American Music Awards

Как не странно, но старшего будит не утренний голос лидера или его прикосновения, а громкий голос Хосока. Он надеялся проснуться в кровати вместе с Джуном, но его нет. По всей видимости, он ушел уже давно т.к. половина постельного белья холодная. — Где Намджун? — сонно спрашивает парень, потягиваясь на кровати. — Для начала доброе утро. Насчет лидера — не знаю. — Тогда может ты видел, когда он выходил из номера? — Так всё! Хватит! Я больше не желаю слушать про Джуна. Когда он вернется — сам спросишь, где он был. Я не знаю, что происходит между вами. И я не знаю, почему ты оказался в номере Намджуна, но давайте вы как-нибудь побыстрее с этим разберетесь. Мне уже надоело смотреть на поникшего Кима, и на жаждущего его внимания тебя. Ты давай, быстрее одевайся и спускайся вниз завтракать. Джин ничего не успел ответить в своё оправдание, как Хосок ушёл. — Сука! Где он ходит? — со злостью в голосе произносит парень, затем направляется в душ. Стоя с тарелкой отборного бекона и яичницей с тостом, Джину так и хочется вывалить его на лидера, который любезно общается с барменом. «Он даже мне так никогда не улыбался» — подумал парень. Бармен повернулся спиной за алкогольным напитком. Джин, не теряя времени, подбегает к барной стойке и выхватывает из рук лидера апельсиновый сок, затем выплескивает содержимое стакана на спину бармена. — Ой, простите. Какой я неуклюжий. Мне правда так жаль, — врет Джин. — Ничего страшного, — произносит бармен чуть ли не скрепя зубами. Он прекрасно понимает, что постоялец отеля это сделал нарочно, но промолчал об этом. Он не в таком положении, чтобы ругаться со звездой K-POP(а). — За мной, Джин, — в приказном тоне молвит лидер. Старший оставил свой нетронутый завтрак на стойке бара, затем последовал за лидером. Как только Джин зашел в раздевалку, где постояльцы отеля переодеваются перед тем, как посетить бассейн, лидер прижимает его спиной к холодным ящикам. — Что это было? — А что, не видно было? — Мне надоели твои закидоны! Что с тобой происходит? — звонко произносит парень, не боясь, что их услышат. — Какого хрена утром я проснулся один? Где ты был? Ах да, постой, я знаю. Ты миленько ворковал с барменом, — вот-вот и парень уже готов заплакать. — А я обязан перед тобой отчитываться? Кто здесь лидер? Я или ты? К тому же у нас была договоренность, чтобы утром тебя не было. Но я не стал дожидаться твоего пробуждения. Я ушел первый. Я выполнил часть сделки. Теперь твоя очередь, — сильнее сжимает плечи парня он. — Я ничего не обещал. — О нет, милый, обещал. Ты просил остаться на ночь, я позволил. Теперь твоя любвеобильная особа оставляет меня в покое, — лидер жалеет, что из его уст вырвалось слово «милый». Парень на него так посмотрел, с такой нежностью, с которой смотрят на любимых. «Нет, он просто с тобой играет. Не верь ему, Джун» — сам себе говорит парень. — Пожалуйста, не делай этого. Не бросай меня. Ты говорил, что любишь меня. Как ты после этого можешь меня бросить? — тянется к шее лидера он. — Уж лучше я буду жить в смятении, чем в диком страхе. Я не хочу больше думать: Где ты ночуешь? Поел ли ты? С кем ты сегодня спишь? Предохранялся ли ты? Я больше не хочу о тебе беспокоится. Я не хочу о тебе заботится. Я больше не хочу тебя любить — это невыносимо больно. Такой инфантильный (человек, который не желает принимать решения, нежелание нести ответственности), как ты, не поймет меня. Прошу, оставь меня в покое. — Never [никогда], — притягивает к себе в плотную Джин, затем нежно целует щеку парня. Джин плохо знает английский, но он удивил лидера тем, что он произнес это слово без корейского акцента. — Оставь эти детские поцелуи при себе, — отталкивает от себя парня он. — Тогда давай по-французски, — снова тянет на себя, только теперь уже за галстук. Джин припечатывается к губам парня и с неистовой нежностью целует его пухлые губы. Он старается это делать как можно нежнее, чтобы не спугнуть лидера. Смакует, словно самое дорогое вино на свете. Лидеру не верится, что это происходит с ним. Старший так старается делать все нежно, но его выдают руки, которые зарываются в шевелюру парня, путая их. Джун не понимает его. Зачем это ему все? Зачем ему он? Но, тем не менее, одно он знает точно. Он не хочет быть его очередной «девочкой на ночь». Он мог думать и дальше, пока влажный язык Кима не ворвался в ротовую полость лидера. Поцелуй становиться все напористей и требовательным, но односторонним. Как бы Джун не хотел ему ответить, он держит себя в руках. Чего не скажешь о Джине, который его успел припечатать к стене. Он развязал чужой галстук и надеялся продолжить, пока его с силой не оттолкнул лидер. — Хватит игр! — громко произносит лидер, затем убегает из раздевалки. Удар был настолько сильный, что стопка полотенец упала прямо на Джина. Намджун быстрым шагом направляется к себе в номер, но замечает Хосока с баночкой sprite, который хочет поделиться напитком, но вместо этого говорит: — Ого, Джун. Что у тебя с губами? — указывает пальцем на чужие ярко-красные, распухшие от поцелуя, губы. — Отвали! Хоби так и остался смотреть вслед удаляющейся спине с не открытой баночкой sprite(а) в руках.