Цейтнот

У босса чертовски мало времени. Мало времени на работу, на отдых, на сон. И катастрофически его не хватает на Доппио. — Эй-эй, Доппио! — Блять, да слышу я Вас! Просто перестаньте звонить и засуньте её… Трубку Вашу ёбаную положите!.. Повесьте её нахуй! Доппио в очередной раз сбросил входящий вызов от Дьяволо, рвано глотнув морозного воздуха. Замёрзшими пальцами вжал клавишу питания поглубже в аппарат и гневно ткнул пальцем в толстую круглую кнопку посередине. На улице было холодно. Мороз застилал небо блестящей пеленой. Леденящий лицо ветер неумолимо рвал фонарный свет, по бесконечному кругу гоняя снежинки. Доппио быстро ступал по заледенелым дорожкам, пиная снег носками ботинок. Искрасна-белые волосы упали на лоб, выбившись из-под модной фиолетовой шапочки — подарка босса, кстати — и неприятно покалывали остуженные веки. Смерив осуждающим взглядом бродячую кошку, свернул в переулок и зашёл в подъезд. Квартира Доппио находилась на пятом этаже, поэтому он, минуя поочерёдно то одну, то другую ступеньку — дурацкая привычка — поднялся наверх и переступил порог, кинув ключи на пол. Тут он один. Без надоедливого и бесконечно звонящего босса. Без мокрого, мать его, снега в капюшоне сиреневой куртки. Вытряхнув белое чудо природы, что влажными крупицами поплюхалось на пол отовсюду, откуда только можно, Доппио раздосадованно вздохнул. Ванна набиралась довольно медленно. Побродив по пустой квартире, Доппио вернулся в тёплую ванную комнату и неуверенно подошёл к застеклённому шкафчику. — Какой-то идиотизм, — оборвал он себя, вобрав в грудь побольше тяжёлого, наполненного жаром, воздуха. Наконец, поставив недалеко от ванны ноутбук — смотреть на время было необходимо, а телефон он отключил, чтобы ему не звонили — принялся раздеваться, аккуратно складывая вещи на пол. Глянув на себя в зеркале, опустился ниже и сел в мягкое тепло. Доппио стянул резинку с волос, помассировал голову тонкими пальцами и откинул розоватые пряди на спину. Осёкся на дверь и нерешительно потянулся к предмету, что достал предварительно из застекления. Чёрная глянцевитая полоска заблестела почти матовым светом на запястье взволнованного Доппио. Мазнул ещё раз, уже по фаланге указательного пальца, и лизнул. Помада босса пахла сладким, а на вкус была… никакой. Две недели назад Доппио с замиранием сердца попросил Дьяволо дать ему попробовать воспользоваться ею разок, а тот, благоговейно улыбнувшись и неизменно проворковав: «Милый мой мальчик, мой прекрасный…», — легко вверил ему дорогостоящий предмет косметики навсегда. Подумать только, что у его мальчика было в голове, когда, левой рукой размазывая угольно-чёрную вязкость по губам, Доппио закрывал глаза и оглаживал внутреннюю сторону бедра правой ладонью. Его дыхание становилось всё более тяжёлым и прерывистым, покуда совсем не замерло, лишь только пальцы, слегка шершавые от воды, прикоснулись к побагровевшей головке. Доппио мгновенно отпустил пульсировавший от напряжения член и громко сглотнул. Помотал головой и тихо ругнулся. Ему было неприятно осознавать тот факт, что он снова дрочит на того, кто не может выделить ему хоть пару дней своей ёбаной жизни. Доппио думал о своём боссе каждый час, если не каждую минуту. Да блять, ежесекундно. Ежесекундно его образ всплывал в мыслях по уши влюблённого юноши, заставляя того краснеть, смущаясь собственных мыслей. «Всё это так выматывающе», — думал Доппио и жмурился от накатывавших слёз. — Надоело, — обиженно прошипел он, смывая с щёк солёную влагу. Доппио выкрутил до самого основания помаду и, сильно надавив, измазал чёрным пухлые губы. Полоснул плоским концом по пальцам, закрутил и швырнул в стопку одежды. Провёл испачканными в краске пальцами по твёрдым от возбуждения соскам, затем вниз — по торсу, к кубикам пресса. Очертил рельефные мышцы подтянутого живота и охнул, накрыв рукой каменный стояк. Провёл вверх-вниз по неприлично твёрдой плоти и облизал пару пальцев свободной руки, несильно смазав помаду с верхней губы. Доппио представил, как босс вставляет ему за щеку и как сладострастно стонет от охуенного минета. Хотя Доппио никогда не брал в рот члена, он с каждым разом мысленно себя убеждал, что лучше него боссу никто не отсосёт. Доппио перестал замечать и свои громкие стоны, и то, как нелепо он подавался вперёд, в тёплую руку, и как монотонно булькала знакомая мелодия где-то поодаль. Слёзы удовольствия замирали, сверкая, под его дрожавшими ресницами. Вода приятно волновала разгорячённую плоть в такт размашистым движениям руки. Настолько приятно, что Доппио, кажется забывал дышать. И задохнулся. Сердце с грохотом провалилось куда-то вниз, при прыжке ударившись о сжавшиеся лёгкие. Звонил босс. От страха Доппио сначала резко вскочил, потом сел и снова встал в ванной, подняв волны, залившие лужами пол. Босс был настойчив, звонил долго, и Доппио, мокрым пальцем прикрывая веб-камеру, дрожащими руками поднял ноутбук и поставил его на деревянную решётку поперёк ванной. Теперь, если бы ему пришлось включать камеру, босс увидел бы всё. — Эм… Здрасьте. Доппио испугался своего хриплого голоса и демонстративно покашлял. Оба общались, выключив камеры. Юноша убрал палец со стекла. — Ну, здравствуй. Сквозь аудио прорвался смешок. — Что такое? — Доппио закусил костяшки пальцев. По телу пробежал холодок. — Рад, что ты не сбросил, мой милый Доппио. Пронесло. Повисла пауза. — Честно говоря, — сглотнул юноша в нерешительности, — я сейчас не очень могу говорить, босс. — Правда? И почему же? — Я моюсь. И снова, блять, молчание. «Ну скажите уже хоть что-нибудь!», — молился, изнывая, Доппио. Он, казалось тогда, от стыда растворялся в этой ёбаной ванной. И, наверное, растворился бы, так и не завершив идиотский звонок. — Ох… Мальчик мой, — Доппио свернуло в трубочку от таких изысканных обращений, — Могу ли я доверить тебе одну тайну? И не дождавшись ответа: — Я знаю, что ты хочешь это услышать. Единственное, чего хотелось Доппио — это сдохнуть. Сгореть дотла, превратиться в сраный пепел, чтобы больше не выносить этого позора. — Ну, давайте, босс. Босс замолчал. Опять. «О чём он там так долго думает?» — Так Вы будете говорить или давайте уже я скажу что-нибудь? Ой, зря. — Ладно, Доппио, включай камеру. — Что?! — воскликнул и тут же зажал обеими руками свой болтливый рот с вертлявым языком внутри. — Делай, что я говорю, — Доппио наполовину вымочил в воде полотенце, пытаясь оттереть помаду с тела, —, а иначе не узнаешь мой секрет. Интрига, мать его. — Босс, ну я же моюсь! Давайте без камеры, я Вас и так слышу. Босс, кажется, почувствовал неловкую улыбку сквозь экран. — Ну, хорошо. Доппио с облегчением вздохнул. — Тогда мне придётся задействовать своё положение. О нет, Нет, Нет. — Быстро включай камеру, мой любимый Доппио. Любимый Доппио прикрыл рукой стояк и теперь уже мокрым до последней нитки полотенцем стал стирать чёрные пятна с горячей персиково-белой кожи. Он ощутил усиленную пульсацию до боли возбуждённого члена и едкую обиду в глубине сердца. А ещё навернувшиеся на глаза стыдливые слёзы. Молча коснулся пальцем нужной клавиши. И… О, Господи! Босс что, тоже включил камеру?! На минуту Доппио позабыл обо всём. Изображение так быстро загрузилось, что он не успел и ахнуть. Босс был почти полностью раздетый: его длинные взъерошенные пряди бросали нежный розовый отблеск на матовую кожу, а глубокие зелёные глаза влажно сверкали в полутьме комнаты. Сильные плечи без привычной майки смотрелись особенно необычно. Да всё тут смотрелось необычно, что и говорить. Доппио сглотнул. Слишком растрёпанный, слишком мокрый, слишком красный от смущения. С запутанными влажными волосами и с чёрной помадой на губах, на груди, на торсе… Оу. Судя по тому, как резко подскочил Доппио, Дьяволо понял, что сказал это вслух. — Босс… — только и смог выдавить из себя тот, полностью растерявшись. Доппио осознал всю глупость своего поступка. Действительно, каким идиотом надо быть, чтобы понадеяться на то, что босс не узнает? Он готов был выбежать на улицу прямо так, голым, и упасть в колючий снег от отчаяния, но от шока не сумел и пальца согнуть. — Молчи, Доппио, — хриплый голос, ниже чем обычно, но такой же приятный, как и всегда, — ты просто не представляешь, какой ты сейчас… Прерывистый вздох донёсся до покрасневших от стыда ушей, и Доппио поднял виноватый взгляд, в котором, если бы Дьяволо пригляделся, смог бы заметить искорки удивления. — Босс, ну зачем Вы всё это, — еле слышно прошептал парень, — Я же говорил, что не надо… — Слушай, Доппио, — приблизился к камере Дьяволо, мутным облаком затуманенных глаз глядя на него, — Мой мальчик, я люблю тебя. Доппио подался ближе, чтобы услышать, что ему скажут и отпрянул, обхватив ладонями ещё сильнее заалевшие щёки. — О, босс, что вы такое говорите? — не веря своим ушам. — Ты слышал. Я люблю тебя, Доппио. Я хочу целовать тебя, хочу смотреть в твои красивые глаза, хочу отсосать тебе, хочу… — Хватит, хватит! — тяжело дыша, взмолился Доппио, — Я больше не могу! Босс, мне нужно… Я бы хотел кое-что сделать. — Сделай это сейчас, чтобы я видел, как ты готов ответить на мою любовь, мой милый Доппио. Дьяволо потянулся рукой к ширинке сиреневых штанов и, поспешно сдув непослушную розовую прядку с лица, расстегнул молнию. За всем этим Доппио пристально наблюдал и издал громкий болезненный стон, когда Дьяволо жёстко провёл по толстому стволу, выгнувшись от удовольствия. — Ах, мой сладкий Доппио, коснись и себя тоже, я хочу поглядеть, — судорожно сглотнул и, понизив голос и глядя прямо в малиновые глаза, проворковал, — как ты кончишь, мой любимый Доппио. Доппио тотчас же положил испачканную в чёрном руку на пульсировавший член. Он слегка подвигал вверх-вниз, потерев головку шершавым толстым пальцем, и сразу же кончил, вскрикнув. Посмотрел сначала на себя, после — на босса и решил сменить обстановку. В ванной было слишком душно, да и он уже устал сидеть в начавшей остывать воде. Развернув на себя камеру, вышел из ванны. С члена ещё стекала белёсая сперма и он, дёрнувшись от острых ощущений, вытер её тремя пальцами. — Доппио, — жарко выдохнув, Дьяволо растёр предэякулят по стволу, — Оближи свои пальцы. Его послушались. Доппио опустился на коленки и стал засовывать пальцы в рот, сладко облизывая. Сначала один, затем второй, а вскоре и третий. С причмокиванием, довольно ухмыляясь, размазывал по накрашенным губам белую вязкость, слушая томные, несдержанные вздохи босса. — М-м-м… Босс, — высовывая наружу язык, водил по поблёскивавшим пальцам, — как же я хочу, чтобы это был Ваш большой твёрдый член… Вы же думаете об этом сейчас, да? Дьяволо гортанно зарычал, вбиваясь в горячий кулак. Он действительно представлял, как Доппио вбирает в рот его ствол, как пухлые губы, окрашенные в чёрный, смыкаются на возбуждённом органе, а бордовые ресницы подрагивают от удовольствия. Он бурно излился в свою руку, запачкав спермой оголённые живот и грудь и в изнеможении упал на постель. Доппио молча наблюдал за ним всё то время, пока он приходил в себя, дыша тяжело и шумно. Наконец, приподнявшись на локтях, Дьяволо повернулся к парню. Они долго смотрели друг на друга, растянув губы в улыбках, пока один из них не прервал уютную тишину. — Спасибо тебе, Доппио, мой милый, ласковый Доппио, самый прекрасный человек на планете. — Ну что вы, босс… — Нет, я действительно так считаю, — он подпёр рукою наклонённую вбок голову, и сверкающие розовые пряди струями полились на постель, — Думаю, я не способен полюбить кого-то сильнее. — Я тоже Вас люблю, босс! — от переизбытка эмоций Доппио с силой сжал в ладонях полотенце, напрягая аккуратные мышцы рук. Как счастлив он был, осознавая, что у босса есть на него и время, и, судя по всему, планы.? Парень засмущался своих мыслей. Раздался мягкий, обволакивающий душу смешок. — Ты можешь называть меня просто Дьяволо. Мне так будет приятнее, — блаженная улыбка просияла на его лице, — А теперь давай спать, Доппио. И, словно прочтя в пурпурных глазах незаданный вопрос, добавил: — Я постараюсь приехать, как только смогу.