Лу

Ещё пару часов назад здесь стояла небольшая деревня. Лави хмыкнул, словно ожидал подобного развития событий, оглянулся на стоящего чуть позади Юу. Тот молча обозревал выжженную местность. Вместе с дымной горечью ветер гнал на экзорцистов тошнотворный запах сгоревшей человеческой плоти и жженой шерсти животных. Закатное солнце тускло просвечивало сквозь клубы дыма, запутавшиеся в обугленных стволах деревьев. Огонь долизывал жухлую траву вдоль берега реки, неспеша выжигал прибрежные кустарники, хрустел зарослями прошлогоднего сухостоя. И красиво подсвечивал удивительно безмятежную водную гладь небольшой запруды. Остовы печей молчаливыми изваяниями сторожили былое расположение домов, обозначая улочки поселения. Канда проводил взглядом Лави, который начал спускаться к пожарищу с крутого склона, тормозя каблуками и оставляя за собой пыльный след, и снова уставился вдаль, изредка бросая хмурый взгляд на напарника. Лави поднимал черные лохмотья сажи, разгребая кучи головешек в попытках отыскать уцелевшую чистую силу. Сегодня они вряд ли успеют до темноты проверить местность на наличие осколка и свалить подальше от этого костровища. И акумы скорее всего неподалеку. Ждут. Только тщетные поиски чистой силы пробуждают в них разрушительную ярость, ради удовольствия они не ровняют дома с землёй. - Эй, Юу, иди сюда! Лави совсем скрылся из виду. Пепел и дым смешались с сумерками, и лишь рыжая макушка и светлые, но уже не белые штаны едва обозначали его перемещение. Канда ещё раз внимательно оглядел быстро темнеющее небо и спустился вслед. - Слышишь? Лави притих и вопросительно уставился на подошедшего товарища. Тишина забивала уши, иногда потрескивая догорающими углями, и не пропускала никаких подозрительных звуков. Канда отрицательно мотнул головой. - Сзади! Рык слился с выстрелом. Канда кинулся вперёд, рыча от собственной медлительности, казалось, он пробивался сквозь вязкий кисель. И с ужасом наблюдал, как расширяется глаз книжника, как он подбирается для прыжка, как не успевает, и смертоносная очередь летит в спину Лави. В его плечо. Боль ускоряет время. Канда увидел, как огонь из адской пушки ударил точно туда, где секунду назад стоял Лави, а сам он, неуклюже ткнувшись в землю, тут же взвился на ноги, активировал молот и понёсся навстречу трём акумам, выплывающим из дымки над рекой. Двухуровневка снова зарядила пушки, и мечник, больше не отвлекаясь ни на боль, ни на судьбу напарника, атаковал тварь, расчерчивая темноту отсветами двойных мечей. *** Канда очнулся от копошения под боком. Резко открыл глаза и уже занёс локоть для смачного тычка под ребра обнаглевшему книжнику, но вовремя погасил удар и уставился на своего соседа. Рядом с ним спал ребенок. Куртка Лави укрывала крошечное тельце почти полностью, лишь рыжая макушка торчала из-под ворота, да маленькие грязные ладошки стискивали край яркого шарфа, приспособленного в качестве подушки. Малыш явно мерз, он подогнул ноги и весь подобрался в маленький комочек. И ещё минуту назад наверняка пытался притиснуться к экзорцисту в поисках тепла. Канда бесшумно поднялся на ноги и осмотрелся. Большой валун, под котором они расположились, служил сомнительным укрытием на пологом склоне без единого деревца. Далеко внизу в сочной зелени долины неопрятной проплешиной чернело поле боя. Синяя лента реки огибала бывшую деревню, некоторое время петляла, а затем ныряла между двух холмов. Ни акум, ни Лави разглядеть не удалось. Надеясь, что тот не издох за ближайшим поворотом после того, как дотащил его сюда, Канда принял решение дожидаться его на месте. Солнце едва-едва окрасило с востока предрассветное небо и ещё не могло прогреть воздух - он влажно оседал на траве, холодил кожу и заставлял зябко водить плечами. Небольшая разминка разогнала кровь и позволила прочувствовать тело. Регенерация снова сделала свое дело, от ран не осталось и следа. Окончание боя помнилось смутной чередой взрывающихся под лезвием Мугена акум и хрипами в собственной глотке. Двухуровневых оказалось трое, и если под удар первого он попал почти намеренно, то последний оказался удачливой тварью и, уже издыхая, с хрустом вогнал между ребер один из заострённых извивающихся хвостов. Канда на рефлексах вгрызался в неубывающую массу врага и действовал на голом упрямстве, игнорируя накатывающую волнами боль и слабость. Видимо, в конце он все же свалился без сил, потому что совершенно не помнил, как оказался бережно брошенным вдвоем с младенцем. Лави не было так долго, что Канда успел уверовать в шалую мысль, что каким-то чудесным образом книжник скинул лет эдак несколько и теперь лежит сопит себе в кулачок, смешно выпячивая губы и недовольно хмуря брови. Чуть не матерясь вслух, он решительно откинул куцую куртку с безмятежно спящего ребенка и уставился на чумазое личико девочки - две растрепавшиеся косички и нить с бусиной на шее сразу отмели его бредовую идею. Но почему-то все равно казалось, что открой она сейчас глаза, они окажутся ярко зелёными. *** - Ты где был?! Канда сверкал глазами на наконец вернувшегося книжника словно ревнивая женушка и безуспешно пытался спихнуть с колен цепляющуюся за него девчонку. Ни потрепанный вид Лави, ни информация об окончании миссии не интересовали мечника так, как возможность сбагрить нечаянную заботу в чужие свободные руки. Но руки, одна из которых явно была перебита - Лави берег правую, собирая их нехитрое барахло - не спешили на помощь и вообще всячески игнорировали бедственное положение боевого товарища. - Я прочесал окрестности, выше по реке была стая акум, пришлось уводить их от вас, плутал как мог, - Лави кожей почувствовал гневный взгляд Юу и, предугадывая "не нуждаюсь в няньках", быстро добавил, - девочка в синхронизации скорее всего. Пошли. Канда поднялся, подхватив ребенка под мышки. Протянул книжнику. - Забери ее. Лави бессовестно лыбился на напарника с дитем на руках. Смотрелись они так же странно, как и растерянность на лице мечника, прикрытая привычной манерой кратко рубить фразы. - Ты хоть познакомился с ней? - Лави! - "сделай хоть что-нибудь" так явственно проскользнуло в этом возгласе, что Лави не выдержал и рассмеялся в голос. - Я нашел ее под обломками. Мать наверное успела спрятать детей в подвале, но ее братья задохнулись. Я и подумал, что это чистая сила ее спасла. Заметил узор на ручках? Но даже если и нет, не оставлять же ее там. Она плакала, мне ещё в самом начале послышалось... Лави шел след в след, едва не наступая на пятки, и не умолкая пересказывал события минувшей ночи. Кратко как всегда не получалось, но суть Канда понял. Малышка, что только и смогла сказать свое имя - Лу и показать два пальца на вопрос о возрасте, оказалась единственной выжившей. Осколок в его привычной форме Лави не нашел, но справедливо предположил вмешательство чистой силы в спасение ребенка. Оставалось как можно быстрее покинуть открытую местность, благополучно добраться до ордена и наконец освободиться от драгоценной ноши. Лу категорически отказалась идти к Лави, хотя тот честно пытался "спасти" несчастного. Но то ли повязка пугала, то ли Канда напоминал кого-то из погибших родственников, девчонка ни в какую не желала отпускать Юу. Когда же он, устав ждать, просто силой отодрал ее от себя и вручил Лави, она подняла такой вой, что парни побоялись, как бы на него не слетелись все акумы из близлежащих земель. Лави лишь развел руками, мол, сделал все что мог, извиняй. И посоветовал сделать лицо попроще дабы не пугать ребенка. Но ребенка не испугало даже громкое ругательство, она лишь спряталась, уткнувшись лицом в шею Канды и обхватив ее ручками, какое-то время судорожно всхлипывала, а вскоре уснула, повиснув на его плече. - Просто ты нравишься всем рыжим. Лави перешел на отвлеченный треп и беззлобно потешался над Юу в качестве няньки. - А у всех рыжих суицидальные наклонности или только у одного индивида? - Не старайся казаться злее, чем ты есть на самом деле. Даже ребенок раскусил твое доброе сердце. Лави хлопнул Юу по плечу и обогнал его, заглядывая в хмурое лицо. Тот давно бы наподдал по шее болтуну, но ребенок занимал его руки, и Лави от всей души наслаждался его беспомощным видом, шагая спиной вперед. - Захлопнись, идиот! - злобно сверкнул глазами, обещая все муки ада чуть погодя, - И смотри уже, куда идёшь, - проворчал, обходя споткнувшегося Лави. *** Весь день они шагали козьими тропами, оставляя холмистое предгорье позади. Пару раз останавливались перекусить, и тогда Лу беззаботно бегала вокруг парней, собирала камушки и цветы, хвалилась находками и даже умудрялась расталкивать их по карманам форменного плаща несмотря на протесты хозяина. Небо было чистым от акум, и лишь к вечеру ветер согнал в кучу низкие облака и развеял их намерение добраться до цивилизации уже сегодня. Покосившейся от времени сарайчик местных пастухов до утра укрыл их от дождя, уже затемно перешедшего из мелкой мороси в полноценный ливень. Лави лежал, вглядываясь в серое небо в широкую щель над дверью, и крутил в пальцах неказистый стебелек мака. Высохшая коробочка приятно шуршала мелкими семенами. Лу какое-то время размахивала растением словно маракасами, прежде чем вручить подарок Книжнику. - Юу, а ты знал, что маки символизируют пролитую на полях сражений кровь? - Ты про каждый куст легенду можешь рассказать? - Канда молчал так долго, что Лави решил, что тот уже уснул. - Почти. Старик мне их на ночь читал. Как сказки. Тихий и отчего-то задумчивый голос Лави резанул слух. Устал. Канда открыл глаза. Покосился на сопящую между ними Лу, глянул на книжника. Тот и правда выглядел неважно, но не более чем и всегда после бессонной ночи и напряжённого боя. - Даже такая кроха, Юу. Почему? - Не того спрашиваешь, - Канда бросил скупой ответ и больше не произнес ни слова. *** От небольшой рощицы до города и станции, где их ждал искатель было чуть больше трех часов ходу. Но когда их нагнала неторопливая кляча, запряженная в скрипящую повозку, парни сразу же приняли приглашение возничего. Пока они рассаживались, тот горделиво поведал, что возвращается от своей недавно вышедшей замуж дочери. А усевшемуся рядом с ним Лави объяснил, что довезет их "до первого поворота, у меня лавка на самой окраине, а вам, ребята, прямо. Дорогу там после дождя развезло, но она вдвое короче главной улицы. Там когда-то жила племянница моей жены..." Канда молчал, предоставив общительному книжнику налаживать контакт с разговорчивым местным населением. Сам же расположился на ароматном ворохе сена с россыпью яблок и груш под бортом. Изредка поглядывал на Лу, которая грызла огромное зеленое яблоко, вцепившись в него обеими руками. Она морщились и выплевывала кислую жёсткую кожуру, а затем и вовсе устала воевать с фруктом, отдала его Канде и с видом заправского путешественника улеглась на спину, закинув ногу на ногу. *** Канда лежал в тени повозки и слышал шаги Лави, но глаза открыл лишь когда тот подошел почти вплотную и присел на корточки рядом с ним. - Вода здесь божественная, никогда такой не пил. Видимо, Лави не упустил возможности и окунуться в освежающую водичку - бандана болталась на шее, мокрые волосы прилипли к щеке, а челка стояла почти дыбом. Канда едва не поддался желанию пригладить это безобразие, но вместо этого протянул руку к уже запотевшей фляге с студёной родниковой водой. До города рукой подать, в этот источник бегала местная ребятня, да и мимо никто из горожан не проезжал, заполняя заранее припасенные ёмкости. Вот и сейчас слышно, как Марк, их говорливый попутчик, гремит бидонами в небольшом овражке. Лави потребовал подтверждения его вкусовых впечатлений, пихнул Канду в бедро коленкой, чуть не упал, одновременно попытался привести прическу в порядок и схватить смеющуюся Лу за нос. Канда сделал несколько глотков и одобрительно кивнул. Лави довольно, почти победно улыбнулся, только лишь поспорить не успел, и потянулся за флягой. Руку обжигает. Россыпь красного бисера, крупного, текучего, бьет по коже предплечья. Разлетается, попадает по лицу. Бах. Звук достигает мозга мгновением позже. Канда доли секунд непонимающе смотрит на свою руку, смаргивает с ресниц красное и поднимает голову. Вдох. Выдох. Невозможно. Красное пятно расцветает над переносицей книжника, уродует белый лоб. Глаз бессмысленно пялится в пустоту потухшей зелёной радужкой. Что? Марк за плечом Лави, в нескольких шагах, сжимает в руках оружие. Из дула вьется тонкий дымок вслед выпущенному свинцу, с легкостью протаранившему затылок и лобную кость. Акума? Да. Уничтожить. Время липнет к пальцам, что вслепую тянутся к ножнам. Как сквозь вату доносится крик Лу. Вдох. Немигая смотрит, как жирная алая дорожка мучительно медленно сползает по переносице вниз, мажет щеку, перечерчивает губы, добирается до подбородка, собирается в липкую каплю. И неспеша срывается вниз. Лави заваливается вперёд, и Канде кажется, что он видит в его застывшем зрачке свои - безумные, расширенные. Выдох. Выпад. Удар. Муген вспарывает брюхо уже трансформировавшейся твари. Черная кровь хлещет на траву. Разворот. Девчонка забилась под дно повозки. Хорошо. Не подпускать к ней. Книжник оказался прав. Прыжок. Ещё две твари отправляются назад в преисподнюю. Их всего трое, помимо того, первого. Четыре смертоносные машины рассыпаются в прах за пару минут. Слишком быстро. Слишком бессмысленно. Слишком больно. Тихо. Только шуршит ветер листвой, да едва-едва доносится журчание ручейка со дна оврага. Канда оглядывает небо, деревья, прислушивается. Стряхивает кровь с лезвия Мугена, разворачивается и шагает к оставленной девчонке. Мак, говоришь? Кровь на поле боя не похожа на цветы. Легенды врут, всегда врут, ты знал об этом, Лави? Сердце в груди не бьётся, застыло горячим куском мяса одновременно с улыбкой на губах книжника. Чем ближе он подходит к повозке, тем короче становятся шаги. Ему... страшно? Канда зажмуривается, вдох получается трудным, выдох хриплым. Он всё ещё слышит смех Лави и едва сорвавшееся с губ "Юу..." Яркое зеленое свечение, ослепительное даже в солнечном свете, вспыхивает впереди, вычерняет стволы деревьев, лучится, разрезанное ветвями, бьет по глазам. Канда в два шага преодолевает расстояние до дороги и едва не падает. Первая вспышка сошла на нет, и теперь свет теплится ровным сиянием вокруг двух фигур. Лу сидит на коленях возле неподвижного книжника и гладит его по рыжей макушке. Зелёный свет пульсирует в такт, закручивается вокруг крошечных ручек, и от того кажется, что он с кончиков пальчиков вливается в тело парня. Лави неподвижен. Но почему-то это больше не пугает. Канда ждёт. Когда сияние затухает, становятся видны маленькие детские ладошки испачканные в крови. Он подхватывает заваливающуюся девочку и успевает разглядеть, как от горящей бусины по плечам к запястьям вьются затухающие дорожки. Лу смотрит на Канду совсем не детским взглядом и, когда на ее коже остается едва заметный рисунок, устало закрывает глаза. Светло-карие, а не зеленые, почему-то только сейчас замечает Канда. *** Они вернулись ранним утром. Кажется, встречать их вышли все, кто в тот момент находился в Главном Управлении. Только самый ленивый не расспросил Лави о произошедшем и не постарался рассмотреть девочку на его руках. Лу спала всю дорогу и даже сейчас гомон толпы нисколько не тревожили сон ребенка. Лишь когда ее передавали в руки сотрудников мед отдела, она ненадолго приоткрыла глаза, обвела мутным взглядом собравшихся, но так и не поняв происходящее, снова отключилась. Лави подтолкнули вслед. Он с обреченной покорностью подчинился, предвкушая многочасовые тесты и обследования. Канда поймал его горестный взгляд, но поскупился с сочувствием, припечатав непреклонным согласием с медиками. Усмехнулся, угадав по движению губ беззвучное "предатель" и "жди", и больше не оглядываясь по сторонам, отправился в кабинет смотрителя. Лави постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, тут же открыл. Мягко ступая, подошел к кровати, но остался стоять, заливаемый лунным светом из окна. Почувствовал, как Юу оглядел его, словно пытался обнаружить на его теле последствия процедур. Лави взъерошил волосы на затылке и негромко уронил: - Все в порядке. Он готов был поклясться, что услышал облегченный выдох. Юу точно весь день изнывал в ожидании результатов, но наверняка даже себе в этом не признавался. Лави посмотрел на Канду и улыбнулся. Они не помнили момента, когда по молчаливому согласию признали, что общество друг друга их не тяготит. А переброситься парой фраз, поделиться впечатлением о прошедшей миссии, поинтересоваться о причинах хмурой рожи стало делом привычным и даже необходимым. Впрочем, молчание рядом друг с другом тоже не напрягало, что особенно оценил Юу, уже привыкший засыпать под шорох страниц и скрип пера. Лави наконец уселся на кровать, прислонился спиной к холодной стене, поежился. Канда устроился бок о бок. Плечо касалось плеча, и от этой точки соприкосновения по телу и душе разливалось приятное тепло и необъяснимое спокойствие. Всю дорогу оба боялись, что исцеляющее действие пройдет, когда силы у Лу совсем иссякнут. Лави пришел в себя после первого хорошего шлепка по лицу. И молча пошел отмываться в ручей, переваривая краткое "тебе вышибли мозги, она вернула как было". А следующие пару часов пытался разрядить обстановку. Сам он раз за разом одергивал себя, когда тянулся ко лбу. А Юу точно был впечатлён его смертью больше, чем фактом уникальной воскрешающей чистой силы. Над ним витало предчувствие неминуемой катастрофы. Лави постоянно ловил его недоверчивый, цепкий взгляд и отвечал улыбкой, немного виноватой, мол успокойся, вот он я живой, иду, несу Лу. Попытка подбодрить себя и его тем, что кровь второго экзорциста поможет, если Лу не справится, вышла неуклюжей и откровенно наигранной. Оба знали, воскрешает она только хозяина. - Лу у Хевласки. Девочку продержали на соседней койке под ворохом проводов и датчиков и под вечер отправили к хранителю. Уровень синхронизации он узнает завтра. И подтверждение, что чистая сила техническая, в бусине. Завтра же возвращается учитель, расспросов не на один час будет. Но это завтра. Все завтра. Лави чувствовал, как его накрывает волна накопившейся усталости. Он по-хозяйски откинул одеяло, вытянулся вдоль стены и пробормотал сквозь зевок: - Зато ты хоть раз увидел это со стороны, - но осекся, поймав тяжёлый взгляд и виновато закончил: - Прости, согласен, это жуткое зрелище. Подразумевая вовсе не чудовищные раны, заливаемые ещё горячей кровью. Лави поделился одеялом с улегшимся спиной к нему Юу, согласно угукнул на глупого кролика и моментально уснул.