let me be brave

Эдмунд уходит из Нарнии с тяжелым сердцем, обидой и затаенной злостью. Он смотрит, как Сьюзен целует Каспиана, и думает, почему он не на ее месте. Это должен быть он. Он, прожигающий в Каспиане дыру взглядом с первой встречи. Он, спасший его от Джадис, от её ледяных объятий. Он, проводящий с ним каждую секунду свободного времени. А не Сьюзан. «Он, он, он», — сердце бьется в такт мысли, а обида комком сворачивается в животе и хочется ее выблевать. Прямо на толпу позади Каспиана. «Ты дуракмудиласкотина и-ди-от», — Эдмунд проглатывает эти слова, делая шаг в портал. В их мире время течет невероятно медленно. Он учит себя смирению. Секунда в их мире — несколько столетий в Нарнии. Возможно, Каспиан уже обзавелся женой, детьми и внуками, пока он делает шаг в вагон метро. Возможно, когда он опять окажется в Нарнии пройдет еще несколько тысяч лет, и никто уже не будет помнить Каспиана. И когда они делают вдох над соленой водой, он ожидает услышать чей угодно голос, никак не Каспиана, говорящего Люси: «я держу тебя». Кто бы держал Эдмунда. Когда он оказывается на палубе, на теплых досках, под палящим солнцем, он дрожит, не потому что на него не накинули одеяло. Это нервная дрожь. Он пытается прятать трясущиеся пальцы в рукавах рубашки. — Каспиан! — получается слишком громко и отчаянно. Но Каспиан оборачивается и смотрит почти испугано, широко. Эдмунд думает о том, насколько уместно будет обнять его. Не будет ли странным прижать его к себе и произнести с выдохом: «как же я скучал». Каспиан думает быстрее. Три шага — и вот уже на плечах Эдмунда тяжелое покрывало. — Привет, — слышит Эдмунд и благодарит Аслана за то, что не умеет краснеть. От Каспиана пахнет… Каспианом? Солью, морем и потом, солнцем и деревом и почему-то сигаретами. Эдмунд робко делает вдох. А потом мир крутится. Каюты, карты, советники. Они опять нужны Нарнии. Эдмунд хочет думать, что он хоть немного нужен Каспиану. А Каспиан болтает с Люси. Сестра рассказывает про их мир, про учебу и войну, про то, кто такой Юстес, про Питера и Сьюзен. — А ты… нашел себе королеву? — стеснительно спрашивает она, убирая за ухо прядь рыжих волос. — Нет, — Каспиан мягко улыбается, а Эдмунд делает вид, что его не интересует вопрос, что голубое небо за маленьким окошком намного увлекательнее. Он не хочет слышать ответ, он знает, что любые слова Каспиана вскроют брюшину и навяжут узлы из его кишок, — никто не смог затмить… Каспиан мнется. Секунда. Эдмунд отвлекается от окна. Взгляд Каспиана полосует его душу. — Сьюзан? — спрашивает Люси. Если бы она знала, сколько боли причиняет Эдмунду этим вопросом, то не звенела бы голосом в просторной каюте. — Да, — Каспиан фальшивит. Эдмунд пытается убедить себя, что это ему просто кажется. Но Каспиан смотрит прямо в глаза, словно замечая, как внутри себя Эд сдавленно кричит. Уступая свою каюту Люси, Каспиан занимает гамак рядом с Эдмундом. Но ночью его гамак пустует. Эдмунд смотрит в потолок, в темноту и почему-то хочет разглядеть на ней звезды. А потом оставляет обувь и бесшумно скользит по натертой палубе. Ночное небо темно-синее, спокойное, а ветер колючий, забирающийся под рубашку, под кожу, барабанит в костях крупной дрожью. Каспиан стоит в облаке белого дыма. Каспиан курит. Эдмунд знает, что его заметили, как только он выглянул на палубу, но все равно боится выдать себя. — Я думал, на корабле курит только Дринниан, — он разрезает тишину голосом, как бархат мечом, — не помню за тобой такой привычки. Каспиан даже не смотрит на него. «Не больно-то и хотелось», — думает Эд, пытаясь обмануть самого себя. — Когда ты уходил, я еще не успел ей обзавестись, — сухо отвечает Каспиан, продолжая смотреть на воду, словно от этого зависит судьба Нарнии. Эдмунду хочется уколоть его, проткнуть насквозь, поэтому он пытается ранить словами. — Не думаю, что ты сильно скучал по мне, — наигранно беззаботно бросает он слова в Каспиана. Каспиан дергается, словно получил пощечину, поворачивается, и это заставляет Эдмунда отшагнуть назад. У Каспиана глаза стали старше, мудрее, несчастнее, он видит это даже в полумраке. У него губы поджаты, брови нахмурены и руки напряжены. Он выдыхает дым прямо в лицо Эдмунда. «Наверное, больше ты скучал по Сьюзен, которую с упоением целовал перед толпой и самим Асланом. Или Питеру, раз таскаешь за собой его меч, имея в своем распоряжении целую оружейную. Может, по Люси, ее советам и доброму сердцу. Никак не по мне», — хочет сказать Эд. — Ты мог бы не уходить, — говорит Каспиан, заставляя Эдмунда закрыть рот. Ему кажется, что корабль начинает шататься сильнее. — Ты же знаешь, что не мог, — наконец отвечает он уже беззлобно, даже мягко и немного потеряно. Если бы у него был выбор, он бы остался в Нарнии, которая стала ему роднее человеческого мира. — Знаю, — докуривает Каспиан, — и все равно… «И все равно что? Чточточточточто, договаривай, скотина», — колесом крутится в голове Эдмунда, но Каспиан молчит. Он достает еще одну сигарету и пытается закурить. Мешает ветер, который тушит спичку за спичкой. Эдмунд подносит ладонь к лицу Каспиана, тот вздрагивает, но ладонь защищает сигарету от ветра. Каспиан опять выдыхает. «Это вредно», — думает Эд, но глубоко вдыхает дым. Если бы он мог, то прижался бы сейчас к Каспиану, защищая его от морского ветра, вдыхая запах сигарет, въевшийся в рубашку. Ему хочется, чтобы он остался с ним, чтобы пристал к его одежде, коже и губам. — Я скучал по тебе, — шепот Каспиана поджигает уши и ладони. Это должен быть он, он, он. Старая мысль гулом вспыхивает в голове и рассыпается искрами. Эдмунд тянется вперед, пошатываясь. И обдумывает, а лучше бы не. — Можно мне… — «поцеловать тебя», — попробовать. Каспиан смаргивает. Удивленно, растерянно. — Что? — Покурить, — шепчет Эдмунд, отводя взгляд. Почему-то становится невероятно стыдно и неловко. Каспиан глубоко затягивается, Эд ждет, когда он снова достанет спички и сигарету. Но Каспиан выдыхает дым в море и протягивает ему сигарету. Эд смотрит на тлеющую бумагу. Эд обхватывает губами сигарету. Эд думает: «почти поцелуй». Он заполняет рот дымом, выдыхает. Прожигает взглядом Каспиана. Тот любуется спокойствием воды. — Я ничего не чувствую, — говорит Эдмунд, пытаясь вернуть на себя взгляд Каспиана. — Потому что ты не вдыхаешь. Эдмунд затягивается. В одно мгновение легкие будто схлопываются и пропадают вовсе, затем раскрываются с кашлем. Наконец-то Каспиан смотрит на него, он улыбается и беззвучно смеется. — Это не твое, Эд. Каспиан забирает сигарету, кладя ее в рот. Эдмунд смотрит на это со странным удовольствием. Интересно хватит ли ему когда-нибудь смелости. Кажется, будто произнести несколько заветных слов просто, но они застревают в горле, стукаются о сжатые зубы. «Я люблю тебя, я хочу быть с тобой». — Что-то не так? — спрашивает Каспиан, когда молчание неприятно затягивается. Эдмунд не знает, что говорить, не знает стоит ли оно того. Что не так? Наверное, то, что он неуверенный, трусливый, нерешительный слабак. И злость, обида на самого себя пробирает глубже ветра. — Я похоронил тебя, — выпаливает он, а затем долго молчит. Глаза у Каспиана широко раскрыты, темные-темные и мягкие. Часть Эдмунда орет, воет внутри, чтобы он заткнулся и шел спать, — я смирился с тем, что никогда тебя не увижу, что буду в Нарнии через тысячи лет и даже не найду твоего могильного камня. Знаешь, как тяжело мне сейчас? — Зна… — Нет, не знаешь, — сердце больно бьется о грудину, ноги немеют, Эдмунду кажется, что он медленно врастает в пол, — я смирился. Но вот ты стоишь передо мной весь такой, — «красивый, восхитительный, сносящий крышу», — весь такой…такой… Каспиан. Эд дышит часто и рвано, пытаясь проглотить горечь своих слов, пытаясь задержать подступающие слезы. Каспиан, кажется, ошарашен. Он убирает растрепанные ветром волосы, смотрит не в глаза, а куда-то мимо, словно так проще говорить, и наклоняется так близко, что Эдмунд больно цепляется за его плечо. — Я приготовился всю жизнь прожить в одиночестве, — он шепчет над ухом Эда, — попрощался с тобой, но не было ни дня, когда бы я не вспоминал о тебе. И теперь ты здесь, а я думаю о том, что ты опять уйдешь и мне придется проходить через это снова. — Но Сьюзан, — Эдмунд не может говорить тише, потому что от сердцебиения закладывает уши. — Это она поцеловала меня, — коротко отвечает Каспиан. — А хотел я, — Эдмунд собирается с силами и делает шаг, не по палубе, где-то в своем сознании он перешагивает через линию, которую сам себе начертил и приказал никогда не пересекать. Он ведь Король все-таки, он умеет приказывать. Каспиан целует его в висок. Мир становится меньше, сжимается до горящей от прикосновения губ точки. — Так целуй. Эдмунд хватается за руку Каспиана, чтобы не утонуть и все равно тонет. И целует, целует, целует, потому что без этого покидать Нарнию навсегда он не согласен. А потом он выныривает, как утром, и море спокойное. И кажется, что все будет хорошо. — Может, если я буду смелым и попрошу, Аслан позволит мне остаться. Каспиан касается горячей ладонью его лица, проводит пальцами от носа до уха, потом до губ. — Ты уже смелый, — Эдмунд тонет в его объятиях, стараясь впитать все тепло и море, что есть в Каспиане. Потому что он знает, что придется уйти.