This is our last dance

Гет
PG-13
Завершён
209
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
209 Нравится 6 Отзывы 30 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Тяжело вздохнув, Ваня открывает дверь своей квартиры. Пальто падает на крючок, легко шурша. Обидно. В голове эхом звучат слова Диего, полоснувшие ножом по сердцу: «Пришла за новыми грязными подробностями семьи? Что же, ты опоздала, семьи уже давно нет». Она не плачет, слышала и похуже, но противной, тянущей тяжести на душе меньше не становится. Даже Пятому на неё плевать. Её Пятому, мальчику, с которым они потихоньку ели бутерброды ночью на чердаке; мальчику, который никогда не обижал её, который, когда никто не видел, говорил, что она особенная… А сейчас вспоминать его холодный, будто льдинка, взгляд, пробирающий всё внутри до костей, и понимать, что она ему не нужна вдвойне неприятно. Напротив окна, где стоит кофейный столик и два не самых удобных кресла, вдруг загорается свет. Ваня вздрагивает, руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Но, стоит ей взглянуть на нарушителя темноты, напряжение сменяется удивлением, брови сами ползут вверх. — Пятый? Что ты тут делаешь? — Тебе стоит установить решётки на окна, — бесстрастно замечает мальчишка, буравя глазами сестру. — Во-первых, я живу на втором этаже, во-вторых, что ты тут делаешь? — девушка осторожно присаживается на подлокотник. — Я должен рассказать тебе кое-что важное. Больше я нико… — он прерывается, потому что Ваня уходит на кухню, мальчик перемещается за ней. Комнатка маленькая, но очень уютная. Номер семь достаёт две чашки и, поворачиваясь к брату, справшивает: «Чай или кофе?» Ответ ничуть не удивляет: «Коньяк». Ваня ставит две дымящихся чашки на стол и подвигает ту, на которой нарисованы облачка, Пятому. Тот, не глядя, отхлёбывает, обжигается, но не подаёт вида. От кофе с коньяком ожоги не страшны. — И что же ты хотел мне рассказать? — она сидит, чуть ссутулившись, обхватив чашку руками так, будто хочет вытянуть из неё всё тепло через тонкие стеклянные стенки. Мальчик снова делает глоток и рассказывает про всё: про свои прыжки, про уничтоженный мир, про запах гари и смерти, про Долорес (Ваня не до конца понимает эту часть истории, но всё равно слушает), про попытки вернуться, про срок годности консервов, про давящий на плечи груз одиночества, про то, как он тосковал по семье (Седьмая уверена, что про это будет знать только она). Обида потихоньку сходит на нет. Пятый никогда не признается, что боялся за них. Особенно за Ваню, ведь единственным телом, которое он не нашёл, был номер семь. Он даже лелеял в душе слабую, как тлеющий в костре уголёк, надежду на то, что сестра выжила, пытался звать её, но безрезультатно. Ничего, кроме пепла под ногами. — И зачем ты рассказал это именно мне? — Ваня не понимает, почему брат доверился самой обыкновенной из их семьи. — Чтобы эти восемь дней, — он мельком смотрит на часы и исправляется, — семь дней, двадцать три часа, пятьдесят девять минут ты просто наслаждалась жизнью, — в голове предательски достраивается: «Если у меня не получится». Седьмая непонимающе смотрит на брата, но через мгновение непонимание в глазах сменяется недовольством. Мир вот-вот рухнет, а они должны покорно сложить лапки и «наслаждаться» жизнью, пока Пятый будет играть в супергероя. Так не годится. — Я помогу тебе! — это звучит так безрассудно смело, что Пять приподнимает брови, пряча улыбку за чашкой. — Спасибо за такое ярое желание, но я справлюсь и сам. — Отказываешься, потому что я обычная? Что же, я расскажу остальным. Пятый, сейчас не время играть в супергероя, это скорее по части Диего, — в её голосе слышится плохо скрываемая мольба. Мальчик хмурится, мимолётная улыбка исчезает, рука отпускает чашку, а с губ уже готово сорваться едкое замечание, но его останавливает неподдельный гнев в глазах сестры. — Они не поймут. И ты не поняла. — Да ты просто издеваешься! — номер семь внезапно сильно ударяет кулаком по столу, дребезжит ложка в чашке, сам по себе включается радиоприёмник, но девушка этого не замечает, продолжая громко отчитывать брата за его пофигистическое отношение к такой проблеме! Но Пятый замечает. — Ваня… -… Ты совершенно меня не слушаешь! Неужели тебе наплевать.! — Ваня! — Что?! — она смотрит на него, в глазах плещется ярость. — Слушай… Из радио доносятся первые аккорды песни «Michelle». Мальчик делает небольшой шаг назад, заводит одну руку за спину, а другую протягивает Ване. «Давай потанцуем», — предлагает он, надеясь, что сестра согласится. Она принимает руку, опустив глаза в пол. Пятый обнимает её за талию, про себя отмечая, что Седьмая практически не выросла. Ваня кладёт руки ему на плечи, и они начинают плавно двигаться в такт музыке. Шаг вправо. Шаг назад. Поворот. Шаг влево. Шаг вперёд… Ни он, ни она не знают правильных движений, да и в танцах не сильны, потому изо всех сил стараются не наступать друг другу на ноги. Молчат. Каждый думает о чём-то своём, а тишину позволяют заполнить Полу МакКартни, признающемуся в любви некой Мишель. Шаг вправо. Шаг назад… Ваня пытается придумать как же уговорить Пятого принять её помощь. «Может, напомнить ему, что все щеночки тоже умрут.? Нет! Думай, Ваня, думай!» Поворот. Шаг влево… Пятого волнует то, что радиоприёмник включился сам по себе. После того как Ваня выместила злобу на ни в чём не повинном столе. Возможно, сестра совсем не такая обыкновенная, какой себя считает. Но делиться этой догадкой с ней он не собирается. А какой смысл? Она лишь грустно улыбнётся и скажет, что ей приятна его вера в невозможное. Даже Пятый не понимает как можно до такой степени в себя не верить. Они уже не столько танцуют, сколько переминаются с ноги на ногу, крепко прижавшись друг к дружке под заключительные аккорды песни. Ваня обнимает брата за шею, уткнувшись носом в воротник его формы и прикрыв усталые глаза. Пятый держит её за талию, сведя руки в замок на пояснице. Тепло от прижавшейся к нему Вани растекается по всему телу мягкими, бесформенными волнами. Спокойно… Не хочется выпускать её из рук. У мальчика ощущение, будто сестра — это большой плюшевый мишка, обнимая которого ты тонешь в непонятном уюте и умиротворении. Непривычно обнимать Не манекен. Через несколько секунд в гостиной раздаётся громкий, режущий слух, звонок телефона. Момент разбит вдребезги. Ваня отстраняется и быстрыми шагами направляется в комнату, чтобы ответить, слегка виновато глянув на Пятого. Мальчик перемешается за ней и, облокотившись на косяк, слушает обрывки разговора. — Нет, что Вы, не поздно… Что? Занятие? Конечно… Ага. Отлично… Тогда я жду Вас завтра в полдень. И Вам хорошего вечера. Девушка кладёт трубку на рычаг и видит, что брат уже стоит рядом с входной дверью, положив ладонь на ручку. — Ты куда? — растерявшись, спрашивает она. — Работать. — Погоди-погоди. На улице ночь, ты подросток, не думаю, что это хорошая идея. Работа может подождать и до утра. Оставайся, ляжешь на диване, — в добрых глазах Вани мальчик видит тревогу. — Ты правда считаешь это хорошей идеей? — Пятый скептически приподнимает бровь, но тут на его плечо ложится небольшая ладошка сестры, и он снова встречается с её взглядом. — Пятый, тебя не было 17 лет… Я понимаю, что ты, может, старше меня, умнее и способнее, но это не мешает мне переживать за тебя. Давай оба выспимся, а с утра, на свежую голову, всё решим. Пятый может, но не хочет рассказать ей длинную историю о том, как мало у них него времени, и как много им ему нужно сделать, потому выдавливает из себя улыбку, кивает, устраивается на диване, дожидается, когда сестра уснёт, и исчезает в голубой дымке, оставив после себя лишь раскиданные подушки и «Michelle», играющую на фоне беспокойных снов Вани.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.