bloodletting

      – Эй, что заказала ласка в баре? – вопит Ричи, пока стучит в дверь их дома. – Поп!*       Никто не смеётся. Никто не собирается изображать недовольство из-за глупой шутки.       Они просто смотрят.       – У меня что-то на лице? – он нервно смеётся.       – Ричи, дорогой, - Бэверли тянется к нему. – Я думаю, тебе нужно присесть, - мягко говорит она, будто ребёнку, и направляет к ближайшему креслу.       Он чувствует себя больным. Судорожно сканирует лица и, блять где Эдди где Эдди где Эдди.       – Эм… - начинает девушка. – Нет безболезненного способа сказать это, но копы были здесь недавно. Они нашли тело Эдди.       – Что? – переспрашивает Тозиер. Будто и правда послышалось.       – Он мёртв, Ричи, - Бэверли сочувственно вздыхает. – Мне очень жаль.       Ричи лгали о горе. Ему говорили, что первая стадия – отрицание, и у него должно быть ещё несколько минут, в течение которых Эдди всё ещё будет жив в его сознании. Но у него их нет. Он в шаге от того, чтобы заплакать. Во всяком случае, его мозг ещё не совсем осознал, насколько это чертовски больно.       А это действительно больно.       Бэв обнимает его, укутывая в кольцо рук, и остальные тоже присоединяются, но это лишь немного утешает, пока Ричи рыдает, срывая голос. ***       Он проводит следующие полтора дня в кровати.       Не в силах перестать плакать. Постоянные громкие рыдания, сотрясающие всё тело и отбирающие все силы - он знает, что Эдди бы дал ему пощёчину за такое, побуждая заботиться о себе, поэтому он продолжает есть и пить, словно робот, навечно застрявший в рутине. Но есть становится тяжело, когда ты плачешь настолько сильно, что элементарно не можешь пропихнуть кусок еды в глотку.       Неудачники сменяют друг друга, свернувшись рядом с ним на кровати. В данный момент настала очередь Стэна, но он ушёл в душ, оставив Ричи одного прижиматься лицом к подушкам и буквально выворачивать кишки криками.       В окно неустанно стучат, но ему всё равно.       Если это какая-то ебанутая птица, как в романе Эдгара Аллана По, то Ричи не в настроении, чтобы обращать на неё внимание.       Всё резко прекращается.       Ричи слушает, как Стэн выключает воду и как вещи слегка шуршат, пока он одевается.       Мгновение спустя раздаётся стук в дверь.       – Я открою, - негромко произносит Бэверли. Она плакала столько же, сколько и Ричи, но вместо дикой истерики слёзы просто капали по её лицу, и она весь день носилась, заботясь обо всех сразу.       Она кричит.       Ричи слишком вялый, но этого звука достаточно, чтобы выдернуть его из кровати в гостиную.       Дверь открыта, когда девушка отступает назад в поисках оружия.       Остальные выбегают, Бэн тут же направляется к Бэверли, Майк держит тяжёлый фонарик, а Билл – пресс-папье.       Но Ричи может лишь смотреть на фигуру, стоящую в двери.       Это Эдди.       Настолько Эдди, насколько вообще может быть Эдди самим собой прямо сейчас.       Ричи инстинктивно движется вперёд, потому что Эдди выглядит напуганным (и, конечно, всё его лицо покрыто таким количеством крови, что она капает с подбородка и её приходится размазывать по коже. Это выглядит так, будто это не его кровь, но, чёрт возьми, она точно его) и ему нужен Ричи.       Стэн хватает его за руку и тянет назад.       – Это не Эдди, - шипит он. – Это не может быть Эдди.       – Это я, - настаивает Каспбрак. – Я… я проснулся в морге и я… Господи, я чуть не убил какого-то парня и у меня во рту кровь. Это отвратительно. Столько чёртовых болезней можно подхватить, глотая блядскую кровь неизвестно кого, и я чуть не убил его, но, думаю, что он был ещё жив, когда я ушёл, потому что понял и запаниковал, и...       Ричи дёргается из хватки Стэна. Это Эдди. Совершенно точно Эдди.       – Если ты Эдди, то что ты сказал мне в первую встречу? – спрашивает Майк, воинственно размахивая фонариком.       – Блять, я не знаю! – Эдди раздражённо всплескивает руками, неосознанно повышая тон. – Это было после того, как мы кидались камнями, и, может, ты сказал что-то про Бауэрса, который, блять, придёт за нами, а я сказал о том, что он в любом случае нас преследует? Я не знаю, было ли это первым, но…       – Пеннивайз может подражать другим людям, - говорит Бэн. – Это вполне убедительно.       – Я не чёртов Пеннивайз! – снова кричит Эдди. – Господи! Мы даже не в Дерри!       – Это Эдди, - говорит Ричи, напрягаясь всем телом, подсознательно готовясь к худшему исходу событий. – Посмотрите на него! Это Эдди, ребята, что за херня?!       – Почему ты не заходишь внутрь? – интересуется Билл, сосредоточенно рассматривая кровавые пятна возле порога. Это хотя бы немного отвлекает от охватившего тело шока.       – Я не знаю, - отвечает Каспбрак и задумчиво хмурится. – Просто не могу.       Ричи отбивается от Стэна, бежит к Эдди и хватает его за руку, дёргая на себя. Но тот просто стоит на месте, сдвинув ноги, будто весь вес Ричи для него – ничто.       Он отчаянно смотрит на остальных. Эдди здесь, Эдди не мёртв, но всё же он не может зайти.       – Ричи, у-уйди от него, - Билл бормочет едва разборчиво, но адреналин в крови, видит бог, позволил бы Тозиеру услышать и трепетание крыльев бабочки.       – Нет! – кричит Ричи. – Нет, это Эдди, мы должны..!       – Я знаю, - Денбро кивает. – Но, пожалуйста, п-просто подойди сюда.       Эдди убирает руку и уверенно кивает Ричи.       Тозиер бросает между ними короткий искромётный взгляд, ощущая всепоглощающее чувство предательства, но тащится к Биллу, позволяя прижать к себе.       – Ты можешь зайти в дом, Э-Эдди.       Эдди шагает внутрь и закрывает за собой дверь.       – Спасибо.       В воздухе виснет пара секунд крайне неловкой тишины, пока все ждут, что произойдёт дальше.       – У меня во рту кровь, - наконец говорит Эдди. – Это отвратительно.       Тозиер резко выдыхает сквозь зубы, зажмуривается, и подбегает к нему, обнимая так, что, кажется, трещат кости. И снова плачет, позволяя слезам вырисовывать солёные дорожки на щеках и пропитывать окровавленную рубашку Эдди. Ему не стыдно, совсем не стыдно.       Тот легко выдерживает его вес, но не обнимает в ответ. Он холодный. Аномально холодный.       – У тебя пульс частит, - шепчет Каспбрак.       И Ричи отступает, наконец приходя в себя.       – Так, ладно, - говорит он, утирая слёзы. – Давай, пойдём отмоем тебя.       Он берёт Эдди за руку (очень, очень холодную руку) и тащит его в ванную.       Эдди стягивает с себя одежду вплоть до боксеров, и кровь стекает по его груди. Ричи, вероятно, должен думать об этом больше, но его разум громко скандирует Эдди Эдди Эдди и лишь побуждает без вопросов помочь ему залезть в ванну.       Он включает тёплую воду, достаёт пёструю ткань из шкафчика и окунает её, чтобы начать вытирать кровь.       – Я правда думал, что ты умер, - говорит он, сжимая пальцы на мокрой тряпке. И нервно смеётся. – Можешь поверить? Как будто ты бы умер так просто.       – Ричи… - бормочет Эдди.       Это и есть отрицание. Ричи точно знает, что это оно, но, тем не менее, позволяет себе поддаться.       – Чувак, я плакал, как идиот, ты бы видел. Прямо как настоящий ребёнок, Эдс.       – Не называй меня Эдсом, - тихо отвечает он.       – Да, это точно ты, - говорит Ричи, посмеиваясь и стирая кровь с лица Эдди. От тактильного контакта становится чуть спокойнее. – Теперь всё в порядке, потому что ты вернулся. Проблема решена.       – Ричи, - голос Эдди звучит с какими-то предупреждающими нотками, но Ричи намеренно игнорирует это.       Неистово и яростно игнорирует, прикладывая большой палец к нижней губе Каспбрака и приоткрывая его рот.       Вид клыков активирует приглушённые инстинкты выживания в сознании Ричи, но ему просто нужно знать, что Эдди жив. Поэтому он начинает чистить и их, протирая тряпкой. Всё остальное - мелочи.       Эдди хватает его за запястье и отрывает руку Ричи от клыков.       – Рич.       В этот момент Ричи должен услышать сразу несколько предупреждающих сирен в голове, но они, одна за другой, отключаются. Он не может перестать смотреть Эдди в глаза, потому что помнит их немного другими. Сейчас в них какой-то желтоватый оттенок. Всеохватывающий. Глубокий. Завораживающий.       Слишком завораживающий.       У Эдди слишком сильная хватка. Ричи не может отстраниться, но он даже не хочет пытаться.       – Я ужасно голодный, Рич, - шёпот Каспбрака остаётся единственным якорем для уплывающего сознания. Голос Эдди слышится, как шелест сухих листьев в парке, как негромкий скрип дерева посреди безмолвного леса, как едва уловимый треск догорающего на природе костра, да как что угодно гипнотизирующее, но только явно не как обычный мужской баритон.       Ричи не смог бы ответить, даже если бы захотел. Слов просто нет.       Его голова послушно наклоняется в сторону, обнажая горло, и это кажется совершенно нормальным. Безопасным. Ведь безопасно предоставлять свою шею паре очень длинных и очень острых клыков? Да, абсолютно безопасно.       – Боже, так голоден… - снова шепчет Эдди.       – Эдди! – кто-то кричит, и Ричи падает на пол, как марионетка со срезанными нитками.       В ушах звенит и он действительно не может понять, что сейчас происходит. Кто-то дотрагивается до него, всё кружится, как в адской карусели. Он не может сказать надеты очки или нет, но конечности отказываются работать и он не может уследить за движущимся с бешеной скоростью пространством.       – О, Господи, мне так жаль, прости, я не… я не… Ричи? Ричи! О, Боже, пожалуйста, скажи что-нибудь, пожалуйста, пожалуйста! – тараторит кто-то, и хор из голосов других людей, произносящих его имя и бьющих по лицу, сливается в непонятную кашу из хаотичных наборов звуков. Этого слишком много и на этом слишком трудно сосредоточиться.       – Мхмв..? – невнятно бормочет он, чтобы обозначить факт своей жизнеспособности.       – Я не хотел, я не хотел, прости, прости, пожалуйста, уберите его от меня, пожалуйста, пожалуйста… - по голосу кажется, что Эдди умоляет, практически рыдая, и это неприятно отзывается где-то в груди.       Ричи тянется к нему в попытке успокоить.       – Эй, не плачь, - хрипит Тозиер, едва совладав с управлением собственными голосовыми связками. – Ты жив, всё в порядке.       – Нет, Ричи, - Каспбрак выпаливает фразу между судорожными всхлипами. – Не жив.       Мозг Ричи возвращается в верное течение буквально за пару секунд и до него неожиданно доходит.       – Оу... И правда. ***       После этого все держат его подальше от Эдди. Он злится на них ровно до тех пор, пока не понимает, что это всё происходит по просьбе самого Эдди. И тогда становится почти физически больно.       Но дни идут, Неудачники перестают так внимательно присматривать за ним. И, в конце концов, он сталкивается с Эдди в то время, когда неудавшийся Дракула выбрасывает мусор в двойном мешке и вытаскивает отбеливатель из-под стойки.       – Что это? – спрашивает Ричи.       На мгновение Эдди кидает на него пристальный взгляд, а затем отводит его, намеренно избегая зрительного контакта.       – Херова куча обескровленных крыс.       – Оу. И это помогает?       – По крайней мере, я уже не так голоден, - бормочет Эдди.       – Так себе еда, ага?       – Нет, - Каспбрак недовольно цокает. – Это куча грёбанных крыс. Это не еда.       Ричи молчит.       – Извини, - негромко бросает Эдди. – Это… знаешь... как когда ты приходишь к кому-то домой. И на твою долю делают ужин. Это не очень хорошо, но ты ешь только потому, что это правильно, да? И не важно, насколько ты голоден, ты всегда будешь потрясён количеством еды на тарелке.       – Это способ сообщить мне о том, что моя мама не умеет готовить?       Эдди лишь устало смотрит в ответ на колкость.       – Тебе нужна человеческая кровь, - констатирует Тозиер, задумчиво уставившись на пол.       – Я почти… - Эдди прерывисто выдыхает. – Я не мог думать, я просто почти…       – Всё нормально.       – Это, блять, не нормально! – Каспбрак обессилено сжимает и разжимает кулаки, а затем прикусывает язык, заставляя себя успокоиться и говорить тише. – Ничего из этого не нормально, но больше всего - то, что я мог убить тебя.       – Ты бы не убил меня, – Ричи абсолютно уверен в своих словах.       – Отъебись, Рич, - вздыхает Эд, наконец хватая отбеливатель и резиновые перчатки.       – Тебе вообще нужны перчатки? Типа, твоя кожа всё ещё реагирует на химию?       – Мне плевать. Я просто хочу избавить свою комнату от запаха крысиных трупов, потому что привык к уборке и чистоте.       – Ладно, - Ричард вздыхает, виновато понижая голос. – Извини. ***       Через две недели Эдди снова начинает с ними общаться.       Раньше он бы свернулся калачиком рядом с Ричи, но теперь он сидит на подоконнике. Подальше от каждого из них.       Ричи скучает по нему. Больно, потому что Эдди не мёртв, но его всё равно ещё нет здесь. Он прямо перед ними, но так далеко. Ричи ни разу не произнёс излюбленную шутку про мать после того инцидента, потому что Эдди просто избегает его или огрызается, если по какому-то стечению обстоятельств находится рядом. Он выглядит таким уставшим, таким мрачным, таким голодным…       Ричи просто хочет это исправить.       Он ставит очередной глупый фильм на паузу, а затем смотрит на Эдди.       – Давай, Эдс. Ты можешь сесть ближе.       – Я слышу твоё сердцебиение даже отсюда.       – Так какая тогда разница, а? – всё же пытается Ричи.       Эдди же хмуро пялится куда-то сквозь него.       – Большая разница, Ричи. Очень большая разница.       Ричи смотрит ему в глаза, зная, что это не то, что он должен делать. Он больше не хочет отдаляться от Эдди. Это, блять, невыносимо больно. Он колеблется буквально секунду, а затем снова включает фильм.       Бэв прижимается к нему сбоку, согревая, но это притупляет боль лишь немного. Снова. ***       – Итак, то, что я сейчас скажу, будет очень, очень отвратным, - начинает Бэв, опираясь бедром о стол. Они только что поужинали, Эдди сидит на стойке и с завистью наблюдает за тем, как они складывают посуду в раковину.       – Хуже, чем поедание крыс? – бормочет он.       – Возможно, - уклончиво отвечает Марш. – Но я подумала и решила, что могу использовать чашу.       Эдди в недоумении наклоняет голову на бок.       – Менструальную чашу. Каждый месяц.       Теперь же Эдди громко закашливается, подавившись воздухом.       – Да, - она сочувствующе кивает. – Но это ведь лучше, чем ничего, верно?       – Это отвратительно, - брезгливо произносит Эдди, показательно морщась. – Но… - он снова кашляет. – Но, блять, это… - и опять. – …стоит попробовать.       – Просто постарайся не думать об этом. ***       Если бы ситуация не была такой серьёзной, то было бы просто истерически смешно. Во-первых, эта чёртова чаша с менструальной кровью, которую они держат в холодильнике в течение недели (с завинчивающейся крышкой, которую Эдди скрупулёзно вытирал каждый час). Во-вторых, Эдди продолжает обнюхивать её, облизывая губы, а затем подставляет ко рту.       – Просто выпей залпом, - советует Тозиер, чуть прищуриваясь. – Как шот. Давай, ты сможешь.       – Не мог бы ты, наконец, заткнуть свой рот? – фыркает Эдди, полностью обнажая клыки. – Боже! Блять!       – Это должно быть просто потрясающе на вкус, просто перестань думать о том, что это, и выпей!       – Фу! – бросает он, но действительно пьёт. Он вздрагивает, но уже мгновение спустя лихорадочно облизывает чашу. Затем кладёт голову на колени и стыдливо стонет. – Это было восхитительно. Боже мой.       – Хочу напомнить, что это были месячные, - Ричи говорит это только для того, чтобы увидеть, как Эдди вновь возмущённо давиться.       – Ты мудак, Ричи, - огрызается он, но это ощущается так правильно. ***       Эдди наконец-то расслабляется после всего этого. Он сидит на диване, как стрёмная горгулья у средневекового замка, но Ричи может откинуться назад и почувствовать, как волосы коснуться бедра Эдди. Каждый раз это приносит совершенно дикое облегчение.       Стэн присаживается с кипой бумаг в руках, с сосредоточенным лицом раскладывая их по столу.       – Итак, - он прочищает горло перед тем, как начать говорить. – Вклад Бэв… около тридцати миллилитров в месяц, верно? И это сокращает количество крыс, которых ест Эдди, почти на десять процентов. Так что если мы проведём математические расчёты, то выясним, что требуется около трёх сотен миллилитров человеческой крови в месяц, да?       – Миллилитры? – переспрашивает Ричи, саркастически приподняв бровь. – Мы что, в Англии?       Стэн привычно игнорирует его.       – Если верить медицинским рекомендациям, – продолжает Стэн. – Человек может безопасно сдавать триста пятьдесят миллилитров крови каждые три месяца. Нас шестеро.       – Ага, - легко соглашается Тозиер. – Значит, у нас её более чем достаточно?       – Блять, - удивлённо выдыхает Эдди. – Ни за что. Ребят, вы не можете просто…       – Почему нет? – Тозиер беспардонно прерывает его тираду.       – Ричи, ты можешь перестать быть идиотом хотя бы раз в жизни? – огрызается Эдди, недовольно сверкнув глазами.       – Нет, я серьёзно. Тебе бы стало намного легче, если бы ты просто ежемесячно пил немного крови. Ты, скорее всего, стал бы менее опасным.       – Но что, если я не знаю, как остановиться?       – Мы будем собирать кровь в пакеты, - предлагает Майк.       – У вас есть хоть какое-то грёбанное представление о том, как многое может пойти не так? – шипит Эдди. – Ты втыкаешь иглу в вену, могут возникнуть…       – Мы пойдём на курсы медсестёр, - вмешивается Бэн. – И научимся делать это правильно.       – Так, - Эдди вскидывает ладони, разворачивается и отходит в сторону, крича: – Идите нахер, парни!       – Кто хочет пройти курсы медсестёр? – спрашивает Денбро, разворачиваясь лицом к Неудачникам.       Никто из них не поднимает руки.       Слышится лишь вздох Стэна:       – Я принесу соломинки. ***       Ричи и Бэверли вытянули самые короткие соломинки, поэтому пошли на те самые курсы именно они. Они не могут перестать хихикать над всем подряд, и то, что их не вышвырнули оттуда в первый же час – просто чудо. ***       Они снова тянут жребий, когда дело доходит до выбора того, кто будет сдавать кровь первым. Эдди запирается в своей комнате, пока они это делают.       Ричи снова тянет короткую соломинку, но уже вместе с Майком, так что ему остается только не засмеяться, когда Бэв вонзает в него иглу, игнорируя то, что в этой ситуации можно найти так много каламбуров.       После этого он чувствует себя опьянённым, но не слишком. На Майка, похоже, это вообще никак не повлияло.       Они убирают после себя всё, но Эдди на всякий случай снова заливает отбеливателем всю комнату, а затем усаживается на стул и просто смотрит на мешки с кровью, будто может наесться, просто наблюдая за ними.       Ричи галантно протягивает ему трубочку.       – И что мне, блять, прикажешь с этим делать? - спрашивает Эдди.       – Воткни и пей, как Капри Сан. Очевидно же.       Эдди сердито смотрит на него, но тем не менее, берет трубочку. Он не засовывает её, как в Капри Сан, а просто открывает пакет сверху и подносит ко рту.       – Иисусе, - стонет он после того, как пробует содержимое. – Я такой голодный. Блять.       – Ну как? Лучше, чем менструальная кровь? - издевательски интересуется Ричи.       – Намного лучше, - Эдди практически скулит, находясь на волне какого-то необъяснимого щенячьего восторга. – Чëрт, чувствую себя так, будто месяцами ел одну грязь, а теперь мне дают настоящую еду.       Ричи с очень довольной ухмылкой наблюдает за тем, как Эдди выпивает весь этот проклятый пакет всего за несколько секунд, так старательно слизывая каждую каплю, до которой только может добраться, как будто это лучшее блюдо, которое он когда-либо пробовал.       – Легче? – Ричард заинтересованно наклоняет голову.       – Да, – он кивает. – Как ты думаешь… можно мне... ещё? - Эдди оглядывается, широко раскрытыми глазами осматривая остальных Неудачников.       – Ну, у нас есть вдвое больше крови, чем нужно, так что... - предлагает Стэн.       – Развлекайся, маленький крысоед, - задорно заканчивает за него Ричи, складывая руки на груди.       Эдди делает глоток из нового пакета и останавливается, медленно облизывая губы.       – Это кровь Ричи?       – Да, – Стэн хмурится, рассматривая тёмную жидкость в сосуде. – Ты умеешь определять?       – Иисус, чёрт возьми, Христос, – шокировано выдыхает Эдди, кивая под тихий смешок Тозиера.       – Не хочешь объяснить? – Ричи широко улыбается.       – Нет, - быстро отвечает Эдди и пьет эту порцию крови с такой же жадностью, как и предыдущую. ***       Если он выпьет достаточно крови, то может выйти на солнце. Эдди узнает это, осторожно просовывая руку под занавеску, и после нескольких пробных попыток выходит на улицу и вытягивается на газоне, пока не начинает гореть.       Ричи смотрит на него, улыбаясь от уха до уха, и понимает, что испытывает большее облегчение, чем может объяснить, увидев, что Эдди снова счастлив. ***       – Ты вкуснее остальных, - говорит Эдди в какой-то момент, облизывая клыки, пока Ричи сушит его волосы.       – Правда? - интересуется Ричи, ненавязчиво касаясь полотенцем шеи Каспбрака.       – Не вижу смысла врать о таком.       – Настолько вкуснее, что я бы смог заставить тебя пить её из-под крана? - Ричи провоцирует. Дразнит. И Эдди не нравится то, что он так легко этому поддаётся.       – Да, - всё же отвечает Эдди. – Настолько.       – Это же что-то вроде секса?       – Что-то вроде него, да, - бормочет Эдди. Они встречаются взглядами, когда Тозиер неловко замолкает на несколько секунд, поэтому приходится продолжить:       – Извини. Правда, извини, это было не совсем так, я...       – Нет, - Ричи перебивает его, подняв ладонь. – Я... – он думал, что это будет его секретом навсегда. А потом Эдди умер, а Ричи даже не рассказал ему о том, что он чувствует. Но теперь он не мертв и он вот так просто сказал Ричи в лицо, что это было не только чем-то вроде секса, но и ещё чем-то вроде я-хочу-тебя-сожрать, однако...       Эдди, прерывая поток мыслей, нагло вторгается в его личное пространство, касаясь рукой щеки Ричи. Он уже не такой холодный благодаря тому, что получает регулярные дозы человеческой крови.       – Эй, - негромко зовёт он. – Такое сердцебиение, как у тебя - нормальное или плохое?       – Я не хочу заниматься с тобой сексом, если это ничего не значит, - выпаливает Ричи, потому что, черт возьми, он не позволил бы Эдди умереть, даже не будучи достаточно храбрым, чтобы сказать ему, что он чувствует, поэтому он больше не собирается скрывать это, когда Эдди буквально спрашивает.       – ”Ничего не значит”? – Эдди глупо моргает несколько раз подряд. – В том смысле, что...       – Именно, - Ричи может сломаться на мелкие кусочки и тут же заплакать, если Эдди его не примет, но продолжает говорить. – Я люблю тебя. Очень. Когда я думал, что ты умер, мне было... было так больно. Кажется, я не могу жить без тебя, потому что буду любить вечно.       – Оу, - удивлённо выдыхает Эдди, а затем медленно улыбается. – Ричи.       Тозиер чуть ли не хнычет, требуя, чтобы Эдди сказал хоть что-то ясное, простое ”да” или ”нет”, что угодно.       – Иди сюда, - мурлычет Эдди, осторожно притягивая его к себе для поцелуя.       Ричи грубо целует его, и хорошо, что Эдди обладает сверхчеловеческой силой, потому что у Тозиера предательски подкашиваются колени, и Эдди единственное, что его удерживает. Он почти теряет сознание, потому что Эдди не нужно дышать. Ричи будет целовать его, пока не посинеет, а Эдди требуется ровно секунда, чтобы понять, что тот собирается задохнуться от этого поцелуя.       – Я тоже тебя люблю, тупица, – спокойно признаётся Каспбрак, легко подхватывая Ричи, чтобы уложить его на кровать и продолжить. ***       Конечно, Эдди волей-неволей хочет его укусить. Он подсчитывает, сколько времени ему нужно, чтобы выпить целый пакет крови, а затем просит Бэв, чтобы она проследила за ними.       Ричи рад, что это будет Бэверли, потому что она воспринимает это спокойно, но всё равно продолжает смеяться. Ричи смеётся вместе с ней, и он точно не сможет возбудиться, если он продолжит в таком духе.       Он ложится в кровать, извивается на клеёнке, которую Эдди подстелил, чтобы не испачкать кровью постельное бельё, Бэв с секундомером устраивается в кресле рядом с ними, и Ричи наконец позволяет Эдди оседлать его.       – Эй, - ненавязчиво привлекает внимание Эдди.       – Эй, - Ричи улыбается.       – Ещё не передумал?       - Нет, - чёткие слова плавно переходят в бормотание. – Давай, съешь меня, Дракула.       Бэв старается не смеяться. Очень старается.       Эдди закатывает глаза.       – Рич, посмотри на меня.       Ричи изо всех сил старается сделать серьезное лицо и делать то, что ему говорят. Снова этот странный желтый цвет. Золотая дымка, которая облаком распространяется в сознании Ричи, окутывая каждую его мысль и заглушая её.       Эдди придерживает его за волосы и заставляет наклонить голову набок.       Да, это хорошо. Всё так, как и должно быть.       Конечности кажутся тяжелыми. Двигаться было бы слишком сложно, поэтому он и не пытается.       Эдди следит за ним, когда наклоняется ниже, и Ричи чувствует себя крайне довольным. Это хорошо. Отлично. Ричи сейчас в полной безопасности.       Главное не обращать внимания на зубы.       Эдди приходится прервать их зрительный контакт, чтобы прокусить шею, и у Ричи внезапно мутится перед глазами.       И теперь становится больно. Клыки пронзают его кожу, они острые и длинные, это пробуждает внутри некую первобытную панику, вбитую в его мозг инстинктом ни-одна-обезьяна-не-была-достаточно-умной-чтобы-спастись-от-хищника. Он инстинктивно отстраняется, но Эдди держит крепко.       Ричи с ужасом осознаёт, что не смог бы сбежать, даже если бы действительно попытался, но к тому времени паника уже утихает.       Боль переходит в нечто приятное и липкое, волной прокатываясь от горла ко всему остальному телу.       Руки и ноги больше не кажутся тяжелыми. Фактически, он ощущает себя невесомым. Но любые движения сейчас кажутся бессмысленными. Зачем ему шевелиться? Эдди здесь, всё хорошо...       Эдди осторожно наклонятся ниже, чуть глубже всаживая клыки, и Ричи хнычет в тот момент, когда удовольствие от этого становится более грубым и интенсивным. Прижимая всё ближе, Эдди заставляет его чувствовать не только тепло и безопасность, но и нечто большее.       Ему интересно, каково это - подставиться прямо сейчас.       Кажется, это было бы просто потрясающе.       Рука Эдди скользит ему за спину, надавливает на поясницу, и Ричи кричит, раскаленное добела наслаждение пробегает по его позвоночнику.       И вдруг клыки Эдди исчезают, горячий язык проходится по шее Ричи.       Кто-то что-то говорит.       Они разговаривают с ним?       Руки в его волосах гладят и сжимают, а голова Ричи поворачивается, чтобы посмотреть Эдди в глаза. Карие глаза. Нормальные карие глаза.       – Ричи? Ричи. Эй. Пожалуйста, скажи что-нибудь, - просит голос откуда-то издали, будто из толщи воды.       – Что-нибудь, - говорит Ричи, и это даже не шутка, это просто слово, которое вылетает из его рта, потому что его попросили это сказать.       Эдди стонет, и Ричи понимает, что разговаривал с ним.       – М? - мурлычет он, потому что, наверное, следовало слушать Каспбрака до этого.       – Давай, поднимайся, - Эдди осторожно подхватывает его за локоть, побуждая встать.       Ричи не уверен, делает ли он это потому что эффект проходит или потому что Эдди сказал ему, но всё внезапно становится намного яснее и чётче.       – Прости, что ты говорил, Эд?       – В общем, ты в порядке.       – О, - в голове окончательно светлеет, поток мыслей начинает формироваться в осмысленные слова и предложения. – Да. Наверное.       Он чувствует себя слабым, у него болит голова и дрожат ноги, но он в норме.       Эдди вздыхает с облегчением.       – Вот, попробуй поесть и выпить.       Руки Ричи тоже подрагивают, когда Бэв сует ему плитку шоколада и сок.       После этого он чувствует себя более стабильным.       – Тебе понравилось? - с надеждой интересуется Тозиер.       – Ты не представляешь насколько, - честно отвечает Эдди. Его губы всё ещё красные от чужой крови.       – Боже, это было весело, - тянет Ричи, медленно садясь. У него кружится голова, но это почти приятно. – Блять. Когда мы сможем сделать это снова?       – Через три месяца.       – О, да.       Эдди закатывает глаза.       – А пока тебя ждут объятия.       – Я пойду, – Бэв фыркает. – Молодец, что не убил Ричи, Эдди.       Эдди мудро кивает, когда Марш уходит.       Ричи моментально оживляется при мысли об объятиях.       – О, эй, ты думаешь, что сможешь проделать то же самое глазами, обнимая меня? Это так безопасно и тепло, и...       – Боже, ты не можешь начать хоть немного нервничать по поводу того факта, что я буквально хочу тебя съесть?       – Нет. Так что там насчёт объятий, а?       Эдди снова закатывает глаза, снимая клеёнку, чтобы затащить Ричи под простыни.       – Ты тупица, но я пиздец как сильно тебя люблю.       Ричи улыбается и принимает объятия, прижимаясь к Эдди и закрывая глаза.       – Я тоже тебя люблю, летучая крыска.