Лучшая парочка Морио

Не понимаю, зачем новых учеников вынуждают представляться перед классом. В этом есть смысл разве что в начале новых ступеней: при поступлении в начальную школу дети полны надежды подружиться со всеми, в среднюю — поладить хотя бы с несколькими ребятами, чтобы не стать изгоями. В старшей школе подростки ставят перед собой разные цели: кто-то стремится завести множество знакомств, чтобы весело провести последние годы перед серой взрослой жизнью; другие мечтают хотя бы об одном единственном друге, которому можно было бы выговориться и у которого было бы не стыдно попросить списать конспекты; есть и те, кто нарочно избегает общения по тем или иным причинам. Я отношу себя ко второму типу, но стараюсь трезво оценивать свои социальные навыки и понимаю, что, скорее всего, никого не найду, как бы сильно мне не хотелось на своём опыте познать тепло человеческой дружбы. Думаю, на третьем году старшей школы это невозможно, когда все ребята из параллели уже узнали друг друга и разбились на пары или группы. Хотелось бы мне высказать всё это сейчас у доски перед теми, с кем мне придётся уживаться целый год, но за чрезмерную откровенность кто угодно получит ярлык чудика. Вместо этого я произнесла только: — Меня зовут Мияваки Мицки, приятно познакомиться. Как я и предполагала, никого не интересовало даже моё имя: они и не собирались слушать, стоило им удостовериться в том, что новенькая не отличается красотой. Похоже, я и в этой школе буду тихим наблюдателем, черпающим вдохновение из чужих жизней. Мой взгляд случайно упал на соседа по парте слева: янки с чёрно-серыми волосами, подперев голову рукой, пристально смотрит на парня с пышной причёской, сидящего впереди меня. Его не обезображенное интеллектом лицо не позволяет даже предположить, о чём он думает, и от этого становится только любопытнее. Эти двое состоят в банде или их вызывающая одежда — это просто образ? Какие у них отношения? Неужели они подерутся? В моей прежней школе не было никого похожего: любые отклонения от дресс-кода карались выговором. Наверное, потому мне и казалось, что хулиганы с помпадурами — это придуманный мангаками типаж, не имеющий ничего общего с реальностью. Разум говорит мне: «Не стоит ожидать ничего стоящего, живые люди далеко не так интересны, как вымышленные персонажи. Ты точно не извлечёшь пользу, если не вмешаешься с помощью своего Купидона», — но что-то внутри меня хочет верить в лучшее. Неосознанно я погрузилась в свои мысли настолько, что совершенно перестала слушать учителя. Звонок прозвенел так неожиданно, что я подскочила на стуле. Хорошо, что никто не заметил моего поведения, но сейчас меня это волнует меньше всего. Смуглый здоровяк вдруг озарился добрейшей улыбкой и, поднявшись с места, крепко обнял за шею человека, на которого так бесстыдно пялился весь урок: — Ой, Джоске, чем займёмся после школы? — Ты сверлил меня взглядом только для того, чтобы об этом спросить? На месте бы и решили. Небось так ничего и не записал за все 50 минут, придурок. — Уверен, ты и сам справился не намного лучше, дай глянуть! — Так это из-за тебя я сам ничего не сделал! Сложно сосредоточиться, когда с тебя глаз не спускают, знаешь ли, — Джоске положил руку на плечо беспечному одноклассницу и заставил его нагнуться, — И вообще, это не у меня проблемы с английским, о тебе же беспокоюсь, — они повернулись друг к другу и чуть не соприкоснулись носами, так близко друг к другу были их лица. Это совсем не те отношения, которые я могла представить между отморозками. Внутри меня начало разгораться до боли знакомое, но приятное и всегда желанное чувство — неописуемое словами состояние, когда созерцаешь чужую привязанность и переживаешь их чувства, как свои собственные, хочешь развить их сильнее и сгореть в этой страсти, которую никогда не испытаешь на себе. Обычно оно развивается во мне не настолько быстро: даже при чтении манги или ранобэ мне нужно время и хотя бы несколько поводов, чтобы связать двух персонажей друг с другом и понять, что лишь их дуэт способен хотя бы на время компенсировать мой недостаток потрясений и положительных эмоций. В этот раз одного взаимодействия живых людей оказалось достаточно, чтобы дать мне мотивацию узнать об этой парочке больше. Увиденное мной романтическое напряжение может оказаться выдумкой, и это было бы совсем не удивительно, потому что я безнадёжная фудзёси. У меня нет никакого опыта в сердечных делах, и всё, что мне известно о любви, основано на чужих мыслях и творчестве. Однако, даже если они просто друзья, их внешности и поведения уже может быть достаточно для прообразов главных героев очередной лайт-новеллы. В конце концов, не каждый день увидишь, как парни обзываются и заботятся одновременно. На переменах между оставшимися занятиями я внимательно изучила остальных одноклассников без применения сверхспособностей: интересно узнать, насколько совпадут мои первые впечатления с действительностью, которая вскроется только после прочтения мыслей. Я получила эту силу два года назад, когда приехала в Морио погостить у бабушки. Одним поздним вечером мне пришлось пойти в комбини, а по пути обратно я потеряла сознание. За секунду до этого мне померещился силуэт человека с луком для стрельбы. Очнувшись лишь через час, я не обнаружила у себя никаких ранений, но одежда была в крови. Вскоре началась учёба в старшей школе, и в первый же день я застала ссору незнакомой молодой пары. В тот миг за моей спиной возник призрак, и мне еле удалось сдержать крик, потому что было очевидно, что никто его не видел. Он шёл за мной по пятам, а я думала о том, как сообщить родным о галлюцинациях и не оказаться в психиатрической больнице. Со временем я немного успокоилась и решила обратить недуг себе во благо, попутно развивая идею ужастика про тульпу. В тот вечер мама выглядела раздражённой, а на мои расспросы отмахивалась и говорила, что всё в порядке. Меня озадачила её молчаливость, и тогда дух положил руку ей на макушку. Я услышала голос, хотя её рот не шевелился: «Ну не могу же я сплетничать с дочерью о муже!» В течение нескольких дней я выясняла, на что ещё способен этот дух. Оказалось, что он не обладает физической силой и не может отлучаться от меня на расстояние свыше сорока метров. Когда папа вернулся из рейса с задержкой на неделю, мама игнорировала его. Призрак выяснил, что она подозревала его в измене, но на самом деле у него никого не было на стороне. Я не знала, как решить эту проблему: любые мои идеи для примирения отклонялись, отец пил с горя и приговаривал, что ничего не получится и они скоро разведутся. Моё отчаяние достигло предела: больше всего на свете я хотела, чтобы мои родители были счастливы, как прежде. Дух прижал руки к ушам отца. До сих пор не знаю, как это работает, но мои слова прозвучали в его голове так, будто это мысли самого папы, до которых он дошёл без вмешательства извне. Через несколько дней он устроил маме романтический вечер, и после него оба выглядели счастливыми и влюблёнными, как никогда за всю мою сознательную жизнь. Так я увидела в духе своего преданного союзника и дала имя, основанное на способностях — Cupid's Chokehold или Купидон. Я регулярно читала мысли одноклассников в Токио, и теперь делаю то же самое в Морио, в первый день учёбы на большой перемене. Я корю себя за то, что не могу перерасти детское любопытство, но не останавливаюсь, утешая себя тем, что любой опыт может пригодиться в моих будущих работах. Не то чтобы это было ложью, но, вспоминая ошибки прошлого, я испытываю вполне обоснованный страх, что в какой-то момент меня занесёт и дух начнёт вмешиваться во все судьбы без разбора. К концу второго года обучения я испортила жизнь половине класса, причём в нескольких случаях сделала это нарочно. Вынуждена признать, я получила удовольствие от результата: на бумаге худшие стороны человеческой души цепляют куда сильнее всего хорошего, что преподносит нам жизнь. Проблема в том, что я не выиграла ни один конкурс и тщетные попытки дебютировать как автор ранобэ не стоили ничьих слёз, побоев и травмированной психики. Если я уже не могу преодолеть желание читать мысли, то мне определённо стоит не злоупотреблять внушением и довольствоваться тем, что есть, как другие писатели. Например, только что я залезла в голову самой популярной девушки в классе и была приятно удивлена тем, что она хочет поскорее пойти домой, чтобы читать мангу, а не гулять с подругами. Казалось бы, ничего особенного, но при должных усилиях даже из такой мелочи можно проработать неплохую психологическую составляющую. Уроки закончились, и между моими первыми вдохновителями состоялся новый диалог: — Ну чё, куда пойдём? — Может, для начала домашку доделаем? Мы же её вчера так и не закончили, а сдавать уже завтра. — С каких пор ты стал таким занудой? Вечером доделаем! — Знаю я это твоё «вечером», опять будешь жаловаться, как ты устал и как тебе впадлу, Окуясу! — Ну, тут ты прав, — парень потупил голову, но тут же прижался боком к Джоске и ткнул пальцем в его лицо, — Ладно, я согласен, но потом мы обязательно что-нибудь поделаем! — Опять пользуешься моей неспособностью тебе отказать? — риторический вопрос сопровождался тёплой улыбкой. — Братан… — Так уж и быть, потом займёмся всем, чем захочешь. Обняв друг друга за плечи, они вышли из класса, а я осталась на своём месте, обомлев от восторга. Либо этим ребятам совершенно не знакомо понятие личного пространства, либо они настолько близки, что неосознанно стремятся стать единым целым физически. У меня никогда не было лучшего друга, но я часто наблюдала за такими отношениями со стороны и ни разу не видела настолько тесного физического контакта без повода. Мозг раз за разом воспроизводит выражение лица Джоске: такое умиление и нежность во взгляде, как будто перед ним не здоровый парень, а любимый домашний кот. Я пытаюсь убедить себя, что это проделки моего дурного воображения, но ничего не могу поделать с щекочущим воодушевлением в груди. Придётся отложить домашнюю работу на ночь, так сильно не хочется расставаться с этим чувством! Я держусь от них как можно дальше, в то время как дух парит за ними. Девушки провожают Джоске влюблённым взглядом, и мне пришло в голову послушать мысли некоторых из них: «Как бы я хотела такого горячего парня!», «Вот бы оказаться на месте Ниджимуры!», «Надеюсь, Джоске не гей», «Они так близки, даже завидно немного». Окуясу ворчит: — Везучий ты засранец, бесишь! На меня вообще не обращают внимания, какого хера? — Каждый день одно и то же! Раз тебя это так бесит, хули тогда ходишь со мной постоянно? — П-погоди! Ты что, больше не хочешь гулять со мной? — Ниджимура остановился, на его глаза навернулись слёзы, — А я был так рад, что нас определили в один класс… — Чего?! Н-нет, не в этом дело! Мне просто твоё нытьё надоело, — Хигашиката обернулся и положил ладони на щёки одноклассника, — Если бы я не хотел, то не зависал бы с тобой, очевидно же. Ну же, кончай реветь, идём скорее к тебе. Окуясу со всей силы прижал Джоске к себе и уткнулся носом в плечо. «От него всегда так приятно пахнет, даже после физры… Он пользуется каким-то особым одеколоном? Я бы побрызгал им подушку. Надо спросить, но не сейчас, не стоит портить момент», — подумал Окуясу. «Мой великовозрастный ребёнок, не отпускай хотя бы ещё минуту, — Хигашиката даже при всём желании не мог произнести это вслух, — Ну уж нет, тогда он не захочет больше гулять со мной. Это то же самое, что признаться в любви, звучит слишком по-гейски даже для нас». Я готова кричать от восторга: за всю жалкую жизнь мне не попадалась более лирическая динамика между мужчинами! В моём книжном шкафу коллекция, пожалуй, всего сёнен-ая, который только может предложить Япония, и ни один из томов манги не сравнится с тем, что я услышала сейчас. Даже парни из прежней школы, которых я свела нарочно, никогда не вызывали у меня такого всплеска эмоций. Ох, если бы эти дураки слышали друг друга… Я обязана записать всё в подробностях, это самый лучший материал! Канон, который позволит мне родить нечто удивительное и не похожее на то, что я писала прежде! Джоске и Окуясу пришли домой и неохотно приступили к домашнему заданию. Им обоим не даётся химия, не считая ту, которой разит от них за километр. Они ругались и тупили, но продолжали терпеливо листать справочники, чтобы понять задачи по органике. Ситуация казалась безвыходной, но они справились за два часа. Окуясу положил голову на стол и взвыл: — Неужели теперь так будет каждый грёбаный день?! — Мне это тоже совсем не нравится, но мы вынуждены, раз хотим свалить. — Меня только это и мотивирует! Стоит только представить, как будет круто тусоваться вместе всё время. — Мы и так почти всегда вместе, — с усмешкой ответил Джоске, — Ты же слышал, как мама шутит, мол мне уже давно пора к тебе переехать. Она уж больно часто это повторяет после того случая, когда я неделю не появлялся дома. — Да, я помню, весело тогда было. Уверен, если бы мой батя мог, то сказал бы то же самое. Зелёный пупырчатый монстр смотрит на парней, но глаза не выражают ничего определённого. Не могу даже предположить, что произошло с отцом Ниджимуры, но я сильно сомневаюсь, что тот способен думать. Однако ничто не мешает мне попробовать применить на нём способность: «Дебилы, я-то уже давно понял, что внуков ждать не стоит, только вот до вас самих это ещё почему-то не допёрло». Окуясу вспомнил, что нужно приготовить еду для отца, а заодно и для них с Джоске. Они договорились пойти в караоке, которое открылось совсем недавно, но предположили, что там вряд ли есть что-то более сытное, чем кусок какого-нибудь торта по неоправданно высокой цене. Атмосфера за ужином такая уютная, что я начинаю завидовать: даже очевидная, но тайная влюблённость ничуть её не портит. Поведение и общение этих подростков выглядит таким естественным и обыденным, что невольно начинаешь воспринимать их как пожилую супружескую пару, которая уже прошла через огонь, воду и медные трубы, а незначительные словесные перепалки — это своеобразный способ напомнить, как сильно они важны друг для друга. Большинство любовных историй рассказывает о преградах и страданиях на пути к счастливой совместной жизни, а достигнутая цель и долговременное спокойствие выставляются как нечто пресное, то, что непременно надо разбавить. Авторы вводят в, казалось бы, завершённую историю соперников, ревность, едва мотивированную смену приоритетов, высасывают из пальца прочие конфликты. Кажется, я начинаю осознавать: мрак не является залогом успеха. Любая творческая деятельность — это выражение опыта, и он не обязан быть негативным, чтобы вызвать эмоции. Даже если бы мой дух был достаточно силён, чтобы прямо сейчас заставить этих двоих признаться в истинных чувствах без риска негативных последствий, я бы не стала ничего менять. Их история обречена на счастливый конец, и я готова терпеливо ждать, когда он наступит естественным образом. Заплатив за два часа в караоке, они прошли в тесную комнату. Ниджимура наотрез отказался петь, он хотел пойти сюда только для того, чтобы послушать Хигашикату. Тот сделал недовольное лицо, а приглушённое розовое освещение скрыло румянец. Тем не менее, он быстро вошёл во вкус и слился с сексуальной энергией американской поп-музыки. Локоны выбиваются из массивной причёски, стройное красивое тело двигается в такт песням, грудь учащённо вздымается, капли пота сияют на лице. Окуясу неосознанно пересел поближе, его мысли очевидны: «Джоске невероятный, не удивительно, почему по нему так сохнут! Да он красивее любой девки!» Через час Хигашиката выдохся и рухнул на диван рядом с другом, приобняв его за шею и зарывшись рукой в разлохмаченные в гневе на домашнюю работу волосы, которые тому стало лень укладывать заново. Они молча смотрят друг на друга, не в состоянии произнести ни слова. «Я совсем забыл, что хотел сказать. Эти гигантские глаза просто невыносимы!» — Джоске так напряжён, что вот-вот сдастся и откроет своё сердце, но Ниджимура внезапно повалил его на пол: — Тебя чуть не атаковал станд! — Что ты несёшь, с чего… Чего?! Это точно станд! Crazy Diamond! Напротив моего духа возникло некое розовое существо в броне и атаковало. Кулаки прошли сквозь мой Cupid's Chokehold, и я в панике его отозвала. Неужели они его видят? Нужно бежать!