Фея моих снов

— Миели, ты… «Беременна». Вот ведь, как на лбу написано. Нет, бля, просто много ем. Нужно будет потом так отвечать, чтобы не приставали. Поняли, что она не хочет говорить об этом и отвалили. Не маме, конечно. И мама сама заметила, стоило забыть об осторожности. Не суметь отказаться от обнимашек, она долго без них не может. — Да, мамо… мам, у меня будет ребенок. Так получилось, ты же… Не будешь расстраиваться? Что станешь бабушкой, так внезапно. Дважды — он там не один, кажется. Мэлько не мог ошибиться, хотя она пока ничего не чувствует. Но это можно и потом уточнить… нужно. Раз сейчас не пришлось к слову. Зачем торопиться. И сюрприз получится слишком большим. У фей сердечных приступов не бывает, но все-таки. По частям, может, легче пойдет? Для них обеих. Если мама сама не поймет, как Мэлько — лучше пока поменьше к ней прижиматься. Двойня… спасибо, что не тройня. Она слышала, что иногда бывает и больше, рекорд шесть или семь близнецов сразу. Могло быть и хуже, да. Всегда можно придумать больший кринж, но утешает он мало. Обычно такое себе. И «мамочка» звучит слишком… словно она совсем маленькая. Или раскисла до неприличия и сейчас заплачет. Вот еще, ничего подобного. Просто ей непривычно, и страшно, и хочется… чего-то странного, невозможной дичи. Что помогло бы расслабиться и успокоиться в надежных и ласковых руках. Раньше они такими не казались. Это гормоны? Саладин брал ее на ручки в детстве, она помнит. Не особо хотел, но если она настаивала, прыгала и дергала его за пиджак — поднимал, чтобы тут же поставить назад. Отряхнуть руки и пойти их мыть. Шутка, или она просто не видела. Но недовольное лицо, что пристали с какой-то сранью, точно делал. И сейчас мог бы. Приласкать ее в смысле, а не кривиться. Он же хочет, чтобы его единственные за три с лишним тысячелетия дети родились здоровыми? Если уж сделал ей этого ребенка… детей. Случайно и сам того не желая, но все-таки. Нерожденным младенцам нужно внимание отца, и его магия. Для лучшего развития. Очень их радует и помогает расти… Серьезно? Звучит ржачно и глупо. Эмбрионы не умеют радоваться, и не соображают ничего. Им нечем. Только жрать все время хотят, и ее заставляют. В Энциклопедии Магии бывают фейковые статьи, или все правда? Наверняка до фига, пользователи чего только в Магипедию не кидают. Админы не успевают проверять. Это она так, в порядке бреда. С ума еще не сошла к шефу приставать. Миели украдкой вытерла уголки глаз, изо всех сил стараясь не всхлипнуть. И продолжать делать вид, что внимательно слушает лекцию. Не до нее… вот совсем. Когда тут такое. И не нужна ей аэродинамика и прочее материально-техническое, управлять истребителем вручную нафиг не нужный скилл. Она его просто бросит, если техномагическая прошивка глюкнется и сама полетит. Так только удобнее станет. Пусть Саладин нафиг идет и говорит потише. У нее другие проблемы, и они сами о себе не подумают. Когда-то и это может пригодиться… стать единственным, что спасет? Ок, наверное, она потом выучит. Было бы гораздо проще… привыкнуть и начать любить своих детей, если бы она могла, как брат. Чувствовать, что происходит внутри. Как у них бьются сердца… Мэлько сказал «сердечки», офигеть как мило, до мурашек. Зародышей… нерожденных младенцев. Она не знает, как их называть, пусть пока будет просто никак. Они. Дети — странно и непривычно. Она с любопытством рассматривала спящих младенцев в колясках, и малышей постарше. С удовольствием, они такие няшные. Если встречала в парке, кафешке или супермаркете. Милых и странных, как большие куклы, только живых. Думала, что когда-нибудь у нее тоже будет свой, очень еще не скоро. Когда она вырастет, нагуляется, назанимается чем-нибудь интересным. И тогда уже легко разберется и сообразит, что делать с ребенком. Какой стороной вверх держать. В поисковик забьет в крайнем случае, там наверняка все есть. А пока это еще непонятно что, а не дети. Но «зародыши» как-то тоже не подходит, не будет она их называть таким словом. Если уж не стала пить зелье и поехать в клинику на аборт не решилась. Значит, нужно с ними подружиться… попробовать. Не обзывать зародышами и эмбрионами — ей точно было бы неприятно. Мама так не звала ее и Мэлько, когда они были в животике, а как-нибудь ласково. Природная магия и фейские приколы помогают с нерожденными общаться, а она пока совсем ничего не ощущает. Даже обидно, было бы интересно. Только грудь болит и стала неприлично выглядеть под форменной рубашкой. Набухла, словно она полные сиськи биосиликона накачала. Или трансфигурацией формы подправила, чтобы были как у танцовщицы из стриптиз-клуба. И есть ужасно хочется, в Красном Фонтане слишком редко и мало кормят. Странно, что она раньше не замечала. Как только никто до сих пор не умер от голода? Особенно ночью. Издевательство — до утра не есть. Если забыть сырную булочку заныкать после ужина или печенек. Не при шефе, и жаловаться ему на недоедание плохая идея. Саладин же не маг природы, как Мэлько и мама, и как они не умеет? Рядом с ним неопасно ходить и даже прижиматься можно беспалевно. Только она, наверное, не будет. Вообще отдать одного киндера ему было бы честнее… или даже обоих, если повезет. Он же умный, ответственный и взрослый… слишком, и знает, как их воспитывать. О чем это она, что за лютая дичь? Нет, конечно, главное — чтобы директор ни о чем узнал. Не заметил, недолго же осталось. А потом она уедет, и… им необязательно общаться и знать, как друг у друга дела. Боссу точно это неинтересно, у него есть дела поважнее, и воспоминания. О длинноносой ведьме, в которую в юности вкрашился и никак успокоиться не может. Потому и оттрахал в невменозе очень хорошо. Лучше некуда. Она про результат, а не про удовольствие. С ним… оргазмом, не срослось. Не удалось попробовать, что это такое. На первый раз… может, во второй получилось бы лучше и все не так. Миели вновь отвлеклась от уравнений на доске и глупых мыслей, зачарованно следя за окруженными иронично-горькими складками губами. В нормальном облике они почти такие же, только… не старчески сухие и бесцветные. Поджимает и кривит их босс одинаково в обеих ипостасях. Неподражаемо. В знак недосягаемого превосходства над глупой молодежью и тленности мироздания. Ну зачем директор всех троллит, притворяясь старичком? Не надоело за столько лет, не смешно же. Саладин бы перестал страдать фигней и выглядел рядом с ней прилично, если бы они… она не будет формулировать, что, даже про себя. Иначе кринжа не оберешься. Пусть смотрит сам, но секс только в приличном виде, иначе сразу нет. Хотя если он будет маразматичным дедушкой для всех остальных, а вполне таким классным только для нее — в этом что-то есть. Когда «только твой зайчик» — не заезженная пошлость со стикера в Волшебной сети, а чистая правда. Что она городит, ОМГ, мозги из-за беременности разжижились. Не станет он для нее никем, кроме бывшего наставника. Тем более зайчиком. И никак они с ним не будут. Саладину и так хорошо. И любил он… или до сих пор любит ту ведьму. Гриффин. Для чего водичка из водопада Лулии, нетрудно догадаться. Поняла она все, не маленькая. Флакончик слез Черной Ивы надежно спрятался в кармане форменных брюк, никаких заклинаний не понадобилось. Если шеф с ее помощью обретет свою древнюю любовь, нужно за него порадоваться? И поздравить? Она попробует, но может не получиться, совсем никак. Миели ощупала прохладное стекло, наслаждаясь еле заметной пульсацией. Больше, чем природной магии — самой жизни. Кому Саладин собрался ее вернуть… подарить вновь? Никогда бы не подумала, что он на такое способен. Нет, босс, конечно, не зверь, но и близко не как мама. Саладин из тех, кто, ни секунды не думая, отдаст приказ об уничтожении целого города, или страны, или детсада с детьми. Как два пальца, на изи… Не совсем, может, вздохнет огорченно разок-другой, но долго сомневаться не будет. Если это поможет остановить опасную эпидемию. Или каким-то другим его планам. Но это уже неточно. Будем считать, что только эпидемию. Возможно, он так уже делал, или сделает. А мама сделала бы все для исцеления несчастных. Заперлась с ними, до последнего пытаясь вылечить и спасти. А потом… вирус вырвется наружу и все станет плохо? Нет, у нее получится. Только мама снова отдаст всю себя, слишком много… чтобы потом полноценно жить. Или что тогда произошло? В день, когда была уничтожена Книга Легендариума. Недоуничтожена, как оказалось. И много чего еще. Саладин определенно в курсе, как так вышло. И почему он только приобрел, где остальные потеряли.

***

— Без моей помощи — нет. Какой помощи? Ведьма узнала, что она собирается сделать? Прочла в лихорадочно бьющихся в голове мыслях? И хочет спасти ее от самой себя — чтобы погубить потом. Гораздо более жестоко. Не допустить, чтобы все закончилось к счастью для остальных. Других мотивов у лишенных капли человечности созданий нет. Ведьмы столько старались, чтобы вынудить отца убить собственного сына. Или наоборот. Прародительницы в любом случае насладятся содеянным, и… повторят то, что сделали с ее Королевством Природы, или еще хуже. Коварство и жестокость Праматерей Зла не знает предела. Ей было сложно понять и представить это в Алфее, слушая лекции и изучая учебник. Что-то внутри не могло до конца поверить, хотя спорить с учителями она не пыталась. А потом сами Древние Ведьмы преподали ужасный урок. И она все правильно решила. Если просто встряхнуть посильнее головой, сжать зубы и решиться, темный морок развеется и пропадет? Удерживать ее, смущая разум и душу, могут только они… Она. Значит, все верно — в идеальном плане Прародительниц есть прореха. Она ее нашла, осталось лишь сделать шаг… Если Мелькор убьет ее, сам того не зная, все закончится. К счастью для всех, все правильно. И для нее. Терять любимых слишком невыносимо. Древние Ведьмы могут не стараться придумывать худшие мучения. Этого больше не случится, ни за что и никогда. Умереть самой гораздо проще. Страшно и очень жалко, что все погаснет и оборвется. Гибель тела всего лишь миг, а что за гранью… говорят разное и никто не знает точно. Но она справится. Не побежит еще раз увидеть и прижать к груди дочку — это не нужно, и уже поздно. Только вдохнет поглубже уже привычный воздух Ангбанда и вспомнит уроки трансфигурации. И не будет отвлекаться. На желающих только зла, смерти и разрушений. Ей послышалось и показалось, вот и все. — Или ты звено в его цепи. Новое. Конечно, правильно… если на самом деле желаешь именно этого. Надеешься обмануть нас всех и судьбу? И самого повелителя Тьмы? Он тебе верит, на самом деле, как не верил еще никому. Особенно мне. Даже обидно… могло бы быть. Если бы бездушную обманщицу и совратительницу что-то трогало и волновало. Хоть немного. Ласково-мягкий шепот, почти неощутимо тихий, раздался прямо в голове, заглушив безумие бури. И остановил время, заставив секунды застыть тягуче-вязкими каплями. Словно оказался на грани сознания, родившись в собственных мыслях. Готовых бездумно закружиться в дурманном коконе чужой воли. Защитившим от молний и ледяных стрел спасительно теплом покрывале. Не думает же она, что все будет так просто? Конечно нет. — Верно. Учителя говорили, что ты умная девочка? И не лгали, а они могут. Тебе нужно собраться и чуть успокоиться. Ничто так не приводит в тонус, как штучки врага из детских учебников. Приятно узнаваемые, сразу становится легче. И вдруг все-таки сработает? Никогда не знаешь точно… — Лилис! Флора задрожала всем телом, прислонившись к холодной, как лед, стене. Напитанные чуждой и до боли в сердце враждебной чернотой камни Ангбанда никогда еще не были такими. Обжигающе ледяными, как обрушившийся на Королевство Природы ураган сосулек. Только она и Текна смогли укрыться от смертоносных стрел. Ради еще неродившегося сына. Иначе она ни за что не бежала бы в спасительный мрак дворцовых катакомб. А сейчас бежать некуда и незачем. И она не будет, что бы ни случилось. Тоже ради него. Своей новой семьи, которая не погибнет, как родители и сестра. В день рождения Мэлько, не запомнившийся как нечто связное. Не к счастью — этому слову нет места в день гибели ее Линфеи, — но помрачение рассудка помогло выжить и не сойти с ума. Наверное. И ее мальчик родился тогда, согрев угасающее сознание волной тепла и любви. Счастья… оно вновь родилось вместе с Мэлько. Как повелительница иллюзий и лжи смогла попасть за надежный (он обещал) барьер стен Ангбанда? Невозможно. Сладкоголосая и обманчиво добрая Лилис, самая коварная и опасная из трех сестер. Соглашаться с ней, и даже просто послушать — верный путь к гибели. В притаившуюся под зеленью сочной травы и полевых цветов бездонную трясину. Она отлично помнит лекции в Алфее, параграфы учебника светлой магии… и обе их встречи. Такое не забыть никогда, как бы ни хотелось. Лилис убила и сожгла все родное и милое сердцу. Вместе со своими сестрами. Без их звериного упоения кровью и смертью, но и без капли жалости. Но… что же еще делать? Лилис может пощадить и даже помочь, если ее интересы совпадут с твоими. В отличие от неконтролируемо кровожадных сестер. — В ваших учебниках есть что-то умное? Странно, и как я не заметила. Ты права, Флора — мне нужно то же, что и тебе. И хочется. Заклятие спадет от твоей крови… а помочь Мелькору ее пролить могу только я. И получу взамен, что меня устроит. Как и большинство из вас. Главное тебя. Ты же хочешь, чтобы твои любимые были живы, да?

***

Мама сама не все помнит или хочет оставить только своей тайной? К сожалению, первое. И любит рассматривать ее лицо, невольно зачаровываясь и забывая обо всем. С согревающей и заставляющей сердце радостно биться любовью. Не только к ней. Она всегда это чувствовала, но… и хорошо. Совсем не обидно, только грустно. За маму и того, кого ей не хватает. Им, было бы здорово вспомнить отца. Он у нее точняк был, как же иначе. Познакомиться и проверить, так ли они похожи. Не только это, просто хочется. Посмотреть, и может, ее папе тоже нужна помощь? Их… но Мэлько почему-то все равно. Пусть бы мама лучше рассматривала ее — может, так все и вспомнит на самом деле, и ухаживала за растениями. Отличные друзья для феи природы — все понимающие, благодарные и безопасные. Последнее самое главное. А не занималась странной и совершенно непонятной благотворительностью. Далось ей измерение Омега и заключенные. Там одни конченные сидят, пытаться их перевоспитать или что-то дать бесполезно. А жуткая ледяная планета-тюрьма, таящая в бескрайних недрах пространственно-временную аномалию — любопытный объект. Завораживающе интересный, но не для таких, как мама. И сверхсекретный. Саладин до сих пор не прознал об их визитах в край вечной мерзлоты, или ему все равно? — Ты достала, о чем я просил, Миели? Миели чуть не подпрыгнула… или не упала, пол как-то опасно зашатался, уходя вбок. Нафиг так пугать! Неслышно подходить, класть руку на плечо — прикосновение пронизало насквозь, как разряд тока — и орать… говорить прямо в ухо. Хотя это она сама задумалась о чем-то. О чем не надо, и даже не заметила благополучного окончания лекции. Последней, и можно наконец пойти поесть. Мяса с подливкой, спагетти и овощного салата с творожным сыром. Ей бы ещё рыбки хотелось, подкопченного лосося, просто ужасно. Или роллов с икрой. Но курсантов кормят «жричодали» — нефиг баловать в военной школе, — попросить меню и сделать заказ не выйдет. Ужасно жаль. Хотя она такая голодная, что съест вкусненькие макарошки за пять минут и добавки попросит. — Да, но… «Хочу сначала в столовую, там макароны дают. Очень надо». Стоило больше порадоваться возможности заняться давно желанным исследованием, но вышло лишь мрачно кивнуть. И глупо смутиться. Чтобы спасти положение, Миели прикусила губы и уставилась на переносицу директора. Стараясь сделать взгляд максимально спокойным и внимательным. Ей интересно, как и раньше, просто не по себе. Сил не хватает, может, правда после еды станет лучше. И обнимашек, только Мэлько уехал и домой к маме сегодня не попасть. Она реально настроилась закончить вечер, уютно свернувшись под теплым одеялом. После согревающего изнутри вкусного ужина… а обнять можно мягкую игрушку. На первых курсах она возмущалась, что Саладин выделил единственной девушке среди курсантов отдельную комнату, хотела быть как все. А теперь очень рада, спасибо ему. — Питание обучающихся оптимально сбалансировано по составу и калорийности. С учетом возраста и энергозатрат. Никто еще не жаловался. — Саладин удивленно взглянул на нее, прищурив старчески выцветшие на вид глаза. Ага, купится только дурачок или первокурсник. Отлично он все видит. Гораздо лучше, чем хотелось бы нарушителям устава. Просто обычно шефу пофиг на мелочи. И оборвал занудную тираду, легко щелкнув артритно скрюченными пальцами. Почему несмотря ни на что от этого тянет ржать? Теперь, раньше такого не было. — Проходи. Оу! Миели замерла с приоткрытым ртом, не решаясь переступить мерцающий неоново-золотым портал. На истеричный смех от закосов под старичка пробивает, а тут можно только ох… восхититься. Мэлько проговорился, что бывал в личной зоне отдыха Саладина. Чем занимался, не уточнил, но догадаться нетрудно. Чай пил с печеньками вместе с Саладином и его девочками и беседовал о садоводстве (нет). Но все равно… какая круть. И есть уже не так сильно хочется и согрелась сразу. Или это от шока? Обитые чем-то мягким даже на вид, как раритетный натуральный шелк, стены мерцали розовато-сиреневым. В свете прихотливо расставленных прямо на полу круглых свечей. У удобных низких диванчиков в тон, круглого столика и бассейна. Нет, не в форме сердечка — это было бы слишком пошло. Но тоже красиво и уютно круглого, заполненного явно теплой и ароматной водой. Идеально. Было бы. Девушки только не в тему. Пусть валят куда-нибудь, нафига они? Хотя кто она тут, чтобы распоряжаться. Наряженные в невесомо-тонкие халатики девицы — похожие друг на друга как сестры-тройняшки фигуристые блондиночки — взглянули на нее с не меньшим недоумением. Словно не совсем понимая, как себя вести. Приходить к своим секс-работницам… или рабыням с девушкой странно. Может, она чего-то в этом не понимает, но нафига, а главное зачем? И не такая уж и большая у нее грудь, оказывается… есть куда расти. Не зная, что ей делать — смущаться, поздороваться или делать вид, что ничего не происходит, — Миели уставилась на выпирающие из глубоких вырезов буфера. Она тут определенно ни к чему, только мешает. — Они сейчас уйдут, не волнуйся. Только принесут, что нужно. Саладин как будто тоже чуть смутился от неловкой встречи, но это прошло быстрее, чем она успела понять, было или показалось. Скорее, подосадовал ненужной задержке. — Дай мне слезы Черной Ивы… — Больше не скрюченные мнимым артритом пальцы подрагивали от нетерпения, словно бесценный дар Королевства Природы мог впечатлить даже такого, как Саладин. Или то, что он давно хотел и боялся сделать. И не хотел. Пусть уже расскажет, что планирует и хочет от нее… не только же флакон с живой водой. — Сначала поешь… не думал, что курсанты страдают от недостатка питания. Нужны порции больше? Только беременным… наверное. Остальным норм, не волнуйтесь. Лишний вес пилотам ни к чему. Миели оставила ненужное пояснение при себе, разглядывая тарелку спагетти с морепродуктами. Просто шикарную, в их столовой такое не готовят. Опять все черное, но круто. Окрашенные чернилами каракатицы в черный цвет макарошки, целых крупных мидий в приоткрытых раковинах, обжаренного осьминога и горку черной икры сверху. И большой — ей точно хватит — клубнике в шоколаде может не остаться места. Плотнее, насколько возможно, запахнувшая халатик девушка поставила поднос на столик и поклонилась, вежливо улыбаясь. — Я расскажу тебе, что мало кто знает. Раз уж ты сама… почти все выяснила. Да, и гораздо больше, чем он думает. Миели удобнее откинусь на мягко обтекающую и поддерживающую тело спинку, стараясь не заснуть. Она же не опьянела от одного бокала? Пить много… нисколько, не стоит. Понятно и нужно соблюдать. Но бутылка белого вина так соблазнительно выглядела. Легкого и приятно кисловатого, совсем некрепкого. Наверное, все сразу — вкусная теплая еда, вино, удобный диванчик и переливающийся множеством граней светильник на потолке — ввело в легкий транс, отключая голову. Не до конца. Кто она, зачем здесь, и что у них ни разу не свидание помнится твердо. Особенно последнее. Даже странно… или обидно, что ест и наслаждается вином и атмосферой расслабления только она. А Саладин встал поодаль, сосредоточенно пялясь в экран смартфона. Составляя учебный план или расписание зачетов — судя по выражению лица. — Вы все еще любите ее, да?