***
— ...сегодня ночью в Москве вновь была совершена серия убийств. В разных частях города, полиция обнаружила тела молодых людей, неопределённого возраста. Проводятся следственные мероприятия. Рекомендуем жителям и гостям города, в ближайшее время, воздержаться от ночных прогулок по столице, в период с 22:00 до 7:00, во избежание... Время на часах показывало 7:24 утра. Надя сидела за барной стойкой и листала ленту в инстаграме, время от времени отпивая обжигающий кофе из белой кружки. На фоне тихо болтал телевизор, какие-то утренние новости, которые, в общем-то, особо не волновали девушку, которая задумчиво прокручивала в голове планы на этот «прекрасный» понедельник. Первым делом в списке дел стояла учёба. Сегодня в её расписании стояло четыре пары, после которых Городецкая должна была бежать по делам, рабочим и не только. Сделав очередной глоток бодрящего напитка, Надя перевела взгляд в окно, прикрытое прозрачными занавесками. Капли дождя тарабанили по стеклу, немного заглушая звук телевизора. На смену делам, в её голову начали лезть совершенно глупые, но при этом тревожные мысли, прежде всего, касающиеся её семьи. Пошла третья неделя с того дня, когда девушка в последний раз появлялась на пороге своей квартиры. И причина этому крылась лишь в том, что ей просто не хотелось туда возвращаться. За последний год её отношения с матерью сильно испортились, а с отцом она не общалась вовсе, да и поводов не находилось. Каждый раз, бывая в квартире, в которой девушка провела своё, как ей действительно казалось, счастливое детство, Наде становилось дико некомфортно находиться там. Из-за эмоционального, да и, в какой-то степени, физического холода, что пропитал это место, появлялось желание убежать, как можно скорее. Девушка испытывала невероятную душевную боль, и обиду за свои чувства и эмоции, но ничего поделать с ними, при всём желании, она не могла. Из пучины мыслей её выдернули мужские руки, мягко опустившиеся на её плечи. От неожиданности Надя вздрогнула, и обернувшись, увидела своего любимого Иннокентия, который, глядя на неё, мило улыбался. — Доброе утро, — парень крепко обнял её, носом уткнувшись в шелковистые русые волосы. — Доброе... А ты чего так рано встал? Тебе же ко второй сегодня. — Сам не знаю, просыпаюсь, смотрю - а тебя нет. Соскучился, — Надя тихо усмехнулась, накрывая его руки своими ладонями, — Зашёл на кухню, а ты тут сидишь, в окно смотришь и не замечаешь ничего. О чём задумалась, принцесса? — Да всё о том же... — девушка развернулась к Кеше лицом, тяжело выдохнув. Парень прекрасно знал обо всей ситуации, сложившейся в её семье, и прекрасно понимал, что в этот непростой момент Надя явно чувствовала себя угнетающе. Изо всех сил старался поддерживать, как мог. И надеялся, что у него это получается. — Может быть я не прав, но почему бы тебе не поговорить с матерью, хотя бы ещё раз? — услышав последние слова, Надя закатила глаза, устало, и даже слегка раздражённо, вздохнула, что не осталось незамеченным для Кеши, — Понимаю твой скептицизм, но может в этот раз всё разрешится... — Ничего не разрешится, Кеш. Помиримся мы, пообщаемся пару недель и снова всё оборвётся. Поверь мне, я прекрасно знаю свою мать, — ответа на это от молодого человека не последовало. Ему уже не в первый раз приходилось убеждаться в том, что Надя - девушка с характером, к тому же, весьма упёртая. И если она что-то для себя решит, то будет стоять на своём до последнего. Попытки как-то вразумить её всегда оканчивались либо ссорами, либо простым игнором с её стороны в последующие несколько дней, а то и дольше. За все годы дружбы, а после и отношений с Надей, он изучил её полностью, и уже отчётливо понимал: лучше не ввязываться в это дело, и не пытаться что-либо ей доказывать. Себе дороже выйдет. И время от времени, Кеше приходилось об этом вспоминать, — Всё, я убежала. Увидимся вечером. Кеша вновь улыбнулся, целуя девушку на прощание. — Поверь, увидимся мы гораздо раньше. — Звони, если что, экстрасенс, — с нескрываемым лёгким смехом, Надя скрылась в подъезде, оставляя парня в одиночестве. Как только входная дверь за ней захлопнулась, Иннокентий, сунув охладевшие руки в карманы пижамных штанов, подошёл к окну. Сквозь струи воды, что стекали по стеклу, он увидел, как она выбежала из дома, быстро накинув на голову капюшон, и побежала в сторону остановки. Тревожность, периодичными волнами, накатывала на парня уже на протяжении нескольких недель. С того самого дня, как Надя приехала к нему с вещами, и со словами о том, что она ушла из дома. Но, каким бы странным чувством не ознаменовывались его попытки понять, что вызывает такое состояние, никаких пророчеств он вызвать не мог, хоть и пытался бесчисленное количество раз. Кеша прекрасно знал, что невозможность воспользоваться своими способностями связана с существенным нарушением равновесия. На фоне множественных смертей Тёмных и Светлых, силы серьёзно колебались, и по причине этого дисбаланса у многих Иных произошло ослабление сил, и Иннокентий не стал исключением. Но даже в отсутствии пророчеств, уже который день, его не покидало стойкое ощущение, что совсем скоро случится что-то страшное. По-настоящему страшное. Закрепляла это ощущение, ужасающая до глубины души, мысль о том, что никто, кроме Абсолютной Волшебницы Нади Городецкой, его самого близкого человека, не сможет это остановить. И что, возможно, ради всеобщего блага, ей придётся отдать самое дорогое, что у неё есть. А именно свою жизнь.***
Время летело быстро, а стрелки на часах, висящих на стене в аудитории, неумолимо приближались к цифре два. Дождь постепенно усилился, с ощутимо громким звуком тарабаня по стеклу окон. Надя мирно сидела за самой последней верхней партой, и читала что-то в интернете, периодически поднимая глаза на доску, делая вид, что ей очень интересно слушать болтовню преподавателя. Читала, впрочем, что-то, как всегда связанное с работой. А работала она не где-то там, на подработке, где в основном работали почти все её одногруппники, а в Московском отделении Ночного Дозора, причём официально, на постоянной основе. Работала она там уже довольно продолжительное время, года два, если быть точным. Работала больше, как верная помощница Гесера и всех сотрудников Дозора. Первое время, конечно, глава Московского Дозора и настаивал на том, чтобы девушка ушла в оперативную работу, как когда-то сделал её отец, но Надю это особо не интересовало. Нет, разумеется, оперативная работа казалась круче, чем работа в офисе, но ей больше нравилось копаться в различных старейших документах, архивах, изучать заклинания, и всё в таком духе. В конце концов, Борису Игнатьевичу пришлось смириться с её выбором, и оставить девушку в покое, выражая надежду на то, что рано или поздно она сама захочет податься в оперативники. Ведь, как считал сам Гесер, да и не только он, у Нади действительно имелся большой потенциал. В свободное время, и на скучных лекциях, которые, в общем-то, много знаний и пользы ей бы всё равно не принесли, Надя никогда не сидела без дела. Изучала текущие дела Дозора, искала какую-то информацию по тому, или иному вопросу в интернете. В этот хмурый понедельник девушка так же работала. И продолжила бы этим заниматься, если бы не сообщение от Ольги, сбившее её со всякой мысли. Беззвучно, но тяжело, выдохнув, девушка открыла приложение. Если Ольга писала ей, что случалось крайне редко, это значило лишь одно. Что-то случилось. Совсем не обязательно, что что-то страшное, просто появилось дело, в которое Городецкая-младшая обязана была быть посвящена. «Надя, ты на учёбе? Срочно.»«Да, что-то случилось?»
«Я тебя сейчас заберу.»«Зачем? Что случилось то?»
Ответа не последовало. Девушка оглядела аудиторию. Одногруппники, один из которых уже стоял у доски и что-то писал, и преподаватель, что наблюдал за ним. Всё, как обычно. Не успела Надя снова глянуть в телефон, как вдруг в дверь постучали. — Да, войдите, — в аудиторию заглянула Ольга, собственной персоной. — Добрый день, извините, что отвлекаю от учебного, так сказать, процесса... Могу я забрать Надю Городецкую? — с улыбкой вопросила женщина. Надя, с нескрываемым удивлением на лице, смотрела на неё, потихоньку складывая свои вещи в маленький рюкзак. — А... — мужчина, было, хотел возразить, но Ольга тут же, словно мысленно, переубедила его одним взглядом, — Да, конечно. Надя, ты можешь идти. — Спасибо, Аркадий Николаевич, — под недоверчивые взоры сокурсников, сидящих по разным местам в аудитории, Надя быстро спустилась по ступенькам, и выпорхнула в коридор. — Благодарю, — с той же доброжелательной улыбкой, Ольга скрылась за дверью. Однако, как только изящная ладонь отпустила металлическую ручку, женщина мгновенно изменилась в лице. На несколько секунд в воздухе повисла напряжённая тишина. Закрыв рюкзак, и накинув его на спину, Надя вопросительно подняла глаза на Ольгу, которая тут же заметила её взгляд на себе, — Через пятнадцать минут нам нужно быть в офисе. Одним взмахом поправив пальто, женщина подала девушке её верхнюю одежду, которую заблаговременно забрала из раздевалки. Всё ещё не имея даже малейшего представления о происходящем, Надя на ходу набросила на себя пальто, еле поспевая за Ольгой. — Да что случилось то? — уже сидя в машине, Надя не могла не задать этот, казалось бы, наипростейший вопрос. — Опять... — малость раздражённо прошептала женщина, заводя автомобиль, — Сегодня утром в наш офис пришло довольно странное письмо, с одним предложением посредине листа: «Скоро мы встретимся.» И написано оно было кровью одного, из убитых в прошлые ночи Светлых Иных. Мы ещё толком ничего не поняли, есть только одно предположение, и Гесер срочно собирает совещание. Нас уже наверняка все ждут, и твои родители в том числе. — И... — Надя хотела уточнить один момент. Ольга сразу поняла, о чём именно хочет спросить девушка. Вернее, о ком. — Да, и твой отец тоже, — женщина оборвала её, тем самым подтвердив факт, который сразу не смог уложиться в голове Нади, — Я, честно говоря, не понимаю, для какой цели Борис позвал его, ведь он уже давно не один из нас, хотя, может ведут они какие-то свои разговоры... Но это не так важно. Слушая рассуждение Ольги, Надя откинулась на спинку кресла и понуро перевела взгляд в окно. Небольшие капельки всё также сталкивались со стеклом, и скатывались по нему, будто соревнуясь между собой, кто быстрее. Мысли в голове метались, смешиваясь в кучу. Буквально через десять минут, убийственно быстрых минут, ей предстоит встретиться с отцом. Впервые за последний год. — Послушай, я прекрасно понимаю твои чувства сейчас, — женщина, не отвлекаясь от дороги, будто почувствовала внутреннее состояние Нади, — Но сейчас не время вспоминать старые обиды. Я не знаю, что происходит, и что будет дальше, но совершенно ясно, что мы все, включая и твоего отца, в существенной опасности. Сейчас нужно сплотиться, и действовать сообща. Вот именно сейчас, как никогда. Надя не стала ничего отвечать. Внутри что-то защемило. Возможно, от обиды, а может, и от стыда. Прежде всего, за себя. За те паршивые слова, сказанные ею в тот день, после которого всё и оборвалось. С того скандала, произошедшего между, некогда, дружными отцом и дочерью, и в итоге ставшего последним их разговором на долгое время, пролетел уже год. Шли дни, недели, месяца. Пыл поумерился, отчаяние и злость утихли. Надя была крепко уверена в безошибочности своего решения насчёт отца. И как бы он не стремился наладить с ней контакт, она закрывалась. За те три года, что Антон был в разводе со Светланой, со временем, Надя, сама того не замечая, стала слишком холодна по отношению к отцу. Словно, он и не являлся ей отцом вовсе. Бывали моменты, когда девушка погружалась в глубокие размышления. Надя осознавала, что в разрушении их семьи и, отдельно, её отношений с отцом, виноват не только Антон. И не только Светлана. В конце концов, изначально, всё пошло к точке невозврата из-за сложившихся, явно не в пользу семьи Городецких, обстоятельств. Но с другой стороны, как Наде твердил разум, они могли это предотвратить. В частности, мать, которая не теряла своих способностей Иной и не становилась простым человеком, в отличии от отца. И как бы Светлана не доказывала дочери обратное, что отвратить неминуемое она бы не смогла в силу невозможности что-либо сделать, та всё равно держалась при своём мнении. Из первой причины вытекала вторая. Чувства Светы к Антону заметно остыли, ровным счётом, как и чувства Антона к Свете, ведь, будучи в браке, они два года прожили порознь, наивно полагая, что так будет лучше для всех, в том числе, и для Нади. Предсказуемо, их отношения этого не выдержали, хоть, в плане энергии, вернее, под угрозой её перенасыщения у Светланы и Нади, такой выход из положения действительно оказался верным. И именно их разрыв вызвал первую трещину в отношениях Нади с родителями, и запущенную за ней цепную реакцию. Провалившись в дебри своего сознания, девушка и не заметила, как автомобиль остановился у офиса Ночного Дозора. Красивое, недавно отреставрированное, здание, на дверях которого красовалась какая-то незамысловатая табличка, с названием некоего государственного учреждения. Люди, проходящие мимо, и не подозревали о том, что творилось за закрытыми дверями. И знать это им было необязательно. Надя вышла из салона машины, и, вдохнув холодного воздуха, отправилась в здание. Уже прямо перед самым входом, она вдруг на секунду остановилась. Переведя дух, и собравшись с мыслями, девушка тяжело выдохнула, и направилась вслед за Ольгой. Вечер обещал быть долгим. И разговаривать ей предстояло не только о происшествии.