I
22 ноября 2019 г. в 18:28
Мы вступаем на Тропу Мертвых вдвоем. Я заставил тебя поверить, что только так мы сможем призвать клятвопреступников к ответу.
У тебя не было причин сомневаться в моих словах. Я всегда шел за тобой. Безропотно, бесшумно, безоглядно. Я слышал тебя тогда, когда иные просто не слушали. Я верил в тебя, пока люди смеялись за твоей спиной. Я доверял тебе все, что имею, и ты всегда знал, что можешь довериться в ответ.
С гномом все было сложней. Он услышал обрывки нашего разговора. Гимли стоял в тридцати ярдах к северу, под тенью огромного старого дуба. Гном забыл, что зрение и слух эльфа позволяют замечать малейшее движение на несколько миль вокруг. Я чувствовал его, но знал, что наш низкорослый спутник ничего не поймет. Он мог лишь что-то заподозрить и наблюдать за тобой, чтобы двинуться следом. Гном тоже был предан тебе. Какими бы бесполезными и алчными не были эти создания, братство для них — священно.
Мне пришлось избавиться от него. Глупец пришел ко мне в палатку, чтобы узнать, что произошло между нами вечером. Крови не было. Я лишил его возможности говорить с помощью тонкой эльфийской удавки, зайдя со спины. Я ждал, пока последние силы не покинули сопротивляющееся тело, а когда все закончилось, оттащил его подальше от лагеря.
После я разобрался с часовыми. Подсыпал в котел с вечерней трапезой измельченные листья Ночного Цветка. Я всегда ношу их с собой. Мои спутники думают, что это растение ценится нашим народом за необычный аромат, в котором переплетаются сладость и горечь. Только я знаю, что щепотка листьев помогает от бессонницы, которая преследует меня уже несколько лет. А, если добавить горсть, можно усыпить человека на долгие часы. Я не убил их, нет. Они просто спят и видят во сне дом, тех, кого любят и мир, не знающий зла.
У меня есть время до рассвета. Ровно столько мертвые не выпустят нас из своего лабиринта. Я выторговал у них возможность остаться с тобой наедине за вечный покой для тебя в этом проклятом месте. Они хотели твою жизнь, Арагорн. И я пообещал им, что, как только мы закончим, отойду в сторону. Я выйду с Тропы обратно, а ты навсегда останешься с ними. Последний потомок Исилдура, который мог призвать их к ответу…
Они не хотят освобождения. Мертвые слишком привыкли чувствовать себя еще живыми. До тех пор, пока они не сходят с Тропы, огонь жизни теплится в их призрачных оболочках.
Ты идешь следом за мной, иногда отклоняясь в сторону, осматриваешь безмолвное темное пространство вокруг нас. Что ты ожидаешь здесь увидеть? Назгулов, насквозь пропахших смертью и кровью, для которых не составит труда сначала загонять нас до изнеможения по туманной округе этих гор, а после, вдоволь напитавшись нашим страхом, вонзить отравленные клинки нам в спины, и оставить умирать на холодной, равнодушной земле? Или, быть может, самого Темного Властелина во плоти?
Неважно, о чем ты сейчас думаешь. Я не собираюсь умирать. Когда я закончу с тобой и выйду с Тропы Мертвых, мой путь будет лежать к Барад-дуру. Там я найду все ответы и окончательно пойму, кто я такой. Неожиданно, верно? Эльфы всегда были на стороне Света. А я добровольно иду во Тьму.
До прохода остается несколько шагов. Останавливаюсь, жестом призывая тебя поступить так же. Чувствую твое тепло за спиной. Ты слишком близко. Я бы скрутил тебя и тут, и был бы освобожден от необходимости выполнять условия сделки с мертвецами. Но на этой стороне я почти беззащитен. Ты ловкий, сильный и умный. Можешь попытаться убить меня, и сбежишь обратно в лагерь. Тогда мой путь закончится здесь. Воины будут искать меня повсюду, а раненым я далеко не уйду. Но я не настолько глуп. Мимолетная вспышка желания легко гаснет. Еще несколько минут. Главное, чтобы ты ничего не понял.
Вдыхая запах сырой травы, медленно иду вперед. Ты все еще следуешь за мной.
Продвинувшись через узкий горный проход, я первым попадаю в Царство Мертвых. Сотни глаз смотрят на меня из темноты. Никто не двигается, значит, они ждали. Значит, пришли наблюдать. Это не входило в условия, но и отказать я вряд ли смогу. Здесь только их мир, и мертвые не любят, когда им диктуют правила.
Ты вошел, и теперь стоишь рядом со мной. Рука машинально сжимает веревку, которую я только что отвязал от пояса. Она предназначена для тебя, ведь я меньше всего хочу вернуться отсюда с рассеченным лицом и переломанными костями. Я много раз видел, что происходит с теми, кто встает у тебя на пути.
Тяжелое дыхание выдает твое волнение. Ах да, я совсем забыл, ты не можешь видеть их в этой дрожащей полутьме. Зато они прекрасно видят нас. Призрак в обломанной короне ухмыляется, и я слышу его хриплый шепот, проникающий в сознание : «Делай то, зачем пришел сюда, Светлый». Его слова звучат как издевка, но отрешенный холодный взгляд не позволяет понять, что он думает об этом на самом деле.
— Вот мы и здесь, — тихо произносишь ты, предупреждающе опуская руку на рукоять меча. Интересно, кого ты хочешь напугать перекованным клинком Элендиля, мертвых или меня? Но это всего лишь мои мысли, если бы ты догадался, зачем я привел тебя сюда, лезвие Андурила уже прижималось бы к моей шее.
— Ты должен выйти к ним, Арагорн, — я указываю вперед, в сумрак, и отвожу взгляд.
Шаг, еще один… Время застывает, я на минуту забываю, как дышать. Злое шипение над головой обрывает гул моих мыслей : «Не обмани нас. Ты обещал.»
Закрываю глаза, и срываюсь с места за тобой. Стук стали о камни, сдавленное ругательство на эльфийском и попытка подняться перед тем, как я скручиваю руки за твоей спиной. Ты замираешь и больше не пытаешься вырваться.
Теперь, когда мое безумное, неистовое желание обретает плоть, я не тороплюсь действовать. Я столько раз представлял себе твое добровольное согласие. Но этого никогда не будет. Ты любишь Арвен, дочь Элронда, я знаю. Я тоже ее любил, пока не встретил тебя.
Прижимаю тебя к земле и медленно приближаюсь к твоим волосам. Ты пахнешь травами и лесом, все оттого, что обычно спишь под открытым небом. Сжимаю со спины, пытаясь обнять, наверное. Мне с самого детства не хватало тепла. Да и теперь его нет, все это — лишь иллюзия, обман. Я обманываю себя, представляя, что ты тоже хочешь этого.
Удивительно, но ты молчишь. Не пытаешься ударить меня, выбраться из связывающих тебя пут. Даже, когда я, разрывая на тебе одежду, грубо вхожу и начинаю двигаться. Кривишься и сплевываешь кровь, стекающую по лицу в рот, когда я неожиданно сильно толкаюсь вперед, и ты, не успевая удержаться, падаешь, разбивая скулу о камни. Закрываешь глаза, когда я больше не сдерживаю себя, и кончаю, заглушая рукой болезненный стон. Моя агония продолжается, и я беру тебя еще несколько раз, наслаждаясь твоей близостью и собственной властью.
А после я не спешу отпускать тебя. Правая рука все так же сжимает твое плечо. Колени саднит. Жаль, что мы провели все это время на голой земле и камнях, а не на теплой траве под солнцем моего далекого дома… Когда-то я любил это место. Когда-то я был другим.
Следующие минуты проходят в гробовом молчании. Я ложусь рядом с тобой, спина к спине. Думаю о правде и лжи, о любви и предательстве. Ты до сих пор молчишь, все так же не шевелишься. В какой-то миг мелькает темная мысль о твоей смерти. Но, прислушавшись, я понимаю, что ты медленно, размеренно дышишь. Я бы хотел увидеть сейчас твое лицо, но знаю, что не смогу посмотреть тебе в глаза.
Мертвые довольно ухмыляются из темноты, их король выходит вперед, и я понимаю, что мое время вышло.
— Пора платить, Светлый, — говорит он, протягивая прозрачную костлявую руку к твоему телу.
Я намеренно оттягиваю момент истины, пропускаю твои волосы через пальцы. Неожиданно ты, дернувшись, переворачиваешься на спину. Я не успеваю отвернуться, и наши взгляды пересекаются. В моих глазах, наверное, отчаяние, а в твоих — спокойствие и еще что-то, смутно знакомое мне.
— Что ты пообещал им, Леголас? — одними губами шепчешь ты, и внутри меня обрывается нить надежды. Та самая, которая поддерживала во мне уверенность в своей правоте и вседозволенности. В твоих словах столько боли. Кажется, если бы она была осязаемой, то смогла бы разрушить своим весом это проклятое место до основания.
— Твою жизнь, — так же тихо отвечаю я, невидяще глядя перед собой. Я отпускаю тебя и отползаю назад. Теперь пришло их время забирать. Я не хочу этого видеть.
Король Мертвых подходит ближе, наклоняется к тебе.
Резкое движение, и тишину разрывает его истошный вой. Темная вспышка, и ты уже не лежишь на камнях, а стоишь напротив него, вонзая клинок все глубже в прозрачное тело. Мертвых, кажется, охватывает ужас. Они шепчутся и спешно покидают нас.
— Ты не можешь забрать жизнь того, кто проклят, — твой голос звучит на странность громко и жестко, — Посмотри на меня внимательнее.
Король со злой усмешкой ощупывает тебя взглядом, после переводит его на клинок. Отчего-то меч не светится голубовато-желтым, как должен. Его окутывает черный туман, расходящийся теперь по призрачному телу. Еще мгновение, и Король, неверяще глядя в твои глаза, пеплом осыпается на камни под твоими ногами.
Я чувствую себя опустошенным и слабым. Разум кричит, что нужно бежать отсюда, но я не могу подняться, настолько сильно сковывает страх. Ты идешь ко мне и единственное, на что я теперь способен — вытянуть руки в защитном жесте и прошептать то, чего ты не должен был услышать.
— Я люблю тебя, — закрываю глаза.
Покорно жду смерти, но ничего не происходит. Минута, еще одна. Поднимаю голову. Я ошарашен тем, что ты не вонзаешь меч мне в грудь, а просто протягиваешь руку, помогая подняться.
— Я знаю, — говоришь ты, и я понимаю, что в твоем взгляде мне показалось знакомым. Темный Огонь, — Вставай, нужно успеть, пока не поднялось солнце. Мы идем в Мордор.