Фея с сердцем дракона

      Время до февраля пролетело, словно фильм, поставленный на перемотку. Возможно, даже ещё быстрее, но не думаю, что смогу подобрать более подходящую аналогию. Тем более, что дни пролетали настолько стремительно, что я едва успевала замечать, как меняется дата на телефоне, а на домашке, которую регулярно давали преподаватели по всем возможным предметам, мы с Флорой ещё на первой неделе перестали подписывать что-либо, кроме сокращённого названия урока.       Что же касается задумки Хагена и моей опекунши… Не знаю каким образом, но Рейвен действительно удалось договориться с руководством Алфеи о внесении изменений в моё расписание. Вместо физической подготовки, которая должна была быть по понедельникам, вторникам и пятницам, я начала посещать танцы. Не хип-хоп или что-то похожее на то, что я могла видеть на Земле, но тоже неплохо.       Мадам Виолетта Ре-Бессон была единственным и бессменным преподавателем факультатива танцев вот уже более тридцати семи лет подряд и предпочитала давать уроки в частном порядке или небольшим группам. В одну из таких, третьей ученицей, меня и добавили. Моими одногруппницами оказались уже знакомая мне Ариадна Бейш и чуть менее знакомая третьекурсница Ксанада, та самая, которая помогла мне во время фестиваля, так что атмосфера на занятиях царила… интересная. Чего только стоило наше «знакомство».       Мадам Виолетта, попросившая называть себя именно так и никак иначе, толкнула дверь, ведущую в танцевальный зал, и зашла первой. В комнате нас уже ждали другие ученицы.       Ариадна, увидев меня, словно протухшей рыбой подавилась, по крайней мере выражение её лица было весьма говорящим. Волосы, собранные в два аккуратных хвоста, начали неестественно шевелиться, что говорило сразу о двух вещах: фея не умела держать эмоции под контролем и была очень не рада видеть меня здесь.       — Мадам Виолетта… У нас новенькая? — Бейш смотрела на меня с прищуром, даже не пытаясь скрыть презрения. Я молча приподняла бровь, как бы спрашивая: «Чего тебе?».       — Вы и сами всё видите, мисс Ариадна, — Ре-Бессон окинула фею строгим взглядом и магией призвала нужные для тренировки предметы. — Ксанада, дорогая, покажи Ариадне и Блум базовые движения.       Старшекурсница, окинув нас довольным прищуром, продемонстрировала то, что попросил преподаватель, а после повторила всё то же самое ещё раз, только медленнее, давая нам возможность повторить за ней. Я споткнулась на третьем движении, а Ариадна на четвёртом, так что вывод о том, что она здесь совсем не давно, сделался сам собой.       — Ох, как же я люблю, когда сюда приходят совсем зелёненькие, — последнее слово Ксанада протянула со своей излюбленной интонацией. По крайней мере, на моей памяти они применяла её чаще всего. — Ну ничего, мы ещё сделаем из вас людей.       — «Мы»? — тихо буркнула, пытаясь понять, что конкретно здесь происходит.       — Ксанада — одна из многочисленных племянниц мадам Виолетты, — Ариадна услышала меня, хотя находилась на достаточно большом расстоянии. Неприятно. Неужели она фея музыки или кто-то вроде того?       — Племянница племянницей, но при чём тут…       — Меньше разговоров — больше «па», — Ксанада взглянула на нас внимательным взглядом, точь-в-точь как мадам Виолетта. — Повторяйте за мной!       Ариадна посмотрела на старшекурсницу с негодованием и повторила всё почти без единой помарки, лишь в самом конце специально допустив несколько ошибок. Это настолько бросалось в глаза, что заметила даже я. Подобный «саботаж», конечно же, не укрылся от внимательных взоров преподавателя и её помощницы, и те почти синхронно поморщили носы, более никак не показывая своё недовольство.       Несмотря на то, что на танцах преимущественно царила напряжённая атмосфера, занятия были в равной степени полезными и интересными. По крайней мере, спустя три недели (а это целых девять тренировок) Хаген сказал, что моё сходство с мантоцефалом стало менее заметным. Тогда же он и объяснил, что мантоцефалы — это гигантские богомолы, обладающие весьма интересным набором способностей, идеально подходящим для того, чтобы сбивать противников с толку, но уступающие в скорости и ловкости почти всем другим волшебным существам, к тому же ещё и чертовски неуклюжие.       Возможно, он смягчился из-за того, что мне не только удалось пройти ту часть полосы препятствий, на которой присутствовали «усложнители», но и взобраться на последовавший за ней скалодром. Лазать по таким штукам я любила с самого детства (за регулярные тренировки можно поблагодарить тренажёрный зал на папиной пожарной станции), так что эта часть полосы препятствий была для меня одной из самых лёгких. А вот прыжки в воздухе с каната на канат не поддались мне ни разу.       И если прохождение полосы препятствия я ещё могла понять и признать её полезность, то вот осознание крайней необходимости в тренировках с посохом Бо всё никак не приходило ко мне. Палка как палка, только слишком громоздкая. Если в руках Хагена, обращавшегося с ним, как опытная танцовщица с лентой, посох выглядел действительно достойно и внушал какой-то трепет, то в моих руках он смотрелся как минимум неуместно. Хотя тут подойдёт и целая куча других слов, менее цензурных и красивых.       А вот с драконами всё действительно шло неплохо. И Скай, и Брендон подписали контракты без каких-либо возмущений, так что Рейвен понаблюдала лишь за первой тренировкой, выпавшей на долю скваера. По её окончании Рейвен окинула его весьма многозначительным взглядом, но так ничего и не сказала. Во время же остальных она просто обсуждала что-то с Саладином или Хагеном, лишь изредка поглядывая в мою сторону, чтобы убедиться, что всё в порядке.       Скай оказался поразительно подкован в теории: сколько бы глупых вопросов про драконов я ни задавала, тот умудрялся отвечать почти на все из них. Если он и не знал ответа на что-то, то к следующему занятию обязательно находил его и объяснял всё максимально понятным языком. А вот с практикой у него не ладилось. Нет, конечно, сидеть на драконе, добиваться выполнения ими команд и следить за тем, чтобы они вели себя послушно, — всё это у него получалось на твёрдое «отлично», но у меня создалось такое впечатление, что присутствие драконов причиняет ему дискомфорт, да и сами ящеры рядом с ним чувствуют себя не очень комфортно.       Темы, не касающиеся драконов, мы с ним вообще не затрагивали, а если и случалось такое, что разговор начинал уходить в другое русло, парень всё равно продолжал вести себя максимально тактично. Появившиеся ещё в прошлый раз мысли о том, что Скай может быть не таким уж и плохим человеком, снова начали напоминать о себе. В конечном итоге я просто махнула рукой и позволила событиям развиваться без моего участия, взяв на себя роль обычного наблюдателя. То, что люди не могут сильно измениться за короткий промежуток времени, ещё не значит, что они не меняются вообще, поэтому, если у Ская в голове действительно что-то перемкнуло, будет жестоко не давать ему шанс вообще. Кто знает, вдруг под толстым слоем напыщенности окажется что-то хорошее.       Но о доверии и речи быть не может. Торену, Диаспро и Брендону у меня есть хоть какие-то причины доверять (в тех или иных вопросах), и то, что все трое предпочитают держать с принцем Эраклиона дистанцию, достаточно тревожный знак.       Брендон же… Вот про него я вообще не знаю что думать. Если говорить о нём, как о специалисте, то мне даже придраться не к чему. Словно в противовес Скаю он, наоборот, прекрасно ладил с драконами, и даже Берри, который недобро посматривал на всех людей, попадавшихся ему на глаза, относился к специалисту почти снисходительно и, о пикси, иногда позволял ему себя гладить.       Вьюга, драконица Брендона, так и вовсе вела себя подозрительно хорошо: мгновенно реагировала на его просьбы (назвать командами это язык не поворачивался, слишком уж мягко звучал голос специалиста), не проявляя ни капли агрессии, поглядывала за Берри, чтобы тот не навредил кому-нибудь, и даже постоянно выпрашивала у своего всадника «погладушки». Если её постоянные попытки подставить голову под руку специалиста можно назвать как-то иначе, то я не знаю как.       Должна признать, хоть у них и совсем разные подходы к обучению, и они скорее всего даже словом не обмолвились о том, чему и как будут учить меня, специалисты идеально прикрывали пробелы друг друга. Вот это я понимаю — напарники. Неважно, как эти двое относятся друг к другу, главное, что они всегда смогут прикрыть друг другу спину. Из всех моих знакомых Флора, пожалуй, единственная, кого можно хотя бы представить в роли моего напарника.       А вот если говорить не про драконов… Я довольно быстро поняла, что Брендон пытается держать дистанцию, хотя так и не смогла выяснить причину. Вообще я заметила эту странность в его поведении ещё в тот день, когда мы с Рейвен выбирали «наставников» для обучения драконьей езде (чёрт его знает, как это правильно называется, так что при Рейвен я стараюсь не упоминать её вообще, а это весьма проблематично). Не мог же он узнать о том, что нравится мне? А даже если и да, то всё равно звучит сомнительно: из-за того, что Брендон продолжает отыгрывать роль принца, за ним буквально бегают поклонницы. Кто-то из ребят, помнится, даже упоминал о существовании целого фан-клуба. Он даже от них по углам не прячется! Странно, конечно, но лезть к нему в душу я не собираюсь.       Помимо тренировок и учёбы у меня были и другие заботы. Как минимум ведению переписки с Диаспро (хоть и нерегулярной) тоже нужно было уделять внимание. Несмотря на то, что у принцессы Эраклионской проблем было более чем достаточно, она старалась держать меня в курсе событий, особенно после того, как юридическое бюро «Strega&Strega» всё-таки заверило магический договор. Условия в нём были вполне простые: даже если я помогу ей с чем-то, но при этом всё пойдёт не по плану, то всю ответственность за последствия будет нести только Диаспро. Взамен же она обязуется предпринять попытки по знакомству меня с некоторыми персонами из высшего общества, от которых будет прок, когда мы с Рейвен возьмёмся за Домино всерьёз.       Но когда примерно это произойдёт, Рейвен даже предположить не рискнула, сославшись на то, что сперва нужно оценить весь масштаб катастрофы и понять, сколько рабочих рук или лап нам потребуется. Ну и денег, конечно же.       Изучением договоров из свободного доступа (точнее, их копий, которые мне всё же удалось забрать) я занималась не только по воскресеньям, но и два-три вечера в будние дни. Иногда реже, если занятость не позволяла выделить столько времени, а она была настолько большой, что в самом начале января мне пришлось позвонить Тимми и предупредить, что какое-то время не смогу помогать в магазине. Тот воспринял это спокойно и заверил, что всё в порядке.       Не могу сказать что-то в духе: «искала медь, а нашла золото», но некоторые договоры показались мне как минимум любопытными. Например, поставка мёртвой древесины с Линфеи. До того, как прочла этот договор, даже и не думала, что на такой живой планете могут расти мёртвые деревья… Тем более, что неживое вообще не должно расти. А вот торговлей обычной древесины и растений Линфея никогда ни с кем не занималась и заниматься не планирует, так что всё это добро Домино веками закупало с других планет, в основном с Мелодии и Лайморы, но какие-то определённые виды закупались с Шаазара и Айриса. Что-то мне подсказывает, что и Коралис с удовольствием продал бы всё необходимое, но последние поколения правителей Домино слишком уж пытались сблизиться с линфейцами.       Про некоторые планеты, упомянутые в договорах, я слышала впервые, но ещё больше оказалось тех, что в этот список не вошли. Например, Перла или Прометия. Не то чтобы мне что-то про них известно, это так, для примера.       Многие планеты, последовав примеру Ромулеи (или просто придя к таким же выводам) задрали цены на свои товары. И если от чего-то действительно можно отказаться: от животных, драгоценных камней и предметов роскоши, — то вот от услуг магов погоды с Нерении (единственного места в Магиксе, докуда не смогла добраться Солярия с требованием запретить погодную магию), исследователей с Алтадюны, привыкших работать в любых погодных условиях, и садоводов с Айриса, способных выращивать магические розы, защищающие от холода и морозов — отказываться от этого было чистой воды идиотизмом. Но цены, конечно… Впервые прикинув приблизительное количество дрэйганов, я скрежетнула зубами от негодования. Рейвен, конечно, потом объяснила, что такие расценки — очень даже выгодное предложение, но более довольной я от этого не стала.       К счастью, были и те, кто вошёл в положение и не собирался создавать конфликтные ситуации. Линфея, Залтора, Хоггар, Пульвирия и Эсперо. Вот только толку сейчас не было ни от мёртвой древесины, ни от редких сортов чая, а суммы, которые требуют псионики с Залторы (их за спиной называют лучшими ищейками в Магиксе) и Хоггарцы за создание оружия или чего-то ещё, что сможет заставить снег таять быстрее… Они даже звучат фантастически, причём совсем не в положительном смысле. Пульвирийцы же в любой момент готовы принять меня у себя на планете и выдать официальную грамоту о том, что я являюсь феей с каким-то там уровнем сил и готова браться за задания с денежным вознаграждением. А оно мне надо? Определённо нет!       А ещё за время изучения всех этих договоров с артефактом для перевода я поняла одну простую вещь, точнее, причину, по которой Орител бегал от изучения древней письменности (не понимаю, почему она вообще называется древней, если используется во всех важных документах и заклинаниях), как от какого-то чудовища. Впервые в жизни земные языки с письменностью в виде иероглифов показались мне очень даже простыми. В древнедоминийском значение слова сильно менялось из-за длины чёрточек и палочек, а также размеров точек и закорючек, поэтому даже при том, что используется лишь сорок разных иероглифов, их значение различается настолько, что голова начинает идти кругом. В последний раз, когда я села за перевод, настроившись на продуктивную работу, почти десять минут гипнотизировала текст, пытаясь понять, почему «Мёртвая древесина» отличается от «ювелирных изделий» длиной двух чёрточек и одной дополнительной точкой над иероглифом.       На самом деле, упрощённый вариант этой письменности, которым доминийцы пользовались повседневно, был гораздо понятнее и логически, и интуитивно, но после древнедоминийского мне не хотелось вообще видеть символы, которые не переводит заклинание, наложенное на весь Магикс. Но да, за изучение упрощённого языка Домино я когда-нибудь возьмусь.       — Магикс вызывает Блум, — перед моим лицом несколько раз махнули рукой, и я недоуменно моргнула. Видимо, слишком сильно погрузилась в воспоминания и раздумья.       Диаспро, благополучно улизнувшая с торжества, посвящённого годовщине заключения мирного договора между Лайморой и Долоной, заправила за ухо лезущую в глаза тёмно-шоколадную прядь волос и попыталась как можно понятнее донести до меня всю свою степень негодования одним лишь взглядом своих зелёных глаз. Маскировка была настолько качественной (принцесса Эраклиона продумала свой наряд до самых мелочей), что я временами забывала, что говорю с Диаспро, а не с Эрикой Биллс, как она просила называть себя во время наших встреч.       — Извини, — виновато улыбнулась, — я просто подводила итоги месяца.       — Да неужели, — Диаспро тихо хмыкнула и ткнула ложкой в шарик орехового мороженого. — А вот я бы предпочла забыть про последний месяц. Когда я попросила Ская перестать мешать мне, если уж ему так сильно не хочется помогать, не думала, что он буквально начнёт сливаться со стенами.       — А на тренировках он очень даже бодрый, — я окинула креманку задумчивым взглядом, пытаясь понять, с какого мороженого лучше начать: ванильного или бананового.       — Он всегда на тренировках бодрый, — отодвинув от себя опустевшую посуду, Диаспро подозвала официантку и попросила принести ещё порцию. — Хуже него разве что Брендон. В последнее время я вообще не представляю, что от него можно ожидать.       — Может, он поговорил со Стеллой? — Мне не сильно верилось в это, но версия вполне имела право на жизнь.       — Точно нет, — принцесса Эраклиона качнула головой. — Она бы не стала молчать, а слухи распространяются очень быстро. Если королева Луна всё ещё не прислала официальную претензию, значит, принцесса Стелла не в курсе.       Лицо Диаспро на мгновение осветила радость, стоило лишь официантке принести ещё одну порцию мороженого.       — Даже не знаю, что тут ещё сказать. Брендон — редкостный придурок.       Осуждение в моём взгляде Диаспро узнала мгновенно, но лишь чуть склонила голову к плечу и ответила насмешкой. К сожалению, возразить мне было нечего.       — Сколько ещё у него времени? Месяц?       — Скорее всего, чуть меньше, — Диаспро чуть откинулась на спинку стула, и стало ясно, что шутки кончились. — Финальную репетицию и непосредственно само выступление традиционно ставят на первые числа марта, реже на конец февраля, но никогда не бывает такого, что выступление специалистов откладывают на вторую половину марта. В середине апреля должна начаться учёба в академии для новобранцев, а им дают не больше месяцев на подачу документов и сдачу нормативов. Да и записи с выступлением всегда используют для рекламы.       — Я слышала про эту академию от Ривена. Там, получается, проходят обучение все, кто хочет учиться в Красном фонтане?       — Не все. Если тебя учит рыцарь или тьютор, имеющий специальную лицензию, то можно сразу прийти на сдачу вступительного экзамена в Красный фонтан. Но простым его никак не назовёшь, многие по несколько лет пытаются. Как, например, тот с фиолетовыми волосами.       — Ты про Ривена? — я мгновенно поняла, о ком идёт речь, даже в Магиксе такой цвет волос встречается редко. — Он говорил, что дважды завалил вступительный экзамен в академию, а после провалил и переводной в Красный фонтан.       — Да, Скай рассказывал, — Диаспро кивнула, показывая, что понимает, о чём я. — Что за него вступился сам Кодаторта, и после полугодовой учёбы под его началом Ривену разрешили сдать экзамены даже после окончания сроков подачи документов. Ты даже не представляешь, как сильно бесился Скай, что кому-то сделали поблажку.       — Ну разрешили, и разрешили, не вижу никакой проблемы, — я пожала плечами и попросила официантку принести раздельный счёт.       — По правилам Ривен должен был ждать ещё полгода, сдать упрощённый экзамен, чтобы доказать, что не растерял навыки за год, и поступить с теми, кто обучался в академии весной.       — Если бы он поступил с новым набором, то сейчас был бы первокурсником…       И вот в этот самый момент меня накрыло осознание. Почему-то захотелось нервно расхохотаться, но я смогла сдержать этот порыв. Меня и Стеллу спасали специалисты, которые не отучились в Красном фонтане и трёх месяцев, хорошо хоть академию закончили.       На самом деле, система обучения в Магиксе была действительно идиотской. У фей учебный год начинается девятого июня. У ведьм — первого ноября, а у специалистов — шестнадцатого августа. На Земле, конечно, не во всех странах учёба начинается в одно и то же время, но тут же не разные страны, а разные берега одного и того же озера!       — Надо будет поздравить ребят, когда они перейдут на второй курс, — пробормотала себе под нос и отправила самой себе сообщение-напоминалку с помощью часов. — А у Брендона осталось… Три, максимум четыре недели на то, чтобы рассказать Стелле правду? Что будет, если он не сделает этого?       Мишель, наша сегодняшняя официантка, успела принести нам счёт, дождаться его оплаты и выдать чек, но Диаспро даже не думала торопиться с ответом. Вместо этого она сидела и делала вид, что рассматривает маникюр. Было сложно не догадаться, что принцесса попросту тянет время.       — Так что?       — Ну-у, — она переключила внимание на свои волосы, придирчиво осматривая то, что осталось от укладки. — Ладно, не злись. Я понятия, не имею, что с ним будет — Стелла может отреагировать как угодно.       — Тогда хорошо, что Стелла не придёт на закрытое выступление.       Диаспро отвела взгляд, и этого вполне безобидного жеста хватило, чтобы пазл в моей голове сошёлся.       — Твоя задумка напрямую связана с выступлением специалистов. Там будут присутствовать родители, директора трёх школ и наверняка ещё какие-то важные персоны, так что любая ошибка, любой недочёт и ругань тут же станут достоянием общественности.       Не знаю почему, но мне впервые за долгое время захотелось повысить на кого-то голос и устроить самую обычную истерику. И всё же, осознавая, что сейчас не время и не место (тем более, что, в отличие от Диаспро, я сейчас без какой-либо маскировки, а после обеда в «Под звездой» моё лицо может узнать любой, кто имеет привычку читать новости), я заставила себя перейти на сбивчивый шёпот. Говорить спокойно не получалось, ведь если план Диаспро заключается именно в этом, то что угодно может пойти не так.       — Если Брендон не признается Стелле до выступления, то он ни за что не позовёт её посмотреть, ведь там обязательно назовут его настоящее имя. А если Стелла не придёт в Красный фонтан в этот день, то она не сможет устроить скандал… Но тебе нужен этот скандал, чтобы появился повод для разрыва помолвки со Скаем до того, как о ней официально объявят на весь Магикс.       Диаспро не подтверждала, но и не пыталась развеять мои подозрения, и от этого их становилось лишь больше.       — Значит, тебе нужно, чтобы Стелла заявилась в Красный фонтан без приглашения именно в этот день, но как ты собираешься… — я замолкла, но лишь на мгновение, чтобы немного исправить свои слова. — Точнее, но как я собираюсь уговорить её прийти? Зато теперь хотя бы понятно, зачем тебе нужна моя помощь. Но где гарантия, что Стелла устроит скандал, а не промолчит? То, что она часто идёт на поводу у эмоций, ещё не значит, что Стелла не умеет думать головой и оценивать ситуацию.       — Я знаю, что план не самый надёжный, но другой возможности может и не появиться, — Диаспро подалась немного вперёд и впилась в меня мрачным взглядом. — Каникулы у специалистов начнутся первого марта, но Скай не вернётся на Эраклион раньше, чем закончится выступление. А стоит нам с ним появиться на Эраклионе… Сама понимаешь!       На самом деле, её задумка звучит как то, что вполне может сработать. Другое дело, что мне этот план не нравится, но я обещала помочь, даже магический договор подписала, так что выполнять всё равно придётся. Привести Стеллу… Нет, это, пожалуй, очень даже просто сделать. Достаточно сказать, что у «принца Ская» важное выступление и ему будет очень приятно, если Стелла придёт поддержать его. Ну или просто попрошу её пойти со мной за компанию.       А вот что меня действительно напрягает… Это последствия. Диаспро ещё на той вечеринке сказала, что не может гарантировать, что никто не пострадает. А подставлять Брендона мне по понятным причинам не хочется. — Хорошо, я придумаю, как привести туда Стеллу, — начала постукивать ногтями по столу, даже не пытаясь скрывать, что нервничаю. — И, допустим, она устроит самый скандальный скандал в своей жизни. Ответь честно, если ситуация начнёт выходить из-под контроля, ты сможешь как-то смягчить последствия для Брендона? Я столько всего слышала про короля Эрендора, что даже боюсь представить его реакцию. — Не сильно, но смогу. Скажем так, худшее, что его будет ждать, — окончание карьеры в роли скваера принца. Но запретить ему быть рыцарем не сможет даже Эрендор, всё-таки наши королевства, хоть и связаны из-за того, что находятся на одной планете, но не зависят друг от друга во многих вещах. Исключение из рыцарей дворца Эрендора будет означать лишь то, что Брендон снова станет одним из рыцарей дворца моей семьи и… — Стой, — Диаспро начала тараторить, и смысл её слов доходил до меня с трудом. — Просто кивни, если я поняла верно. Если Эрендор выгонит Брендона из своего замка, то он снова будет считаться твоим рыцарем и только ты будешь решать, что с ним будет дальше?       — Ну, вообще решать будут мои родители, ведь я пока не королева, но да. Конечно, его репутация пострадает, но сам Брендон будет очень даже жив и здоров.       Прояснив этот момент, я, наконец, вздохнула спокойно. По крайней мере, если что-то пойдёт не так, Диаспро хотя бы попытается ему помочь. А если у неё не получится… Тогда, думаю, мы вместе что-нибудь придумаем.