«Подожди»
Знакомый тембр огнем обжег щеки, Сара резко раскрыла глаза, оборачиваясь назад и пятясь, за секунду до того, как на бешенной скорости мимо неё пролетел черный тонированный джип без номеров. Резкий поток ветра ударил по лицу каштановыми прядями волос девушки. Она замерла не то в ужасе, не то в растерянности. Её испуганный взгляд беспомощно носился по округе, отталкиваясь от стен и вновь к ним возвращаясь. Сердце бешено отмеряло пульс, в голову с новой силой полезли воспоминания о нем, бередя не затянувшуюся душевную рану. Сара дрожала, это случилось внезапно, бессознательно. Девушка опустила взгляд на покрасневшие от холода руки, скованные нервным тремором. Улица вновь опустела и затихла. Сара продолжала оставаться на месте, пытаясь вернуть самообладание. Она глубоко вдохнула и выдохнула, немного успокаиваясь. Мысли в её голове громко скандировали о том, что может ничего ещё не потеряно и у их отношений есть надежда.«Отношений… Надежда?»
Сара вслух засмеялась от собственной наивности, разве она не поклялась себе всегда быть в трезвом уме и здравом рассудке? Разве не она поспособствовала тому, чтобы помешать свершиться его задумке. И хоть в Сентфоре действительно могло произойти что угодно, девушка упорно игнорировала всяческие мысли о воссоединение с ушедшим другом.«Другом ли?»
Сердце неприятно кольнуло. Ветер подхватил растрепанные волосы, приподнимая их, чтобы забраться под тонкую джинсовую накидку, напоминая, что на улице уже не лето. Сара поежилась, потопталась на месте, чтобы затем осторожно перейти дорогу и продолжить свое одинокое путешествие к дому. Растущие внутри ней противоречивые чувства девушка предпочла игнорировать. Оставшийся путь она преодолела быстро, стараясь не обращать внимание ни на что, полностью сконцентрировавшись на игнорировании собственных чувств. Это редко когда могло помочь, обычно чуйка никогда не подводила Сару, может, именно поэтому она так старательно избегала мыслей об этом. Как бы ей не хотелось всё исправить в прошлом, оно прошло, вываливая навзничь изувеченное настоящее. Сара подергала за ручку, дверь оказалась закрыта. Мать обычно редко выходит из дома, особенно ближе к вечеру. Но после более близкого знакомства их семьи и шерифа Никсона, мать стала часто уходить без особых объяснений, возвращаясь под час, когда за окном уже была ночь. Сара её не осуждала, напротив, была даже рада за эти небольшие перемены в жизни родного человека. Не нужно ходить к гадалке, чтобы понять, что отношения её родителей уже давно перестали быть семейными, теперь они больше напоминали холодно-безразличные соседские. И даже не спасал общий быт или ребенок. Сара как-то незаметно выпала из этой цепочки. Её мать хочет быть хорошей, хочет сделать всё что возможно для блага своей дочери, но в глубине души она сама ещё подросток, которому нужна свобода, которому нужны все эти неповторимые чувства, нужна ушедшая юность.Сара горько усмехнулась. Она никогда не обвиняла мать в легкомыслии, отчасти принимая вину на себя. Ведь если бы не эта случайная беременность, ошибка молодости, как её принято называть, может, её родители сейчас были бы по-настоящему счастливы? Девушка вздохнула, отходя назад, чтобы приподнять коврик — там её мать любила оставлять ключи. И этот раз не был исключением. Щелчок замка. Скрип дверных петель и вот перед Сарой прихожая её дома — пустая и одинокая. Девушка спешно закрывает за собой дверь, бросив ключи на тумбочку рядом, не снимая куртки, поднимается в свою комнату на второй этаж. Открывается дверь комнаты, опустошенный взгляд скользит по знакомым стенам, останавливаясь у кровати, затем медленно переходя на закрытую плотной темной тканью птичью клетку. Ворон сегодня спокоен, но на душе у Сары всё равно непонятная тревога. Она бросает на кресло-качалку, стоящее у дверей, рюкзак, туда же потом летит и верхняя одежда. Сара ежится от легкого, холодного прикосновения, будто шаловливый поток ветра нашел щель в оконной раме и нагло пробрался внутрь. По оголенным плечам бегут мурашки. Девушка подходит к окну, замечая, что оно закрыто не до конца. «Мама, наверное, торопилась и не заметила», — равнодушно отмечает у себя в голове Сара, без лишних колебаний перекрывая доступ ветру в комнату, щелкая шпингалетом. И вроде бы всё медленно встает на свои места. Сара быстро переодевается в удобную одежду, убирает сотворенный ранее беспорядок. Тревожные мысли как-то сами собой уходят. Девушка скидывает ткань с клетки своего питомца и… Сначала её бросило в жар, но затем холодная дрожь сковала тело. Птица держала в клюве маленький цветок насыщенного фиолетового цвета. Бусины глаз внимательно смотрели на изменившуюся в лице, бледнеющую Сару, которая бессознательно тянулась к клетке, открывая дверцу. Ворон осторожно приблизился к руке хозяйки, помещая в трясущуюся ладонь маленький цветок — подарок с того света. Ноги стали ватными, а перед глазами вдруг всё поплыло. Сара не могла стоять, поэтому обессиленно опустилась на кровать, спиной к окну. Она смотрела на этот робкий темный бутон, покоившийся в её ладонях, дрожа каждой частичкой своего тела. Этого не может быть. Просто не может быть. Её взгляд вдруг резко метнулся к ворону, который успел перелететь на уголок незакрытой двери, тщательно вычищая свои перья, игнорируя испытывающий, долгий взгляд девушки, будто он совершенно не понимает почему у неё такая реакция. — Откуда это у тебя? — выпаливает Сара вдруг, не контролируя громкость собственного голоса, — Почему? Птица отвлеклась от своего дела, бросая мимолетный, словно скучающий взгляд на девушку, готовую вот-вот разрыдаться. Затем приподнял голову, глядя куда-то за её спину, словно задумываясь о чем-то, покачивая тяжелым темным клювом. Делая вид, что совершенно не понимает происходящего.Сара затравленно наблюдала за поведением питомца, за тем, как меняется характер его движений и взгляда. Она привыкла доверять ему, ведь ворон не раз приходил ей на помощь и уж точно не смог бы умышленно навредить. Значит, у всего этого есть другое объяснение. Объяснение, которое Сара отмела тут же, как оно появилось. — Хватит, Сара, ты слишком зациклилась на этом! — громко и строго командует она себе, резко открывая первый ящик в тумбочке, закидывая туда цветок, — Подумай об учебе, о том, что завтра пойдешь гулять с друзьями, о… — Том, чтобы поделиться солью, — приятный бархатный голос ласкает слух где-то за правым плечом, он всё тот же, каким был в самый последний день их встречи, -Не хочется из-за нескольких щепоток бежать в магазин. Вдруг все вокруг словно замедляется. Сара не поворачивается, жмуря глаза, убеждая себя в собственной глупости, убеждая себя, что всё это лишь галлюцинация, последствия встречи с ядовитым цветком. Она медлит, прислушиваясь — тишина. Даже ветер перестал шуметь за окном, успокоился, как возбужденный пес успокаивается у ног долгожданного хозяина. — Я могу войти? — она чувствует, как он улыбается, говоря это, но боится открыть глаза, — Ты не рада меня видеть? Тихий скрип половиц, когда он спускается с подоконника. Его осторожные шаги почти неслышны, но Сара чует присутствие рядом. Она хочет вдохнуть, чтобы вновь убедить себя в иллюзорности происходящего. Усмирить чрезмерно разыгравшееся воображение, но тут до её слуха доносится короткий стук стекла о деревянную тумбочку, затем движение ящика, в который она бросила цветок. В комнате повисла тревожная тишина. Саре хотелось открыть глаза, но страх спугнуть сокровенное желание, засевшее глубоко внутри, заставлял её сильнее жмуриться, когда кожи касался легкий холодный поток. Он аккуратно убрал несколько темных прядей её волос за ухо, там же оставил и фиолетовый цветок, приоткрывший свой темный бутон, глядя на комнату сияющим желтым глазом. Холодок скользнул по её виску вниз до подбородка. Сара чувствовала на себе взгляд, внутри всё ликовало и одновременно дрожало от страха. Терпению медленно приходил конец, девушка набрала побольше воздуха в легкие. Резко открыла глаза и… Никого не увидела. Лишь ветер из раскрытого окна трепал светлые шторы, а ворон мирно дремал в клетке, укутавшись в крылья. Сара почувствовала себя обманутой. К горлу подкатил ком, а глаза наполнились слезами. Как бы она не хотела убедить себя в отсутствии каких-либо чувств, внутри что-то очень сильно заболело. Девушка рывком поднялась с кровати, задевая край тумбочки рукой, роняя маленькую стеклянную баночку с аккуратно выведенной на ней надписью «Соль». На осколки медленно слетело несколько траурно-темных лепестков, будто пытаясь прикрыть их, чтобы Сара не поранилась. Девушка холодеющей рукой коснулась виска, а затем осторожно пальцами нащупала за ухом тот самый цветок, что она буквально несколько минут назад закинула подальше в ящик. Сил сдерживать эмоции не было, и Сара позволила слезам скатиться по бледным щекам, все её мысли разбились о холодный деревянный пол, подобно крупным прозрачным каплям или стеклянной банке.***
Пробуждение было малоприятным. Девушка открыла глаза в своей кровати, а рядом ни осколков, ни цветов. Ничего, что было после того происшествия, Сара не помнила. Головня боль беспощадно давила на виски, в теле ощущалась непонятная слабость, которая мешала подняться. Клетка с вороном, ранее стоявшая у кровати- сейчас накрытая тканью- стояла у книжного шкафа, словно всегда там и была. Сара оглядывалась вокруг, пытаясь прийти в себя. Мысли в голове путались, глушились нестерпимой болью. Она вновь возвращалась в прошлый вечер, вспоминая знакомый до боли голос, эту добрую усмешку, вспоминая как чувствовала теплую улыбку, хоть так её и не увидела. А потом лишь пустота, саднящая, пустота внутри, словно кто-то выдрал кусок и забрал его себе, оставляя истекать кровью, мучаясь от собственной беспомощности. Девушка почувствовала, как глаза снова защипало, но тут открылась дверь и в комнате появилась мать. Её лицо выражало вину и беспокойство, она осторожно подошла к кровати, присаживаясь рядом. Теплые руки мягко гладили побледневшее лицо дочери. Женщина вздохнула, стараясь придать своему виду больше оптимизма, чтобы хоть немного скрыть внутренние переживания. — Как ты милая? — её голос был ласковым, но чувствовалась в нем и нервная нотка, словно женщина боится упрека в свою сторону, — Выглядишь болезненно, опять вчера ходила в этой легкой накидке? Я говорила, что на улице уже холодновато для неё, для мальчика что ли так наряжаешься? Она постаралась отвлечь Сару, тихо хохотнув, с надеждой глядя в потускневшие темные глаза, ожидая реакции. Девушка на автомате натянуто улыбнулась, последняя фраза матери задела её, но для переживаний просто не было сил. Сара откинулась спиной к подушке, изучая взглядом то место, где вчера лежали осколки. — Милая, я всё убрала, не беспокойся, — она заботливо гладит холодные руки, беспокойно подрываясь с насиженного места, подходя к тумбочке, — Я, правда, не припомню, чтобы у нас была такая солонка дома… Женщина, задумавшись, отводит взгляд в сторону. Её пальцы нежно сжимают родную ладонь, как будто тем самым удерживая Сару в сознании. Девушка молчит, в её голове беспорядок, ей не хочется вносить в него новую смуту. Мать переводит взгляд, как бы говоря, что ждет ответа. У Сары не остается выбора, и она тихо бросает: — Друг забыл, — хриплый голос с трудом вырывается из горла, царапая его незримыми когтями, — Я вытащила её вчера, хотела отдать, но, видимо, когда ложилась задела и уронила. Сара не умела врать, но сейчас у неё получилось достаточно убедительно, а может, матери не так было интересно знать откуда появилась эта посуда. Женщина покачала головой, оборачиваясь к окну, выпуская руку дочери из объятий. — Фиолетовый цветок тоже друг забыл? — в её голосе проскальзывают нотки недоверия, но в целом вопрос звучит достаточно спокойно, -Сара, милая, мистер Никсон говорил, что они ядовиты! Уже с неприкрытым волнением и некоторым упреком выпаливает она, резко опускаясь на колени перед кроватью дочери. Заглядывая той в глаза, её взгляд такой теплый и родной, в нем чувствуется искренняя забота, но Сару злит поведение матери. Будто за одну ночь её легкомыслие и ребячество исчезло, и она вдруг решила стать серьёзной, ответственной матерью. Чрезмерное внимание и поток вопросов раздражал девушку, она холодно глянула на мать, спуская ноги с кровати. — Мам, я нашла его в своем ящике, хотела выкинуть, но… — в голове промелькнула мысль, что выкидывать его она точно бы не захотела и не захотела чтобы это сделал кто-то другой, -…ты его выбросила? Не окончив первую фразу, в лоб спросила Сара, глядя матери в глаза. Та отвела глаза, поднимаясь с пола, нервно заламывая руки. — Не совсем… — многозначный взгляд не сулил ничего хорошего, Сара это знала, — Я решила отдать его шерифу, чтобы он передал его в лабораторию. Мистер Никсон зайдет к нам на ужин, думаю, тогда и отдам. Сперва Сара с облегчением вздохнула, когда узнала, что цветок не выброшен и сейчас покоится, скорее всего в мамином комоде. Но потом несколько опешила, услышав заявление о совместном ужине с шерифом. Конечно, девушка не была против новых отношений её матери, но вот чтобы так ставить её перед фактом, не спрашивая даже мнения. Сару это несколько возмутило, она поднялась с кровати, провожая мать до двери. — Через десять минут спущусь, — коротко кинула она, закрыв дверь. Женщину несколько поразило такое поведение дочери, но она вовремя поняла причину подобной реакции и, вздохнув, отправилась на кухню. Сара сбросила с клетки ворона ткань. Солнечные лучи, внезапно ворвавшиеся в обиталище тьмы, потревожили птицу. Он нахохлился, приоткрыв один глаз. Девушка смотрела на питомца недовольным взглядом, явно требуя объяснений. Он зевнул, задевая клювом прутья клетки, наконец, обращая внимание на хозяйку. Сара открыла дверцу, ворон чуть помедлив, вылетел, устраиваясь на спинке кровати. — Я жду объяснений, — строго проговорила девушка, нахмурившись, — И не думай молчать, я вижу, что ты что-то знаешь. Ворон перелетел на тумбочку, проводя клювом по переливающимся черным перьям. — Разве ты сама не знаешь всему этому объяснений? — лениво протянула птица, взмахивая крыльями, разминая их, — Я всего лишь исполняю последнюю волю. Чью? Думаю, на этот вопрос ты сама знаешь ответ. Ворон выпрямился, его маленькие черные глазки смотрели прямо на Сару, казалось, заглядывая в самую душу. Птица переминалась с ноги на ногу, взъерошивая перья. — Но, он же ушел в мир грез, как это возможно? — в голосе Сары закралась мимолетная надежда, которая лейтмотивом пронизывала каждое её слово. Девушке так не хотелось вновь наступать на те же грабли, не хотелось сыпать в открытые раны ещё несколько щепоток соли, но она не могла больше идти против самой себя — Он ушел, даже не попрощавшись! Обида вдруг заполнила все мысли, глаза остекленели. Сара заплакала, прижимая к груди подушку. Ворон с сожалением посмотрел на хозяйку, перелетая на её плечо. Ласково гладя её голову своей, щекоча шею холодными перьями. Это помогло Саре успокоится. Она вытянула руку, позволяя питомцу приземлиться на неё. Дрожащими ладонями девушка медленно провела по иссиня-черным перьям, успокаиваясь. — Все не совсем так, как ты думаешь, — продолжил ворон, чувствуя, что хозяйка готова слушать его дальше, — Из-за воскрешения фавна грань между миром Грез и нашим очень сильно истончилась и душе, у которой осталось незаконченное дело, дана возможность окончить его, пока граница не восстановилась. Затем всё снова вернется на круги своя. Сара почувствовала облегчение, но затем тревога снова вернулась на нагретое местечко. Она резко поднялась с кровати, пугая птицу, заставляя питомца криво спикировать на тумбочку. Девушка была рада, что у неё появилась возможность вновь увидеть дорогого человека, поговорить с ним и, возможно, даже коснуться. Но суровый голос здравого смысла говорил ей о том, что этот человек не достоин последней встречи. Он мог прожить свою счастливую жизнь, не вторгаясь в чужие, не связывая душу с монстром, не принося ему в жертву чужое время. Сара понимала каким эгоистом на самом деле был этот человек, сумевший дотронуться до её собственной души и оставить там отпечаток. Но возможность побыть с ним пьянила, заставляла отвергнуть любые противоречия и спешить на встречу. — Ты ведь знаешь где найти его? — прозвучал риторический вопрос от ворона, он был уверен в своей хозяйке. — Думаю…что знаю, — девушка знала только одно место, которое связывало их больше всего, то место, которое он ей подарил, — Надеюсь, он будет там. — Не сомневайся в своих надеждах, если действительно хочешь воплотить их в жизнь, — каркнул ворон, но девушка уже не слушала его. Сара собиралась так быстро, как только могла, закидывая в сумку первые попавшиеся тетради и учебники, без разбора натягивая на себя первую попавшуюся одежду. Школа сегодня отошла далеко на второй план, все мысли девушки занимала лишь эта возможность — крошечная встреча, которая поможет ей разобраться в своих чувствах. В голове мысли путались, девушка то корила себя за это, то подбадривала тем, что его отношение к ней с трудом можно было назвать игрой. Просто, Сара убеждала себя, что чувствовала искренность в его словах и действиях, прогоняя прочь любые сомнения. И вот, она выходит из комнаты в наспех заправленной рубашке, которая к тому же ей сильно велика из-за чего одно плечо оказывается оголенным. Внешний вид у Сары слишком неряшливый для школы, если мать увидит, то точно усомниться в том, куда идет её дочь. Девушка быстро спускается на первый этаж, минуя кухню, схватив с вешалки красное клетчатое пальто, накидывая его сверху. Наконец, когда она собрана и готова выходить, что-то внутри останавливает её. Сара глубоко дышит, опустив глаза в пол. Ей не хочется терять время, но сделать решающий шаг не хватает смелости. Она закусывает губу, жмуриться, сжимая руки в кулаки, больно вонзая ногти в ладонь. Из кухни появляется обеспокоенная мать, она глядит на дочь из-за угла, дожаривая яичницу. — Милая, а как же завтрак? — взволнованно спрашивает женщина, поставив сковородку обратно, выходя в коридор, — У тебя ещё есть время, ты не опаздываешь. Сара мысленно ругает себя за то, что ей снова придется соврать матери и, не поворачиваясь, говорит: -Миссис Хилл просила поливать цветы и кормить её питомцев, у меня совсем из головы вылетело, — девушка фальшиво усмехается, чувствуя спиной недоверчивый взгляд матери, но вскоре та вновь возвращается к плите, бросая напоследок: — Животных кормишь, а себя нет, все правильно делаешь, — плохая ирония в голосе резанула слух, поэтому, не теряя ни секунды более, Сара выскальзывает на улицу, холодный воздух ударяет ей в нос. Голову вдруг начинает немного кружить, а ребра будто изнутри стянули грудь в корсет. Дышать становится тяжело, но Сара быстро берет себя в руки, медленно втягивая воздух носом, отпуская все свои тревоги на выдохе. Она проходит привычный путь до школы, не доходя разве что пары метров, резко сворачивая в сторону леса. Она чувствует, что он ждет её там. На том самом месте. Месте, которое он ей подарил. От этих мыслей сердце трепещет, а по телу пробегают электрические импульсы. Лесная тропинка мимолетно проноситься, не успевая даже остаться замеченной. Сара прислушивается, надеясь услышать шум воды дикого маленького водопада, но в ответ ей лишь завывание одинокого ветра и редкий скрип вековых деревьев. В голову вновь закрадываются сомнения: а что если всё это — бред? Но какой бы был смысл ворону врать? Может быть он что-то перепутал или не так понял послание? Нерешительность все больше захватывала девушку, одолевая её практически у самой поляны. Здравый смысл сдвинул чашу весов на свою сторону. Сара остановилась, по её щекам скользнули вниз две тонкие прозрачные струйки, она засмеялась. Надрывно, тяжело, смеясь над своей глупостью, над тем, что побежала в лес, в надежде встретиться с парнем, которому на самом деле порядка восьмидесяти с лишним лет. И из-за чего? Единственного поцелуя и парочки милых моментов, которые, конечно, грели душу, но так могло бы быть с кем угодно. Девушку поглотила истерика. Слезы беспорядочно падали на красное пальто, оставляя на ткани бурые пятна. Сара обхватила лицо руками, чувствуя дрожь во всем теле, чувствуя, как утрачивает контроль над своими эмоциями и срывает голос в очередном крике. Вся эта неразбериха разрывает её изнутри. Она не знает, что хочет питать к этому человеку, ей хочется просто сделать правильный выбор, чтобы не пожалеть об этом, ведь возможности вернуть всё назад не будет. Так много сложностей, так много противоречий. И любой выбор не принесет ей абсолютно счастливого финала: либо она идет на поводу у чувств и, возможно, снова делает ошибку, либо послушает голос разума и бросит эту затею, навсегда похоронив свои отношения с этим человеком, а вместе с ними и лишние переживания, но не даст ему даже шанса сказать последние слова. Холодные руки мягко обнимают её дрожащие плечи, прижимая девичье лицо к твердой мужской груди. Сара чувствует, как чья-то рука гладит её волосы, нежно и осторожно. На душе вдруг становиться очень спокойно. Она шмыгает носом, обмякая в теплых, знакомых объятиях, лишь мимолетно касаясь плеча, чтобы проверить не сон ли это. Затем она слышит нежный, бархатный голос над своим ухом: — Ты была такой смелой, когда от твоего решения зависели чужие жизни, — и снова она чувствует улыбку и почему-то, ей хочется улыбаться в ответ, — А когда дело касается твоей собственной жизни, ты подвергаешь все свои решения сомнению. — Я хочу сделать правильный выбор, — тихо шепчет Сара, сильнее прижимаясь к груди, обхватывая руками пояс парня, — Я не хочу снова совершить ошибку. — Как я понимаю — меня ты считаешь ошибкой? — несколько грустно усмехается парень, отрывая Сару от груди, держа её на расстоянии вытянутых рук, — Почему же ты пришла тогда? Девушка вздрагивает, когда её голова резко теряет точку опоры. Растерянно поднимает глаза и встречается с ним взглядами. Внутри неё словно ударяет молния, разнося по телу электрические импульсы. Сара пытается убедить себя в том, что это действительно правда и перед ней сейчас тот самый Джон Холл — парень, который коснулся её души. — Я… — сиплым голосом начинает Сара, но чувства, так внезапно захлестнувшие её, не дают закончить, требуя выхода. Пылко и резко она льнет к его губам, чтобы дать себе вспомнить те ощущения, чтобы возродить память об их последней встрече до той судной ночи в лесу. Парень осторожно прижимает дрожащую девушку к себе, зарывая пальцы в длинные темные волосы. Притягивая её лицо, необычайно нежно касается дрожащих холодных губ, оставляя на них свой незримый отпечаток, жадно втягивая носом горьковато-пряный запах корицы, её запах. Сара чувствует звенящую пустоту в голове. Все сомнения и мысли как-то резко исчезли, уступая место обжигающему чувству, которое медленно заполняет девушку до краев. Она смотрит на брюнета, прижимаясь к нему, словно это поможет удержать Джона на этом свете, поможет избежать неизбежной разлуки. Ей хочется большего, хочется стать с ним единым, в голову лезут безумные мысли, от которых щеки Сары бесстыдно розовеют. Парень улыбается, замечая смущение в глазах Сары. Он нежно приподнимает её лицо, заставляет встать на носки, полностью опираясь на него. Несколько секунд он смотрит в темные, ставшие ему родными, глаза, ища в них своеобразное разрешение. И находит. Его губы обжигают Сару новой волной чувств, которые, кажется, уже расплескиваются через край. Джон обнимает её, прижимая к себе, впиваясь в теплые губы горячим, требовательным поцелуем, столь желанным и необходимым им обоим. Он словно измученный жаждой путник, нашедший драгоценную воду, жадно поглощающий её бездумно, желая унести в себе как можно больше, желая унести в себе всё. Его пальцы гладят лицо Сары, беспорядочно, но очень нежно и осторожно, словно боясь принести ей боль. Джон не может насытиться ей, с каждым разом становясь всё требовательнее и требовательнее, в то же время чувствуя, как обмякает в его объятьях вожделенное тело. Сара обвивает его шею, полностью отдаваясь страсти, что застала их двоих врасплох, топя в себе, как двух неразумных котят. Голову вновь начинает кружить, а нос ударяет запах перечной мяты — его запах. Девушка теряется в новых для себя ощущениях, чувствуя, как снизу что-то неприятно тянет, словно завязывая все ощущения в тугой узел, требуя немедленной разрядки. И словно предугадав это, Джон нехотя отрывается от её губ. Тяжело дышит, пряча смущение. Сара растерянно смотрит на него, словно ребенок, который не понимает за что у него отняли сладости. Её щеки пылают огнем, а из груди вырывается сбитое тяжёлое дыхание. Их немой диалог прерывается, когда парень медленно отстраняется от девушки, отворачиваясь, стыдясь своей слабости. Сара теряется ещё больше, неужели она и вправду совершила ошибку? И сейчас лицом к лицу столкнется с необратимыми последствиями своей глупости. На глаза снова наворачиваются слезы. Она робко тянет к нему руку, затаив надежду на хорошее. Джон вздрагивает, чувствуя легкое прикосновение на плече, а затем крепкие объятия и сбитое дыхание на своей спине. Она плачет. Плачет из-за него. Он не должен был переходить черту, должен был сдержаться и просто попрощаться с ней, не усложнять, не делать больнее. Лучше бы Сара возненавидела его, послала ко всем чертям, посчитала подонком, а не плакала, прижимаясь лицом к его спине, осознавая неизбежность разлуки. — Хочешь, я провожу тебя до дома? — вдруг нарушает он тишину, выпутываясь из объятий девушки, невинно улыбаясь, держа её за руку, — Ты же не будешь против? Сара давится воздухом от столь резкой смены настроений, ей хочется что-то ответить ему, но она теряется в ощущениях, снова оказываясь в пучине смутных противоречивых мыслей. Её живот сводит от тянущей боли, ей хочется перейти всевозможные черты, чтобы стать с ним одним целым, слиться в чем-то бездумном, бешенном, выбрасывая из головы все тревожные мысли, оставляя в ней место только для двоих. Сара сжимает его руку, молча кивает. Её щеки продолжают полыхать алым, а он, кажется, старательно избегает этого, мастерски игнорируя собственные чувства, признав их тлетворными, недостойными её. Всё что он хотел — тихого, короткого прощания. И, как всегда, он всё испортил.***
До дома Сары они шли молча, изредка переглядывались, чтобы потом вновь отвернуться, глядя по сторонам. Напряжение между ними росло, от чего Саре становилось некомфортно. Она корила себя за несдержанность, за все те мысли, что родились у неё в тот момент в голове, за этот чертов румянец, ярким пламенем горевший на щеках. А он, он словно и забыл про её существование. Словно не было ничего того, что их связывало. Слабо держал тонкую девичью руку, равнодушным взглядом осматриваясь вокруг, игнорируя спутницу, как будто демонстрируя свое отношение к ней. Сердце девушки сжималось каждый раз, когда она натыкалась на его взгляд, ища в нем хоть каплю тепла, но сталкиваясь лишь с равнодушием — холодной бетонной стеной, в одночасье возведенной между ними. По щеке уже в который раз невидимо скользнула слеза, девушка смахнула её до того, как Джон успел бы заметить. И вот дом уже встречает свою хозяйку запертой дверью и закрытыми шторами. Сара дергает ручку, она не поддается — заперто. Тогда она снова приподнимает коврик, доставая оттуда ключи. Джон стоит у ступеней, терпеливо дожидаясь пока девушка скроется за дверью, и он снова останется один на один со снедающей его виной. Парень старательно игнорирует взгляды Сары, полные надежды и ожидания. Он не может больше играть её чувствами, его уход, итак, причинил ей много боли, нельзя чтобы это повторилось вновь. Щелчок замка. Сердце девушки замирает на мгновение, она поворачивается лицом к Джону, глядя на него выжидающе. Парень сдерживается, чтобы вновь не поддаться слабости и не прильнуть к любимой девушке, греясь в её теплых объятиях, забывая о том, что его время здесь строго ограниченно. Натянуто улыбаясь, он поднимает руку и машет ей на прощание. Сара отворачивается, роняя на серый коврик несколько слезинок. Не желая больше испытывать её чувства, Джон отворачивается, глубоко вздыхая, чувствуя в груди невыносимо тяжелый груз, а ещё её взгляд. Она смотрит на него полными слез глазами, заламывая руки, поджимая покусанные губы — надеется, что он вернется, надеется, что не всё ещё потеряно и у них есть время для последней слабости. Парень останавливается. В голове вдруг всплывает образ матери, которая устало улыбается, глядя в его глаза. Она медленно качает головой, её бледные губы чуть приоткрываются, словно пытаясь произнести что-то. Джон оглядывается назад, Сара медленно проходит в двери, теряя надежду и вот-вот отнимая у них последнюю возможность побыть вместе. Парень срывается с места, бесцеремонно проникая в дом. Сара несколько оторопев пятится назад. Джон осторожно берет её руку в свою, их пальцы переплетаются, одним сильным требовательным движением он притягивает её к себе, чтобы затем прижать к двери, подняв сплетенные руки, нависая над девушкой голодным хищником. С плеч Сары падает пальто, шурша, укладывается у ног. Её голое плечо вздрагивает, чувствуя на себе его нежные прикосновения. Девушка обвивает шею Джона свободной рукой, осторожно касаясь его губ, словно проверяя реальность происходящего. Желание внутри него вырывается наружу. Джон грубо хватает Сару за талию, бесстыдно скользя ниже, к бедру, заставляя поднять ногу. Его губы снова жадно впиваются в столь желанные и столь запретные губы возлюбленной, возобновляя прерванный им же ранее чувственный глубокий поцелуй. У Сары голова идет кругом от всего происходящего. Она прогибается в спине, чтобы быть ближе к нему, парню, которому она готова отдать всю себя. Ногой она обнимает его за пояс, чувствуя грубые и страстные прикосновения его рук, жадно изучающих её тело. Им не нужно больше слов, всё давно стало понятно. Лишь потраченное впустую время обидой растекается внутри. Его губы мягко скользнули вниз, оставляя след на подбородке, касаясь шеи нежно, но не менее требовательно. Руки его сжимают разгоряченное тело возлюбленной, которое вот-вот может стать для него воспоминанием. Джон жадно впитывает каждый сантиметр её тела, в прямом смысле олицетворяя фразу: «Перед смертью не надышишься». Он не мог надышаться ей, насладиться запахом её тела, согреться распаляющимся огнем, извивающимся в его руках. Незаметно его ладонь сползла вниз по руке Сары, бесстыдно проникая под непорочную белизну её рубашки, нежно накрывая небольшую грудь, чувствуя, как быстро бьется под ней разгоряченное сердце. Пальцами он аккуратно приподнимает чашку бюстгальтера, касаясь набухшего соска, гладя его, чуть надавливая. Играясь с ощущениями девушки, наслаждаясь её растущим возбуждением. От холода его рук по телу Сары бегут мурашки, она сильнее прогибается, случайно касаясь его паха, докидывая в их маленький лесной пожар ещё несколько поленьев. С её губ срывается рваный стон, рука с шеи срывается вниз по куртке, бесцеремонно оттягивая её, заставляя парня отбросить этот предмет одежды. Дышать становится труднее, голова идет кругом, а воздух вокруг становится невыносимо горячим. Сара тихо застонала, когда Джон медленно провел рукой по внутренней стороне её бедра, словно случайно, мимолетно слетая чуть ниже. Он мстил ей? Дразнил её, не решаясь сделать ещё один шаг, миновать все запреты и подарить им обоим это вожделенное слияние? Сара, пытаясь отдышаться, отстраняется от парня, упираясь ему в грудь. Джон растерянно смотрит на неё, ища в бездонном темном озере ответы. Девушка лишь расплывается в довольной улыбке, проходит вперед, потянув Джона за собой. — Будет крайне неловко, если мама вдруг решит внезапно вернуться, — хитрым голосом протягивает девушка, перенимая некоторую инициативу на себя. Они медленно поднимаются по лестнице и всё это время Сара чувствует жадный взгляд Джона на своей спине. Это веселит её, раздувает пламя. Для парня же эти блуждания кажутся бесконечно долгими. Он устал терпеть и сейчас хотел лишь одного — в последний раз побыть с той, которая изменила его, которая открыла ему глаза, к сожалению, слишком поздно. Эти мысли больно кольнули Джона. Он остановился перед дверью в её комнату. Сара настороженно обернулась, видя тень печали во взгляде возлюбленного. Осторожно, на цыпочках она поднялась, беря его лицо в руки и нежно целуя, забирая с собой все грустные мысли. Они преодолели последний рубеж, в нерешительности останавливаясь у порога, словно забыв, что вообще нужно делать, и как себя вести. Джон осторожно расстегивает пуговицы на рубашке, сбрасывая белую ткань с плеч. Пальцами осторожно обводя ключицы, спускаясь к грудной клетке, затем огибая её, расстегивает бюстгальтер, ладонями накрывая трепещущую грудь. Сара громко вдыхает, сбрасывая с себя верх одежды, наслаждаясь прикосновениями парня. Джон садится на кровать, усаживая на своих коленях Сару, оставляя несколько беспорядочных поцелуев на её груди, не сдерживается и прикусывает нежную бледную кожу у ключицы. Сара закусывает губу в попытке сдержать очередной стон, медленно забираясь парню под футболку, бегло касаясь его тела, ощущая его таким живым и настоящим, словно не было ничего, словно они с самого начала были вместе. Джон выпрямляется, позволяя девушке освободить его от одежды. Он носом зарывается в её волосы, вдыхая дурманящий пряный аромат. Чтобы вместе с ней упасть в объятия мягкой постели. Их губы вновь находят друг друга, соединяясь в долгожданном поцелуе, порождая за собой взрыв накопившихся чувств. Руки беспорядочно двигаются где-то внизу, в рваных попытках освободиться от оков ненужной им одежды. Все границы прорваны, барьеры разрушены. Только два разгорячённых тела, бьющихся в страстной агонии, изнывая от томительного ожидания. Сара прижимается грудью к груди Джона, медленно опуская руки, касаясь обжигающей плоти его члена, несколько пугаясь нового ощущения, но никоем образом не показывая этого. Она осторожно проводит ладонью вверх, заставляя парня выгнуться, кусая её за губы, чувствуя обжигающие языки пламени. Ладонь вновь медленно скользит, дразня и ещё сильнее раздражая парня. Его рука же скользит вниз, зажимая в тисках упругую ягодицу, играясь с ней, раздразнивая Сару, медленными движениями пальцев, случайно касающихся влажного лона, заставляя девушку стонать каждый раз, как это происходит. Сара отрывается от губ Джона и умоляюще смотрит на него, тяжело дыша. Парень мягко перекладывает девушку на спину, оказываясь между её ног. Нагло и самодовольно разглядывая столь вожделенную им, с которой они вот-вот смогут слиться воедино. Джон осторожно касается влажной плоти Сары, нежно поглаживая, наблюдая за тем, как изгибается его возлюбленная от переполняющего её желания. Парень не торопится, изматывает её, дразнит ненавязчивыми ласками, подбирая лучший момент для начала. Сара тяжело дышит, лицо заливает краской, она жмется к паху Джона, но он остается непреклонен, словно специально изматывая её всеми этими мимолетными касаниями. Подбирая подходящее время, парень аккуратно вводит один палец, давая девушке привыкнуть к новому для неё ощущению. Он не хочет, чтобы первый раз в жизни его возлюбленной был болезненным и неприятным. Сара стонет, протягивая руки к голове Джона, зарываясь пальцами в его темных волосах. Парень улыбается, медленно двигая пальцем внутри возлюбленной, сдерживаясь, чтобы к чертям прервать с этими прелюдиями и взять то, что ему полагается. Так нельзя, это может быть чревато, а Джон не хотел, чтобы у Сары оставались плохие воспоминания о её первой «взрослой» любви. Сара уже начала привыкать к непривычному для неё движению внутри, как Джон ввел второй палец, более настойчиво вторгаясь в девственное лоно, сильнее возбуждая девушку. Она хватает ртом воздух то жмуря, то снова раскрывая глаза, а перед ними взрывы, блестящими вспышками разлетаясь вокруг. Сара обнимает парня ногами за пояс, настаивая на неминуемом продолжении. Джон больше не в силах сдержаться сам, он освобождает лоно девушки от своих пальцев, осторожно и медленно входя в него, чувствуя, как плотно сжимаются стенки, жадно обхватывая член. От новых ощущений начинает кружится голова, Джон припадает к груди Сары, жадно оттягивая набухший сосок зубами, заставляя её громко, рвано стонать, медленно двигаясь внутри. Постепенно темп его становится быстрее, поцелуи более грубыми, а на бледной коже остается все больше маленький багровых пятен от жадных, жаждущих губ. Сара сбивчивым голосом шепчет Джону на ухо, как бы она хотела, чтобы эта ночь не кончалась, чтобы их удовольствие длилось бесконечно долго. Она чувствует, что конец уже близок. Прижимая к себе тело любимого человека, Сара приподнимает бедра, позволяя Джону ещё немного увеличить темп, чувствуя, что и его страсть близка к своему финалу. И вот, достигая пика удовольствия, Джон входит в Сару до конца, ловя на своих губах её диковатый, бесстыдный стон, жадно целуя девушку. Они достигли того слияния душ и тел, о котором оба так мечтали. Сара прижалась к парню на их финальном аккорде. Последние импульсы взрывом пробежали по телу, подарив долгожданное удовольствие, чтобы потом влюбленные обмякли в теплых объятиях друг друга, забывая обо всех невзгодах. Сара смотрит на Джона с необычайной нежностью и даже благодарностью во взгляде, игриво накручивая его короткую темную прядку на палец. Он тоже смотрит на неё со всей той любовью и нежностью, которую мог бы ей подарить. Девушка устало зевает, и тогда парень накрывает её одеялом, нежно целует в лоб и недолго наблюдает за тем, как она пытается бороться со сном, сжимая её ладонь в своей руке. Когда же Сара сдается, погружаясь в пучину сна, Джон, тяжело вздыхая, поднимается с постели. Её тонкая рука легко выскальзывает из его ослабевших объятий. Он медленно и тихо одевается, садится на край постели, тоскливо глядя в окно. Совсем скоро на горизонте забрезжит рассвет.***
Проснувшись утром, Сара найдет на своей тумбочке маленький фиолетовый цветок и распахнутое настежь окно.