Никогда не ждал, что будет так

      Кипелов сидел за столом на кухне, гипнотизируя давно остывший чай. К нему он так и не притронулся. Рядом с чашкой стояла пиала с медом. Его подарила ему поклонница на встрече после недавнего концерта. Поклонница… Он смутно помнил ее. Молодая девушка лет двадцати пяти с темными, почти черными длинными прямыми волосами и тонкими чертами лица. Она страшно смущалась, что-то сказала ему, опустила глаза и тихонько протянула подарочный пакет. Когда-то давным-давно он повстречал совсем другую поклонницу…       Это произошло после концерта в одном из московских рок-клубов. В гримерку к арийцам, с воплями прорвавшись через охрану, внезапно влетели две девочки-поклонницы. Одна буквально напрыгнула на Холстинина, а вторая… Кипелов не успел ничего понять, будучи под воздействием небольшого количества спиртного, как его шею вдруг обвили тонкие нежные руки, и он ощутил сладковатый привкус мягких влажных губ с ароматом клубничной жвачки. Этот вкус и этот запах он помнил до сих пор. Помутненный хмелем разум не успел отреагировать на произошедшее, и Валерий, повинуясь инстинкту, неожиданно для самого себя ответил на этот странный поцелуй. Он совершенно не отдавал себе отчета в собственных действиях. Вдруг где-то в коридоре перед гримеркой послышались крики охранников, и девушка, разорвав поцелуй и коротко нагло посмотрев ему в глаза, выбежала с подругой за дверь так же быстро, как и ворвалась сюда.       Арийцы еще битый час обсуждали смелых девочек, укравших поцелуи гитариста и вокалиста группы. Они громко смеялись и хлопали по спине коллег, которым посчастливилось поцеловать молоденьких сексуальных красоток. Мужчины обсуждали их боевой раскрас, экстремальные мини и декольте, колготки в сетку и раздосадовались, что их так быстро спугнула охрана. Ведь это была отличная возможность неплохо провести время перед отъездом в другой город на следующий концерт, угостить девочек спиртным и пустить их по кругу.       — Эй, Валер! Ты чего нос повесил! Девка взасос поцеловала, и все, теперь трагедия века! Да не скажем мы ничего твоей благоверной, не переживай! А если бы их не погнали, мы бы тебя спать отправили, а девочку твою сами бы того. фиу-фиу! Ахахах! — Виталик был навеселе и не упустил воможности подшутить над голосистым коллегой по металлическому цеху.       Валерий, сидевший все это время на подлокотнике диванчика и сверливший отсутствующим взглядом дальний угол комнаты, никак не отреагировал на типичную дубининскую колкость. Перед его мысленным взором все еще стояли огромные карие глаза незнакомки. Почему она на него вдруг посмотрела так пристально, так бесцеремонно? Почему он их так четко запомнил? Сейчас, сидя на кухне 25 лет спустя, он понимал, что именно тогда этот взгляд проник в его душу и отпечатался в ней. Время так и не смогло стереть этот отпечаток. Он никогда не любил ее, но всегда питал к ней какие-то необъяснимые чувства. Но тогда, в гримерке он попросту не понимал, что с ним произошло. Пытался понять, но не мог.       В тот промозглый октябрьский вечер Кипелов вышел из здания клуба, где проходил арийский концерт, последним. В темноте он услышал где-то неподалеку едва различимые девичьи всхлипы. Он не смог пройти мимо. Остановился, прислушался, застегнул ворот куртки доверху, поежившись от холода, и пошел на звук. В тусклом свете фонаря он с трудом различил фигуру девушки, сидевшей на корточках и прислонившейся к стене. Она уткнулась лицом в коленки и тихонько плакала.       — Девушка, Вам помочь? — Кипелов произнес слова тихо и осторожно, боясь напугать ее, и наклонился к незнакомке.       Она вздрогнула и еще сильнее вжалась в собственные коленки. Ничего не ответила. Валерий смутился, немного помялся на месте, а потом присел перед ней на корточки. Он не представлял, как себя вести и что делать в такой ситуации. Преодолевая смущение, протянул руку и осторожно убрал белокурую волнистую прядь волос со лба девушки. Она нерешительно подняла на него взгляд. Кипелова словно обдало кипятком. Он узнал эти глаза — чуть раскосые, большие и с поволокой. Только сейчас они были окутаны пеленой слез. Тушь размазалась черными разводами по лицу девушки. Она смотрела ему в глаза, молчала и не отводила взгляд.       — Как тебя зовут? — Кипелов попытался завязать разговор. Очень хотелось хоть чем-то помочь девушке.       — Наташа…       — Наташа… — задумчиво повторил Валерий, словно пытаясь запомнить имя. — Ты почему здесь одна сидишь и плачешь? Холодно и темно. Тебе лучше пойти домой поскорее.       — Я не хочу домой… Там мама. Она ругать меня будет. Я в таком виде удрала на концерт. Она не хотела меня отпускать.       И девушка вдруг в голос разрыдалась, дав волю эмоциям. А потом она быстро и сбивчиво заговорила. Она рассказала Валерию все. О том, как увлеклась «Арией», как ее маме не нравилась рок-музыка и ее новые странные знакомые, извечный запах пива и сигарет, гулянки до поздней ночи, о том, как мама хотела для дочери лучшей жизни — красного диплома, карьеры и семьи, но Наташа так и не смогла оправдять ее надежд. С образованием ничего толкового не получилось, на разных подработках долго не задерживалась и постоянного парня не было. Мимолетные связи ветреной девочки женщину очень сильно беспокоили, но повлиять на нее не получались. Не было и папы, который мог бы приструнить своевольную молодую бунтарку. Наташа в слезах рассказывала Валерию о том, как тяжело складывались их с мамой отношени, как после каждой ссоры запиралась у себя в комнатке, часами слушала песни любимой группы и засыпала в обнимку с его фотографией…       — Мы с Юлей на спор прорвались к вам в гримерку. Никто из ребят не верил, что я смогу поцеловать Вас… Я и сама не верила, — девушка густо покраснела и снова уронила голову на колени.       — Почему все смотрят на нас, как на блядей? — Наташа подняла заплаканные покрасневшие глаза и вопросительно посмотрела на Валерия. Ее взгляд был таким искренним и наивным, что мужчине показалось, что она и правда не знает ответа на собственный вопрос. Ему казалось, что она и действительно не понимает, что такого ужасного было в ее поведении, почему мама не хотела ее понять и дать такую желанную свободу. Он совершенно не знал, что на это ответить. Его дочери было всего четырнадцать лет, но она уже начинала проявлять характер, а он еще не представлял, как с ней справляться. В итоге мужчина просто положил свою ладонь на ее плечо и аккуратно погладил его. Наташа на мгновение опустила глаза, а потом вдруг подалась всем телом навстречу Валерию и горячо поцеловала его мокрыми от слез и чуть припухшими губами. Ее язык робко проскользнул ему в рот, встретился с его языком и отпрянул. Она разорвала поцелуй, вскочила на ноги и стремительно побежала прочь, стуча каблучками высоких лаковых черных сапог по асфальту. Этот стук отдавался в груди мужчины, вторя учащенным ударам его сердца. Она взволновала его. Необъяснимое пьянящее чувство растекалось по всему телу, падая словно поток водопада к низу живота. Смущение и ошеломление смешались в нем, не дав быстро опомниться. В тот вечер она стремительно ворвалась в его жизнь и так же стремительно исчезла из нее, оставив четкий след в памяти на многие годы.