Rise 3. Солнечный ветер

«Цирк с конями» — фраза, которой минимум полторы тысячи лет, и хотя в наше время нет трудовой эксплуатации животных, да и цирки мы представляем довольно смутно, выражение опять вошло в обиход через автобиографию Эа Солнцеликой. «Цирк с конями» — фраза, которая наиболее точно характеризовала наши поиски. Позавчера мы пытались выиграть скачки на единорогах, чтобы попасть в святилище, и, конечно, проиграли и не попали. Астэра могла бы включить принцессу и своим именем Дочери звезды потребовать впустить нас, но Магия так не работает. Важно было именно выиграть. Вчера убили полдня, чтобы найти в лесу Радужного Пегаса. Говорящая лошадь сыпала туманными фразами, астрологическими терминами, все время звала Ясинн «дочерью Истррана», но по существу ничего не сказала. Всю дорогу домой Астэра бурчала, что с хорошо подвешенным языком она тоже может быть Радужным Пегасом. Разошедшись, она довольно похоже «предсказала» мое будущее такими же туманными формулировками, не забывая именовать меня «сыном Линфеи». Были не только лошади. Мы разговаривали с драконьей жрицей, с ивой, с секвойей, камнем, ручьем, черепом, пропастью и какой-то древней каменной табуреткой. Танцевали, стояли на коленях, рычали по-драконьи, сражались с монахами и гонялись за белками. И подрались с волшебными голубями на линфейской городской помойке, которые чуть не украли у меня банковский чип. Вот они охотно нам поведали, не стесняясь в выражениях, кто отец Ясинн, и наши с Астэрой отцы тоже, где мы все родились, и куда нам следует идти. Вообще-то, у меня было две мамы, но я скромно промолчал. Пришлось смириться и осознать, что ценность добытых сведений пропорциональна труднодоступности источника информации. Проще говоря, действительно ценными сведениями владеет лишь то, к чему доберется далеко не каждый. У нас в списке таких было несколько: например, Красная Башня, существующая чуть ли не с сотворения Магикса, но для доступа внутрь нужен был энчантикс. Нам он пока не светил. В истрранских лесах было древо-камень — немногие видевшие его истрранцы входили в контакт и получали ответы на самые волнующие вопросы, но каждый раз сообщали разные координаты местонахождения. Нам не улыбалось прочесывать джунгли на планете, где нас в два счета сожрет и флора, и фауна. Даже сами истрранцы не отваживались соваться в джунгли без веских причин, особенно в последние годы, когда расплодились тхиярвы. Сегодня в программе было Озеро Мудрости на Андросе. Единственный путь к нему начинался со дна океана, вел по узкой ветвящейся пещере в кромешной темноте и заканчивался огромным подземным залом, заполненным воздухом, в центре которого было углубление с иной водой, не морской. Это и было Озером Мудрости. Сначала Озеро не показалось нам таким трудным — принцессе по первому требованию предоставят и субмарину, и гидрокостюмы, и местное правительство покажет дорогу ко входу, да и андросцы успели составить карту пещерного лабиринта. Озеро было спрятано хорошо, без гидрокостюмов и карты до него и правда было бы трудно добраться, но вроде бы все проблемы с доступом решены? Только попав в подводный тоннель, мы поняли, в чем заключалось настоящее испытание для желающих попасть к Озеру. Бесконечные часы в узких пещерах в кромешной темноте вызвали бы клаустрофобию даже у самого бесстрашного. Лишь звездное кольцо Астэры освещало нам путь. Через два с половиной часа мы увидели впереди свет, который не был светом кольца. Мы добрались. Выкарабкавшись из воды, мы перевели дух. Астэра неосмотрительно рванула с себя шлем гидрокостюма, попыталась вдохнуть и тотчас надела шлем обратно. По внутренней связи мы слышали только хриплое, исступленное дыхание. — Разреженный воздух, — объяснила Ясинн вместо нее. — Разреженный настолько, что дышать невозможно. — Для подводной пещеры, не имеющей других путей на поверхность, это логично, — согласился я. Астэра наконец-то отдышалась и подняла руку с кольцом повыше, освещая место, в котором мы оказались. Своды пещеры заискрились миллионами каменных кристалликов. Мы находились в огромной природной пещере из розовато-коричневого камня. В его глубине, за сталагмитами, виднелся другой источник света — более слабого, мертвенно-голубоватого. Светился наполненный водой провал в полу пещеры, такой глубокий, что в кристально-прозрачной воде не было видно дна. Светилась сама вода. — Очевидно, это и есть Озеро Мудрости, — сказала Ясинн. — Что нужно сделать? — Просто опустить руку в воду, — вспомнил я. Ясинн послушно подобралась к краю озера и погрузила в воду кисть. Мы прождали минуты две, но ничего не случилось. — На тебе гидрокостюм. Сама рука не касается воды, — дошло до Астэры. Ясинн отщелкнула крепления гидрокостюмной перчатки и сунула в воду голую кисть. Озеро забурлило. Ясинн едва не выдернула руку, но удержалась. Ее ощутимо трясло. Все продлилось не больше пяти секунд, но нам с Астэрой они показались вечностью. Наконец, оцепенев, истрранка стала заваливаться вперед, и мы поспешно поймали ее за плечи. Ярко-зеленые глаза Ясинн под шлемом гидрокостюма выглядели пустыми и остекленевшими. Мы успели испугаться, но тут наша подруга обмякла и заморгала, приходя в себя. — Ты как? — хором спросили мы. Она молча подняла руку и указала на каменную стену. На сырой поверхности стены высохли слова, и мы нетерпеливо вгляделись в них. В типичной приключенческой истории должна быть долгая расшифровка рун или просто попытка разобрать мудреный древний шрифт, затем мы бы принялись гадать, что хотело сказать нам озеро, выдав этот набор архаичных словесных оборотов… Но нет, в Новой эре магия обновилась и подстроилась под современность — потому что магию формирует представление о ней. Мы отчетливо понимали смысл текста, а в шрифте узнавался стандартный системный Cyberreg04 из наших коммов и паддов. В звездную бездну венец упадет, Люмен-изгой лицо обретет. Дочь Истррана найдет свой путь, Отец поможет ей все вернуть. Принцесса торопливо сфотографировала стену коммуникатором: влага уже расползалась, поглощая буквы. — Странное ощущение… — пробормотала Ясинн, принимая сидячее положение. — Через мозг словно прокатилась волна, считав, наверное, всю мою жизнь. — Больно? — полюбопытствовал я. — Странно. Много, — отозвалась она. — На краткий миг я почувствовала соприкосновение с чем-то очень… Огромным и сложным, как океан… Астэра сорвала перчатку и тоже сунула руку в воду, но ничего не случилось. Лишь снова четко проступили первые две строки: «В звездную бездну венец упадет, люмен-изгой лицо обретет». — Видимо, предсказание одно на всех нас, — догадалась Ясинн. — Но что… — Люмен-изгой — это точно моя Искорка! — перебила Астэра. — Образованная между нами связь — уникальный случай, другого такого нет! Она покинула родную Люмению и стала изгоем для своих… Возможно, будущее было заранее предопределено! Но что значит «обретет лицо»? Ненавижу рифмованные предсказания — ради красивой рифмы смысл затуманивается или искажается, а ты потом гадай, что тебе хотели сказать! — По крайней мере, я разыщу отца, — заключила Ясинн. — Или хотя бы установлю его личность. — Или отыщешь какие-то его следы, которые помогут тебе в дальнейшем! — подхватил я. — Осталось только определиться, что у тебя за свой путь! — добавила Астэра. Я, поколебавшись, тоже оголил руку и окунул ее в Озеро, но мне даже буквы на стене не посветлели. С одной стороны, обидно, что мне ничего не предсказали, а с другой… Я испытал облегчение, что от меня не зависят чужие судьбы. — Мне вот что не нравится, — прервала молчание принцесса. — Строка про венец. Это точно о папином венце. Что такого должно произойти, что венец упадет в некую звездную бездну? Папа будет вынужден бросить его в звезду, как когда-то Эа Солнцеликая? Что заставит его это сделать? Обратный путь по подводной пещере показался нам намного короче. Мы были поглощены размышлениями, не обращая внимания на окружающую тьму. Дома нас встретил новостной выпуск о нападении на правительственное хранилище Эраклиона.