***
Очнулся Алек в постели. Это была явно не его комната в Институте, ведь здесь не было суровых линий, грубой мебели и зеркала около дальней стены, синих штор и яркого солнца. Не было его клинка под подушкой и стопки книг на тумбочке. Сейчас он лежал на шикарной кровати, где могло поместиться четыре, если не пять человек, на атласных бордовых простынях, напротив стоял большой книжный шкаф, а чуть правее от него стояло кресло и располагалось окно, только смотреть в него юноша не хотел. Ведь там все еще было серо-красное небо и рассекающие его черные молнии. Чудовища, что гнались за ним, все еще кружили где-то там, далеко, но они не смели напасть на дом своего короля. Лайтвуд глубоко вздохнул и попытался пошевелиться, но тело не слушалось, оно будто жило отдельно от него. А еще кожу терли… веревки. Юноша откинул одеяло. Что это?! — Нравится? — донеслось с кресла. Загорелись сначала золотые глаза, а потом из тени появилось и остальное. Магнус сидел вальяжно, явно чувствуя себя хозяином положения. — Это древнее искусство связывания — шибари*. Мне вот нравится, — широкая усмешка растянулась на губах. Мужчина поднялся и виляя бедрами, стал подходить к кровати, где в оцепенении сидел Алек. От одежды остались только брюки, но ярко-красные веревки и узлы, что сейчас красовались на его груди, шее, бедрах и промежности беспокоили и, честно, настораживали. Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным, таким покоренным, таким… слабым. — Зачем я здесь? — спросил юноша, все еще бегая взглядом от узла к узлу. — Ох, прям так сразу, — совсем рядом отозвался Бейн. Под его весом прогнулась постель. Алек даже не дернулся. — Ну что ж, раз мой ангел хочет узнать, я расскажу. — Магнус сел около бедер юноши и положил руку на подтянутый торс. Мышцы дернулись от жара, что шел от руки. Карамельная кожа мага резко отличалась от слегка загорелой кожи охотника, особенно выделялись черные чернила рун. Бейн незаметно облизнулся, уже предвкушая, как будет изучать языком и губами каждую, пробовать на вкус, запоминать. — Убери… — Чшш, — мужчина прижал палец к губам, призывая к молчанию. Он подвинулся еще ближе, прижимаясь сильней. — Ты хотел слушать? Значит слушай. — Бейн медленно водил пальцем по обнаженной коже, обводя рельефы напряженных мышц, исследуя каждую руну, до которой имел доступ. — Много лет назад, когда люди еще не знали, что такое электричество и личная гигиена, был у Вселенной такой закон — не больше женского каприза, но кто ее такую масштабную разберет, — мужчина фыркнул. — Она решила разделить все живущие существа на три вида: Невидимки, Воины и Подстилки. Воины должны были охотиться, воевать, защищать. Невидимки выполняли роль стада, что нужно лишь ради численности, чтобы жертвовать ими, а вот Подстилки… Они должны были ублажать Воинов и продолжать их род. Но со временем, людишки забыли об этом, они подавили в себе инстинкты заложенные в них давным-давно. И дошли до того, что вы имеете сейчас — Воины, Подстилки и Невидимки стали равны, стали одинаковыми. Но здесь, в Эдоме, мы все это помним и следуем, — глаза мага вспыхнули, будто черная молния в небесах. Он подался вперед, практически касаясь носом носа пленника. Тот сидел не шевелясь, просто парализованный магией, что струилась из ладоней и глаз мага. — Как и каждому Воину мне требуется своя Подстилка, но увы, в этом месте достойной нет, и тогда я решил обратить свой взор на ваш мирок. И вот ты оказался в моем царстве, — Магнус касался губами щек юноши, дышал его воздухом, сжимал напряженные плечи, уже предвкушая слияние их тел. — Вот зачем ты заставлял Институт присылать тебе людей! — неожиданно осенило юношу. Магнус невинно пожал плечами. — То есть все эти несчастные были нужны ради каких-то плотских утех?! Да ты монстр! — красное пламя отразилось в глазах напротив. — Ты угрожал всему роду человеческому, что развяжешь войну, если каждую неделю тебе не будут отправлять одного из нашего рода. «Жизнь одного не стоит семи миллиардов», ты так сказал! А это оказывается… — Лайтвуд резко умолк. Бейн прожигал его взглядом, а рукой, где стали расти когти, он порвал простыню, совсем рядом с бедром Алека. — Это не имеет значения! — Ты сам сказал, — голос Алека хрипел, но он все равно говорил, — что люди забыли об этом. Подавили и забыли. Поэтому выбрать кого-то из нас — самый плохой вариант, — победная улыбка уже хотела появиться, как Бейн фыркнул. Так небрежно, что у Алека на миг кольнуло сердце. — Во время нашего поцелуя, я наложил заклинание, что должно выявить твою природу, сладкий мой. И вот, как только оно подействует, ты ляжешь под меня, — в миг Магнус преобразился в лице. Брови свелись к переносице, взгляд потемнел, а его клыки стали медленно расти, готовые в любой момент разодрать беззащитного юношу. Алек глубоко вдохнул. Неужели ему и правда не сбежать отсюда? — Ты будешь моим, Александр Лайтвуд, хочешь ты того или нет, — схватив того за волосы, потянул их в сторону, открывая шею и больно впиваясь в нее, прокусывая не только кожу, но и мышцы. Кровь текла быстрым потоком, пачкая юношу, постельное белье и пальцы Магнуса. Алек терпел, но все же крик боли сорвался с его губ, потонув в еще одном грубом и кровавом поцелуе.***
В этот раз он оказался в тронном зале. Магнус рвал и метал, ведь заклинание до сих пор не подействовало и тело Алека оставалось недоступным для него. Алек же сидел на знакомом уже ковре, стараясь разработать план побега. Конечно, это было глупо и смертельно опасно, но не мог же он сидеть здесь, дожидаясь своей участи. После того разговора он не приходил в сознание. Магнус только сейчас вывел его из сна, и то, ради того, чтобы он просто посидел около него в зале, пока тот метает молнии и душит неугодных демонов, ведь Алека задушить он не может. Ошметки демонских тел летели, как конфетти из дула хлопушки, черная слизь покрывала теперь почти весь ковер, а одна из голов приземлилась точно на острый орнамент трона. Алек никак не мог понять, из чего он сделан, но было похоже на красное дерево с резной спинкой, декоративной отделкой, но даже на нем лежал отпечаток Эдома. Но самым странным казалось обилие книг. Они были везде, возвышались небольшими стопками буквально через каждые полметра и они были совершенно разные: цветные обложки или потрепанные коричневые, новые листы или уже пожелтевшие. Горы, горы и горы книг. А еще везде стояли канделябры на высоких ножках. Свечи там горели чуть ли не саму вечность, с самого первого дня существования Эдома, они горят, разнося едва уловимый запах воска и похрипывание фитилей. — Почему?! — гневался Повелитель демонов. Он не мог понять, почему заклинание не сработало? Ведь никогда раньше не было промашки, все было быстро и точно, а сейчас он снова в тупике, и в глазах Алека все чаще загораются победные нотки и надежда на то, что он покинет это место, покинет Магнуса. Но не тут-то было, дружочек. Если Король Эдома что-то пожелал, он это получает. И сейчас — это ты. Бейн резко остановился. Покачав головой, и назвав себя самым последним тупицей во всем Эдоме, он улыбнулся. К нему пришла идея. В тишине тронного зала раздается щелчок. Через секунду на ладони появляется цветок. Он прекрасен, просто божественно красив, ему не место в этом разрушенном и забытым всеми месте. Цветок напоминал тигровую лилию, только его лепестки были белоснежно белые, ярко контрастируя с этим местом, а сердцевина и россыпь небольших пятен — темно-красные. Мужчина оторвал зеленый стебель и соцветие. Посмотрел на почти расслабившегося Александра и усмехнулся. — На твоем месте я бы не был так спокоен, сладкий. Все еще сохраняя усмешку на лице, так же виляя бедрами при походке, Бейн настиг юношу. Он опустился на колени перед ним и схватил за подбородок, заставляя смотреть на него. — Я найду способ пробудить твою природу, ангел, — нажав на челюсти, мужчина заставил Алека раскрыть рот. Тот мычал, дергался, но магические путы крепко держали руки и ноги, не давая вырваться. Сжав в ладони цветок, маг запихнул его в рот юноше и заставил проглотить. — Ну вот, осталось только ждать, — победно улыбнулся демон. Светлые глаза Алека наполнились гневом, но Магнуса это только забавляло. Ему нравилось то, как юноша сопротивлялся, как старался бороться, всем своим видом показывая, как он ненавидит Магнуса и ему подобных, но Королю Эдома видно намного больше, чем любому другому. Лайтвуд испытывал некоторое удовольствие от этого, ему нравилось быть связанным, нравилось чувствовать контроль и полное отсутствие власти. Это его давно подавленная природа давала знать о себе. А Магнусу нравилось подавлять его, нравился вид связанного веревками юноши, его капитуляция и полное подчинение. — Что тебе это даст? — прорычал Александр, когда Бейн разжал пальцы на его челюсти, про себя отмечая, как этому прелестному личику и телу идут синяки и укусы. — М, — Бейн облизнулся, — тебя в моей постели. И продолжение рода, конечно. Чистая линия правителей Эдома. — Ч-что? — Ох, сладкий мой, мне стоит тебя наказать, за то, что ты не слушал меня, но у тебя скоро начнется и без того сложный период, так что повременим с этим, — широко улыбнулся Магнус, поднимаясь. Но Алек был шустрей, он смог вырвать одну руку из оцепенения и схватился за край пиджака мага, потянув его на себя. — Что. Ты. Сказал?! — Гнев погрузил его всегда чистый разум в красную пелену ярости, толкая не только на потерю контроля, но и на совершение дурных поступков. — То, что ты слышал, ангел, — снисходительно улыбнулся Магнус, снова опускаясь. Ему нравилось сидеть около Алека, нравилось ощущение его кожи и запах. Этот смешанный с ангельской кровью запах настоящего секса. Животного, неукротимого и горячего. — Когда придет время, ты доставишь мне удовольствие стать отцом. Здесь, — Бейн прижал руку к животу юноши, где сейчас были крепкие мышцы, — будет мой наследник. — Нет! НЕТ! — дернулся Алек, но Бейн легко улыбнулся ему. Он смотрел юноше в глаза, но всего на доли крошечных песчинок взгляд упал на губы. И маг снова поцеловал нефилима, только в этот раз нежно, мягко, не напирая, а скорее успокаивая. А в этот момент, цветок опустился комком по горлу юноши. И вот он попадает в желудок, но кислота в нем не может растворить его, он небольшим комочком опускается на поверхность и плавает несколько секунд. А потом — распускается. Цветок будто вдыхает; от каждого лепестка идут зеленые импульсы, что тут же проникают в каждую мышцу организма, в каждую кость и нерв. Цветок пульсирует, выделяя все больше и больше токсина. Это заставляет Алека вздрогнуть, застонать от боли, а потом и вовсе закричать. Они разрывают поцелуй, точнее Бейн отстраняется от губ юноши, понимая, что Александру сейчас не до этого. Магнус тут же оказывается подле него, придерживая голову и кладя ее себе на бедра, медленными, успокаивающими, почти ласковыми движениями поглаживая чужие волосы. От них уже пахнет Эдомом, каждый волосок пропитался этим запахом, но больше всего конечно, Эдом получил от Лайтвуда. Теперь для Магнуса Эдом пахнет Алеком. Но сейчас он не может ослабить боль магией, тогда это нарушит весь процесс, поэтому ему только и остается, что держать чужую голову на коленях и что-то бормотать, глядя в прекрасные глаза нефилима. В каре-зеленые глаза его нефилима.***
В другой раз Алек очнулся… где-то. Чувство пространства не было, как и ощущение собственного тела. Голова кружилась до такой степени, что предметы раздваивались, в ушах звенело, а нос жутко чесался, но ужасней было то, что в нижней части тела было очень не комфортно. И ныли не ноги, как после длительной тренировки, ныло что-то другое. Застонав, он зарылся носом в подушку, желая так избавиться хоть от одного из симптомов, но легче не стало, а наоборот. Подушка буквально насквозь была пропитана ароматом сандалового дерева и поленьями. Алек вдыхал такое сочетание только один раз в жизни. В очередной тяжелый вечер после изнурительной тренировки, Ходж, его практически наставник и тренер, протянув ему бутылку воды, решил рассказать одну историю. Он сказал, что никто в Институте не вспоминает об этом, потому что до сих пор чувствуют вину. Ходж уставился в пустоту перед собой и начал говорить. «Это было много лет назад, — начал он, — настолько давно, что даже твоих мамы с папой и их родителей еще не было на этом свете, как случилось кое-что страшное. Был в Бруклине один маг, он был сильнейшим из всех, что довелось встречать охотникам, но так же он был своеобразным и очень… необычным, — мужчина тяжело вздохнул. Алек слушал внимательно, не перебивая. — Он помогал охотникам, помогал магией, но брал за свои услуги большие деньги, но никого это не смущало. Но однажды… наряд охотников прибыл к его дому, лофту в центре Бруклина, но там было только… пламя, — мужчина шумно сглотнул. Алек четко это помнит, ведь тогда он даже обратил внимание, как дернулся кадык наставника. — Из каждого окна лезло пламя, опаляя своим жаром все, что было в пределах десяти метров. Другие квартиры не пострадали, только квартира мага. После того, как пламя потушили, тогдашний глава прибыл на пепелище, но ничего не осталось. Все было похоже на одно большое обуглившееся полено в камине. Единственная оставшаяся более-менее целой вещь — это один из пиджаков мага. Видимо, он швырнул его далеко и это сберегло вещь. Этот пиджак до сих пор хранится в нашем хранилище, как память за прошлые ошибки. Охотники не смогли уберечь нижнемирца, чем покрыли позором себя на все оставшиеся века». После этого, Ходж некоторое время сидел низко опустив голову, но после вскинул ее и улыбнулся. Сломано, тоскливо, уязвлено, что юный Лайтвуд вздрогнул. После он потрепал мальчика по голове и ушел. Позже, поздней ночью, когда в Институте не спящими были только родители да ночной караул, он проник в хранилище и нашел тот самый пиджак. Нашел и долго не мог оторвать взгляд, а потом… вдохнул запах. От когда-то красивой ткани, что сейчас больше напоминала жалкую пародию на себя прежнюю, пахло кострищем, только почему-то не таким, как привык Алек. Пахло деревом в камине, что на Рождество растапливает отец. А еще, там присутствовал легкий, слегка уловимый, аромат сандалового дерева. Спустя столько лет, он все еще помнил эту смесь запахов: поленья в камине и сандал. Александр попробовал пошевелить рукой, чтобы зажать нос, ибо запах был настолько сильный, что уже ощущался на языке, но руки не слушались, в них была только вялость и слабость. Но он все же смог слегка изменить позу, из-за чего почувствовал, что на кровати он не один. Резко дернувшись, юноша чуть не свалился с постели, но синяя дымка магии поймала его и вернула на прежнее место. Прямо около Магнуса. — Как себя чувствуешь? — участливо спросил он, кладя руку на крепкое плечо. Стоило разгоряченной Эдомом ладони коснуться кожи Лайтвуда, как он отскочил, как ошпаренный и несмотря на вялость мышц, переместился на другой конец кровати. Теперь он мог видеть Бейна. И если зрение его не обманывает, то был на нем только атласный халат. — Вижу, все лучше некуда. — Лу-чше? — смог прохрипеть Алек. — Конечно! — радостно воскликнул повелитель Эдома. Он откинул одеяло. Алек выдохнул с облегчением, ведь на мужчине был не халат, а рубашка (хоть и с большим вырезом) и легкие штаны. — Ты так остро реагируешь на прикосновения. Это не может быть плохим знаком, — Бейн стал на четвереньках ползти к юноше, заставляя того глубоко дышать. Сандал и поленья. Они ударили в голову. По вискам тут же отдало болью. Застонав, Александр вцепился в нее, желая прогнать, раздавить, уничтожить. — Тише, сладкий, это все пройдет. Это как… обряд посвящения. У вас же он есть, так? Вот и здесь так же, — маг приблизился к нефилиму и все-таки коснулся его бедра. Он не мог противостоять притяжению, что исходило от этого комка нервов, комка аромата и феромонов. Все проходило идеально. — Облегчи… — вновь прохрипел юноша. — Не могу, мой ангел, — грустно вздохнул Магнус, будто ему самому было от этого безумно больно. — Если вмешаюсь, то все пойдет перевертышу в глотку, то есть, в никуда. А мы ведь этого не хотим, ведь так? — мужчина попробовал надавить, подавить силой Воина, но сцепив зубы, дыша через раз, Лайтвуд все же ответил. — Хотим. Если бы не предвещание сладкого блюда, Король Эдома точно бы выкинул эту Подстилку на растерзание Лилит и ее отпрысков. Да как он смеет?! Никогда и ни с кем прежде Магнус Бейн не был таким нежным и обходительным, а этот нефилим, ангелово отродье, еще и что-то имеет против?! Да если бы не он, демоны тут же растерзали его, еще там, в пустыне, но нет, он его спас, защитил. Конечно, без него Алек бы вообще не попал в Эдом, но это уже другое! Его место здесь, в Эдоме, подле Магнуса. — О, нет, мой сладкий, ты так легко от меня не сбежишь, — Магнус протянул руку и стал обводить след от своего же укуса. Юноша дернулся, чаще задышал, а его зрачки поглотили всю радужку. — Ты еще не понял, Александр? Теперь, твой дом здесь, со мной. Тех людей, что были вокруг тебя до этого, больше не существует, для них просто не хватит места в твоем сердце, — маг вцепился стальной хваткой в шею Алека, сжимая на ней пальцы до синяков, а тот только приоткрыл рот и еще чаще задышал. — Теперь, там буду только я, мой ангел, — и Бейн снова наградил его поцелуем. Слегка грязным, слегка злым, но и многообещающим. И именно в этот раз, Магнус понял, что юноша отвечает, принимает активное участие, а не сидит статуей, что не хило раззадорило его пыл. Он хотел больше, хотел еще ухватить кусочек от этого подарка Рая, но не смог. Стоило им оторваться друг от друга, как такие чудесные глаза закатились, и юноша без сознания упал прямиком на чужую грудь. — Ну вот, а я только вошел в кураж, — вздохнул Магнус, но драгоценную ношу не убрал, а устроился более удобно, не отказав себе в удовольствии провести пальцами по волосам, губам, шее и принялся дожидаться окончательного этапа «посвящения». Ибо его Воин уже давным давно ждет свою Подстилку.***
Алек чувствовал себя иначе. Что-то было не так. Его организм будто перестроился, тело и разум подменили подделкой. Он не мог сказать, что именно в нем изменилось, но что-то явно было не так. Ведь сейчас он точно знал, что находится в той самой комнате, куда его переместил Магнус, когда лишил сознания, так же он знал, что в этой самой постели иногда спит Бейн, только один или с кем-то? Магнус спит с другими. Почему-то эта мысль больно кольнула что-то внутри. Она будто заставила открыться какие-то ранее недоступные мысли. Ведь может… если попросить Магнуса, то и он, Алек, окажется в этой постели с Королем Эдома, почему нет? Нужно просто попросить, ведь… Почему они не сделали это раньше? Почему при первой же встрече маг не разложил его прямо там, на троне, не завладел, не заклеймил, подтверждая, что Александр полностью принадлежит ему и только ему? Тряхнув головой, юноша прогнал эти странные мысли. Они не принадлежали ему! Никак не могли. Это… Неужели магу все-таки удалось пробудить в нем давно спящий инстинкт, и теперь он движет им и говорит за него? Алек никогда не полагался на другие инстинкты, что не были не-охотника, поэтому сейчас не мог поверить, что существует что-то еще. Он не хотел верить в то, что можно так быстро изменить человека, перестроить его изнутри, заменяя чем-то другим. Но… ему стоит признаться хотя бы самому себе, что при других обстоятельствах, он бы с большим удовольствием разделил с Магнусом постель, ведь такого необычного и неординарного партнера ещё и поискать нужно, но сейчас… Почему он вообще об этом думает?! Ему срочно нужно идти. Но куда? Домой или?.. Кое-как поднявшись на дрожащих ногах, он накинул на себя какую-то странную тряпку, напоминающую обыкновенный халат, но даже не смог должным образом его подвязать, из-за чего один рукав соскользнул, оголяя плечо, но сил поправить его не было. От ткани пахло поленьями. Застонав, юноша принялся делать неуклюжие, как у младенца, шаги к своей цели. И это было не спасение и даже не побег, это был — Магнус Бейн. Не зная дороги, ни даже намёка на то, как добраться до Магнуса он просто шел, движимый более могущественной и древней силой, чем мог осознать, поэтому положившись на нее, шел вперед, стараясь цепляться за стены или предметы почаще, чтобы не упасть на каменный, но горячий пол. Магнус сидел в тронном зале, на своем излюбленном троне и слушал какую-то женщину, что на коленях о чем-то умоляла его. Алеку пришлось остановиться и прижаться к полуразрушенной колонне, чтобы перевести дух, прочистить мысли. Ведь Бейн так чертовски горячо и сексуально смотрелся в этом красном пиджаке, с этими сжатыми до желвак челюстями, с таким колючим, но в тоже время обжигающим взглядом. Алек чуть не застонал, но вовремя успел укусить себя за кулак. — Магнус… — продолжала женщина. — Я же тебе почти мать. — Если ты думаешь, что если ты спала с моим отцом, чтобы наплодить побольше своих чудовищ, делает тебя моей матерью, а не обычной эдомовской шлюхой, то глубоко заблуждаешься, Лилит, — маг всем своим видом демонстрировал, что беседа эта – пустая. Он закинул ногу на ногу и крутил одно из свои колец на пальце, не удостоив женщину даже быстрым взглядом. Для него она была мусором. Он сейчас хотел бы быть в более приятном месте, например, с разгоряченным Алеком в постели. Касаться его пылающей кожи, слышать такие долгожданные и сладкие стоны, смотреть в глаза и знать, что его так же желают, как и он. Мужчина хотел чувствовать чужое тело под собой, ощущать как оно сжимается, как дрожит от исступления и страсти. Как поддается навстречу, желая получить больше контакта, желая быть еще ближе. Смотреть, как по крепкому телу течет пот, пронзать взглядом руны, чтобы потом прижаться к ним губами, пробуя на вкус каждую, чтобы… — Магнус, — не унималась та. — Уйди из моего дома сама, пока с этим не помог тебе я, — глаза Бейна сверкнули, а женщина вздрогнула. Видимо, такое уже было. — Ты не смеешь так поступать! — впервые Магнус поднял на нее глаза. Он взглянул точно в темные глаза Лилит, а потом легким движением руки снес ее сильной волной за пределы зала. Через пару секунд было слышно падение тела. Женщина рассвирепела, завизжала, но не смела нападать на короля Эдома. Она перевоплотилась в чудовище, похожее на те, что напали на Алека в пустыне, и улетела, взмахивая своими большими крыльями. — Тупая сука, — покачал головой Бейн. Неужели эта дрянь никак не может понять, что она не имеет никаких прав на Эдом? То, что она стонала под его отцом еще не делает ее Царицей. Лилит постоянно развязывает войны, старается захватить территории, просто разрушает их дом, что только больше бесит Магнуса. Тупая шлюха не может править, как до нее не доходит. Он бы и дальше продолжил эти рассуждения, если бы до него не долетел сладкий запах. О, этот запах он узнает где и когда угодно, ведь именно он заставил его пробудиться из многовековой спячки. — Александр, выходи, я знаю, что ты здесь, — послышался рваный выдох и из-за колонны вышел юноша. Он был лишь в шелковом халате, что оставил Магнус, но тот почти полностью сполз с Алека, поэтому мужчина в полной мере мог насладиться видом этого крепкого тела, по которому из-за жара Эдома стекали бисеринки пота, так соблазнительно очерчивая изгибы. Юноша тяжело дышал и явно был слегка не в себе, но Магнус знал почему. Он так долго к этому стремился, так долго искал, что сейчас, несколько минут игры ничего не решит. Алек продолжал опираться на такую надежную колонну, не решаясь подойти ближе. От мага исходил просто нестерпимый аромат сандала и поленьев в камине, обоняние разрывалось от силы запаха, а ноги стали подкашиваться сильней. Но какая-то часть юноши все еще боролась с этими древними инстинктам, он не хотел сдаваться. Не так просто. Но все это ушло на второй план, стоило мужчине поманить его к себе пальцем. И ноги сами стали делать небольшие шаги к трону. — Вот так, — подбадривал Магнус, наслаждаясь паникой, борьбой в чужих глазах, уже чувствуя вкус победы на языке. — Нет, — Алек замотал головой и приложив неимоверные усилия, остановился. Магнус не мог этого вот так оставить. Он тут же оказался около юноши. Щелчок пальцами и тот уже скованный веревками сидит на обжигающем камне зала, пронзая мужчину взглядом помутневших глаз. Его руки сведены за спиной и крепко перехвачены веревкой, вдоль груди и торса тянется еще одна, от которой тянется удавка на шею. Повелитель Эдома практически не может контролировать себя, при виде такого подавленного, полностью лишенного свободы юноши, а этот аромат, что принадлежит Подстилке, заставляет не только дышать чаще, но чуть не прикусывать язык до крови. Но Магнус держится, держится из последних сил. Юноша часто моргает и старается дышать ртом, но от этого становится только хуже. — Ангел мой, прекрати противиться, — Бейн опускается на корточки рядом с Алеком. Он осторожно цепляет его лицо пальцем, заставляя посмотреть на себя. — Я прошу тебя, сдайся, отдайся этим чувствам, — тихо шепчет мужчина прямо в чужие губы. Алек выдыхает и жалобно стонет, голова разрывается на части. — Я… я не могу. Это… — Сладкий мой, ты в Эдоме, здесь можно все, — Бейн медленно, но верно приближается к юноше. Секунда и тот повален на испорченный Эдомом ковер. Но Алеку все равно на это. Он чувствует жар. Жар от тела Магнуса. Жар в промежности. Нет. Нет! Он же не мог возбудиться! — Ты боишься, я понимаю, но доверься мне, — Бейн наклоняется к чужому лицу максимально близко и смотрит прямо в глаза. Зрачки уже расширенны, горячие дыхание обжигает его щеки, но он все еще борется. Алек не собирается сдаваться. — Доверься мне, Александр. Я столько искал тебя, столько сил приложил… Ты все равно никуда не денешься от меня. Магнус видит, как что-то в глазах напротив щелкает. Что-то в его словах заставляет двойное сознание юноши не просто принять все это, но и поверить, довериться. Бейн не может удержать широкую улыбку. Он наконец-то наклоняется и целует губы, по которым успел так заскучать, что щемит где-то в ребрах. Поцелуй выходит страстным, немного неуверенным со стороны Алека, но это окончательно срывает крышу у мага. Он тут же касается ладонью чужого живота и ведет ее ниже. Прямо под тонкую ткань подвязок халата. Ненужная тряпка летит куда-то далеко. Первая течка Подстилки. Что может быть прекрасней? Эта потребность так долго спала, что сейчас, когда все пределы стерты, она набирает нешуточные обороты. Мужчина тут же перемещает их в спальню. Первый раз Александра должен быть прекрасным, а в тронном зале они еще успеют осквернить каждый угол. Конечно, они много раз сделают это на троне, на ковре, но сейчас важно другое. Головой Алек врезается в спинку кровати. Он стонет и зажмуривается. Он не смотрит в кошачьи глаза напротив, но знает, каким огнем они горят, каким желанием, какой любовью. Что? Любовью? Юноша распахивает веки и видит всё это в золотых глазах Магнуса, видит и не может поверить. Неужели оно правда так бывает? — Александр? — немного испуганно спрашивает Бейн, но тот мотает головой и теперь сам подается к нему, как-то слишком нежно целуя. Почти просто касание губ, но из-за этого тормоза у короля Эдома сносит окончательно. Это был не просто поцелуй, это было согласие. Воин внутри него уже давно готов обрести свою Подстилку, поэтому не тратя время даром, Бейн раздвигает ноги юноши и не может сдержать выдох. Даже там он прекрасен. Алек тяжело дышит и не может собрать мысли в кучу, чтобы ухватиться за одну, он просто доверяется Магнусу. А тот проведя влажным языком по губам, незамедлительно припадает к такой открытой дырочке юноши. Смазка выделяется большими толчками, поэтому маг может в полной мере распробовать ее вкус. Алек громко стонет. Он цепляется за постельное белье, но это мало помогает. Ткань просто рвется. — Ты мучил меня, теперь моя очередь, — промурчал Магнус ему на ухо. — Магнус! — Да? — невинно спрашивает тот. — Да просто… просто… — у Алека сперло дыхание, не давая словам вырваться, но Бейн все понял, он просто хотел немного подразнить мальчишку, что так долго противился ему. Мужчина дернул плечом и вся его одежда просто исчезла. Алек удивленно вздохнул. Этот мужчина был прекрасен. Юноша протянул руку и провел по безволосой груди, по крепкому прессу, по широким плечам и сильным рукам. Что-то в сознании Алека стало медленно меняться, перестраиваться. Он не мог понять, он сам это делает или же это древний инстинкт, но это… то, как Магнус добивался его, как желал не просто «повалить и выебать», а сделать все правильно, заставило лед в сердце растаять. Юноша поднял взгляд на Магнуса. Тот улыбнулся ему и прошептал. — Это все твое, сладкий, но давай сначала поможем тебе, — с этими словами он приставил к давно готовой дырочке свой член и резким рывком вошел. У обоих вырвался облегченный вздох. Столько лет спустя, Магнус нашел идеального человека, который нравился не только ему, но и подходил его Воину, которому одного взгляда в эти светлые глаза хватило, чтобы сказать «МОЕ». Алек откинул голову. Его грудь поднималась в такт дыханию. Бейн немного дернул бедрами, чем вызвал волну мурашек по чужому телу. Усмехнувшись, он снова вышел и резко вошел. Алек обхватил его ногами, прижимая еще сильней, а руками схватился за чужие волосы и плечи. Но Магнус хотел не только почувствовать жар этого тела, не только увидеть этот огонь Эдома в светлых глазах, у него были кое-какие планы. Продолжая крутить бедрами, он наклонился и оставил на губах Алека нежный, будто призрачный, поцелуй и начал спускаться ниже. Алек не понимал зачем, но когда в его шею впились острые клыки Повелителя демонов, громко застонал. Магнус улыбнулся и слизал выступившую кровь. Следом он переместился на плечо. Теперь и там алел свежий укус. От этого ноги юноши разъехались в сторону, открывая его еще больше, смазка выделялась все сильней, разнося по спальне запах секса и слияния. Бейн зарычал. Он хочет оставить свои метки везде, хочет доказать, что Александр только его и никто не смеет на него претендовать, потому он спускался все ниже и ниже, с каждым разом кусая все сильней. Кровь вытекала тонкими струйками, а Алек почти сорвал голос, но никто и не думал останавливаться. Они стали созависимы от друг друга.***
Александр никогда еще не чувствовал себя так… хорошо. У него ныло тело, но это даже было приятно в какой-то мере, так бывает, когда ты выполняешь какую-то сложную работу, выматываешься, но в итоге знаешь, что делаешь все правильно и это доставляет тебе неописуемое удовольствие. Вот и сейчас с ним так же. В каждой клеточке его тела была такая приятная легкость, такая эйфория, что он хотел бы навсегда наслаждаться ей. Только вот… он смутно помнит, что вчера было и почему он снова в постели Магнуса? Но тут на него ложится чужая рука и, словно змея, ползет по груди, ныряет под одеяло, и Алек чувствует, как чужие пальцы проходят по будто раскаленной коже, как приятно покалывает на местах касания, но вот рука скользит все ниже и ниже, что заставляет юношу вздрогнуть и отскочить, забирая с собой большую часть одеяла. — Магнус?! — Оох, сладкий, совсем голосок сорвал, — в кошачьих глазах демона плещется такое счастье и умиротворение, что Алеку становиться страшно. А еще ему немного не комфортно сидеть, будто под простыней лежат камни. Он ерзает и морщится. — Если хочешь, я могу с этим помочь, — улыбается Бейн и как уже когда-то, ползет на четвереньках к Алеку. На мужчине только тонкие штаны, поэтому Александр может снова полюбоваться этим прекрасным телом, замечая парочку засосов и свежий укус под самым соском. Стоп. А что значит «снова»? А пока Алек предавался панике, мужчина успел доползти до него. Он сначала сел около Александра и просто смотрел. На эту россыпь укусов на юном теле, на это прекрасное тело, на следы от ладоней мужчины на бедрах, что так удачно не прикрыло одеяло. Но устав сидеть так далеко от такого желанного юноши, он подвинулся и крепко прижал того к себе, зарываясь носом в волосы и вдыхая их смешанные запахи. Потрясающий букет. Сначала Магнус почувствовал, как ему в грудь начали упираться ладони и напряглись мышцы плеч, но через минуту все прошло, и горячее дыхание коснулось его ключицы. Алек сдался. — Мне ведь это не приснилось? — обреченно спросил Лайтвуд. Хотя, теперь скорее он просто Александр. Александра Лайтвуда таким, каким его знали, уже нет в живых. — Мой ангел, а ты раскрепощенней, чем я думал, раз тебе снятся такие сны! — притворно негодующе воскликнул Бейн, чувствуя как его щипают за бок. Он рассмеялся, снова ныряя в чужие вихры волос. — И… что теперь будет? — с ноткой страха спросил Алек. Он еще раз выдохнул, заставляя кожу Магнуса покрываться мурашками там, где ее коснулось горячее дыхание. Он уже и не знал, хочет ли он возвращаться домой. В конце концов, там был только долг и обязательства, а здесь — Магнус и вроде бы свобода. — Ну, я очень надеялся на продолжение, — промурчал мужчина юноше на ухо. Оно вмиг покраснело. Какой же он очаровательный. Он прекрасен как внутри, так и снаружи. Как такое сокровище можно вообще хотеть бросить или просто отпустить? Магнус был готов на то, чтобы Алек был с ним всегда, пока существует и живет вечный и бессмертный Эдом. — Я не про то! — маг снова рассмеялся. — Как скажешь, но тема не закрыта, — оставив легкий поцелуй на макушке, он слегка поменял их положение. Откинувшись на кровать, Бейн утянул за собой и Алека, из-за чего тот практически упал на него. Не долго думая, юноша устроил свою голову на чужой груди. Он вытянул руку и переплел свои пальцы с пальцами Короля Эдома. Кажется, выбор уже давно сделан. Как только он очутился в пустыне этого места, он уже знал, подсознательно, конечно, что не покинет это место. Никогда. А слушая такое прекрасное, частое и даже уже родное биение чужого сердца, он чувствовал, как оставшиеся сомнения развеиваются. Уносятся, как песок. — Ты и я будем править этим милым местечком, а через пару тысяч лет мы заведем наследников и скинем Эдом на их плечи, — никогда прежде Магнусу не было так легко говорить об этом. Раньше это была лишь призрачная иллюзия идеальной жизни — отдать Эдом в руки своего наследника, но сейчас, смотря на темную макушку, сжимая чужую руку в своей и чувствуя вес тела на себе, он понимал, что не такая это и иллюзия. — Как через «пару тысяч лет»? — Алек слегка привстал. Мужчина снова рассмеялся, отмечая, что с каждым разом это делать все проще и проще. Просто потому что Алек рядом. — А ты думал, я так быстро отдам тебя кому-то еще? — Магнус вскинул одну бровь. Александр закатил глаза. — Нет-нет, сладкий, пока ты только мой. Я не готов еще делиться, — неожиданно повалив юношу, Бейн навис над ним, глядя прямо в глаза. — Я только получил тебя, и поэтому — ты только мой, Александр, — прошептал мужчина, наклоняясь и крепко целуя юношу под ним, зажмуриваясь от удовольствия и счастья оттого, что тот отвечает. Отвечает со всей страстью, со всей любовью и отдачей, на которую был способен. Магнус Бейн понял, что получил не только уникальную Подстилку, но и необыкновенного ангела. Ангела, что пал ради него и остался в Аду вместе с ним.