Третья жизнь Норы Сартон

      На этот раз Валентайн ошибся – хорошенькая мордашка, похоже, не произвела на парня никакого впечатления. Джейкоб был банально напуган и даже не пытался скрыть своего состояния. И вряд ли от того, что оказался свидетелем преступления. Скорее, его пугала сама дознавательница – дама, связанная с ужасным Институтом, которой Джейкоб еще и умудрился встать поперек дороги.       – Всё хорошо, – Нора устало улыбнулась:        – Рассказывай по порядку.       – Ну-у… – он нервно ковырнул кончик облупленного носа; потрескавшиеся ногти чернели траурной несмываемой каймой, – мы были вместе с Лайзой… моей девушкой. Нет, вы не подумайте ничего такого, просто сидели вместе, слушали музыку... до полуночи где-то.       Джейкоб залился краской, и Нора мысленно усмехнулась, предположив, какой именно "музыкой" занималась молодая парочка. Вряд ли они внимательно разглядели убийцу.       – Всё случилось неожиданно. Был какой-то хлопок, сверху, я задрал голову..       – Погоди, – Нора поморщилась. – Где вы сидели?       – Да есть у нас тут балкончик…       – Второй этаж?       – Ну, да.       Нора кивнула и прикинула, что с того диванчика, где она ночевала, рассмотреть подробности было тоже затруднительно.       – Ничего не увидел, – продолжал меж тем Джейкоб. – А потом я привстал, и тут он как прыгнет!       – Убийца? Куда?       – Да на балкон же! Я заорал, Лайза завизжала, в общем, трам-тарарам. А он – раз! – и исчез. Вот клянусь. Прям как стоял перед нами, так в воздухе и растворился.       – То есть, ты его все же разглядел? – Нора даже пожалела, что под рукой нет ни карандаша, ни диктофона.       – Ага. Такой… среднего роста, чуть пониже меня. Плащ, шляпа, усы. Вроде даже загорелый – там темновато было, не особо разберешь. Но не чернокожий – точно, у тех черты лица другие. А у этого нос такой… – Джейкоб щелкнул пальцами, подыскивая удачное сравнение, – птичий, вот.       – С горбинкой?       – Скорее, острый. Тонкий. Тот тип меня толкнул и боком повернулся, прежде, чем исчезнуть.       – Как именно он исчез?       – Да как будто в воздухе растворился, а перед тем руку за пазуху сунул. И, знаете, мне потом показалось, что снизу, под балконом, что-то стукнуло. А, может, это уже кто из наших на выстрелы прибежал. Дама та, она как раз возле огородика умерла, в кукурузе. А убийца, видать, на крыше давно затаился, мы-то с Лиз с самых сумерек сидели.       Джейкоб снова смутился, но, кажется, бояться перестал.       – А что делала на улице Аманда Круп? В такое время?       – Да кто ж ее знает. Странная она какая-то была. Вроде как улыбается тебе, а в глазах… как будто геккон на тебя уставился – холодно так, не мигая.       – Она давно приехала?       – Накануне. Старик… ну, мистер Миллер, ей даже отдельную комнату отвел, на первом этаже – вроде ведь хозяйка, и всё такое, а тут ее дом заняли. Но она сразу сказала, что к нам не в претензии, только хочет свое забрать. Я ее в подвал тогда и проводил, там и оставил. Ну, вроде как попрощаться.       Джейкоб зябко повел плечами и Нора ему даже посочувствовала. Именно в подвале особняка когда-то бесславно погиб Теодор Круп – единственный гуль, что остался разумным и попытался справиться с одичавшими родственниками. В общем, для поселенцев место наверняка до сих пор оставалось зловещим.       – А потом, – продолжил Джейкоб, – она вернулась. Злющая! И все спрашивала, разбирается ли кто в компутерах. Ну, мы-то откуда… мы ж люди простые.       – А для чего ей был нужен помощник, не сказала?       – Сказала, – мотнул паренек нечесанной головой, – дескать, старый пароль не подходит, а ей туда залезть срочно надо. Может, она и ночью к этому своему компутеру ходила, а, может, по нужде вышла, кто ж теперь разберет…       – Ясно, спасибо, – Нора задумчиво уставилась в окошко.       Паренек приподнялся, с опаской на нее покосился и, не дождавшись реакции, поспешно утопал куда-то в дом.       А Нора усиленно вспоминала, что же именно могло понадобиться убитой в терминале. Ведь тогда именно Нора его взломала, и даже заново запаролила – так, как поступала со всеми терминалами из соображений безопасности. Но вот припомнить, что же такого важного там было кроме личного дневника Теодора, так и не смогла.       Она раздраженно поправила закрученные в прическу волосы и, поднявшись, отправилась отчитываться своему временному шефу.       Валентайн, судя по всему, с осмотром закончил. Стоял возле дома, с сигаретой в зубах, и наблюдал, как поселенцы снова – на этот раз окончательно – закапывают жертву. Услышав шаги, повернул голову и, отбросив окурок, поспешил навстречу:       – Как успехи?       – Есть кое-что. Пойдем, по дороге расскажу.       Не уточняя, куда, Ник с заинтересованным видом потянулся за напарницей.       – Значит, так. Касательно личности убийцы – это точно не гуль. Парнишка столкнулся с ним нос к носу, и это не просто оборот речи – нос у стрелка точно имеется. И еще усы.       – Занятно, – Валентайн придержал входную дверь перед Норой:       – Если это, конечно, не маскировка.       – Вряд ли, – Нора благодарно кивнула и, стащив по дороге парочку мокрых мутафруктов со стола, машинально отдала один Валентайну. – Не думаю, что кто-то настолько хорошо владеет гримом, чтобы обмануть зрителя при близком контакте.       – Если только он не гример. – Ник невозмутимо сунул плод в карман куртки.       – Да ладно, как-то это сложно даже для мастера-профи. – Она вонзила зубы в брызнувшую соком терпкую сладость. – И зачем? Тем более, если он, похоже, вовсю пользуется стелс-боями?       – Уверена?       – Ну, или какой-то его модификацией, не такой громоздкой, как обычная. Очень уж картина, описанная Джейкобом, похожа на то, что кто-то мгновенно уходит в невидимость.       – Впрочем, я что-то подобное и предполагал, – кивнул Ник и, хмыкнув, принялся спускаться за ней по подвальной лестнице:        – Странно только, что он так глупо засветился перед свидетелями... А в подвал мы зачем?       – Наша дама что-то настойчиво искала в терминале, но ожидаемо наткнулась на мой пароль и осталась не у дел.       – Отлично, – оживился Валентайн, – что бы там ни было, эту рыбку мы сейчас точно поймаем.       Тяжелая дверь натужно заскрипела, пропуская гостей в темноту, в смрад застоявшейся воды и разлагающегося мусора. Нора щелкнула фонариком пип-боя и заслонила нос рукавом.       – Не знаю, Ник… – хлюпая жижей под ногами, она пошла в дальний угол подвала. – Я не помню, честно говоря, чтобы там было что-то важное.       – Посмотрим. – Валентайн коршуном бросился к терминалу и завис над ним, тыкая в клавиши. Нора с интересом присела на краешек стола.       – Так. Угу. А-ага… – бормотал себе под нос синт, а после что-то тихо звякнуло, и Ник возмущенно посмотрел на компаньонку:       – Пароль "1-2-3-4-5-Сартон"? Ты это серьезно?       – Я всегда такой ставлю! – возмутилась та.       Валентайн картинно закатил глаза. В темноте подвала это выглядело откровенно жутковато.       – Всегда? Тебе, похоже, просто сказочно везет на тупых взломщиков.       – Ни-ик, не нуди! Всегда прокатывало. Давай, лучше поглядим, что там.       – Надо будет определенно за тобой приглядывать, – продолжал ворчать Валентайн.       – Согласна, – сладким голосом отозвалась Нора:       – Я как раз собиралась завести себе личный терминал в Институте. В консультанты пойдешь?       – Язва. Так, смотри, вот тут. – Ник ткнул пальцем в монитор, и Нора, наклонившись, увидела беспорядочное нагромождение символов, занявших половину экрана.       – М-м… – озадачилась она, – битый файл?       – Нет. Здесь явно прослеживается некая структура. Это шифр, детка. И я его разгадаю!       – Быстро?       – М. Нет. Или да. Не знаю… – пальцы Валентайна снова запорхали над клавиатурой, и Нора, вздохнув, слезла со стола и пошла обратно. Дозваться сейчас одержимого хакерской задачей синта было нереально. А уж ждать результатов в подвальном амбре и вовсе было выше человеческих сил.       Она успела перекусить на залитой солнцем кухоньке в компании двух немолодых женщин. Те по большей части молчали и косились недоверчиво. Потом перебрала рюкзак, проверила патроны, еще раз почистила оружие. Потом зачем-то снова наведалась на балкончик, представляя себе картину убийства. Солнце уже вовсю приближалось к зениту, украшая волны залива разноцветными пайетками, а Валентайна все не было.       Наконец, Нора не выдержала. Подхватила рюкзак и оружие и пошла обратно в подвал. Ник стоял над терминалом неподвижно, и она даже забеспокоилась:       – Эй, ты там не заржавел, часом?       – Перегружался, извини. Придется покопаться еще – шифр сложный, требуется время.       – Извини, Ник, но времени-то у меня как раз сейчас и нет. Нужно узнать, до чего они там договорились. Коллеги. – Она грустно усмехнулась.       – Прости, что задержал. – Валентайн подошел ближе. – Ты, давай, будь поосторожнее.       – Конечно. Удачи тебе. – Нора похлопала синта по плечу и вздохнула: – Ты потом в контору?       – Да. Еще нужно связаться с родственниками этой Круп, возможно, допросить. Дел по горло. Да, и я помню насчет Амари. Кстати, ведь из Института пип-бой ловит нашу станцию? Если вдруг что срочное, оставлю тебе сообщение.       – Будешь вопить в эфир, что вычислил Патриота? – Нора рассмеялась.       – Попрошу Тревиса крутить ту самую песенку – что тебе так нравится, про бродягу – но только по моему сигналу. Так что, если услышишь, сразу поймешь, что для тебя есть что-то важное.       – Договорились. И вот еще, что, – Нора стянула с плеча оружие и решительно сунула в руки Валентайну:       – Держи. Во избежание встреч с ярыми поклонницами.       – Но это же твоя любимая игрушка… – Ник хмыкнул и сделал шаг назад:       – Детка, ты заболела?       – Не нуди. – Нора практически силком впихнула в руки синту ПП:       – Я-то прыгну телепортом, а тебе снова тащиться до города, еще и безоружным. Держи, говорю! Зато у меня теперь точно будет повод поскорее вернуться, пока ты не сломал мою девочку.       – Договорились, буду аккуратен. – Ник с серьезным видом кивнул, а Норе вдруг стало снова грустно.       – Ну всё, удачи! – она поспешно вогнала в пип-бой координаты Института, помахала Валентайну и привычно нырнула в бело-голубое сияние телепортации.       На этот раз Нору никто не встретил и, откровенно говоря, ее это устроило. Она спокойно поднялась в свою комнату, приняла душ, переоделась, а после отправилась прямиком в кабинет к Элли Филмор.       Увидев нового директора, миссис Филмор оторвалась от бумаг, которые просматривала, стоя у стеллажа, и удивленно подняла брови:       – Добрый день, миссис Сартон, чем обязана?       – Надеюсь, не помешала? Элли, вы подготовили расчеты, о которых я просила позавчера?       – Да… но… а почему вы обращаетесь ко мне, а не к доктору Айо?       – Мы могли бы поговорить… в более приватной обстановке? – Нора выразительно глянула на дверь, из-за которой доносились голоса сотрудников отдела.       – Хорошо, – сухо согласилась Элли. – Я все равно собиралась перекусить.       Она захлопнула папку, поставила ее на полку и приглашающе кивнула гостье.       В кафетерии было пусто – время обеда давно прошло, да и здешняя еда, если честно, не располагала к длительному ее смакованию. Даже процесс принятия пищи в Институте, казалось, был подчинен исключительно полезности и сообразности выживанию, а отнюдь не получению удовольствий. Нора взяла себе банку дистиллированной воды и уселась напротив Элли.       – Так почему ко мне? – шурша упаковкой с пищей, повторила миссис Филмор.       – Считайте, что я следую совету Шона. – Нора развела руками и грустно улыбнулась:        – Как, кстати… всё прошло?       – Очень… тепло. – Элли вздохнула:       – Мы решили воздвигнуть стелу в его честь.       – Хорошая новость…       Нора помолчала, понурившись, крутя в руках банку с водой. Сделала глоток и тряхнула головой, собирая волю в кулак. Поймала короткий взгляд Элли:       – Простите.       – Я понимаю, – вздохнула та. – Если бы что-то случилось с моим сыном, я бы, наверное, вообще не смогла работать.       – У вас чудесный мальчишка. – Нора улыбнулась, вспомнив рыженького озорника Квентина:       – Уверена, как мать, вы, конечно, хотите для него лучшей судьбы. И наверняка боитесь перемен, которые несет мое появление.       – Откровенно говоря, да…       Миссис Филмор отложила ложку и испытующе уставилась в лицо Норе.       – А знаете, что было на той записи? – негромко отозвалась та. – Шон просил меня всеми силами уберечь своих людей; он действительно искренне любил вас всех. Так же, как я люблю тех, кто остался на поверхности. Понимаете, Элли, они ведь там тоже живые. Так же боятся за своих детей, так же надеются на лучшее, и я встречала очень многих, в ком до сих пор, несмотря на тяжелую жизнь, сохранились достоинство и человечность. Элли, я очень хочу сберечь всех – и здесь, и там. И очень хочу, чтобы вы мне в этом помогли. А доктор Айо… мне кажется, нам просто нужно больше времени, чтобы понять друг друга. Откровенно говоря, потому я и попросила вас вместе с ним заниматься расчетами.       – Я… постараюсь, – Элли медленно кивнула: – Но только до тех пор, пока не почувствую угрозу благополучию Института.       – Я тоже постараюсь, чтобы в выигрыше остались все. Можно, я буду и впредь обращаться к вам, чтобы совместно находить решения, которые устроят обе стороны?       – Да, конечно, – Элли коротко улыбнулась. – Это для меня весьма… ответственно.       – Вы умная женщина, я уверена, что справитесь. Давайте, для начала обсудим, чего же вы там насчитали.       – А знаете, получилось интересно. Оба варианта развития вышли почти равнозначными по финансированию. Правда, предложенный вами немного дешевле.       – Я тут что подумала… – Нора колупнула пальцем изящную эмблему Института, красовавшуюся на этикетке банки:       – Разворачивать сразу какие-то масштабные операции – это ненужный риск. И для нас, и для людей наверху. К тому же, любая теория должна подтверждаться практикой. Поэтому я хотела предложить своего рода эксперимент. У меня на примете есть одно поселение, которое тоже находится под патронажем минитменов. Но оно не совсем обычное – Грейгарден, возможно, вы слышали?       – Боюсь, что не в курсе.       – Это остатки экспериментального ботанического сада, полностью контролируемого роботами класса "Помощник". Мы могли бы для начала взять под свою защиту именно его и понаблюдать, как отнесутся к такому варианту сотрудничества соседние поселения. Полагаю, роботы нашим синтам особых проблем не доставят, мы же, в свою очередь, могли бы свободно воспользоваться тамошними наработками. Минитменов я предупрежу, и на всякий случай оставлю в поселении кого-то из надежных людей. На случай непредвиденных контактов с местными.       Элли удивленно покачала головой и тепло улыбнулась:       – Кажется, я поняла, от кого Отец унаследовал тягу к исследованиям. А позвольте уточнить, какие именно ботанические изыскания проводились в этом саду?       – Усовершенствование съедобных культур, насколько я поняла. Селекция. Изучение удобрений. Я не очень хорошо разбираюсь в ботанике, но смею вас уверить, мутафрукты у них – что надо.       – О, полагаю, Клейтон будет в восторге! – глаза миссис Филмор лукаво сверкнули: – И я вполне могла бы поделиться с ним новостью в обход бюро робоконтроля.       – Спасибо, Элли! – Нора потянулась и благодарно пожала ее тонкое запястье. – Сможете передать доктору Холдрену, чтобы разработал план эксперимента? А потом готовые результаты мы представим доктору Айо и запросим группу синтов для поддержки.       – Передам. Полагаю, Клейтон обрадуется еще и тому, что отдел бионаук наконец-то будет задействован в таком полномасштабном проекте. Что-то еще?       – Хм… – Нора задумалась. Она помнила о том, что просила доктора Ли подключиться к поискам разработок препарата, которым Братство надеялось повысить сопротивляемость к радиации. Вернее, не Братство, а один конкретный скриптор. Но это, видимо, стоило обговаривать лично с Мэдисон. А еще ей не давала покоя то и дело всплывающая мысль об агенте Подземки.       – Послушайте, Элли… помните, я просила сводки по андроидам?       – Да, конечно, всё уже перебросили на терминал От… ваш личный терминал. Мы полагали, вы вскоре захотите приступить к работе и уже подготовили директорский кабинет. Там все перечни по моделям, категориям, а также приписки к местам эксплуатации.       – Отлично. – Нора отставила пустую банку. – Значит, прямо сейчас их и погляжу. Еще раз благодарю вас, миссис Филмор.       – Пожалуйста. – Элли кивнула, а потом в глазах ее промелькнуло сомнение:       – Да, еще мы готовим отчет по работе реактора… Нора грустно улыбнулась:       – Вы же сами прекрасно понимаете, что в этой сфере мне, мягко говоря, далеко до Шона. Всё, что касается научных разработок, я с чистой совестью вверяю вам и другим руководителям отделов. Мне достаточно будет знать, если вдруг возникнут проблемы, и Институт станет нуждаться в чем-то, с чем я действительно смогу помочь.       – Вы правы, – Элли кивнула, а потом мягко добавила:       – Удачи вам, директор.       Нора медленно вошла в кабинет и прислонилась к стене, оглядывая помещение. Здесь всё осталось как при жизни Шона – белоснежный стол, стеллажи, книги, тонкие искусственные цветы в вазах. Нора со вздохом подумала, что вряд ли сможет поддерживать такой порядок, какой был при сыне. Шон, даже будучи смертельно больным, оставался педантично-аккуратным и всегда выглядел безупречно.       Она пошла по комнате, касаясь обстановки кончиками пальцев, будто приручала дикое животное. Остановилась напротив комода, на котором лежали два сложенных халата, и тяжело сглотнула, узнав в одном из них лабораторный халат Шона. Дрогнувшими руками взяла его и зарылась лицом. Пахло чистотой и совсем немного моющим средством. Даже легкий запах сигарет, который обычно сопровождал ее сына, исчез.       Нора подняла голову и, выдвинув ящик комода, бережно уложила в него халат. У нее, пожалуй, не хватит духу как ни в чем не бывало его надеть. Он всегда будет принадлежать Шону, а Нора никогда не сможет заменить собой Отца для сотрудников Института.       Она уселась за терминал и постаралась сосредоточиться на работе. Честно говоря, Нора и сама толком не знала, что искала – перед глазами проплывали десятки личных файлов с номерами серий, именами. Синты разных моделей и поколений: постоянно действующие в Институте, собиратели на поверхности, охотники, покинувшие Институт, возвращенные. Какие-то записи были совсем короткие, какие-то подробные, с перечнем исследований, проводимых над андроидами. В целом, списки ее впечатлили и помогли еще раз удостовериться, что она поступила правильно, отказавшись уничтожать уникальные технологии. Правда, радости это особой не принесло, зато добавило беспокойства: сможет ли Нора удержать в руках эдакую махину и направить ее энергию в мирное русло?       Что же касалось Патриота – то чем дальше, тем больше версия с синтом, внедренным Подземкой в Институт, казалась ей надуманной. Если Дез с соратниками и задействовали сбежавшего когда-то андроида, тому по возвращению всё равно бы стерли память. Оставалось только допустить, что кто-то из синтов, выходящих на поверхность, сам пошел на контакт. Но тогда это был либо охотник, в котором проснулось самосознание, либо кто-то из подмененных Институтом андроидов умудрялся быть двойным агентом.       Нора устало потерла глаза. Нет, без информации из Добрососедства, от доктора Амари (если таковая информация вообще существует), решить эту задачку будет сложно. А потом ей пришла в голову мысль, что, возможно, за время своих контактов с Подземкой Норе и самой приходилось сталкиваться с тем, кто скрывается за именем “Патриот”. Если бы посмотреть лица… в отделе высших систем, который отвечает за разработку синтов, наверняка хранятся документы и фотографии. А значит, визит к Мэдисон Ли придется как нельзя кстати. Единственное, в чем сомневалась Нора – это каким образом попросить у Мэдисон документацию, чтобы не выдать агента. Раскрывать синта и обрекать на очередное уничтожение личности не хотелось. И тут ее осенило.       Нора решительно встала, отключила терминал и отправилась в отдел высших систем.