Ученье— свет, а неученье— биохим, или же: МАМА, ТЫ БЫЛА ПРАВА!

Мама говорила Донёну в детстве — учись, мол, сынок, ибо в жизни без образования нынче даже дворником не стать! Только мама ещё много чего говорит, так что зачем слушать эту женщину? Глупости это всё какие-то, только дурак не поймёт, ведь так? Матери бы компьютера да телефона лишить, знает он все эти её уловки, ага. Нет, ну серьёзно. Неужели прям совсем никуда? Да быть такого не может. Поступит он на какой-нибудь… Да на биохим, банально, поступит, и дело с концом! Туда много ума не надо, так все говорят вокруг, так почему бы не испытать удачу? Валять дурака ещё пять лет— буквально идеальный вариант. К тому же, ха-ха, у него есть друг детства, а.к.а местный хим.гений в здании, Ёнхо, который поворчит, конечно, но в итоге напишет непутёвому Кролику какую-то работу. В детстве было вообще классно, знаете?

***

Ён бился головой о парту вот уже минут сорок, кажется, отчаянно не понимая и половины слов преподавателя, который, не обращая никакого внимания на ученика на предпоследнем ряду, ибо вот такое его поведение на лекциях — дело совершенно обычное, продолжал спокойно излагать материал, периодически опуская глаза на заготовленные ранее по сегодняшней теме письмена на бумаге в клеточку. В какой-то момент Кролик понял, что бьётся уже не о надоевшую своим существованием старую парту, а о мягкую руку, которую ему заботливо одолжил на ближайшее время, видимо, сидящий рядом Ёнхо, который, по итогу, уже какой год вытаскивал своего совершенно не настроенного на химию друга из списка на отчисление. — До, будешь так громко разбивать себе лоб о кусок дерева, он, — кивок головой в сторону лектора, — просто-напросто выпрет тебя, прекращай, — тихо начал Со, даже не смотря на убивающегося под боком парня, и получив в ответ на свои слова какой-то неразборчивый текст, содержащий в себе так же любимый «тяжёлый вздох умирающего». Спустя где-то секунд пятнадцать, Ён перестал насиловать лобной долей черепа руку друга, подняв взгляд на зелёную доску, на которой было написано уже достаточно много… символов?.. Он не знал, как по-другому можно ещё было это назвать, серьёзно. А стоило перевести взгляд в тетрадь Джонни — так его спаситель иногда представлялся другим людям, глаза Мальчика-Кролика в который раз за месяц наполнились чем-то вроде отчаяния. Видимо, понимал он, что раз третий курс, то грядёт что-то страшное, от чего он потом будет просто волком выть на луну, не забывая проклинать существование Биологии с Химией — тех самых двух дьяволиц, предложивших ему однажды возможность не сгинуть после окончания школы где-нибудь в переулке. Мама, мама, как же ты была права, ох-х… — Серьёзно, Ёнхо, я скоро, блять, просто откинусь, это невыносимо! — Ён устало потянулся, поднявшись с подобия стула в этой чёртовой аудитории. Сейчас начался перерыв, поэтому кабинет был наполнен разным шумом, начиная от шуршания пакета (видимо, кому-то сильно не хотелось уходить поесть в нормальное место, или, возможно, у него тут было две пары) и заканчивая музыкой, которая, пусть и играла с улицы, была настолько громкой, что её, в целом, слышно было и в помещении из открытых окон. — Во-первых, мелкий говнюк, Ёнхо-хён, — Киму прилетает подзатыльник, от чего последний злобно сверлит взглядом «напавшего». — А во-вторых… Хм, дай-ка подумать, сколько раз, — Со замолкает, что-то, похоже, вычисляя у себя в голове. Периодически хмурится, пару раз загибает пальцы, и…— сколько раз я говорил тебе, что тебе не стоило сюда поступать. Помнишь? О-о-о, не помнишь, конечно. Да я, так-то, тоже не помню, но сегодня, дебил, будет ещё плюс один! Ким Донён, тебя с твоим интеллектом никто и не уговаривал сюда поступать, окей? Третий курс, чёрт побери, а ты всё не насидишься у меня на шее. Я каждый раз оказываю тебе медвежью услугу, и, уверяю, добром это не кончится, серьёзно. Тебе бы засесть уже, как все, сука, делают, и выучить всю парашу, иначе просто сольёшься. Я не твоя мамка, чтобы делать за тебя буквально всё, ясно? — Хо отвлекается, дабы поздороваться с каким-то молодым человеком, что проходил мимо. У него были каштанового цвета волосы, а также интересный принт на толстовке, который было видно, поскольку халат парня не был застёгнут. За это может и влететь, но Донён явно не был заинтересован в судьбе очередного знакомого своего лучшего друга. Ким удивлённо вскидывает голову, когда знакомый незнакомец подаёт голос, ибо тембр был удивительно высоким, но это совсем не портило голос, даже наоборот. Из-за его высоты он не писклявил, нет, он звучал по-особенному красиво и даже нежно, это просто удивительно. — Ёнхо-хён, представляешь, у меня снова золото! Это уже даже не смешно, они все там тупые как пробка, я тебе отвечаю! — мальчишка весело рассмеялся, крепче перехватывая материал, который нёс с собой. По нему видно было, что он явно выигрывает не в первый раз, и для него это было делом совершенно обычным и очевидным, о втором, собственно, говорит его уверенность в умственных способностях своих соперников, — а когда ты-то уже шевелить пятой точкой начнёшь? Знал бы, сколько денег за это дают, мигом бы припёрся ведь, хе-хе, — мальчик довольно щурится, вспоминая, видимо, сколько тысяч вон получил за победу в этот раз. Это, по мнению Донёна, кстати, и правда неплохой такой способ заработка, ибо не раз он слышал ещё в школе, сколько получают нынче «конкурсные детишки» — так он называл ребят, которых с детства заставляют учиться на «отлично», дабы следом начать участвовать во всех олимпиадах, конкурсах и тому подобной лабуде. Насчёт парня перед собой он уверен не был, но это имеет место быть, давайте будем честны —Lmao*, Донхёк-и, знаешь ведь, что мне плевать глубоко на все их олимпиады? Да и тем более — пока ты в них участвуешь, а ты всегда в них участвуешь, я-то что там буду шарахаться? Я слишком люблю свободное время, чтобы просирать его за подготовкой, которая ни к чему не приведёт, sorry, not sorry**, — Ён лишь устало вздыхает, слыша периодически английский язык. Снова Хо фигачит его как только в голову взбредёт, ну класс. А ведь эти припадки ему терпеть, в итоге, между прочим… Джонни же в это время треплет донсэна по голове, создавая в волосах небольшой беспорядок. Да это, можно сказать, пошло только на пользу: такая «укладка» мальчишке больше шла, по мнению Донёна, чем-то, что было до этого. Он теперь, кстати, наконец понял, что за человек перед ним, и на лице у него появилась небольшая кроличья улыбка, которая известна своей заразительностью. Ёнхо часто рассказывал про Донхёка, более известного нынче как конкурсного ребёнка всея университета — Хэчана, по совместительству хорошего друга Ёнхо, с которым, как и со многими, Ким был не знаком, ввиду своей не слишком сильной общительности. Пускай тот и был лишь второкурсником, по рассказам Со Киму казалось, что этот парень, без шуток, знал всю программу их учебного заведения наперёд. В лицо он его видит, соответственно, в первый раз, и, по итогу, приятно удивлён внешностью юноши — Хёк-а, если мы хотим успеть поесть именно там, где хотели, то не хочу отвлекать, но нам стоит уходить, — к разговору подключился парень, который всё это время находился рядом с Хэчаном, но до этого лишь молчал, изредка поглядывая на время. У него были приятные черты лица и красивый голос, но… Чёрт, Донён чуть не ушёл в пол со смеху, сравнив рост Тэиля (так, он выяснил потом, его зовут), и Джонни, что стоял рядом с ним. Потому что если переходить в мир сравнений и прибегнуть к гиперболе, то это выглядело так, как будто маленький котёнок подошёл к фонарному столбу, и теперь, чтобы увидеть свет, который излучает последний, ему нужно поднять голову высоко вверх. Ким даже успел подумать о том, что эти двое выглядели бы ужасно хорошо как два главных героев какой-нибудь тайской гей-дорамы. Кстати, на самом-то деле, Ён часто стреляет всякими литературными терминами, очень много читает, отлично разбирается в правилах языка… Всё это наводит на мысль, что учись он на гуманитарном направлении, знаете, ему было бы намного проще жить. Но потом он уверенно отгоняет эту мысль: давно понял, что-то, что кажется простым изначально, потом может придавить тяжёлым камнем, загнав в ловушку. Ну нет, он доживёт этот треклятый БиоХим, выпустится с горем напополам, и пойдёт работать в какой-нибудь бар или кафе. И-де-аль-но. — Эй, парень, — Джонни так же поспешил окликнуть Донёна. — Между прочим, нам тоже бы поторопиться, потому как ты сам помнишь, что там за человеческая многоножка во время перерыва. Я тебе еды не дам, так что если не успеем, только попробуй на паре разныться! — Со подошёл обратно ближе к Ёну, затем похлопав последнего по плечу, как-бы подтверждая надобность в уходе, мило ему улыбнулся. — Удавлю, понятно? Распрощавшись с Хёком и Тэилем, парни, не теряя лишнего и такого драгоценного времени, ломанулись чуть ли не бегом в несчастный буфет, жизнь в котором уже шла полным ходом. Возможно, в каком-то тёмном и грязном углу эта жизнь даже зарождалась, но давайте не будем о грустном, таких мест по территории много не должно быть, по факту. Очередь была достаточно длинной, хотя прошло дай бог десять минут с конца пары, на самом-то деле. Ён нетерпеливо дёргал ногой, избивая тем самым пяткой, закованной в кроссовок, несчастный пол, который, о вау, наконец был более-менее сухим, а не как обычно. Наверное, это в большей мере связано с тем, что на улице сегодня сухо, и, несмотря на то, что студенты с разных корпусов добираются сюда по улице, мокрых следов за собой они не оставляют. И это очень сильно радовало как Донёна, так и Ёнхо, пришедшего сегодня осени назло в чистых белых кедах (скорее всего новых, иначе бы не стал он выпендриваться). Было достаточно много времени на выбор, ввиду большой вереницы студентов перед собой, так что Ён особо не торопился с тем, чтобы приметить что-нибудь особенное. Знал в глубине души, что пока проклятая самим дьяволом, предположительно, очередь, дойдёт до него, половины всего того, что за стеклом есть сейчас, магическим образом оттуда разлетится. Студенческая аура, здесь во всей своей красе: поесть хотят все, но вот денег в наличии с собой, на самом-то деле, есть дай бог у половины собравшихся. Поэтому вдоль всей очереди слышались жалостливые просьбы «подать милостыню», а вместе с ними клятвенные заверения о том, что в следующий раз в долгу занимающий не останется. И ведь все помогали по возможности, прекрасно понимая ребят, что не могло не удивлять. Первокурсники, глядя на это зрелище в сторонке, удивлённо хлопали глазами, ибо со школы ещё всем известно, что отсутствие у тебя денег — это только твои проблемы. А тут вот оно как всё, господамы, сосуществует… Досталось Донёну, по итогу, ничего особенного: пачка печенья да персиковый сок, но, на самом деле, рад он был немного больше, нежели ребята, которые шли после него, ибо как раз буквально через пару человек после него началась борьба за выживание: тот самый промежуток времени, когда может решиться — стоял ты здесь зря, или всё же успеешь отхватить кусок хлеба. Найдя себе свободные места, парни стали разговаривать на, предположительно, тему следующей лекции. Ну, как, разговаривать… Диалогом это назвать было точно нельзя. Скорее, это был монолог непризнанного гения химических наук — Со Ёнхо, тот сидел, и с явным интересом рассказывал ничего непонимающему Кролику про какие-то реактивы и их связи с особенностями. Последний пытался сделать вид, что понял хоть тридцать процентов от всего сказанного, но получалось чуть хуже, чем плохо, так что Джонни вскоре замолчал, поняв, что он получит немного больше отклика, если расскажет это кому-то, кто его понимает, нежели если потратит энергию на нагрузку мозга своего ничего не смыслящего друга. А судьба, словно откликнувшись на его немую просьбу о собеседнике, подогнала к ним ещё одного молодого человека. — Я могу присесть сюда? — незнакомец очаровательно улыбался, по очереди смотря то на Ёнхо, то на Донёна, и терпеливо ожидая ответа. У него были длинные волосы, которые доставали аж до плеч, в каких-то местах невесомо их касаясь, а также милая чёлка, которая очень шла ему, по мнению Кролика. До отчаянно не помнил, как называется такой тип причёсок, но для себя отметил одно: он видел критически мало парней с такими классными волосами, длина которых совсем не портила образ, а добавляла ему какого-то особенного шарма, изящества. Мочки на ушах были проколоты, в аккуратных дырочках от иглы нашли себе место красивые зеленоватые серьги, периодически отливающие жёлтым цветом. Возможно, под длинными волосами скрывались ещё проколы, но Ён предпочёл перевести взгляд с ушей обратно на стол, на котором лежала булка, и оставить всё на Джонни. Он часто так делает, и, кажется, сейчас как раз «то самое» время, так что Кролик не теряет времени и под столом легонько пинает друга, дабы тот выдал что-нибудь. — А? А, да, конечно, почему бы и нет, — начинает Хо, смерив перед этим Кима недовольным взглядом, а затем демонстративно отворачивается к подсевшему студенту, — Меня Джонни звать, это, — кивок на Ёна, — Донён, мой ужасно тупой друг! Рассказчик начинает смеяться, поскольку молниеносно получает удар по ногам от того самого «ужасно тупого друга», но следом продолжает: — А ты у нас кто будешь? — Со обращает внимание на внешность молодого человека, и подмечает, что она у, предположительно, однокурсника, довольно необычная, — И откуда? Поудобнее расположившись на одном из свободных стульев, юноша снова начинает улыбаться, наблюдая за небольшой перепалкой двух друзей. Да, по ним сразу видно, что общаются давно, ибо он, Юта, кроме как с друзьями, себя бы так не вёл ни с кем. Когда с вопросом обратились уже к нему, японец поправил вылезшую прядь волос, так же развернувшись лицом к парню, что представился как Джонни. — Меня Юта зовут. Накамото Юта, он же Принц Осаки, — он театрально взмахнул рукой, а следом пустил небольшой смешок. — Я из Японии, хе-хе, — а вы, — обведя взглядом ребят, — вы же оба из Кореи, или я ошибаюсь? — Ну, я, на самом деле, foreign swaGGer***, — Ёнхо как-то странновато сказал последние два слова, по мнению Юты, и японец предположил, что тот откуда-то с запада, хоть он хорошо говорит на корейском, но фраза была произнесена с нарочито-манерно, что вызвало улыбку, а Донён и вовсе поперхнулся, начиная таки уходить в пол со смеху, вместе с несколькими людьми вокруг них и самим… Джонни, да. Это, скорее всего, какие-то их локальные шутки, так? Накамото просто продолжал улыбаться, дабы не выглядеть глупо, но, в целом, суть он понял. Джонни, вероятно, американец? Хотя… Накамото мысленно стукнул себе по лбу рукой. Действительно, ну откуда ещё, по его мнению, может быть человек, буквально называющий себя Д ж о н н и, где он оставил свои мозги? Кстати, раз уж на то пошло, если судить по именам, то 50% он угадал — второй парень точно из Кореи. Утешив себя фразой «Половина — тоже результат» («Мотивирующие цитаты на каждый день!», том второй), Юта взглянул на халаты, что были повешены у этих двоих на стульях, и предположил, что они все тут с одного курса. Ох, вот и его шанс наконец завести себе друзей! Джонни с их новым знакомым уже вовсю добродушно выносили друг-другу мозг, не прошло и пяти минут. Со наконец-то столкнулся с человеком со схожими интересами и мыслями, чему был несказанно рад, поэтому, пытался поговорить сразу на все свои излюбленные темы, перескакивая с одной на другую. Все его прежние собеседники давно затыкали нескончаемый поток Ёнхо (особенно его крайне недалёкий друг), но Юта, похоже, был шит теми же нитками, поэтому он увлечённо слушал его, не перебивая, и с энтузиазмом кивал, подтверждая всё сказанное. Видимо, у них правда одна биохим клетка мозга на двоих. Лишь один человек из трёх присутствующих был совершенно утомлён всей происходящей тут абсолютно непонятной ему взаимодрочкой двух гениев. Больше угнетён, нежели утомлён, конечно, но это детали. Как бы… Им что, правда не лень думать обо всём этом, они правда искренне обеспокоены и заинтересованы всем этим? Так бывает? И не только в «Теории большого взрыва»? Ён смотрит на время в телефоне, затем на Джонни. Переводит взгляд на цифры на дисплее. И снова на друга. И вдруг понимает, что сделать, чтобы оторвать новоиспечённых подружек от беседы. —Твою мать, Ёнхо, из-за твоих демагогий мы сейчас опоздаем! —произносит Донён, подрываясь со стула (показательно почти опрокидывая его) и начиная как можно быстрее надевать халат. И не забывает вздыхать и под нос причитать. Потому что это просто невыносимо! Донён до этого думал, что только девушки могут столько трепаться по какому-то непонятному (а посему, по мнению Донёна, совершенно бесполезному) поводу, тогда какого чёрта? Однако, собираться как можно быстрее он начал не по этому. — Эй, у нас ещё целых три минуты? — Со удивлённо вскинул брови, посмотрев в экран телефона. Но вдруг выражение его лица стало намного более раздражённым, и он медленно поднялся со своего места, чуть прикусив губу, и, под удивлённый взгляд Накамото, продолжил, — Нет, ну ты слышал? Слышал?! Мудила, да сколько раз я должен тебе повторять, что мои чёртовы разговоры — не БЛЯДСКАЯ ДЕМАГОГИЯ! — Ким на эти слова начинает непотребно ржать, не забывая при этом пятиться от стола в сторону выхода, намереваясь при первой же угрозе для своего здоровья стартануть на необходимой космической. Джонни резво хватает свои халат и рюкзак и грозно надвигается на наглого Кролика. — Иди сюда, мелкий, я тебе сейчас глаза на жопу натяну, ясно? — гаркает он, из-за чего До ещё больше выносит, и он отбегает в сторону выхода, пытаясь отсмеяться. —О НЕТ, ХА-ХА, ОНА САМАЯ, JOHN-D°! — бросает он напоследок, рывком вылетая за дверь, оставляя тем самым Ёнхо гневно фыркать рядом с тоже начавшим собираться на пару Ютой. — Э… Джонни? Что это было за «John-D»? — Накамото задвинул за собой стул, и подошёл к смотрящему на дверь, ведущую из буфета, Со. — Это то, за что он точно отхватит пизды. Я потом как-нибудь расскажу, нам лучше и правда бежать. У тебя же одна пара с нами? — получив утвердительный Кивок, Хо решительно направился к выходу. — Отлично, тогда пойдём. Мне ещё с одного Кролика шкуру снимать.