Случайно

...За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным, и сомнительно нежным, мир останется лживым, мир останется вечным, может быть, постижимым, но все-таки бесконечным... И.Бродский

Я сидел в кафе и задумчиво вертел в руках телефон. Надо бы позвонить Свете, они с Надюшей уехали на дачу на все лето. Работы было мало, в летнюю жару обленились все, и Гесер дал мне три выходных. Целых три выходных. Щедр наш батюшка-царь, очень щедр. Зазвонил телефон. - Не юродствуй, - проворчала трубка голосом шефа. - И вам не хворать, Борис Игнатьич, - смиренно отозвался я. Гесер хмыкнул. Почему-то представилось, что он сейчас возлежит на диване, поедая виноград, поглаживает Ольгу по обнаженному плечу... - Хватит, провидец хренов. В общем, так, Антон – завтра можешь еще отдохнуть, а послезавтра я жду тебя на работе. - Что-то случилось, Борис Игнатьич? – я насторожился. - Ничего пока. Но ты свихнешься от скуки. Не утруждая себя прощанием, Гесер отключился. Я поморщился и жестом подозвал официантку: - Еще пива, и мясного салата. Девушка хотела уже уйти, как за моей спиной послышался голос с нарочито-сильным тягучим прибалтийским акцентом: - Городецкий, пиво салатом закусывают только алкоголики. Анюта, будь добра, еще пива и кальмаров к нему, соленых орешков... в общем, сделай ассорти. Официантка понятливо кивнула, и я уже заподозрил использование амулета подчинения, когда девушка улыбнулась. - Как обычно, Эдгар? Давно тебя не видела. - Дела, дела, - проворчал бывший Темный, опускаясь за столик. – Антон, не возражаешь, если я присяду? - Ты уже присел, - грубовато отозвался я. Инквизитор рассмеялся и виновато развел руками. - Я просто шел мимо, захотелось выпить холодненького пива. А здесь подают неплохое нефильтрованное, конечно, с чешским не сравнить, но для России недурно. - Не любишь ты Россию, Эдгар, - тоскливо сказал я. Было слишком жарко, чтобы ругаться. - Не люблю, - подтвердил Инквизитор. – Теперь не люблю. - Стал европейцем? В Союзе все были равны, все Москву любили. - Антон... – укоризненно качнул головой Эдгар. – Тебя на политику потянуло, потому что тоскливо на душе, а выговориться некому? Я подавился пивом, пена полезла у меня из носа. - Провидец хренов, - повторил я невольно фразу Гесера. Как и полагается, после пятой кружки ударились в воспоминания. - А помнишь, как ты Заву замещал? - Заву? – Инквизитор расхохотался. – Я расскажу нашим, Дункеля это повеселит. - Совиную Голову? Он вообще улыбаться умеет? – фыркнул я. - Умеет, - успокоил меня Эдгар. – Когда Хена оборвал шторы в кабинете у... – Темный помрачнел, и договорил через силу: - ...у Витезслава. - Дункель смеялся? Эдгар провел ладонью по лицу, и устало улыбнулся. - Да. Ему это показалось забавным. Он вообще неплохой, если только не просить у него амулеты. Когда дело касается его хранилища, Дункель превращается в собаку на сене: сам не пользуется, и другим не дает. - В русском есть еще одно значение слову "дает", Эдгар, - подколол его я. Инквизитор отчего-то смутился и покраснел. - Нет-нет, - эмоционально произнес он. – Я в... как это... классическом смысле! - Да ладно тебе. Сколько мы не виделись, Эдгар? - Давно. Слушай... я в Москву на несколько дней, в командировку. У меня в гостинице неплохой бар и куда прохладнее. Может, переберемся туда? Я внимательно посмотрел на Эдгара. Но то ли он очень хорошо скрывался, то ли действительно был просто рад встрече. - Пошли. Мы взяли несколько бутылок пива, пару бутылок коньяку, закуски и поднялись в номер. - Хочешь меня напоить и выведать секреты Ночного Дозора? – хмыкнул я, глядя, как Эдгар разливает коньяк. - Тебя напоишь, как же, - с улыбкой отозвался тот. – Ты кого угодно перепьешь. Разве что кроме киевских – там алконавты со стажем. - Киевские? – я прищурился. – Те, что приезжали в Питер? - Ага. Лайк и его команда. Они так поднаторели в уничтожении спиртного, что я бы с ними состязаться не рискнул. Я поднялся, глядя на Эдгара. - Пойду, протрезвлюсь. - Антон, ты чего? – недоумевающе спросил он. Я замер, не зная, что сказать. Что я ему не доверяю? И этот звонок Гесера. «Ничего не случилось. Пока» - какая важная оговорка. А я, дурак, прохлопал ушами... как будто Инквизиция появляется просто так. - Я... - Я не враг... не враг, - тихо сказал Эдгар. Я хмыкнул. Это он-то не враг? Бывший Темный маг, Инквизитор? - Не враг? Тогда не хочешь открыться? Эдгар заметно вздрогнул. - Антон... – его голос звучал почти умоляюще. – Ты же знаешь, что я не могу. - Тайны Инквизиции и все такое, да? – съязвил я, понимая в глубине души, что он прав, но желание добиться своего, переиграть давнего противника заставляло отпускать ядовитые реплики и требовать невозможного. Эдгар виновато кивнул. - Я не принадлежу себе, Антон, - в его речи опять проскользнул акцент, словно возвращая нас к началу беседы. Не принадлежишь. Ага, так я тебе и поверил. Идея была неожиданной, впрочем, как многое из того, что я делал. Сместившись вдоль стены, я подобрался к Эдгару почти вплотную. - А кому ты принадлежишь? – вкрадчиво спросил я, стараясь потянуть время. На секунду мне показалось, что Эдгар видит насквозь мои нехитрые уловки, но я понял, что обманываюсь: несмотря на все артефакты Инквизиции, читать мага вне категорий ему было затруднительно, и просто так он не стал бы этого делать. Значит, у меня есть еще пара минут до того, как он поймет... - Инквизиции. Равновесию, - заученно ответил бывший Темный. И, не сдержавшись, добавил эмоционально: - Антон, пойми, вся эта возня Дозоров, претензии, подлавливание друг друга на мелких нарушениях... это песочница. Понимаешь? Двое Великих с удовольствием в ней ковыряются вместе с детьми и парочкой своих коллег, но есть же мир и за пределами игровой площадки! - Для тебя люди – игровая площадка? – я замер. Эдгар в отчаянии махнул рукой. - Не люди, Светлый. Кажется, Эдгара в самом деле задевает эта тема, раз он назвал меня Светлым. - Дурак ты, Эдгар, - сказал я. Мы стояли совсем рядом, и я видел в его глазах отражение себя. - Что? – прибалт непонимающе посмотрел на меня, сбитый с толку резкой сменой темы. - Как есть дурак, - я ухмыльнулся, и на губах Эдгара возникла растерянная ответная улыбка. Я сделал только один шаг вперед, прижимаясь к его губам, готовый в любой момент отскочить назад, если ему в голову придет обороняться. Но Эдгар только вздрогнул, прежде чем ответить на странный поцелуй. Время остановилось. Комната была наполнена только хриплым дыханием, шорохом срываемой одежды, звуками поцелуев. Эдгар подчинялся охотно и привычно, что наводило на размышления относительно развлечений Инквизиторов, но скоро эти мысли покинули мою голову, когда мы вместе рухнули на кровать, жалобно застонавшую под нашим общим весом. Я лежал, глупо улыбаясь, и старался не смотреть на темноволосую голову, лежащую на моем плече. Странные ощущения. Я только что затащил в постель мужика, тем более, Инквизитора, но чувства вины перед Светой или Гесером у меня не было. Может, все дело в том, что я все-таки чувствовал свою ущербность, искусственно поднятый в уровне маг не мог тягаться на равных с Великими, даже такими молодыми и неопытными, как Света. Великий – это нечто большее, чем Иной вне категорий, это... Эдгар заворочался, и я отвлекся от размышлений, с удивившей меня самого заботливостью укрыв Инквизитора одеялом. Эдгар спал, и во сне часть щитов ослабла. Я успел подумать, что нехорошо тайком пробираться за защиту, но... Меня коснулся покой, умиротворенность, похожие на спокойную широкую реку, играющую под солнцем бликами на поверхности воды. Облачко-сомнение было почти невесомым. Ощетинилась копьями крепость служебных тайн, и я торопливо отступил. Но повеяло чем-то сладковато-горьким, напомнившем мне о запахе сухих цветов и растертой в руках полыни, невесомым, но заставляющим сжиматься болезненно сердце. Эдгар застонал во сне, закусил губу, сжался, обвив меня за шею руками. Я замер, почти не дыша. Горький аромат напоминал и мне кого-то, не вызывающего во мне особых эмоций. Кто-то из Темных? Вряд ли Эдгар может хранить такую память о Светлом. Человек? Непохоже... Так, перебирая в уме возможные кандидатуры, я и уснул. Проснулся я почти в полдень. Эдгар весело насвистывал в ванной, приводя себя в порядок. Выглянул на секунду, почувствовав мое пробуждение, и махнул рукой в сторону стола: - Завтрак уже принесли. Я заказал на двоих, - он снова скрылся в ванной. Я подавил дурацкое желание сказать, что не голоден. Зачем? Я действительно не отказался бы плотно позавтракать, так что еда была очень кстати. К тому же, позавтракать за счет Инквизиции... Я усмехнулся. Хоть в чем-то польза от балахонистых. - Эдгар... – позвал я. - Чего тебе? Побриться дай спокойно, - ворчливо отозвался Инквизитор. - Ты кого-то потерял? Из ванной раздалась ругань. - Твою мать, Городецкий! Я же попросил тебя, как человека: дай мне побриться спокойно! Так нет же, теперь порезы заживлять. На что только Силу трачу? Эдгару не удалось меня обмануть. За потоком слов я явственно чувствовал боль. Угадал. Он потерял кого-то, и относительно недавно, потеря еще болит. - А кого? На этот раз ответом мне стало молчание. - Эдгар? – окликнул я его. - Не твое дело. Завтрак прошел в молчании. Неловкость повисла, как пауза в речи актера, забывшего текст. - Витезслав. - Что? – я поставил чашку кофе на стол. Эдгар отвел глаза. - Ты спросил. Я ответил. Мы с Витезславом... были друзьями, если это слово применимо к нему. И даже немного больше, как мне хотелось бы думать. - Но он же вампир. Эдгар пожал плечами, и снова воцарилось молчание. Как я не старался, я не мог побороть в себе нелюбовь к нежити. - Я не знал, что вы были так... - Хватит, Городецкий, - негромко сказал Эдгар. – Закроем эту тему. Расскажи лучше, как тут у вас... Нас прерывали несколько раз: звонила Света из деревни, почувствовав краткий всплеск моих эмоций, звонил Гесер, требуя выйти завтра на работу, Эдгара тревожили несколько раз его коллеги. Когда я посмотрел в окно, был уже поздний вечер. - Если ты собираешься встать и заявить, что идешь домой, я тебя удерживать не стану, - вдруг засмеялся Эдгар. – Но дураком назову. - А ты предлагаешь остаться? Инквизитор ухмылялся, глядя на меня. - Ну и дурак ты, Городецкий, - фыркнул он. – Водка в баре, снимай штаны и давай в койку. Интересно, тут кабельное ТВ есть? Я посмотрел на телефон. Гесер, старый ты козел... "Ничего не случилось. Пока". Но кто сказал, что должно случиться что-то плохое? Я отключил телефон и рухнул на одеяло.