American Music Awards

Джин никогда так еще сильно не сжимал RJ. Каждый раз, когда их группе надо покинуть Сеул, старший берет с собой в путешествие беленькую альпаку. Он её рекламировал на всевозможных просторах интернета, из-за чего даже начали говорить, что RJ его сын. В какой-то степени, да. Но именно сейчас RJ является его седативным средством (успокоительное). После того случая с Намджуном прошло два дня. Они друг друга видели, взаимодействовали на людях, но не разговаривали о случившемся между собой. И ему так от этого плохо. Джин все мог свалить на десинхронию (недомогание, связанное со сменой часовых поясов), но это прошло уже давно. И на кого теперь все сваливать? Ах, да, точно — Ким Намджун. Никакого: привет, пока, извини. Хотя извинится стоило бы. Джин, конечно же, тоже не святой. Он много чего сам натворил. Но то, что сделал лидер — это не подается его объяснению. Старший просто попробовал покурить, но он не думал, что это так болезненно повлияет на лидера. Громкий рингтон прерывает поток его мыслей. — Алло, — отвечает на звонок Ким. — Ты где? — чуть ли не орет Хосок. — В номере, — спокойным тоном отвечает он, продолжая дальше обниматься с игрушкой. — Ты вообще в край обнаглел! Мы сидим в машине и тебя только одного ждем! — продолжает орать Чон. — Нахрена ты так орешь? К тому же ты мне не мамочка! — в ответ кричит Джин. — Вот именно! Ты здесь наша мамочка. Если через пятнадцать минут ты не спустишься, то мне придется позвать нашего папочку. У папочки имеется действенный метод убеждения! — Нет! Не надо Намджуна, — подрывается с кровати парень, подбегая к гардеробной. — У тебя десять минут вместо пятнадцати, — говорит он, не дождавшись ответа, и сбрасывает вызов. Меньше всего Джин хочет, чтобы лидер был в его номере. Мало ли у него опять что-то «замкнет». Он уже начинает его побаиваться. Джин успел одеться за двадцать минут. Он бегом направляется к лифту, забегая вовнутрь. Он рыщет в сумке расческу, чтобы прибрать свои волосы после сна, но прервал это занятие, когда увидел забегающего лидера в лифт. Чертов Хосок! Обманул он Джина. «Все тебя только одного ждут», — вспоминает старший. Намджун сам опаздывает, но Ким должен признаться, что он выглядит просто сногсшибательно для человека, который впопыхах. Это бьет по его самооценке не хуже любого смертоносного оружия. Он привык выглядеть красиво, но именно сейчас он не был готов встречать лидера в таком виде. — Хреново выглядишь, — разрывает тишину лидер, пытаясь пригладить рукой, чужие крашеные волосы после сна, которые торчат в разные стороны. — Нахуй пошел, — скидывает намджунину руку парень со своей головы. — К чему такая агрессия? — Знаешь, Намджун, ты не первый раз называешь меня шлюхой, безответственным, и другими обидными словами, которые я не хочу вспоминать. Я это всё стерпел. Но то, что ты сделал со мной два дня назад — это ужасно с твоей стороны. Я думал, что ты хотя бы чувствуешь раскаяние, но нет. Я ждал твоих извинений, но не дождался. Ты как одногорбый прыгающий слизень, который при виде опасности может очень высоко подпрыгивать, чтобы избежать угрозы. Я твоя угроза. Ты говорил, что любишь меня, но ту самую любовь я не вижу с твоей стороны. Джин вовремя закончил свою «речь», когда лифт прибыл на первый этаж. Старший, так и не расчесавшись, собирается выходить из лифта, но сильная рука хватает его за запястье. — Stay with me [останься со мной]. Джин не понял, что сказал Ким, но именно сейчас он сильно зол, чтобы отвечать как-то иначе. — No [нет]. Пляж Санта-Моника находится в пятидесяти минутах езды от центра Лос-Анджелеса. Именно туда и направились бантаны для съёмок Run BTS. В самом начале Колорадо-авеню находится знаменитый пирс Санта-Моники. Там расположен парк аттракционов Расifiс и единственное в мире колесо обозрения, питающееся солнечной энергией. Под парком находится огромный океанариум — Santa Monica Pier Aquarium. Выбор пал на парк аттракционов. Дальше все пошло, как обычно: веселые улыбки, громкий смех, неудачные дубли, поиск каких-то карточек, мимо проходящий лидер. Пока оператор снимал других участников группы, Джин под предлогом игры ретировался на пирс. Он снимает сандалии, затем зарывается ступнями в песок, блаженно выдыхая. «Как хорошо, прохладно». Насладившись вдоволь сырым песком, Джин решил помочить ноги в Тихом океане. — Холодно, — сказал Джин, стоя по колено в воде. — А ты как хотел? Даже местные жители редко купаются, а только занимаются серфингом, — комментирует лидер, сидя на влажном песке. — Что ты здесь забыл? Съёмка уже закончилась? — выходит из воды старший. — Нет. Но скоро будем заканчивать, поэтому я пришел тебя позвать обратно к нам. — И всё на этом? Ничего больше не скажешь? — Одногорбый прыгающий слизень хочет с тобой поговорить. Я вот не понимаю, почему именно этот вид? Я что такой страшный? Или я гермафродит (организм, у которого имеются как мужские, так и женские половые органы)? Или я нанес вред твоему сельскому хозяйству, которого у тебя нет? — заваливает вопросами он парня. «Ого, Намджун в этом мире что-то не знает». — Ты при виде проблемы сбегаешь, — присаживается рядом с лидером Джин. — Прости меня за всю боль, которую я тебе причинил. Есть вещи, над которыми мы не властны, даже если ты лидер, — произносит парень, черча на песке указательным пальцем «sorry». От такого действия Джин не может сдержать улыбку. Старший отвечает на извинения лидера, проводя пальцем по влажному песку «forgive [прощаю]». Теперь очередь улыбаться лидера. Джину паршиво. И даже не из-за того, что у него болит голова. А из-за того, что лидер отказал ему отужинать за пределами отеля. Это бьет по его самолюбию. Джин не привык слышать отказы. Он встает с кровати, следом одевает самую красивую (по его мнению) рубашку с глубоким вырезом, также натягивает обтягивающие черные джинсы с прорезями на коленях. Перед тем, как направится в номер лидера, он заскочил в бар за игристым шампанским. У него будто дежавю (психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации). Джин стучит в дверь, ожидая хоть какого-то ответа. — Джин? Я думал тебе плохо, и ты отлеживаешься в номере. Что-то случилось? — открывает дверь Ким, и с непониманием смотрит на парня. Старший обводит глазами лидера и замечает, что тот собирается куда-то уходить, так как на нем пижамные штаны и не до конца застегнутая рубашка. — Случилось. Ким, не дождавшись ответа, заходит в чужой номер. — Объяснишь, что происходит? — недоумевает хозяин комнаты. Вместо того, чтобы ответить на вопрос, незваный гость подходит к столу, на котором расположились бокалы. Он открывает шампанское с характерным звуком, следом разливает напиток по двум сосудам. — Мы празднуем, Джун-и, твой отказ мне, — молвит он, следом выпивает залпом алкогольный напиток. — Ты блять о чем говоришь? У тебя что, на солнце вообще все мозги спеклись? — все также стоит около теперь уже закрытой двери. — Ты отказался со мной поужинать! А сейчас я как вижу, ты куда-то собираешься идти. Разве это не предательство? — выпивает второй бокал. — Ты опять начинаешь? Мы уже с тобой все обсудили. Вместо того, чтобы заявляться ко мне среди ночи опять с какими-то предъявами ты лучше бы задумался о своих поступках и действиях, — продолжает застегивать свою рубашку. Неловкое молчание. Намджун уже собирался идти в таком виде по холлу отеля, как старший его окликнул. — Если ты сейчас уйдешь, то я расскажу всем, что ты гей, — подходит ближе к лидеру он. Ким от злости сжал дверную ручку, следом повернулся лицом к собеседнику. — Это будет очень подло с твоей стороны, но если ты готов взять ответственность за этот поступок, то говори. Окончательный итог будет на твоей совести, если группа распадется, — со спокойным тембром голоса молвит парень. Ким открыл дверь. Хотел уже покинуть помещение, но этот чертов Джин. — Я тебя люблю! — громко сказал он. Парень замер, но мимо проходящая горничная «заставила» его закрыть дверь, снова. — Что? Опять твои дурацкие игры? — Нет! На этот раз я серьезен. Я люблю тебя! Люблю, люблю, люблю…. — Замолчи! — закрывает уши парень. — Тебе всё рано придется выслушать меня. Он подходит к лидеру, берет его за руку и ведет на кровать. Джин давит на его плечи, тем самым заставляя приземлится на мягкую поверхность. Старший садится на колени перед парнем, держа его руки в своих ладонях. — Я люблю тебя еще с 2013 года. Когда я первый раз увидел тебя, ты мне сразу понравился. Я думал, что это братская дружба, но со временем я понял, что это не так. Ты хоть представляешь, как мне было тяжело. Я всё держал в себе. Я просто не мог осознать серьезность ситуации, когда понимал, что это не лечится. Я думал, что со временем все пройдет, но оно не прошло, а наоборот разрасталось все больше и больше. Я плакал. Много плакал, но это не помогало. Потом я начал искать утешения в ночных особах. Я спал с женщинами, с мужчинами, но все равно, закрывая глаза, я представлял тебя. Я это делал для того, чтобы ты мне сделал замечание, накричал, в конце концов ударил, но ты молчал. Дальше мне надоело это занятие, так как я чувствовал от этого одно отвращение. Я просто звал их всё больше и больше, чтобы они мне подыгрывали, что мы занимаемся сексом. Мне удалось вывести тебя на эмоции. Я был так этому счастлив, что во мне сокрылась надежда. И вот, когда мы прибыли в LA ты сказал эти три слова, которые я ждал несколько лет, но я испугался. Я подумал, что этого просто не может быть. Даже та надежда, которая жила во мне все эти годы погибла. Но потом я осознал, что если я продолжу молчать, то сделаю только хуже. Раньше я боялся мнения общественности, но теперь нет. Я готов кричать всему миру, что люблю Ким Намджуна. А ты готов, Джун, быть со мной? Ты готов отдать всё, что у тебя есть? Ты готов подвергнуться мнению общественности, группы, компании? Ты готов любить меня, не оглядываясь назад? — парень крепко держит чужие ладони в руках, на которые роняет соленые слезы. Намджун плачет вместе с Джином. Он думал, что у старшего каменное сердце, что его не трогает не одна проблема. Он думал, что он единственный, кто любит. А оно вот как получилось. — Прости меня. Я не знал. Я, правда, не знал, — вытирает свою «слабость» руками. — Если ты скажешь еще раз, что любишь меня, то это значит, что ты соглашаешься на все препятствия, которые ждут нас в будущем. Ты готов? Намджуна даже спрашивать не надо. Он уже давно принял решения, когда еще осознал свои чувства. — Я люблю тебя. И я хочу быть с тобой, несмотря ни на что. — Я так рад. Лидер поднимает его с колен, заставляя сесть на кровать, затем он обнимает его нежно, как может только он один для своего мужчины. — Можно я тебя поцелую? — задает вопрос старший. — Когда ты целовал меня в раздевалке, тебе не нужно было разрешение. — Тогда я был на эмоциях. А сейчас я спрашиваю, как должно быть. — Теперь мы встречаемся. И впредь тебе не нужно спрашивать разрешения. Джин радостно улыбается. Он аккуратно прикасается своими пухлыми губами к намджуниным, языком проводя по верхней губе и нижней. Они целуются некоторое время, пока Джуну не надоело облизывать губы парня, он углубил поцелуй. Как же ему нравится соприкасаться своим языком с джиновым, который отдает кислинкой после шампанского. — У тебя такой соблазнительный вырез, — спускается поцелуями ниже. — Для тебя старался, — зарывается в чужие волосы пальцами, путая их. Они целовались очень долго, пока Джин не престал двигать ртом во время поцелуя. — Можно я останусь на ночь? — шепчет в шею парня он. — Разрешаю остаться навсегда, — поцелуй в щечку. Они так и заснули на не расправленной кровати, и в не переодетой одежде.