Помнишь?

      Осенний холод продирает до самых костей. В нашем доме нет отопления, только старый камин, оставшийся от прошлых хозяев. Но, как назло, я забыла вчера пополнить запасы дров. Глупая, безответственная девчонка!       Высвобождаюсь из плена согретого теплом тела одеяла, слишком спешно опускаю босые ноги на пол и сразу же съеживаюсь. Ненавижу холод. С самого детства.       Торопливо натягиваю на ноги валенки, закутываюсь в огромный пуховый платок, доставшийся мне после смерти бабушки. Нужно отогреть дом, пока мы не замерзли здесь насмерть.       Ты уже не спишь. Как и всегда, сидишь у окна и безразлично осматриваешь полуголый октябрьский пейзаж. Стараюсь пройти мимо незамеченной, уже касаюсь двери рукой, когда слышу протяжный скрип коляски, разворачивающейся в мою сторону.       Я и не планировала сбегать, но в твоем взгляде читается недоверие, боль и тщательно скрываемый страх. Приходится опустить руку и вернуться в комнату.       - Ты ведь знаешь, что я не брошу тебя. Ведь правда, Кай?       Молчишь. Снова. Как и все эти чертовы десять лет.       Как же давно это было - дорога сквозь беспросветную белую мглу, замок, сотканный изо льда, острым шпилем упирающийся в самое небо, странная женщина с мертвыми глазами и огромный пустой зал, в центре которого - головоломка, тайна, ключ к свободе...       Ты помнишь, как собрал слово "вечность" из хрупкого льда? Даже успел сказать его вслух. Но потом в тебе что-то сломалось.       С тех пор и молчишь. Когда мы вернулись домой, ты стал другим.       Когда бабушка выбежала нам навстречу, благодаря всех богов за чудесное возвращение, ты даже не смог подняться на крыльцо. Нам пришлось тащить тебя, поддерживая под руки.       Доктор, появившийся на пороге нашего дома в тот же вечер, сказал, что ты больше никогда не сможешь ходить.       Спустя месяцы бесконечных исследований и осмотров, консилиум лучших врачей Копенгагена выдвинул гипотезу, что твоя болезнь заключается не в физической невозможности двигаться, а в некоем внутреннем барьере, мешающем встать на ноги. Твоя же немота была признана почти неизлечимой. Могло, конечно же, произойти чудо, но для этого нужны сильные эмоции. Стресс. Нечто поистине прекрасное, или же, наоборот, ужасающее.       Ты молчишь уже десять лет. А я все жду, когда же запертый внутри детский голос вновь зазвенит в оглушающей тишине. Хотя, твой голос теперь должен быть иным. Тебе девятнадцать. Он должен был сломаться еще шесть лет назад. А сейчас, ты бы говорил уже как взрослый мужчина.       - Я должна принести дров, - твои руки вздрагивают, я замечаю это и отвожу взгляд, - Ты же не хочешь превратиться в ледышку?       Нет, конечно не хочешь. Тогда, собирая слово, ты сильно порезался. Кровь текла тонкой струей и не останавливалась. Мне пришлось оторвать рукав своего платья, чтобы перевязать рану... С тех пор ты ненавидишь лед. Зимой ты вообще не смотришь в окна, предпочитая оставаться ближе к камину, его теплу и свету.       - Ну так что, отпустишь меня во двор, Кай? - я улыбаюсь как можно увереннее и бездумно тяну к тебе руку, чтобы потрепать отросшие волосы.       Ты закрываешь глаза, выставляя руки вперед. Я знаю, что означает этот твой жест. "Не подходи ко мне, не прикасайся, не смотри на меня..." Так много значений одного простого движения. Твоя паника отрезвляет меня и утренняя сонливость пропадает окончательно. Снова я не смогла удержаться. Снова тебя напугала.       Ты позволяешь прикасаться к тебе только во время переодевания и процедур в ванной. Но и там все происходит слишком быстро. Ты не хочешь, чтобы я видела тебя обнаженным, но иначе нельзя. Однажды, я еле успела достать тебя из-под воды. До сих пор неизвестно, правда ли ты мог заснуть, разморенный теплой ванной и запахами трав, или же захотел бросить меня, уйти отсюда, чтобы никогда больше не возвращаться.       Я не позволяю себе подобных мыслей. Умереть - это слишком просто. Тем более, у меня есть ты. Мой старший брат. Единственный человек, что остался со мной на всем белом свете.       Интересно, если бы ты мог ходить, то сбежал бы отсюда? Старый дом, стоящий на отшибе маленького городка, не располагает к новым знакомствам. Мы здесь постоянно одни.       Каждый будний день я ухожу в город на простую и грязную работу. Убираюсь в придорожной закусочной, где часто обедает всякий сброд. Иногда, они пристают ко мне. Просят номер телефона, которого у нас нет, приглашают провести с ними вечер... Я всегда отказываю им. У меня есть, с кем коротать вечера и встречать рассветы. И этим человеком всегда будешь ты. Пока не встанешь на ноги.       Потом ты, наверное, уйдешь из этого дома. Но сейчас я могу не бояться. Сейчас ты со мной.       Прости меня, - отхожу на приличное расстояние, - Не хотела напугать.       Ты убираешь от лица руки и вдруг улыбаешься. Совсем как в детстве.       Разворачиваюсь и выхожу во двор, слишком громко хлопнув дверью. Ведь я знаю, что эта улыбка предназначена не мне.