***
— Я совершенно не знаю, что мне делать! — отчаянно завопил Роджер, схватившись руками за голову. Джон лишь легонько улыбнулся. — Надо было слушать, когда говорили! — толкнул он друга в плечо. — И что теперь? — Да черт его знает! — Тейлор нахмурился. Тот факт, что через неделю ему предстояло написать тест по астрономии, при этом не имея даже малейшего понятия, что изучает эта наука, явно его не радовал. Времени оставалось совсем чуть-чуть, как и надежды выучить весь материал, пройденный за четверть года. Сейчас Тейлор и Дикон мирно прогуливались вдоль аллеи. Был конец октября. Совсем скоро должен был выпасть первый снег. С каждым днем деревья лысели все быстрее, а тучи становились все темнее и темнее, чтобы однажды снова побелеть и покрыть весь город снежной пеленой. Ветер шуршал сухими листьями, гоняя их по тротуару и вокруг колес автомобилей. Мгновением позже Дикона осенило. — У меня есть идея... — ехидно улыбнувшись, он взглянул на Тейлора, — но тебе она вряд ли понравится. Роджер резко повернулся в сторону друга с недоуменным взглядом, но спустя мгновение в его глазах все прояснилось, он снова нахмурился, отвел взгляд и выдал: — Даже и не подумаю. — Да ладно тебе! Что такого? — все еще заговорщически ухмыляясь, Джон вертелся вокруг барабанщика. — Ты же по делу! У тебя на носу тест по астрономии, а человек, знающий этот предмет на университетском уровне, и по совместительству тот, по кому ты сохнешь уже не первый год, живет в паре метров от тебя! Дикон все не отставал. Либо ему очень нравилось смотреть на разозленного Тейлора, либо он явно хотел свести этих двоих. Когда подобного вида клоунада, продолжавшаяся чуть больше минуты, надоела Роджеру, он остановился, и Джон врезался ему в спину. — Как ты это себе представляешь? Он и так не отлипает от телескопа и своих конспектов. Если я у него попрошу помощи, он выкинет что-то вроде: "Нет, извини, мне некогда, сегодня солнечное затмение, и плевать, что я уже видел его тысячу раз" или "Прости, но сегодня мне предстоит спасать все человечество от инопланетян, давай потом как-нибудь" . — К слову, наблюдать солнечные затмения с одной и той же точки Земли можно только раз в двести лет... — с разочарованным взглядом сказал Джон. — Тебе точно нужен Брайан... Роджер долго смотрел на Дикона и потом, глубоко вздохнув, пробормотал: — Да... возможно, ты прав...***
— Ну вот и все! — Фредди захлопал в ладоши, явно радуясь тому, что последняя песня их нового альбома была наконец записана. — Все поработали просто замечательно. Предлагаю отметить! — Только давай без особо высоких градусов, как в прошлый раз, ладно? — Джон улыбнулся и, положив гитару обратно в чехол, направился к дивану, на котором горóй были набросаны вещи. Покопавшись в этом беспорядке, он вытянул оттуда красную ветровку и, надев ее, отправился к выходу. — Я не пойду. — тихо бросил Брайан, не отвлекаясь от настраивания гитары. Меркьюри, в глубине души ожидая подобного поведения, театрально закатил глаза. — Ну ты как всегда, Брайан! Праздновать надо всей группой! Пропустив фразу парса мимо ушей, Мэй продолжил мирно сидеть на полу. Из магнитофона, стоявшего рядом, доносились слова песни the Beatles ‘Yesterday’ , и Мэй очень не дурно подпевал. Фредди покачал головой и повернулся в сторону барабанщика. — Роджер, пошли. Ты-то всегда за. Все, о чем думал Роджер с момента, когда ему сообщили о тесте, было напиться в хлам, и предложение Фредди было как нельзя кстати. Однако как только он представил себе то, как это произойдет, желания поубавилось, — он долго бы околачивался перед входом в бар, и единственным, что мешало бы ему перешагнуть порог питейного заведения было бы осознание того, что после этого никому иному как Брайану пришлось бы вытаскивать его оттуда. В очередной раз такого позора он бы не пережил. В особенности потому, что после этого ему пришлось бы еще просить у Мэя прощения (опять), а заодно и о помощи в подготовке к этому злосчастному тесту. — Нет, я останусь. Меркьюри вскинул бровями. Со стороны блондина подобное услышать было чем-то новым. Парс бегал по его лицу глазами, в попытках отыскать подвох. Он недоуменно взглянул на Дикона. Но басист просто тихо стоял у выхода и придерживал открытую дверь. Он внутренне ухмылялся, сразу поняв намерения своего вспыльчивого друга. Все еще пребывая в шоке от отказа Роджера (ведь это ему было ой как не свойственно), Фредди еще раз бросил на него удивленный взгляд, а потом ,отыскав свою любимую кожаную куртку в свалке на диване, он выскочил из студии, прихватив с собой Джона. Из уст того вырвалось лишь тихое ‘Удачи!’ , от чего Роджер смутился и весь сжался. Да уж, сейчас она бы ему точно не помешала...***
Дверь с грохотом захлопнулась. Роджер чуть ли не подпрыгнул от столь громкого звука, но Мэй даже не пошевелился. Он сидел в самом углу студии, окруженный гитарами. Настраивая каждую, одну за другой, он осторожно осматривал их, вытирал с них пыль, проверял на наличие царапин. Тихо подпевая Полу Маккартни, голос которого доносился из магнитофона, он покачивал головой в такт песне. Бог знает, где сейчас бродили его мысли. Роджер же стоял в противоположном углу у стола, слегка опершись на самые кончики пальцев. Его мысли метались словно бешеные, и о их содержании было не трудно догадаться. Простояв так минуты две, обдумав все тысячу раз, он решил действовать. Отлипнув от стола, он повернулся в сторону Брайана, все так же мирно сидевшего на полу. Сделав три шага в его сторону, Тейлор, сердце которого внезапно начало биться в три раза быстрее, внезапно охватили сомнения, и только он решил отступать, как Мэй, услышав приближающиеся шаги, обернулся. Барабанщик резко замер в испуге, а нога, не успевшая сделать еще один шаг, зависла в воздухе. Все, что у него получилось выдавить из себя, это неловкую улыбку. Чтобы не показаться странным, блондин подошел ближе, тихо промямлив: — Как у тебя тут дела... с гитарами? Тут же осознав всю глупость сказанного, он мысленно дал себе подзатыльник. Мэй мягко улыбнулся, в своей привычной манере. — Хорошо, почти закончил. И, отвернувшись, он, кажется, снова погрузился в свою атмосферу. Выдохнув с облегчением, Роджер было повернулся в сторону выхода, но тут услышал голос позади себя. — А ты что-то хотел? — снисходительно спросил Брайан. Сердце Тейлора сжалось, а горячая кровь разлилась алой волной под тонкой кожицей его миловидного лица. ‘Черт’, — промелькнуло в мыслях. — Нет, — неуверенно ответил Роджер. — Точно? — Да. Эм... на самом деле, нет, слушай, — на одном дыхании проговорил барабанщик, — если честно, то мне нужна твоя помощь в одном... деле. Оторвав глаза от гитары и уложив ее обратно в чехол, Брайан протер руки тряпкой и поднялся с пола. Встав рядом с блондином на довольно маленьком расстоянии, что сильно смутило последнего, он скрестил на груди руки и уставился на друга. Сейчас разница в десять сантиметров очень сильно ощущалась, особенно со стороны Роджера. — Я слушаю, — с очевидным любопытством в голосе сказал Мэй. Выдох. Пути назад нет. — Ты же хорош в астрономии? — спросил Тейлор, даже больше подразумевая это не как вопрос, а как утверждение, своего рода напоминание для самогó Мэя. — Возможно. Роджер мысленно усмехнулся такому ответу. Брайан бы никогда не ответил ‘да’. Слишком стеснительный и неуверенный в себе для такого. — Ну и вот. Мне нужна помощь... с подготовкой. Брайан немного опешил. — С подготовкой к чему? К тесту? — Да, именно, — "Слава богу, он сам понял" — пронеслось в голове барабанщика. Несмотря на то, что гитариста это немного изумило, над ответом он думал недолго. — Хорошо, я не против, — сказал тот, улыбнувшись. Теперь очередь удивляться была за Роджером. Совершенно не надеясь на ответ ‘да’, он очень обрадовался, услышав ‘хорошо’. — Правда? — блондин весь засиял от счастья. Кажется, не все еще потеряно, и есть возможность сдать этот тест хорошо. Но действительно ли я радуюсь из-за этого...? — Конечно, для тебя что угодно, — тихо пробормотал Брайан, мягко улыбнувшись, и тут же осёкся, когда понял, насколько двусмысленно это звучит. — Я-я имею в виду... — Да я понял, понял, — Роджер захихикал себе под нос. — Ну тогда когда встретимся? — нервно спросил Мэй, потирая шею. — Может завтра? Как раз пятница. После уроков. — Да, хорошо, — кивнул Брайан. Все еще пребывая в смущении, — что было довольно свойственно для кучерявого, — он быстро положил все оставшиеся гитары обратно в чехлы, вытащил из свалки на диване свою куртку и покинул студию, бросив "Увидимся" на последок. Наблюдая за быстро удалявшимся Брайаном из окна, Роджер улыбался. Он по-настоящему был счастлив, но почему, не знал. Вернее, он подозревал, но признаться в этом самому себе не имел смелости. Слишком, черт возьми, гордый. А в его мыслях вновь и вновь проносилась фраза, сказанная Мэем: "…для тебя что угодно…".***
Пятница, 17:35. Роджер провел у входной двери минут десять. Как-то забавно жестикулируя руками , он шагал по коридору, прокручивая в голове, как лучше всего поздороваться. Несмотря на то, что обычно он делал это как-то беззаботно, особо об этом не задумываясь, сейчас он рассматривал вариантов десять. Ему никак не хватало смелости нажать на звонок, но спустя три недобрых взгляда соседей, выходивших из своих квартир, постоянно подозрительно поглядывавших на ударника, Роджер все таки постучал в дверь. Через пять секунд из квартиры раздались какие-то шорохи, и дверь отперлась. Перед Тейлором предстал Мэй. Вообще, Брайан в домашней одежде был отдельным видом прекрасного: в темных клетчатых штанах, красном свитере с закатанными до локтя рукавами, с более растрепанными, чем обычно, кудрями. Он тепло улыбнулся, когда увидел Роджера, и, прижавшись к стене коридора, впустил его в квартиру. — Одежду можешь кинуть на кресло, — сказал Мэй, закрыв дверь, и удалился на кухню. Тейлор быстро снял с себя мокрую куртку, шапку, поставил рядом со шкафом ботинки. Он был одет в голубые джинсы, грязно-бежевую рубашку с короткими рукавами, заправленную в них, бежевый кардиган по пояс, который был на размер больше нужного, из-за чего даже самых кончиков пальцев не было видно из-под вязаной ткани. На секунду взглянув на себя в зеркало, ударник ужаснулся. Белокурые волосы торчали в разные стороны, напоминая одуванчик. Кое-как уложив их назад, убрав выбившиеся передние пряди за уши, он снова уставился на свое отражение, наклонив голову в бок, и, как-то нахмурившись (’Лучше не стало’), наконец направился на кухню. Встав в проеме двери, он взглянул на Брайана, достававшего что-то из кухонного шкафчика. Тот сразу его заметил и, указав глазами в сторону стола, тепло сказал: — Садись, чего стоишь? Блондин, немного замявшись, повернулся в сторону небольшого кругленького стола, вокруг которого стояло четыре стула, сделанных из очень красивого, гладкого, темного дерева. Внезапно послышался звук льющегося кипятка, и через три секунды на стол приземлилось две кружки с самым вкусно-пахнущем чаем на свете. Сам Роджер никогда не любил заваривать чай отдельно в чайничке и всегда пользовался пакетиками, иногда даже используя их по два, а то и по три раза. Поэтому вручную заваренный чай с бергамотом сейчас казался ему особенно пряным, необычным. Только сейчас он в полной мере сумел почувствовать настоящий его запах, и понял, за что же его так любит Мэй. Кудрявый пододвинул к блондину чашку, из которой клубился ароматный пар, и, бросив на него мимолетный взгляд, как-то стеснительно улыбнулся. Затем, сделав небольшой глоток, астрофизик поставил свою чашку на стол и сказал: — Ну что ж... И он удалился из кухни. Спустя какое-то время Брайан вернулся со стопкой книг и, чуть ли не с грохотом опрокинув их на стол, протянул Роджеру чистую тетрадь и ручку. — Можно начинать.***
За окном валил снег, была сильная метель. Брайан и Роджер сидели на кухне. На столе лежало порядка пяти книг с самыми разными и замысловатыми названиями. Мэй что-то объяснял, при этом оживленно жестикулируя, в то время как Тейлор очень быстро пытался записывать все под диктовку. С начала их занятия прошло около двух часов, из-за чего глаза Роджера так и норовились закрыться в любую секунду, но живой голос Брайана вечно резко вырывал его из дремы. — А вот так выглядит крабовидная туманность, — сказал Брайан и указал на фотографию в книге, — Правда, здесь не особо видно, учебник старый, картинки совсем уже выцвели. Подожди, сейчас принесу кое-что, — он встал из-за стола, вышел из кухни и спустя минуту вернулся с толстым сборником в руках. — Вот здесь можно получше разглядеть... — оторвав взгляд от пособия, Мэй резко остановился, застав Роджера уже глубоко спящим. На столе, на туче книг, самых разных бумагах, исписанных терминами и их определениями, распластались блондинистые волосы, из-под которых раздавалось негромкое сопение. Гитарист медленно закрыл сборник и тихо, почти беззвучно подошел к столу. Обойдя его со стороны, он медленно сел на корточки прямо у лица Тейлора. Убрав в сторону белокурую прядь волос, Мэю удалось полностью разглядеть его. Пухлые, почти детские, чуть приоткрытые губы, пушистые темно-золотые ресницы, совсем как у девчонки, слегка нахмуренные брови. Все его такие женственные и детские черты лица крышу сносили Брайану своей красотой. "Господи, что может быть милее спящего Роджера?" — пронеслось в голове астрофизика, и он сам улыбнулся этой мысли. — Брайан... — внезапно сорвалось с губ барабанщика. Мэй вздрогнул. Он нахмурил брови, приблизился в Роджеру, словно не веря тому, что сейчас услышал. Честно признаться, он был немного смущен, но в глубине души почему-то необыкновенно счастлив. Еще минуту гитарист не отрываясь смотрел на Роджера, даже и не думая будить его. Ему хотелось, чтобы все так и оставалось и он мог бесконечно смотреть на своего друга, однако спустя мгновение, после того, как эта мысль пришла Брайану в голову, Тейлор проснулся. Роджер протер свободной рукой глаза и наконец смог осознать ситуацию. Он сильно опешил, увидев лицо Мэя всего в каких-то пятнадцати сантиметров от своего. — Боже, я что, заснул... — чуть улыбаясь, сказал Роджер. Щеки уже давно налились румянцем, от чего ему было вдвойне неловко. — Да, стоило мне отойти на минуту, как ты отключился, — усмехнулся гитарист. — Извини, — виновато пробормотал парень. — Ничего, все в порядке. Честно говоря, я и не хотел тебя будить. Мне... нравится, как ты произносишь мое имя во сне, — сказал Брайан, зарывшись рукой в черные кудри. Одной лишь своей последней фразой он заставил сердце блондина колотиться с бешеной скоростью, вырабатывая адреналин в сумасшедших дозах. Не в силах вынести пристального взгляда ореховых глаз, Роджер перевел взор на поверхность стола, все еще лежав на нем головой. Парни молчали. Брайан посмотрел в окно. Метель лишь усилилась: здания, стоявшие всего в каких-то десяти метрах, были словно призраки в снежном тумане, а домов на горизонте, которые и раньше можно было с трудностью разглядеть, сейчас не было видно совсем. В жалком желтом свете фонарей можно было видеть, как неистово кружился снег, поднимаясь до самого неба и вновь ударяясь о землю. Для конца октября метель казалась сумасшедшей. Смотря на всю эту картину, где-то в глубине души невольно зарождался страх того, что сейчас эта не на шутку разыгравшаяся стихия ворвется в комнату без приглашения и окутает тело адским холодом. Мэй смотрел в окно, не в силах оторвать взгляд от завораживающей картины. Роджер же не мог оторвать взгляд от чего-то иного, намного более прекрасного, по его мнению. Не упуская возможности целую минуту любоваться Брайаном, он не отводил от него взгляд, совершенно потонув в своих мыслях. Вглядываясь все больше и больше в такие идеальные черты лица гитариста, он вечно застревал на секунду-другую на губах. Как бы хотелось коснуться их хотя бы раз... Роджер нахмурился, понимая, что в своих рассуждениях ушёл не туда. Ему прежде никогда не была свойственна подобная романтичность, так почему же сейчас мысли так и кружились у него в голове, словно метель? Неужели все из-за тебя? Опомнившись, он поймал себя на том, что неприлично долго смотрит на Мэя, намного дольше, чем стоило. А гитарист к тому моменту уже давно не любовался картиной за окном. Их взгляды встретились. Было невыносимое желание отвести глаза в сторону, лишь бы избежать неловкости, но что-то заставляло их обоих продолжать смотреть друг другу в глаза настолько упрямо, словно они играли в гляделки и каждый ждал, пока другой сдастся. И первым сдался Брайан. Ezra Furman — Can I Sleep in Your Brain Роджер чуть вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал робкое прикосновение к щеке. Медленно поглаживая щеку большим пальцем, Брайан не отрывал взгляд от огромных голубых глаз блондина. Тот, в свою очередь, так же спокойно смотрел на друга, абсолютно не мигая. В какой-то момент рука Мэя замерла, и Брайан, прикрыв глаза, потянулся к Роджеру, прильнув своими губами к его. Отстранившись уже через секунду, он посмотрел на блондина. Щеки миловидного лица залились румянцем. Роджер лежал на столе головой, невинно хлопая ресницами. В глазах читалось сильное удивление, но ни капли возмущения или отторжения. Еще мгновение они смотрели друг на друга, и потом оба, почти одновременно, словно прочитав мысли друг друга, резко притянулись, слившись в более страстном и чувственном поцелуе, как будто хотели сделать это уже целую вечность. Астрофизик чуть приподнялся с пола, чтобы дотянуться до Роджера, сидевшего на высоком стуле, положил вторую руку на другую щеку Тейлора. Зарывшись холодными руками в угольные кудри, Тейлор начал целовать Мэя все настойчивее. Медленно слезая со стула, он перебрался на бедра Брайана, сидевшего на полу, обняв его тонкую талию ногами и крепко прижав к себе. Да, безусловно, первый шаг сделал Мэй, но теперь контроль над ситуацией брал блондин. Тяжело дыша, взъерошенный и возбуждённый, Роджер целовал так глубоко, так чувственно и искренне, что Брайан опять сдался первым, и из него вырвались первые негромкие стоны, а по всему телу побежала дрожь. Блондин начал покрывать лицо друга бесчисленным количеством поцелуев, из-за чего тот улыбался и смеялся. Роджер не мог поверить своему счастью, ведь до этого всегда считал, что Мэй не испытывал к нему никаких романтических чувств и, когда смотрел на него, видел лишь друга. Но сейчас, когда Брайан так нежно и аккуратно водил руками по спине барабанщика, что по телу последнего пробегала дрожь, так искренне целовал его, все эти мысли просто растворялись в воздухе. Кухня наполнилась атмосферой безумной и нежной любви. Парни льнули друг к другу, стараясь не разорвать поцелуй. Все это казалось им таким необычным, даже сказочным, словно это было чудо, одно из тех, что случаются под Рождество. Спустя минуту Тейлор отстранился от губ гитариста и просто обнял его. Около минуты музыканты сидели в тишине. Казалось, каждый думал о своем, но, на самом деле, мысли обоих были заняты одним и тем же. Как же так случилось, что они, оба влюбленные друг в друга так сильно, не знали об этом столь большое количество времени? Сейчас, когда все карты были вскрыты, казалось, что все было так очевидно: то, как каждый смотрел на другого, пока тот не видел, то, как между ними завязывались соревнования взглядов, и каждый настойчиво не отводил глаза, желая выиграть. Чаще всего первым, конечно, сдавался Мэй, а Тейлор ехидно улыбался, внутренне гордясь собою. Все эти мимолетные взгляды, немного неуместные касания, вечное желание побыть наедине друг с другом... Тут Роджер отстранился от груди гитариста, и взглянув прямо ему в лицо, улыбнулся и, поцеловав еще раз, сказал с театральной досадой: — Жаль, что, то, что произошло между нами сейчас, не может отменить моего теста по астрономии... Астрофизик засмеялся. — Увы, придется тебя, бездельника, учить! Внезапно раздался звук уведомления о сообщении. — Ох, кто там, — недовольно простонал блондин, потянувшись за телефоном, лежавшем на столе. На экране высветилось сообщение от "Дикки": "Ну что, Брайан тебя уже научил хоть чему-нибудь?" Тейлор раздраженно нахмурил брови, но через мгновение ему в голову пришла идея, и он, как-то ехидно улыбнувшись, напечатал: "Да, я теперь знаю каково это с ним целоваться" И явно довольный собою блондин положил мобильник обратно на стол. — Кто это был? — с любопытством спросил Мэй. — Да, не важно. Знаешь, я тут подумал... — Да? Повисло трехсекундное молчание, и Тейлор, взглянув на гитариста, сказал: — К черту этот тест. И, повалив Брайана на пол, начал его целовать. В это время на телефон начала приходить тонна сообщений от Джона: "ЧЕГО" "Роджер ты о чем???" "РОДЖЕР?!" "Ты что творишь" "Скажи что ты шутишь!" "Роджер??"