Второй закон Ньютона

— Ну, а что ты скажешь про Новикова?— Анфиска сидела поджав колени под себя с бокалом вина, который стащила у папы в баре. На нас были розовые пижамы и тёплые носки. — По-моему у него очуметь, какое сексуальное тело, — девушка мечтательно задумалась. — Ничего-ничего, — улыбнулась я, — но мне больше по душе парни постарше. — Вечно ты не от мира сего, — подруга стукнула меня по плечу и отпила красную жидкость. Телефон оповестил меня о сообщении. Дэнчик: Сделала уроки? Уголки губ расплылись в нежной улыбке. — Так-так, — увидев моё влюблённое лицо, Анфиса приняла позу лотоса и уставилась на меня в оба глаза. — Быстро рассказывай, что за принц. — Да на днях тут решила испробовать новое приложение, — я уселась поближе к Анфиске, чтобы показывать всё наглядно. — Оно ищет людей, которые находятся рядом. Но есть одна сущая мелочь - все чаты анонимны, и я понятия не имею, как выглядит этот Дэнчик, — стало как-то даже грустно оттого, что нашла наконец-то человека, с которым мы ржём часами, а я не знаю даже, как он выглядит. — Известно только то, что это в любом случае кто-то из нашей школы. — Это и удручает, и вроде вселяет надежду, — рассмеялась Анфиса, вспоминая всех наших "распрекрасных" одноклассничков. Когда вся бутылка красного вина была опустошена, подруга ушла готовиться ко сну, а я решила всё-таки ответить Денису. Арина: Шутишь? Пусть Макаров подавится своим тестом, ничего я не буду делать, даже, если он будет угрожать мне двойкой за четверть. Но ничего, лучшая защита - это нападение. Я всё надеялась на продолжение нашей переписки, но мой собеседник резко исчез. Даже спокойной ночи не пожелал, а у нас это было своего рода фишкой: не ложимся, пока не загоним друг друга спать. Я подумала, что стала ему неинтересна, но от хмельного состояния задремала, едва подруга успела вернуться из душа.

***

Ох и тяжело же мне пришлось после весёлой ночи. Первым уроком была физика, да ещё и в понедельник. Денис Алексеевич всегда сомневался в моих знаниях, даже, когда я списывала на самостоятельных. Потом он это пронюхал, и начались мои бесконечные унижения с выходом к доске. За эту четверть у меня в журнале красовались одни аккуратно выведенные двойки. Наши отношения находились на стадии "контра", ибо я не боялась отпускать язвительные комментарии в его адрес, а он не скупился давать мне дополнительные задания. Не то, чтобы я одна-единственная такая противная не любила физику. Были ещё несколько человек, но они старались не подвергать себя пыткам учителя. Сегодня Макаров на меня как-то странно пялился. Первым делом подумала, что его стало бесить, якобы я так беспардонно сижу в телефоне. Но, почему тогда мне не прилетело ни одного замечания? Я отбросила ненужные мысли и открыла вчерашний чат. Ответа так и не появилась, и я со злости закинула телефон в портфель, так, что на меня оглянулись несколько человек. Прозвенел долгожданный звонок. Бальзам на уши. Анфиса за руку меня потащила занимать очередь в столовой, как вдруг серьёзный голос учителя окликнул меня. — Соколова, останься ненадолго, — физик сложил руки в замок и немилосердно так буравил меня взглядом. Вздыхай, не вздыхай, ничего не поделаешь. Придётся выслушать парочку нотаций, и дело с концом. Я кивнула Анфисе, чтобы та шла без меня. Дверь изнутри захлопнулась и вокруг воцарилась давящая тишина. — Я надеюсь, ты помнишь, что сегодня ты должна сдать мне тест, — он выжидающе на меня посмотрел. Разумеется, никакого теста у меня не было. Даже если бы и вспомнила о нём - всё равно бы не решила. — Извините, Денис Алексеевич, но я забыла тест дома, — с надутой губкой пролепетала я. Учитель разочарованно вздохнул, словно ожидая моей безответственности. Встав из-за стола, он направился ко мне, скрестив на груди руки. Осторожно, возможно падение самооценки и уверенности в себе. — Хорошо, — беззаботно ответил он, а я аж удивилась, — если ты забыла тест с ответами дома, значит пройдёшь его прямо сейчас, — а, нет, вот где мышь прячется. — Правильно ответишь - умничка, за это я даже похвалю тебя при всем классе и освобожу от следующей самостоятельной работы, — я мечтательно облизнулась. От самостоятельной работы по физике, вашу ж мать! - Если будешь нести чушь, то тебя ждёт мгновенная кара и необратимые последствия. Это вы сейчас так называете двойку за год? — Итак, первый вопрос по траектории. Что называется перемещением точки? — Эм, - я нервно начала теребить подол легкой юбки. На удивление стало нестерпимо душно, хотя сама недавно жаловалась, что выперлась в такой мороз в одних капроновых колготках. — Ну это же... это.. , — как же там шутила Анфиса? — Расстояние, которое мы преодолеваем из пункта А в пункт Б, — гордо произнесла я. Он лишь цокнул языком и помотал головой. Потом потёр губу большим пальцем, жест, надо сказать, который всегда придавал нашему саркастичному учителю дольку сексуальности. Затем он сделал большой шаг ко мне навстречу и положил руки за спину. Мне стало не по себе. Так обычно смотрит гепард на лань, чтобы загрызть. По Дискавери видела. — Что это значит? — получился скорее возглас отчаяния, чем вопрос. — Защищайся, Соколова, — хитро произнёс учитель. — Что?! — Лучшая защита - это нападение, — лукавая ухмылочка сопутствовала этому недоброму предложению. — Где-то я уже это.. , — даже на секунду задумалась. Потом в голову пришла мысль, которая испугала, и на моем лице появился неподдельный страх, — Твою мы-ы-шь! — пришлось даже прикрыть рот ладошкой. Он отрывисто засмеялся, что мне стало как-то не по себе, а бежать уже поздно. Стены давят, Макаров давит. Если он тот самый Дэнчик, то должен знать, что я ни черта не готовилась в выходные! Да, ночёвка у Анфиски оказалась поважнее исправленной оценки по физике. И на что ему сдалось играть со мной? — Второй вопрос. Что называют средней скоростью перемещения? Какая скорость?! Я все ещё не могу отойти от того, что недавно думала, что общаюсь со своим ровесником, отпуская пошлые шуточки. Да я же столько всего ему наговорила, в том числе и про него самого! Дебильное приложение, нужно удалить. — Я не знаю, — вздохнула, а учитель оказался на пару сантиметров ближе. Слава богу класс большой. Надежда всегда умирает последней. — Может тогда ты знаешь, что такое мгновенная скорость? — Очевидно, это то, чем я сейчас же воспользуюсь, — не правда ли, что сарказм лучшее оружие? Жаль, что не по нему мне писать контрольную. Учитель оскалился и опять же шагнул вперёд. На этот раз мне показалось, что он сделал шаг больше обычного. Я нервно сглотнула, губы пересохли. Ох, что же он вытворяет, зверь эдакий. — Что называется ускорением? — он поддёрнул рукава белоснежной рубашки до локтей, словно собирался разделывать тушку. — Ну, блин. Это быстрая скорость, что же ещё? — я даже недоуменно взглянула на физика, как будто именно это и должны писать во всех пособиях. Шаг вперёд. — Соколова, ты меня разочаровываешь, — не без грусти произнёс Денис Алексеевич, но в то же время усмехнулся. Я виновато пожала плечами, хотя мне нисколько не стыдно, вашу ж кашу. Физику мне не сдавать, я вообще гуманитарий. Что ж этому дьяволу от меня нужно? — Давай попробуем ещё. Может ли точка иметь ускорение, если её скорость в данный момент времени равна нулю? — Вот давайте я это и проверю, Денис Алексеевич, — выпалила я, не в силах больше терпеть эту муку и рванула в сторону выхода. Но мою проворность лучше тренировать, ибо жилистая рука учителя схватила меня за ладонь. Сработало бы мастерски, я даже застала его врасплох. Но ему стоило только качнуться одной ногой влево, чтобы словить меня. — Соколова, это ещё не всё, — моя выходка его нешуточно так рассердила. Густые брови оттеняли его чёрные глаза, которые сверкали каждый раз, как мы с ним вступали в очередную «перепалку». Пришлось смириться с тем, что я застряла тут надолго. В этот раз я встала подальше от этого дьявола, да так, что чуть не слилась со стеной, на что физик усмехнулся, ведь между нами всё равно остался жалкий шажочек. На таком расстоянии я могла бы пересчитать все родинки на его шее. А куда мне ещё смотреть, как не туда? Он меня на голову выше! Денис Алексеевич потёр ладони и принял вновь свою стойку смирно. — Потерпи, Соколова. Осталось всего два вопроса. — Утешили, — съязвила я, — ну раз позориться, так по полной, — я постаралась как можно равнодушнее взглянуть на своего учителя. — Валяйте! — Что называют состоянием невесомости? — о, это вроде попроще будет. — А-а, это то, что в космосе? — Денис Алексеевич улыбнулся со всеми своими тридцатью четырьмя зубами (или сколько там их у него?) и снисходительно кивнул. — Это, когда тела не движутся и на них не действует сила притяжения. Физик захлопал в ладоши. Спасибо, но аплодисменты не принимаются. Лучше отпустите из этой камеры пыток, а то я подумываю уже о том, чтобы встать на колени и просить прощения за то, что так и не решила тот проклятый тест. — Браво, Соколова, — удовлетворенно заметил Денис Алексеевич, — я уж думал ты совсем безнадёжна. А вот это было обидно. Я вытянула нижнюю губу, но он проигнорировал этот нюанс. — Контрольный вопрос. В чем заключается второй закон Ньютона? Ох, вот и надо же всё испортить. Это тема, которую мы изучали совсем недавно, в то время как я строчила Дэнчику сообщения. Пардоньте, Денису Алексеевичу. Чёрт бы его побрал. Минута молчания, из которой я попыталась извлечь у себя в голове все остатки мозга, но тщетно. Я покачала головой. Физик делает этот единственный коварный шаг в мою сторону. Как насчёт личного пространства? Он стоял чуть ли не упираясь мне в грудь, отчего наверняка слышал моё прерывистое дыхание. Физик же был холоден и спокоен, как камень. — Так вот, запоминай, Соколова, — Алексеевич забрал прядь моих волос за ухо и наклонился чуть вниз. Я дрогнула от мурашек, которые россыпью посыпались по коже. — Ускорение прямо пропорционально силе, приложенной к телу, — он это шептал, но этот шёпот казался мне оглушительным. Рука его потянула мой красиво приглаженный воротничок, и я отлипла наконец-таки от стены, но прилипла к его груди прямо носом. Я вдохнула мускусный аромат с нотой апельсина. От такого может снести крышу? Ибо я уже не отвечаю за свои поступки. И виной этому чёртова физика! — И обратно пропорциональна его массе, — в макушку произнёс он мне. — Знаете в чем ваша проблема, Денис Алексеевич? — я давно залилась густой краской, как помидор. Физик не без интереса на меня посмотрел. — Вы всё время объясняете теорию, но никогда не применяете её на практике, — я отодвинулась на шаг назад и прибрала на место свою прядь. Вот, что значит пожалеть о своих словах. Он вновь подскочил ко мне, но на этот раз так внезапно, что я чуть не грохнулась головой об парту. К счастью, Алексеевичу удалось меня удержать за талию и посадить ровно на пятую точку. Сейчас наша поза была отнюдь небезопасной: его тело удобно уместилось между моих ног, брюки тёрлись о внутреннюю часть бедра, а юбка задралась до неприличия. Ай, к чёрту! Я притягиваю его к своим губам за белоснежную рубашку. Вышло неуверенно и робко. Губы оказались настолько сладкими, что я начала забываться, где и с кем нахожусь. Вернись, самообладание. Кажется, его это не удивило, раз он уверенно стянул меня с парты на пол. Через капроновые колготки я почувствовала каждый изгиб на его брюках, каждую неточность, пока съезжала ногами по его бёдрам. Неприлично задранная юбка уже не смущала. Ноги казались ватными только оттого, как Алексеевич прикусывал мои губы, щекотал пальцами шею и плотно сжимал мою талию. Все это было так восхитительно и невинно, без излишних пошлостей, но в то же время так странно и ... стыдно. Ещё бы секунда и у меня снесло крышу от удара гормонами в мозг. С моим скудным опытом в поцелуях я была далека от умелого физика, но все же вела себя как испепеляющая страсть куртизанка. Денис Алексеевич с трудом отрывается от моих припухших губ и смотрит в затуманенные от желания глаза. Так внимательно смотрит, что становится вновь стыдно. На моих щеках исчез тот яркий румянец и остались лишь красненькие пятнышки от грубого соприкосновения с щетиной. — Да, Соколова, — он поправил помятую мною рубашку, а потом протёр мою нижнюю губу от излишней влажности. — Ты все-таки расстроила меня, если бы разбиралась в физике. Я хотела было ответить, но мой язык как будто бы отрезали и съели. Учитель, со свойственной только ему непринужденностью, берёт со стола учебник одиннадцатого класса и выходит из кабинета. Я зажмурила глаза в надежде, что это сон, иначе как же мне теперь без стыда и трепета ходить на физику?