я верю все еще можно пофиксить

Вечеринка плавно подходила к своему логическому завершению, если это сборище из трех алкашей можно назвать вечеринкой. Слава лежит на своем продавленном диване прикрыв глаза, пока Ваня пытается проводить Андрея до такси. В колонках играет какая-то попсовая, расслабляющая мелодия, она почти идеально дополняет атмосферу, созданную сине-фиолетовой гирляндой, висящей на гардине. По квартирке пробегает сквозняк, наверное, Ваня решил перед выходом открыть окно на кухне, думает Слава. Хотя, в их убитой однушке на окраине никогда не было особо тепло, спасибо всем щелям, из которых не прерывно поддувало. Слава морщится и пытается понять, когда он вообще в последний раз чувствовал тепло. Тогда, когда он в последний раз виделся с Мироном, наверное. Но Мирон не писал давно, да и вряд ли уже напишет. Слава с трудом вспоминает как вообще докатился до всего этого. А, точно, Мирон задел его гордость – хотя, думая об этом сейчас, Слава понимает, что, скорее всего, он не имел это в виду – и Слава решил для себя, что, пока о нем не вспомнят, он не станет навязываться – писать, звонить, просить о встрече. Мирон о нем не вспомнил. Ни через день, ни через два, ни даже через месяц. А потом он съебался в свой Лондон, где, наверняка, было и есть гораздо больше гораздо лучших вариантов. А Слава... Слава просто остался там, где был – в холодной, промозглой квартире на окраине. Прямо сейчас его угнетает эта мысль – о том, что будь он чуть более терпеливым и покладистым, он мог бы быть сейчас не один и не здесь. В колонках раздаются трещащие биты и это сигнал, что началась очередная хипстерская хуйня, которую в плейлист добавил Ваня. Слава четно пытается вслушаться в текст, но единственное, что понимает – очередной модный пидарок воет о том, что хочет спать со своей телкой. Как оригинально и ново. От этой тупой песни Славе хочется плеваться желчью, но пока Вани нет, он продолжает вслушиваться в текст. Слава считывает отсылку и думает о том, как бездумно и пошло использовали бедного Маяковского. И, анализируя этот текст, Слава осознает, что жужжащая песня вновь натолкнула его на мысли о Мироне. Он пропустил момент, когда начал ассоциировать себя с лирическим героем этого, прости Господи, произведения. Он думает о том, как Мирон обиженно щурится, после очередных Славиных тупых шуток про рост. Как дрожат его ресницы, когда он пьяненький курит, прикрыв глаза, как тупая пизда. Как блестят и краснеют его обычно сухие и шершавые губы, когда он их облизывает. Вспоминает, как пиздато вместе выгуливать котов, и о том, что споры с Мироном самые острые. Думает, как Мирон дополнял его жизнь, и, как ему этого не хватает. Слава даже сам не замечает, когда начинает плакать. Кажется, что у него душу вынули. Хотя, зная Мирона, он спиздил что-то намного более важное. Слава резко садится на диванчике, пытаясь убедить себя, что он такой сентиментальный из-за синьки. Ведь только пару часов назад он доказывал Ване, что все в прошлом, что он больше ничего не чувствует к проклятому жиду. Ухудшая ситуацию, Слава трет глаза, когда замечает тени, ползущие по полу, и движение в дверях. Сначала он думает, что наконец вернулся Ваня, но, шатаясь выходя в коридорчик, видит блики на знакомой лысине и думает, что в окончательно поехал кукухой. И не то чтобы у Славы появляются вопросы. Наверное, их сейчас слишком много, чтобы конвертировать их в слова. Мирон, не теряя времени, снимает куртку, оставаясь в черном худаке, разувается и неведомым образом приманивает Гришу. Предательство Мирона Слава переживает последние месяцы, но вот предательство кота он пережить не сможет. Однако, кот быстро теряет интерес и убегает на кухню, а Слава остается лицом к лицу с Мироном. В этот момент у Славы перед глазами все плывет, и, видимо, он начинает ловить вертолеты. Чтобы было чуточку полегче, он облокачивается на косяк и старается не шататься. Мирон все же замечает состояние Славы, подойдя к нему, молча берет его за руку и ведет до все того же диванчика. Уложив Славу, Мирон садится прямо на пол около дивана, а Слава, повернув голову, любуется им в голубом освещении. Видя, как синие огоньки отражаются в глазах Мирона, он думает спиздануть что-нибудь тупое про гейство смурфиков, например, но вовремя себя останавливает, ведь не хочет испортить момент. В голове у Славы проскальзывает текст той отвратной песни – отрывок про галлюцинации и все такое – и Слава начинает бояться, что Мирон может растворится. Он тянется за рукой Мирона, хочет ущипнуть и проверить реален ли он. Но Мирон строго говорит: «Лежи!» И Слава верит, что он настоящий, потом вспоминает, как трогал его за руку, и верит еще больше. И в этом умиротворении Слава проваливается в сон. На утро, он просыпается от того, что ему жарко. Кто-то укутал его ночью. Лежа в тепле, ощущая дикую жажду, Слава начал вспоминать прошедший вечер. Попойку с Ваней и Андреем… и Мирона. Ни смотря на все проверки, видимо, Славе он все-таки причудился. Он встает, его подташнивает, но, справляясь с этим, Слава бредет к ванной комнатке. Пьет, присосавшись к крану, справляет нужды, чистит зубы и, только дойдя до кухни, замечает, что Вани нет в квартире. Слава ищет телефон и, разблокировав, сразу замечает смс с почти забытого номера.

«Приеду вечером. Постарайся не бухать. Мирон»