чертовы свидания;

Кэрол роняет однажды совершенно случайно, когда в ней пара бутылок пива, а они сидят в каком-то баре после тренировок в Щ.И.Т.е., что запала кое на кого из агенства, но это такая несущественная ерунда, что не стоит это даже обсуждать. И жалеет о сказанном уже совсем скоро, потому что Наташа устроить ее личную жизнь теперь пытается слишком упрямо, отправляя ее на свидания с каждым сотрудником и агентом, который только попадается ей на глаза. И от нее не выходит ни сбежать, ни спрятаться, она ее вызванивает или сбрасывает ей что-то смсками, что Кэрол совершенно серьезно думает «потерять» телефон где-нибудь за пределами Солнечной Системы, чтобы пронырливая рыжая шпионка наконец-то оставила ее в покое. Через месяц этого цирка телефон разлетается на куски, а она не жалеет его даже. Ровно до того самого момента, пока Наташа не обнимает ее за плечи и не хмыкает куда-то в щеку ей, что это было крайне глупо и совершенно не обязательно, да и ко всему прочему абсолютно не эффективно. Кэрол волосы ее с собственного лица сдуть пытается, выкручиваясь из этих слишком близких — нежелательных — объятий, отступая. Наташа хмыкает и уголок губ поднимает, никак не комментируя ни это, ни ее побег. И уже вслед Кэрол бросает, когда та за ручку двери берется уже: — У тебя свидание завтра в шесть в твоей любимой кофейне, кстати. — Я все равно на него не пойду, Наташа. Как и на предыдущие. Наташа губы в усмешке тянет, голову к плечу наклоняет, и звучит заговорщически, когда продолжает ее убеждать. Кэрол жалеет, что вообще обернулась, что остановилась. — Лучше бы тебе пойти, тебе понравится. И надень что-нибудь синее, чтобы тебя узнали. Кэрол уверена, что она останется дома, что закажет пиццу и будет смотреть что-то по телевизору, изредка комментируя происходящее вслух. И вздыхает обреченно, волосы зачесывая назад, когда все же приходит в кофейню. В который раз спрашивает саму себя почему вообще пришла, но заказывает свой латте и садится ждать. Она всего этого не просила, ей свидания никакие не нужны, а объяснять очередному парню почему у нее дела, почему она не поедет к нему, почему засунет его же руку ему же в задницу, если он не уберет ее с ее талии, Кэрол уже устала. Латте оказывается слишком сладким, а ее парень опаздывает уже на десять минут. Ее нерадивый парень опаздывает настолько, что оказывается светловолосой девушкой в синей джинсовой куртке. Ее парень оказывается смущенной Роджерс, которая свой чай ставит почти что на самый край стола, и улыбается ее неуверенно, когда садится напротив. — Тебе Нат тоже не сказала с кем свидание, да? Она прядь волос за ухо убирает, а Дэнверс мысленно матерится, жалея, что новым телефоном она обзавестись не успела. Потому что это самая подлая подстава, которая могла только быть. Даже со стороны Наташи, особенно с ее стороны. — Может, хотя бы в кино сходим, раз мы уже здесь? — Стефани все так же улыбается смущенно, но смотрит в глаза прямо, взглядом не бегает, не боится совсем. Кэрол на нее смотрит и никак в своей голове этот образ состыковать с уверенной, строгой и решительной Кэп не может. Диссонанс из-за улыбки мягкой, которая слишком контрастирует на фоне спокойных приказов. Кофе все равно слишком сладкий, а народу в кофейне слишком много, так что Кэрол соглашается, из-за стола поднимаясь первой. Фильм оказывается неплохим, а компания Стеф совершенно необременительной, что Кэрол даже не жалеет о потраченном вечере и о том, что вообще пошла. Они прощаются в метро и договариваются сходить как-нибудь на бейсбол, чтобы посмотреть как Янкиз в очередной раз надерут зад Ред Сокс. И ей удается обходиться без всяких расспросов почти неделю, потому что Романова где-то в Боливии, кажется, где сотовая связь совсем не ловит, а трепаться о чужих свиданиях через защищенные каналы не станет даже она. Неделя заканчивается слишком быстро, к сожалению, а Кэрол обзавестись делами где-то в соседней галактике не успевает. — Рассказывай как у вас все прошло, — Наташа вылавливает ее в одном из коридоров, держит ее за руку чуть выше запястья и тащит за собой куда-нибудь, где можно будет сесть и все обсудить. Дэнверс ей — почему-то — это позволяет, и идет следом, пытаясь в своей голове придумать такую складную историю, чтобы та оставила ее наконец в покое. Рот так и остается открытым, а она ничего не успевает сказать, ошарашенно пялясь на Наташу, которая звучит так спокойно-уверенно: — Роджерс понравилось, кстати, и теперь она ищет для вас билеты, чтобы позвать тебя на следующее. Капитан и Капитан. И почему я сразу о ней не подумала. Кто еще, если не она. Кэрол врет. Улыбается натянуто и врет. Разговор пытается поддерживать, прежде чем придумать себе неотложные дела и сбежать от Наташи, с которой находится в одной комнате становится как-то некомфортно. Романова в щеку ее целует на прощание и желает удачи, а у нее кулаки сжимаются сами собой. Вслух ей не говорит, что она все равно не угадала, что речь тогда не о Роджерс была, совсем не о ней. Вот только Стефани она отвечает сухое «да», когда, та спустя пару дней, зовет ее на Метс — Доджерс, и ей почти даже не стыдно за это. Поцелуи у нее оказываются такие же мягкие и робкие, как улыбки. Теплые и невинные, словно у вчерашней школьницы или той самой хорошей соседской девчонки. Кэрол на этом внимание не акцентирует, лишь светлую прядь ей за ухо заправляет. И давит мысли о том, что это могли бы быть рыжие кудри. Кэрол Стефани обнимает чуть крепче и врет и ей, и самой себе. Потому что ей уже как год ужасно на вкус попробовать хочется лукавые усмешки и улыбки самыми уголками губ, красную помаду и русский акцент. Но на третье свидание она все равно соглашается.