Пока тебя не было / While you were gone

Дин пил простой чёрный кофе. Никаких изысков, просто крепко сваренный, обжигающий. Он пил его всегда, сколько себя помнил; наверное, в основе этого лежала его глубинная потребность произвести впечатление на отца. Какая ещё у шкета одиннадцати лет могла быть причина, чтобы пить такую горечь, даже без сахара - кроме попытки доказать свою мужественность отцу, ведущему себя с ним, как сержант с новобранцем. И не имело значения, что Джон этой попытки не заметил. Дин всё равно это сделал - и с тех пор был неизменен в своём выборе. Сэм пил ореховый латте с обезжиренным молоком без пены. Девчачий латте, как называл его Дин. Дин вообще полагал, что если бы не нужда в кофеине для бодрствования, младшенький переключился бы на декофеинизированную бурду. Вот выбор Сэма Джон заметил. Его невозможно было не заметить, поскольку Сэм приходил в бешенство оттого, что официантки в тех тошниловках, где они обычно питались, латте бы не опознали, даже потеки он по их пятому размеру, втиснутому в бюстгальтер-четвёрку. По этой причине приходилось заезжать в какое-нибудь заведение типа Старбакса, что Джон считал напрасной тратой времени. А Дин - приятной возможностью прибарахлиться на халяву порционными пакетиками. Для человека, не пьющего сладкий кофе, у него была слишком большая коллекция пакетиков с подсластителями. А потом Сэм уехал в колледж. И всё изменилось. Когда Дин в первый раз после его отъезда заказал кофе, он, совершенно безмысленно, взял на них обоих. Когда ему принесли два пластиковых стаканчика, он посидел пару минут, недоуменно глядя на них, а потом взял Девчачий Латте и сделал глоток. Напиток был молочный, еле тёплый – дерьмо на вкус, что ещё сказать. Но потом привкус и запах орехового сиропа словно ударил его – и он еле сдержался, чтобы не разнести тут всё нахрен. Он глянул тоскливо на дымящийся стаканчик своего чёрного. Но не поставил обратно на стол тот, второй, что был у него в руке, а просто задержал дыхание и одним глотком прикончил оставшееся там. Что ж, бывают в мире вещи и похуже. Не так это и плохо, вообще-то. Хотя, с другой стороны, для Винчестера "не так это и плохо" весит немного. Их "не так это и плохо" - просто альтернатива тому, что их режут, протыкают, поджигают, в них стреляют, накладывают проклятья и одержимость... их "не так это и плохо" на самом деле не значит "это хорошо". Следующие четыре года Дин пьёт Девчачий Латте. Когда Сэм заказывал кофе - в первый раз после того момента, когда он бросил всё, что знал до того - он был с компанией себе подобных ботанов в кофейне. В этом месте одних ароматизированных сиропов было столько разновидностей, сколько он в жизни раньше не видел. Большинство его приятелей заказывали неполную порцию фраппучино или чего-то вроде, сопровождая заказ выражениями типа "обезжиренное", "с соевым", "без кофеина" - и тому подобными. Сэм медлил у стойки; прыщавый тинейджер за кассой смотрел на него выжидательно. И Сэм заказал. Чёрный. На заданный ему вопрос "эспрессо или фильтр?" ответа он не знал, и потому сказал "фильтр". Кофе был крепким, горьким, дьявольски горячим, и после одного глотка ему захотелось добавить туда с полдюжины пакетиков подсластителя, но он сдержался и стал пить эту горечь, желая лишь, чтобы тот поскорее остыл - выхлебать бы его одним большим глотком, и всё. Следующие четыре года Сэм пьёт чёрный крепкий "фильтр". Когда они в первый раз заказывали кофе после того, как оказались снова вместе, Дин вопросительно задрал брови на выбор Сэма. Брови Сэма поднялись ещё выше, когда он услышал заказ Дина - латте с обезжиренным молоком, ореховый, без пены. Им принесли чашки, и они тупо поглядели на них. А потом обменялись, молча. И у каждого это - лучшая чертова чашка кофе за долгое-долгое время. Хотя причина тут совсем не во вкусе содержимого. Просто - в компании за столом.