Не надо стесняться

Я обожал шашлыки и природу. Я был готов молиться на те счастливые дни, когда я был на природе. Сегодня день был именно таким: я, моя семья и Женька (это мой лучший друг) находились на берегу речки, отмечая таким образом конец лета. Река уже была достаточно прохладной, поэтому родители были против того, чтобы мы купались, однако мы, сделав вид, что решили прогуляться, обойдя речку, зашли с другого берега, надеясь, как говорила мама «помочить ножки». Ага. Три раза. С Женькой если что делаешь, так на всю катушку. Он, едва подойдя к берегу, умудрился поскользнуться и, чтобы не упасть, схватился за мою футболку. Мысленно отвесив ему «благодарный» подзатыльник, я благополучно упал в реку рядом с ним. Поежившись от холодной воды, я вначале посчитал до десяти, а уже потом, развернувшись, схватил Женьку за шею, заорав нечто среднее между «ты совсем болван» и «молилась ли ты на ночь, Дездемона?». Женька ржал, не предпринимая попыток вырваться. Нет, ну каков, а? Вымокшие (что я родителям скажу?), замерзшие насквозь (с другой стороны, школу прогуляю). Тяжело вздохнув, я убрал наконец-то свои руки от Женькиной шеи и заявил: - Поздравляю, Шарик, ты – балбес, - на что мой лучший друг лишь снова засмеялся. - Нет, ну что ты как девчонка? Ведь это круто, искупаться! Иногда его нескончаемый позитив меня бесит. - Ага. В ледяной воде. Очень. Круто. Пойдем на покаяние к маме-батюшке, и да отпустит она грехи нам наши. Я поежился. Во-первых, от холода, во-вторых, представив, как будет орать мама. Э-эх… Как чувствовал, не надо никуда идти с этим идиотом! Медленно возвратившись к родителям, мы, вполне успешно делая огорченный вид, предстали пред разгневанными очами моей дорогой матушки. Она, фыркнув на мой рассказ, заявила: - Сейчас поедите, а потом марш в палатку, включите обогреватель, и чтоб я вас больше не видела! Я застонал. Нет, я так и предполагал, но все же. Палаток у нас было две. Одна – для меня, одна – для Женьки. Родители предпочитали спать в машине. Так вот, каждая из палаток была одноместная, и двум парням там было очень и очень тесно. Но против мамы не попрешь и мы, поужинав и прихватив карты, залезли-таки в палатку. Играть было катастрофически неудобно, а потому мы быстро бросили. Лежать приходилось прижавшись друг к другу и почти свернувшись калачиком. Было слегка неуютно, надо признать. Потому что я своей спиной ощущал каждый изгиб спины Женьки. Не то, чтобы меня это смущало, но… Да, черт возьми, меня это смущало. Он же, все-таки, парень. Да еще и мой друг. Разговор был ленивым, почти ни о чем. Женька, не умевший сидеть (или лежать) на одном месте, пытался постоянно шевелиться и ерзать. Когда меня это окончательно достало (он мне напоминал мочалку, которая терла мне спину), я повернулся лицом к его спине и заявил: - Ты не мог бы не шевелиться? Достало. Женька, полуобернувшись, прищурил свои зеленые глаза: - А что мне за это будет? – я задумался. Нет, серьезно задумался. А потом взял и ляпнул: - Все, что попросишь. - Прямо-таки все-все? – Женька хитро усмехнулся. - Ну… В пределах разумного, - поправился я. Только я вот забыл, что разум и Женька – это понятия настолько не пересекающиеся, что даже пресловутые параллельные встречаются чаще. Когда через секунду я почувствовал чужие губы на своих, я даже не понял, в чем дело, автоматически начав отвечать. Горячая рука, опустившаяся мне на талию, прижала меня к себе, и только потом я осознал, что не чувствую привычных упругих шариков, именуемых грудью. Да и вряд ли у какой-нибудь из моих девчонок были неплохо накачанные бицепсы. Стоп. О чем я думаю? Меня целует… парень. Меня целует Женька! Запаниковав, я попытался отодвинуть его. Он, видимо, почувствовав мое сопротивление, отстранился и серьезно посмотрел в мои голубые глаза. Сейчас он представлял собой довольно красивое зрелище: темные волосы растрепались, на щеках легкий румянец, зеленые глаза затуманены. Я впервые видел его таким. - Тебе противно? – осторожно поинтересовался он. Я потрясенно смотрел на него: нет, я, конечно, знал, что у Женьки бывают сумасшедшие идеи, но чтобы настолько?! - Нет, но… - начал говорить я, но Женька меня перебил. - Ты согласен, что в жизни нужно попробовать все? – также серьезно спросил он. - Да, но… - меня снова перебили. - Вот видишь! Тогда ничего страшного, - и меня снова поцеловали, на сей раз более упрямо. Чужой горячий язык скользил по моей нижней губе, уговаривая приоткрыть рот. Плюнув на все, я сдался: в конце концов, Женька мой лучший друг, да и прав он, почему бы не попробовать? Выкинув лишние мысли из головы, я попробовал представить, что это девушка, однако, увы, не получалось. Девушки обычно не целуют столь настойчиво, не прижимают к себе столь крепко. Да и вообще, мои девушки обычно слабее меня! Я испуганно отшатнулся, почувствовав, что мой друг (ну да, друг) возбудился. Нет, я на такое не подписывался! - Женя, Жень, ты чего? – я почти с ужасом смотрел на него. - Все, в пределах разумного, помнишь? – он усмехнулся. - Разумного?! Я не гей! – Женька кивнул. - Я тоже. Но мне интересно. - Я не собираюсь спать с парнем! – я действительно начал паниковать. Ладонь Женьки все еще лежала на моей талии, а я был слишком сильно прижат к нему. - Давай так, - улыбнувшись, сказал Женька, - если тебе будет противно, я остановлюсь, хорошо? Я неуверенно кивнул. Он осторожно коснулся губами моей шеи. - Так противно? Я отрицательно махнул головой. Женька, погладив кончиками пальцев мой живот, уточнил: - А так? - Нет. Было неудобно. Слишком тесно, жарко, стыдно. Женька понимающе улыбнулся, а потом прошептал мне на ухо: - Не надо стесняться. Мне не было противно, да. Скорее, приятно. Но я не мог в этом признаться. Я не гей! Это просто физиология, правда? Женька аккуратно погладил сквозь ткань белья мой член, а я, изумленно выгнувшись навстречу, застонал. Да. Да, я девственник. Ну и что, мне всего семнадцать. И Женька об этом прекрасно знал. Чем, как мне кажется, и пользовался. Он слегка поглаживал мой член, продолжая осторожно целовать мою шею, грудь, живот. Я глухо стонал, пытаясь быть как можно тише, но не получалось. Я автоматически двинулся вперед, пытаясь продлить прикосновение. Неловко двинувшись, я уперся своим членом в бедро Женьки и покраснел еще больше. Тот же в ответ лишь также потерся об меня, охнув. Сейчас я, если честно, даже понимал всех геев. Это было… приятно. Женька, скользнувший пальцами под резинку моего белья, обхватил мой член, начав его надрачивать. Я застонал. Боги, как это приятно. - Еще чуть-чуть… - на выдохе прошептал я, чувствуя, как лавиной приближается оргазм. Женька, поняв, видимо, мое состояние, коснулся моих губ, и задвигал рукой еще быстрее. - Жень… - почти жалобно простонал я, чувствуя, как тело распадается на мелкие кусочки, ощущая, как по нервам пробежала судорога. Такого я не чувствовал никогда. - Андрей? – коротко позвал Женька. Я чувствовал его возбужденный член своим бедром. Я, неуверенно, сомневаясь, что мне это нужно, осторожно протянул руку, стягивая плавки с бедер Женьки. Он мне не мешал, выжидая. Я медленно провел пальцем по его члену, а потом обхватил его так, как это делал только что Женька. Погладил большим пальцем головку и начал движение рукой. Женька, тихо постанывал, целуя мою шею. Мне было немного стыдно, и я чувствовал, что мои щеки были залиты алой краской, но эти тихие стоны мне нравились настолько, что я готов был смущаться вечно. Я почувствовал приближение Женькиного оргазма и ускорил движение. Не прошло и несколько секунд, как я почувствовал на своей руке чужую сперму. Женька благодарно поцеловал меня, а после, потянувшись, подал мне полотенце, которым я вытерся. - Это ведь совсем не противно, правда? – я задумался. - Наверное, в жизни нужно действительно попробовать все, - кивнул я. - И ты вовсе не гей, правда? – хитро спросил Женька. - Это все физиология! – он с умным видом покивал. - Конечно. И я не гей. Но… - Если ты мне сейчас скажешь, что влюблен в меня, то… - Я влюблен в тебя! – почти ехидно заявил Женька, чьи зеленые глаза теперь так задорно блестели. Я лишь тяжело вздохнул. Почему-то мне кажется, что скоро я буду геем. И меня это даже почему-то не пугает. Это же Женька, ведь так? С Женькой ведь если что и делать, так на всю катушку.