***
Это происходило в совершенно маленьком городе, о котором не догадывалось большинство людей в России; в совершенно маленькой улице, настолько маленькой, что казалось у улицы есть стены: она давила, душила всем своим существованием, оскорбляла одним своим видом, но так или иначе всегда оставалась позади; в совершенно маленьком доме и в совершенно маленьких умах, совсем еще юных и несмышленых. Это происходило каждый раз, в субботний день, после уроков, она ему писала, что освободилась и уже села маршрутку и едет по направлению к его дому со сцепкой ключей от его квартиры в кармане. Он как всегда отвечал «хорошо любимая» или просто «я люблю тебя» с вечно не изменяющей себе скобочкой на конце каждого сообщения; порой, если он забывал ее ставить, всегда на ум приходила одна мысль, все ли хорошо. Так по-детски. Приезжала к нему домой, ели-ели разобравшись с конструкцией замка на его двери – сооружение самого Сатаны – снимала тяжелую зимнюю куртку и сапоги, шапку и шарф она не носила, может было лень, а может слишком жарко, или просто их не было в принципе – никто не знал, даже она сама. Снимала школьную форму, и как по рефлексу, надевала его футболку, которую надевала всегда, когда была у него. Что-то гремит в замке – он наконец-то пришел. И вселенское счастье заполняет все ее нутро, все ее подсознание, существо. Обнимаются долго-долго, пускай он только пришел с улицы, все еще холодный, с красным носом и щеками. Говорят друг другу настолько слащавые вещи, что обычного человека, услышавшего это, наверное-бы, стошнило. «Солнышко мое», «Радость моя», «Любимый мой», «Любовь моя» - отскакивает от языка, повторялось миллионы раз, оба уже знают, что скажут друг другу, и мало того, услышат друг от друга, но оба нуждались в этих словах, потому что скучали по ним до безумия. Порой он даже успевал встречать ее со школы, но, что интересно, почти никогда не приходил вовремя к месту, это быть может, немного и обижало, но все же, он нашел время, он здесь, он рядом. Накинув одну только куртку, хотя на улице далеко не теплая погода, на одно плече кидает портфель, и бежит к нему, с визгом пожимается к нему – такое чувство, что не виделись тысячи лет. Короткий поцелуй в губы, не любит она устраивать большие сцены на улице, к тем более перед школой. Берет его руку в свою и сует себе в карман, на улице все-таки холодно. Садятся в маршрутку под вопрос «Как в школе, любимая, никто не обижал», в какой раз она ему говорит, что в школе все у нее хорошо, только устала дико и спать хочет, объясняет в который раз, как хорошо заученный текст, да кому ж она нужна, никто ее не обидит. Когда они дома, в обоих случаях всегда все заканчивается сексом. Всегда по-разному, когда-то бурно, страстно, срывая одежду друг с друга, царапая кожу и ославляя засосы на коже. А когда-то совсем нежно, аккуратно, как фарфоровую куклу, раздевая друг друга, кожа к коже, губы к губам, движения мягкие и осторожные. Я люблю тебя. Потом посмотрят фильм, сериал, мультик или аниме, быть может покушают или поиграют, полежат в кровати, поговорят, пойдут в ванну, засиживаясь подолгу в горячей воде, всегда разговаривая на какие-то чересчур уж серьезные темы, к часикам шести-семи лягут спать: она как всегда повернется на правый бок, а он обнимет крепко-крепко сзади. Но как же невыносимо вставать после сна. Тело ломит, глаза закрываются снова и снова, чтобы ты не делал, да и кровать манит своим теплом. Хочется остаться на ночь, но нельзя, мама ругаться будет, да и где это видано, чтобы несовершеннолетняя девушка оставалась у своего несовершеннолетнего парня на ночь. Эх, знала бы она чем они занимаются. Осталось полчаса. Так ничтожно мало, ничтожно не хватает, еще бы хотя бы вечность. Она снова, в какой уже раз снимает свою футболку, без какой-либо пошлости, намеков, только для того, чтобы почувствовать его кожу своей, смотрит на него чересчур пристально и нежно. Можно ли вообще смотреть пристально и нежно одновременно? Руками считает минуты. Ладошками проводит по рукам, по груди, ключице, животу, ногам, медленно очерчивает контур губ, носа, глаз, подушечками пальцев проводит по бровям так, что он потом трет их пальцами, щекотно. Ей очень нравятся его щеки: их можно погладить, поцеловать, и они полностью помещаются в ее ладошку. Она влюблена в его руки – широкие и теплые. У него длинные худые пальцы и горячая кожа. У женщин руки, как правило, нежные и мягкие, маленькие, у мужчин кожа грубая, но не значит, что противная на ощупь, она приятная, по-мужски. Именно в этот момент она постоянно думает, насколько быстро идет время, важна каждая секунда, каждая минута, каждый момент. Нужно успеть сказать тысячи раз люблю и поцеловать в носик. Заправить постель и поваляться в ней до этого момента. Обняться крепче и сильнее всего на свете. Но осталось всего полчаса. В лифте, пока спускаются вниз, где уже ждет такси, целуются долго-придолго. Она пытается запомнить каждую секунду поцелуя, увести его с собой домой и положить под подушку. Целует с горечью, с отчаяньем. «Я люблю тебя, пристегнись, пожалуйста, будь аккуратна». Она отвечает ветрено согласием, однако никогда не пристегивалась. Всю дорогу думает, как же все-таки паршиво, еще пять минут назад они были вместе, а теперь уже между ними километры.Часть 1
24 ноября 2019 г. в 00:57
И слов не хватит, чтобы описать как я скучаю
И на дыхание воздуха не хватит.
За то, что Вы не рядом – Вас прощаю,
Но позволяю Вам тотчас же все исправить.
Я уже скучаю по тебе.
Это происходило каждый раз, в субботний день, мама ругалась, ее друзья обижались, а на улице была прекрасная погода, невзирая ни на что, после уроков они ехали к нему и проводили весь день вместе, ведь они любили друг друга, а остальное не так уж и важно.
Это происходило в совершенно маленьком городе, о котором не догадывалось большинство людей в России; в совершенно маленькой улице, настолько маленькой, что казалось у улицы есть стены: она давила, душила всем своим существованием, оскорбляла одним своим видом, но так или иначе всегда оставалась позади; в совершенно маленьком доме и в совершенно маленьких умах, совсем еще юных и несмышленых, совершенно безумных и совершенно влюбленных юных и несмышленых умах.