Праведник

Лейтенант Лоуфорд смущенно кашлянул, опустив глаза. Он очень уважал своего дядю и по-своему любил его... но сейчас молодой офицер справедливо опасался гнева полковника Маккандлесса, человека весьма набожного и нетерпимого к греху. Увы, с моральным обликом британской армии один человек, пусть даже очень праведный, ничего не мог поделать. Рядовые воровали, грабили и насиловали, не говоря уж о пьянстве, офицеры делали все то же самое, только назывались последствия «легким недомоганием», а не похмельем, и «подарками», а не награбленным. Но лейтенанта беспокоило отнюдь не отношение дяди к этим, таким распространенным, грехам. Гораздо больше его волновало, не заметил ли тот кое-чего другого, а именно, что лейтенант, хоть и заглядывался на молоденьких красоток, вечера предпочитал коротать в компании сержанта Шарпа, а то и заваливаться вместе с ним в палатку генерала, проводя мероприятие, окрещенное вышеупомянутым Шарпом «умасливанием Носа». - Уилли, ты читаешь Библию по вечерам? – голос полковника вторгся в мысли Лоуфорда, заставив невольно подскочить. - Да, сэр! – четко отрапортовал лейтенант, среагировав на командирские нотки в голосе дяди. И в самом деле, Лоуфорд иногда открывал Книгу книг и пытался прочесть пару страниц, но быстро сдавался под ехидным взглядом генерала, который обычно в это время суток забирался на кровать поближе к Шарпу и позволял поглаживать себя, едва ли не мурлыкая от удовольствия, словно кот или тигр пристроив голову на колени сержанта. При мысли о тигре Лоуфорд непроизвольно вздрогнул, и мысли его, сладко бродившие вокруг стройной фигурки собственного командира, быстро вернулись к настоящему. - Правда? – Маккандлесс прищурился, но взгляд его потеплел. – И какое место ты перечитываешь особенно часто? «Про Содом и Гоморру», - хотел ответить лейтенант, но смолчал, понимая, что не стоит озвучивать эту мысль. Полковнику быстро надоело ожидать ответа и он вздохнул, снова помрачнев. - Уильям, я хотел серьезно поговорить с тобой. Я обещал твоей матери присматривать за тобой и намерен сдержать свое слово, как бы сложно это ни было сделать. Ты хороший мальчик, и я... Лоуфорд покраснел. Хорошим мальчиком его поддразнивал Ричард, и Уэлсли быстро и с удовольствием подхватил эту привычку. Что может быть хуже, чем когда твой командир, производя смотр, наклоняется к тебе и с ухмылкой роняет шепотом: «Молодец, хороший мальчик»? Наверное, только непроизвольная реакция молодого организма на близкое присутствие как минимум одного из двух любовников. Лоуфорд уже подумывал иногда о переводе в шотландский полк, надеясь, что килт поможет хотя бы скрывать последствия шуточек Уэлсли. С другой стороны, тогда будут видны синяки, нередко остававшиеся на нежной коже юноши после ночных игрищ. - Твоя дружба с сержантом Шарпом – хороший пример твоего доброго нрава, Уилли, но он вор, и я хотел бы, чтобы ты не забывал об этом. «Не укради!» - сказано в Писании. Лоуфорд тихонечко вздохнул. Сказано, конечно, но разве взять свою законную добычу – это воровство? А Шарп грабит только врагов и только мертвых. Ну не считать же воровством ту бутылку бренди, спертую Ричардом у капитана, когда Уэлсли мучился жутчайшим похмельем? Это было ради благой цели!.. - Я надеюсь, Господь будет милостив к этому разбойнику, и Шарп встанет на путь праведный, хоть я в это не слишком верю. Впрочем, он достойный человек. - Очень достойный, сэр, - покорно поддакнул Лоуфорд. «Особенно когда меня достает или Артура. Артур только в него и швыряется сапогами, ни в кого больше.. ну, еще в ту черную кошку, которая утащила у него ужин, пока Ричард...» Лоуфорд покраснел, вспомнив тот вечер. Маккандлесс принял румянец на щеках племянника на счет своих слов. - Не достойный подражания, разумеется, но в нем есть что-то. А генерал Уэлсли? – полковник выдержал паузу. - Что генерал Уэлсли? – робко спросил лейтенант. У него были некоторые соображения насчет Уэлсли, особенно относительно его гибкости и способности уместиться между Лоуфордом и Шарпом так, чтобы спать на одном и опираться на другого. А несомненный талант генерала прикинуться сердитым, чтобы Шарп и Уильям всячески пытались его задобрить? А... - Нехорошо обсуждать командиров, Уильям, но генерал Уэлсли имеет определенную слабость к хорошеньким женам своих офицеров. Я очень надеюсь, что ты не станешь перенимать у него эту привычку. - Нет, сэр. Никогда. – Лоуфорд с облегчением выдохнул. Кажется, дядя ничего не заметил. Маккандлесс нахмурился. Ему казалось, он что-то упустил. Что-то, лежащее на поверхности... но ничего такого на ум ему не приходило. Он перебрал еще раз. Библию читает. Воровать не начал. С замужними женщинами не гуляет... ах да. Полковник откашлялся. - Это неприятная тема, Уилли, я понимаю. Но я должен спросить тебя: ты не пьешь? С падшими женщинами не... словом, не общаешься? Лоуфорд покраснел от еле сдерживаемого смеха. - Нет, что вы. Конечно, нет. Ему пришла на ум шлюха из Серингапатама, Лали. - То есть... один раз было. Маккандлес улыбнулся. «Бедный мальчик», - подумал полковник и дружески потрепал племянника по плечу. - Один раз поддаться соблазну не страшно, если потом находишь в себе силы отринуть его. Нет праведника тверже, чем бывший грешник, Уилл. За тонкими стенами палатки кто-то нарочито шумно прошелся и откашлялся. Колыхнулась муслиновая занавеска. - Полковник Маккандлесс! Позвольте мне украсть у вас лейтенанта Лоуфорда, он мне срочно нужен, - проговорил Уэлсли с обычной своей холодностью. Полковник кашлянул. - Вообще-то, мы с ним беседовали... но я не могу вам отказать, генерал. - В этом вы чертовски похожи с вашим племянником, полковник, - улыбнулся Уэлсли, и обаятельная улыбка эта решила дело. - Если вы обещаете при мне больше не ругаться, генерал. – Маккандлесс повернулся к Лоуфорду. - Помни, Уилли: Библия, никаких падших женщин, ругательств и воровства. Лейтенант кивнул. Снова колыхнулась тонкая муслиновая защита от насекомых, и Маккандлесс посмотрел вслед удаляющимся фигурам. Уэлсли, конечно, сквернослов, охотник до женщин и безбожник, но все же он достойная компания для молодого офицера, не то, что эти пьяницы в полку. Со спокойной душой полковник вернулся к текущим делам. Вот закончится год, и он отправится домой... наверное... может быть... ну, он подумает об этом. Завтра.