вишня

Ханамаки красивая. Нет, не так. Ханамаки красивая. Матсукава пыталась доделать домашнее задание, но взгляд то и дело ловил Макки — такую красивую и расслабленную. Они сидели у Иссей дома и доделывали задания на неделю. Точнее, Иссей доделывала, а Макки лежала на кровати первой и читала что-то из школьной литературы. Ну или делала вид, что читает. Матсукава считала её удивительной: Макки всегда казалась аккуратной и изящной (даже тогда, когда её футболка оказывалась мятой), а в движениях её — грация и сила, даже если всё её жесты были ленивые и скучающие. Даже сейчас, когда она вздыхала и и поправляла прядь за ухо, переворачивая страницы учебника, она завораживала. — Маттсун, поехали в Ямадеру. Завтра, вместо школы. Он работает до пяти, если мы поедем с утра, можем успеть на вечернюю тренировку. — Я не против. — Отлично. Ханамаки и Матсукава отдыхали, когда были вместе — хоть они часто казались несколько шутливыми, им больше нравилось молчать, время от времени перекидываясь короткими фразами. Им всегда казалось, что они понимают друг друга и без этого. Но одно Маттсун всё же не понимала и не знала: что Такахиро подумает, если она её поцелует? Они не были в отношениях и, честно признаться, Матсукава только недавно начала понимать свои чувства к Ханамаки. Хотелось обнимать её со спины, гладить её волосы, обнимать, держать за руку, обнимать, убирать, ей волосы за ухо, целовать. В принципе, они и так всё (за исключением последнего) это делали, не раз и не два засыпали в объятиях друг друга (иногда в лагере бывает холодно!), но это всё казалось другим. Даже при малейшем прикосновении — ладошка к ладошке, когда они дают пятюни — казалось, что её ударяло током. Маттсун хотела, чтобы это прекратилось. Маттсун хотела, чтобы при малейшем прикосновении ей становилось теплее. — Нам, кстати, до станции Ямагата ехать где-то полтора часа, затем ещё двадцать-тридцать минут до самой Ямадеря, — говорила Ханамаки уже из дома, — есть поезда с 6:58, правда, с пересадкой одной на станции Кита-Сендай. — Были ещё с 7:07, но там без пересадки На часах уже за полночь. — С пересадкой интереснее. Не проспи! — зевает Такахиро, — я зайду за тобой в шесть. На часах пять тридцать два. Матсукава не ложилась. Ханамаки пришла ровно в шесть, как и обещала. Губы — красные. — Я, кстати, помаду на днях купила. На упаковке написано, что она стойкая, но хер там, я не верю. Ханамаки выглядит свежо. У них всегда было схожее чувство юмора, но со временем они и стали реже говорить их вслух, когда они наедине — при виде чего-то, что может как-то рассмешить, им хватало одного взгляда, чтобы понять друг друга и с усмешкой дать пять. Матсукава казалась прекрасной. Нет, Матсукава — прекрасная. Каждое её движение — искусство, улыбка — нулевое чудо света, а все эти слова кажутся Такахиро слишком пафосными, но она ничего не могла поделать со своими мыслями. Волосы этим утром казались не такими уложенными, как обычно, но Макки нравилась любая Иссей. Матсукава вытащила из кармана пальто свою резинку для волос и спокойными движениями собрала волосы в хвостик. Макки хотелось распустить его и запустить ладонь ей в волосы. И ей так сильно хотелось сказать, что вид из зала Годайдо, наверное, прекрасен, но даже он не смог бы сравниться с Матсукавой. Или сказать это, когда они доберутся до Годайдо. Но не судьба. — Мы опоздали. — Ох, — вздохнула Макки, — в следующий раз? — она прикусила нижнюю губу. Иссей это заметила. — Ага. Пойдём есть? Заодно проверишь, сотрётся ли помада, пока ты ешь. Они сидели у Такахиро на кухне —её родители уехали на работу. Утреннюю тренировку на сегодня отменили, в школе уже урок после первой длинной перемены. Их телефоны завалены сообщениями Ойкавы — видимо, она заходила к ним. Между них где-то скромно висит одно сообщение от Иваизуми: "на тренировку хоть придёте?". Они слушали радио, на котором проигрывали песни восьмидесятых, время от времени прерывая сообщениями ведущего и гороскопами. Рыбы — первое место, водолеи — второе. У самих гороскопов примерно одинаковый смысл — благоприятный день для начинаний и любого первого шага. Место у рыб — кухня, цвет — красный. Предмет у водолеев — резинка для волос, цвет — красный. — Многовато совпадений, — смеется Ханамаки, наклоняясь к Маттсун и распуская ей волосы, — заберу до конца дня, не против? — Бери, конечно, — Маттсун смотрит на губи Макки, — помада, видимо, действительно стойкая, раз выдержала почти десять профитролей. — Не хочешь сделать контрольную проверку? Матсукава понимает без слов. Поцелуй мягкий. — О, она вишнёвая? — Да, — смеётся Макки, — ну что, стёрлась? — Думаю, для контрольной проверки нужно как минимум три попытки. — Десять? — А может и сто.