефирота, но слышал только уже надоевшее: «Абонент недоступен». «В чём же дело? Почему связь то есть, то нет? Может у него батарея села? Деньги на счету кончились? Хотя стоп, о чём это я? Какой счёт, какие деньги у…» Затруднившись с определением нынешнего статуса своего собеседника, Клауд привычно почесал затылок и заметил, что уже подъехал к церкви. Загнав «Фенрир» под сложившуюся шалашиком бетонную плиту – над развалинами кружила подозрительная птичья стая, а каждое пятнышко на любимце было ударом по кошельку и нервам, - он вошёл под храмовые своды, сел на свою скамейку и достал телефон. «Получится или нет?». Пальцы мелко подрагивали. «Бахамут меня забери! Успокойся!». Да, Страйф волновался. И даже очень. Вдруг тогда всё произошло по чистой случайности, вдруг он больше не услышит этого бархатного голоса, не скажет греющего сердце «ты»… Для него лучший солджер первого класса, тот самый, из юности, по-прежнему оставался недостижимым идеалом и временами Клауд думал, что во всём виновата только Дженова, стремившаяся захватить Гайю, а Сефирот всего лишь находился под её контролем. Или даже во всех событиях участвовала только эта инопланетная зараза, способная принимать любое обличье и захватывать сознание, а генерал просто… где-то был. Конечно, он не невинный младенец, но и сам Страйф не без греха. К тому же так не хочется ворошить прошлое. Поймав себя на мысли, что ищет для Сефирота оправдания, и запутавшись в предположениях, Клауд хмуро посмотрел на зажатый в руке мобильник и в его лохматую голову пришла идея. - Я же могу узнать всё от него самого. Только бы получилось. Генерал ответил не сразу. Его «алло» было немного хрипловатым и Страйфу почему-то стало неудобно, словно он, несмотря на договорённость, побеспокоил вчерашнего собеседника не вовремя. - Э-э, ты можешь говорить? - Это вместо приветствия? – неожиданно с обидой отозвался Сефирот. - Здравствуй, - тут же исправился Клауд и, удивляясь сам себе, добавил: - Извини, просто мне ещё как-то непривычно. - Ладно, прощаю, - снисходительно произнёс генерал, тоном давая понять, что не слишком задет, - и отвечаю на вопрос. Разговаривать, в общем понимании этого слова, я не могу. - А? – не понял Страйф. - Это проистекает из моего нынешнего состояния. Мне просто нечем разговаривать. Клауд опешил. - Н-но… я же тебя слышу. - Ты улавливаешь звуковые волны, генерируемые динамиком. В твоём мозгу они преобразуются в слова. А сам телефон ловит радиоволну, посылаемую вышкой связи. - А ты что, сидишь на этой самой вышке? – спросил всё ещё ничего не понимающий Страйф. - Не тупи, - отрезал Сефирот. – Я не в состоянии нигде сидеть. - А как же тогда?.. - Не знаю. Просто, когда кто-то набирает принадлежавший в прошлом мне номер, я чувствую лёгкое пощипывание, как от слабого тока, и, если сконцентрируюсь на этом ощущении, могу… Как бы объяснить? Генерал замолчал. Клауд ждал, взволнованно дыша в микрофон и не осмеливаясь нарушить тишину. Наконец Сефирот снова заговорил. - Это словно соединиться с радиоволной, став на время одним целым. Я воспринимаю её колебания, как слова, посылаю ответ и ты слышишь его из динамика. Ясно? Если нет, то… Страйф словно воочию увидел, как собеседник сводит брови, и поспешил ответить, чтобы сразу же задать очень важный для него вопрос. - Ясно. Почти ясно. Я разберусь. А… можно узнать, где ты находишься? - С какой целью интересуешься? Имей в виду, убить меня ещё раз не получится, - ехидно произнёс генерал. - Не хочу я тебя убивать, - пробурчал Клауд. – Совсем наоборот. - Тогда что, оживить? Тоже не выйдет. - Почему? - Нельзя вернуть к жизни то, чего нет. - Перестань говорить загадками, Сефирот! – выкрикнул Страйф. – Где ты?! - Где, где, - донёсся из трубки ворчливый голос. – В Лайфстриме, где же ещё. После этих слов телефон замолчал, а на вспыхнувшем экране появилась надпись «вызов завершён». - Сефирот! Клауд вдавил зелёную кнопку и прижал мобильник к уху, но после десятка длинных гудков механический голос известил, что абонент не отвечает, и в трубке стало тихо, как в склепе. - Мы же не договорились, когда снова созвонимся, - расстроено сказал парень, прекращая попытку восстановить связь. – И вообще, - добавил он, неизвестно что имея в виду. День заканчивался. Страйф стоял в распахнутых церковных дверях, смотрел на золотящиеся облака и думал о Сефироте, его последних словах, о себе и своих друзьях. Возвращаться домой не хотелось. В завтрашних планах Тифы присутствовали ревизия и уборка, и он не сомневался, что его загрузят по полной. К тому же основную работу никто не отменял, а это значит, что снова будут разномастные коробки и пакеты, пыльные дороги и торгующиеся за каждый гил клиенты. - Э-эх! – Клауд задорно, по-мальчишески, взмахнул обеими руками. – Вот возьму и останусь тут ночевать. Что я, на камнях не спал? Бывало и хуже. У готового к любым неожиданностям Страйфа всегда имелись при себе одеяло, сухой паёк и запас воды. Заведя байк в церковь – осторожность ещё никогда и никому не мешала, он притащил сломанную скамейку и развёл костерок, перед которым и просидел всю ночь, то глядя на огонь, то проваливаясь в чуткий сон. Утро застало Клауда скорчившимся перед обугленными остатками досок, над которыми вился сероватый дымок, едва заметный в рассветных лучах. Он поднялся, протёр глаза и, зевая и потягиваясь, вышел на улицу, дабы оросить ближайшую мусорную кучу и подумать над дальнейшими действиями. «Сейчас подкреплюсь и позвоню Сефироту, хотя вне зависимости, ответит он или нет, домой ехать всё равно придётся. Что бы такое сказать Тифе, ведь телефон-то я отключил?». Страйф наморщил лоб и посмотрел в сторону Эджа. «Может, вариант с временной амнезией? Да, точно, это лучше всего. Ничего не помню, очнулся под утро на дороге в… Кальм. Топлива почти не осталось, шёл пешком. Устал». Сочинив отговорку для подруги детства и очень надеясь, что она прокатит, Клауд вернулся в церковь, достал мобильник и впился в него взглядом. «Звонить или нет?». Посомневавшись минут пять, он всё же подключился к сети и, не обращая внимания на сигналы о поступивших сообщениях, набрал нужный номер. Ждать пришлось дольше, чем вчера, но в конце концов Сефирот всё же отозвался. - Какой ты упорный. Ну, я тебя слушаю. Сказано это было таким тоном, что Страйф понял – начинать разговор с расспросов о прошлом не стоит. - Здравствуй. - И тебе не чихать. - Я не помешал? Вечером ты так резко пропал. Я не знал, удобно ли будет звонить так рано. - Надо же, какая забота о ближнем, - голос генерала немного смягчился и в нём появились знакомые бархатные нотки. – Здесь нет ни дня, ни ночи, поэтому мне без разницы. - Зачем же ты тогда спрашивал о положении солнца? - Просто так. - Скажи…, - Клауд немного помедлил, - … а как ты себя ощущаешь? Сефирот издал короткий смешок. - Попадёшь сюда – узнаешь. Страйф вздохнул и его собеседник снова тихо рассмеялся. - Я так и вижу твои умоляющие синие глазищи. Ладно, попробую рассказать. Представь отдельную струйку в общей массе Потока. Струйку независимую, имеющую сознание и не подчиняющуюся общему закону. Поток всё время пытается то поглотить меня, то рассеять, но я сильнее и не поддаюсь. Расстояния меня не волнуют – в любой момент я могу оказаться там, где захочу, а в некоторых местах я выбираюсь наружу и, невидимый, смотрю на людишек. Меня это забавляет. - А ты не собираешься снова?.. Клауд не договорил, но генерал понял, о чём речь. - На данный момент вопрос о захвате планеты находится в стадии рассмотрения, - сказал он так, как будто сообщал о чём-то совершенно незначительном. – Всё зависит от вас. Вернее, от некоторых не очень порядочных личностей, желающих отобрать у меня голову мамы. Не отдам. Она моя. - Зачем им голова Дженовы? – спросил Страйф, догадываясь, каких личностей имеет в виду Сефирот. - А они хотят меня воскресить. Клауду стало не по себе. - Воскресить? Зачем? - Зачем, зачем, - передразнил его генерал. – Чтобы использовать в своих целях, конечно. Яблочки от яблоньки далеко не катятся. Только вот здесь они здорово промахнулись. Даже если им и удастся каким-то образом заполучить маму – я сумею её вернуть, а что касается воскрешения… Сефирот выдержал многозначительную паузу. Страйф затаил дыхание. - С этим дельцем я справлюсь сам, без постороннего участия. Я восстановлю себя по клеточке и буду идеален. Признайся, тебя ведь возбуждало моё тело? Ошарашенный столь резкой сменой темы, Клауд мгновенно покраснел и почти подбежал к приоткрытым дверям, на сквознячок. - А с розовыми щёчками ты выглядишь довольно мило. Румянец на лице Страйфа увеличил яркость. - Ты… Ты же меня не видишь. - А я представил, - хмыкнул генерал. – То-то Дон Корнео на тебя запал. Клауд вспомнил эпизод с переодеванием и последовавшие события, и скрипнул зубами. - Кстати, от… центра далеко не уходи, - обычным тоном добавил Сефирот. – Связь работает только там, где Лайфстрим выходит на поверхность. Его голос звучал приглушённо. - Откуда ты знаешь? – Страйф невольно обернулся и посмотрел на наполненные жизнью цветы. - Я умею рассуждать логически и успешно этим пользуюсь, - наставительно произнёс генерал. – Вот сделаешь ещё несколько шагов в сторону и меня совсем не будет слышно. - А в других точках выхода с тобой тоже можно связаться? – спросил Клауд и тут же понял, что вопрос был, мягко говоря, не очень умным. - Конечно, - благодушно ответил Сефирот. – А если приедешь в Северный Кратер, то возможно мы и увидимся. Только не бери с собой всю свою компанию. Зачем нам свидетели. Страйф чуть не подавился воздухом от такого предложения. - Нет уж, спасибо. Мне и одного раза хватило. Как вспомню, так по спине мурашки величиной с палец пробегают. - Жаль. Так хотелось скрасить своё одинокое существование. Клауду показалось, что в голосе собеседника появилась неподдельная грусть, и ему стало чуточку неловко. - Понимаешь, я не смогу добраться до Кратера в одиночку, да и друзья за мной приглядывают, - попытался он объясниться, стараясь уйти от неудобной темы. - Почему? – удивился генерал. – Ты же не маленький, чего за тобой смотреть? - Ну-у, бывает кое-что. Иногда, - неохотно протянул Страйф. – Тьмой накрывает, а в ней голос. - Чей? - Не знаю. - А о чём говорит? - О прошлом. Обрывочные фразы, отдельные слова. Это быстро проходит, но в нескольких случаях я обнаруживал, что нахожусь на городской окраине или вообще в чистом поле, а телефон завален сообщениями типа: «Где ты?», «Почему не отвечаешь?», «Что случилось?» и тому подобными. - Это периодически просыпается прижившаяся в тебе часть меня. То, что она ещё помнит – на клеточном уровне – всплывает из глубин подсознания на поверхность твоего нынешнего бытия, и ты слышишь голос, - сказал Сефирот. Клауду почудился оттенок довольства, проскользнувший в словах собеседника, но он не был в этом уверен и решил не заострять внимания, а спросил: - Ты знаешь, чей он? - Конечно, - ответил генерал. – Дженовы. И немножко мой. Страйфу стало жутковато. - Так кто же на самом деле живёт внутри меня?! Скажи! – крикнул он в трубку. - Об этом мы поговорим в следующий раз. - Почему в следующий, а не сейчас?! - Наша связь вечна, но я потерял уже так много. Приходи. Телефон замолчал. - Опять загадки! Сефирот! – взвыл парень, обуреваемый желанием швырнуть мобильник в стену. Впрочем, мысль о том, что тогда придётся покупать новый и вдобавок выслушать нотацию об экономии, аккуратности в обращении с дорогостоящей техникой и так далее и тому подобное, подействовала как кусочек льда за воротник. Рассерженно выдохнув, Клауд сгрыз пару галет, допил воду и выволок байк из церкви. В Эдж надо было заехать со стороны Кальма (на всякий случай, чтобы не пролететь с отмазкой), так что путь предстоял неблизкий. Неделю Страйф держал себя в руках, удивляя всех трудовым рвением, но утро восьмого дня он встретил в церкви, прикатив туда ещё затемно. Генерал ответил после первого же гудка и с ходу обиженно заявил: - Почему ты так долго не приезжал? - А ты разве чувствуешь время? – удивился Клауд. - Да. И не думай, что для меня прошёл лишь миг. - Вообще-то я работаю, ведь чтобы жить, нужны деньги. - Ну конечно, это только я в Лайфстриме на халяву обитаю. Ты считаешь, что если нет тела, то нет и потребностей? А духовные? Здесь же абсолютно не с кем поговорить. Страйф, почему-то ощутивший лёгкий укол совести, произнёс извиняющимся тоном: - Но я же приехал. А там, у тебя… Последовавшую паузу Сефирот вытерпел секунд десять. - Что? - Многие из тех, кого ты знал, уже ушли из жизни. Ты не встречаешь их там? - Для того, чтобы, находясь в Потоке, сохранить сознание, надо быть выдающейся персоной, но даже это не даёт гарантии. Впрочем, около меня зачастую вьётся какая-то мелкая рыбёшка, хотя я подозреваю, что она уцелела не из-за личностных качеств, а благодаря родственным связям. - Ты видел Айрис?! – воскликнул Клауд. - Я не могу видеть, - напомнил генерал. – Я ощущаю. И да, скорее всего, это она. - Айрис. Страйф вспомнил их первую встречу. Девушка стояла на перекрёстке с корзинкой цветов в руках и удивлённо смотрела на разбегавшихся в разные стороны горожан. Она спросила у него, что случилось, и предложила купить лилию. «Всего один гил». Клауд взял – один гил не деньги, и подумал, что цветок похож на ту, кто его вырастила, такой же милый и нежный. А потом, после некоторых событий, он оказался в этой самой церкви. - Предаёшься воспоминаниям? – осведомился Сефирот. – Что-то твоё молчание слишком уж затянулось. - Да, - коротко ответил Страйф. - Она тебе нравилась? А как же Тифа? Пожалуй, я оказал тебе услугу. Если бы девицы принялись тебя делить, то даже обладающий высоким интеллектом я не смог бы выбрать, на которую из них сделать ставку. - Перестань говорить так о моих друзьях, - сердито произнёс Клауд. - Друзьях? – переспросил Сефирот. Страйфу ясно представилось, как вздёргивается тонкая серебристая бровь, как сияет зелень в глазах с вертикальными зрачками, а уголки манящих губ приподнимаются в ироничной улыбке. В низу живота потеплело и запульсировало. - Да, друзьях, - выдохнул он. – И неделю назад ты пообещал… - Вот именно, неделю, - перебил генерал. – Сроки вышли и тебе предстоит самому разобраться, кто ты есть на самом деле, потому что каждая минута несёт необратимые изменения. - Опять загадки, - проворчал Клауд. - Да, я такой, - неожиданно мягко отозвался Сефирот. По телу Страйфа пробежала волна дрожи. - Иди домой. Навестишь, когда сможешь. - Я…, - взволнованно начал было парень, но связь уже прервалась. Клауд ездил в церковь до конца лета, правда не так часто, как хотелось. Друзья замолкали при его появлении, Тифа пыталась незаметно контролировать. Страйфу приходилось быть осторожным и постоянно держать телефон при себе – ведь он общался с тем, кто был врагом целого мира. Пусть в прошлом и не по своей вине, но всё же был, и неизвестно, что у него сейчас на уме. Рассудком Клауд понимал, что поступает не очень правильно и возможно даже нехорошо по отношению к друзьям, всем людям и самой Гайе, но сердцу не прикажешь и он с помощью различных уловок выкраивал пару-тройку часов и мчался в Мидгар. Сефирот почти всегда отзывался сразу, не заставляя себя ждать, но однажды он мрачно предупредил Страйфа, что вскоре больше не сможет с ним общаться и вместо объяснений исчез из эфира. Сегодня был их последний раз. Оглядываясь, Клауд бегом пересёк открытое пространство и нырнул в церковные двери. Обычно он устраивался в правом углу, у самой стены, потому что там постоянно царила глубокая тень и было проще скрыться, но сейчас занял ту скамейку, что стояла к цветам ближе всего. Генерал ответил мгновенно. Более того, перед Страйфом возникла его тень, бледная и просвечивающая, но отчётливая. - Сефирот! Клауд вскочил и жадно вгляделся в его лицо. По губам генерала скользнула призрачная улыбка. - Здравствуй. - Как ты сумел? - Мои силы увеличились, наши волны совпали, и поэтому ты меня видишь. - А ты? Ты видишь? - Не очень хорошо, но да. Я вижу, каким ты был, каким стал и каким будешь. Страйф шагнул вперёд, давя цветы, и протянул руку. - О, нет. Равновесие в эфире не слишком надёжная вещь. Но есть большая вероятность, что в ближайшее время мы заглянем друг другу в глаза. Вот только что мы в них увидим? - Что ты имеешь в виду? - Многое. Стигматы Дженовы и её голову, отравленный Лайфстрим, кружащийся над Северным Кратером вертолёт. Правда, мои эмиссары немного опоздали – я не учёл, что сразу после формирования их сил может оказаться недостаточно, но кое-кого они всё же потрепали. За остальными дело тоже не станет, вот только… Сефирот свёл брови. - Что? - Вдали от меня мальчики становятся несколько своевольными. Помоги им, Клауд, ведь они считают тебя братом. Старшим братом. - Помочь в чём? Я не понимаю. - Поймёшь. Скорее всего, ты будешь на другой стороне, но не забывай о нашей связи. Ты всегда можешь услышать меня. - Так значит, это всё же твой голос? В той тьме? – спросил Страйф. - Мой, - его собеседник снова еле заметно улыбнулся. – И скоро мы сможем общаться, не пользуясь телефоном. - Каким образом? - У каждого существа есть своя личная волна и наши почти полностью соединились. Разрыв уже невозможен. Кстати, если тебе будет совсем грустно, приезжай на Северный материк. Найдёшь моё тело – оно будет в твоём распоряжении. - К-какое т-тело? – промямлил Клауд, покраснев до ушей. Резкая смена темы сбила его с толку. - Какое? – серебристые брови игриво приподнялись. – Тело настоящего мужчины, конечно. Тело лучшего солджера первого класса. Великолепное, идеальное, тёплое и очень отзывчивое. На последних словах Сефирот чувственно повёл плечами, одарил собеседника ещё одной улыбкой и рассыпался зелёными искорками. Ошеломлённый Страйф плюхнулся на скамейку. - Ах ты ж! И как всё это понимать? Сверху донеслось противное карканье. Клауд задрал голову и увидел, что прямо над ним, на каркасной балке, сидит ещё одна (или та же самая?) здоровенная ворона. Заметив, что на неё смотрят, птица дёрнула хвостом и проворно вылетела через пролом в крыше. Причину столь стремительного побега Страйф уразумел через секунду, когда цветы у его ног украсились мелкими серыми брызгами. - Расплодились, твари. Винсента на вас нет, - ворчливо бросил он вслед вороне и покинул церковь. Пора было отправляться домой, чтобы друзья за него не волновались, ведь несмотря ни на что, все они, люди и не-люди, замечательные. А перед началом следующего дня, лёжа в постели и прислушиваясь к утренней городской суете, Клауд решил, что как бы не обернулось дело, он обязательно побывает в Северном Кратере, потому что кончик трепещущей волны надёжно зацепился за что-то внутри. Что-то неосязаемое, но ощутимое.