искалеченный

      — О, Ацуши! — непонятно чему радуется Дазай. У него волосы в еще большем беспорядке чем обычно, и весь он будто светится в лучах вечернего солнца.       — Здравствуйте, Дазай-сан, — и держит, держит дистанцию. Дазай чуть улыбается, и смотрит на него тёплым взглядом, не тем холодным взглядом, которым он смотрит на врагов, не тем равнодушным, которым он смотрит на случайных прохожих и иногда коллег. Дазай улыбается, и Ацуши улыбается тоже, чувствуя как что-то, чему он и сам не знает названия, греет его изнутри.       — Слышал, ты поразил всех с тем делом с той бандой подростков-беспризорников.       — На самом деле, — Ацуши немного запинается и смущённо отводит взгляд, — с этим делом справился бы кто угодно.       — Они были неплохо вооружены, — Дазай опирается на ближайшую стенку. — Ты молодец, на самом деле.       — Спасибо, Дазай-сан.       — О, ты уже вполне можешь прекратить так меня звать. Можешь ограничиться обычным Осаму, — и смотрит так, будто ожидает знатного развлечения, будто это важность вселенских масштабов. Ацуши смотрит и не понимает.       — Хорошо, Осаму-сан, — наконец, говорит он хоть что-то.       — Упрямый, — усмехается мужчина чему-то своему.       Ацуши смотрит, и чувствует, как что-то в его душе срастается, и улыбается.