Через тернии и провода

Отдирая и соскабливая свою кожу So picking my skin and my scales Я вижу собственный ужас, отражающийся в закате твоих пустых глаз I see my horror reflected in the sundown of your blank stare Я вижу свой ужас как будто в зеркале твоего пустого взгляда I see my horror mirrored in the sundown of your blank stare. Ешь меня, пей меня Eat Me, Drink Me Это всего лишь игра This is only a game

— Ну что, Аннет, вот мы и встретились с тобой, — смотрит на неё свысока, с презрением в глазах, — Вновь. Она сглатывает ком в горле, слёзы скапливаются в уголках небесных глаз. Розовые губы чуть дрожат, предательски выдавая волнение. — Будешь молчать? — выплёвывает он, а из глотки вырывается истеричный смех. Девушка не издаёт ни звука, лишь глядит на него из-под дрожащих ресниц. Резкий звук пощёчины заглушает гробовую тишину леса. На бледной коже щеки красуется красноватый след его ладони. Аннет даже не тянется к месту удара, продолжает сверлить мужчину взглядом — лишь жгучие дорожки из слёз скатываются по её лицу. — Дрянь, — тянет он гласные, облизывая пересохшие губы. Как долго они были вместе, а он даже не заметил, что лицо её всего лишь покрывала маска любви! Нет, она не любила его, иначе бы не оставила! — Я могу доставить тебе такую боль, какую ты даже представить себе не можешь! Он понимает, что Аннет уже доставила ему самую сильную боль. Такую, что раны от неё не зарастут никогда. Только покроются рубцами, гноясь вновь и вновь. Миниатюрная девушка стала его личным палачом, какая ирония. Мужчина хватает её за светлые волосы, собирая их в хвост, а после тянет вниз, заставляя девушку нагнуться. Он кидает её на землю, к своим ногам, но та не издаёт ни звука. Только глядит на бывшего возлюбленного снизу вверх, будто послушное животное. Ему хочется пнуть её, оскорбить, ударить, но он не может. Тело не слушается, отчаяние бежит по его венам. Девушка подползает ближе, маленькими ладонями убирая его мешающийся плащ, пытаясь расстегнуть чёрные брюки. Мужчину передёргивает, он встряхивает плечами, ему кажется, будто в него ударило несколько разрядов молнии, когда девушка касается его между ног. По низу живота пробегает сладкая истома. — Прекрати! — шипит он, отшвыривая её коленом, как провинившуюся собаку. Аннет припадает к его ногам, прикасаясь губами к носку кожаного ботинка мужчины, — Живо встань! Шатаясь, светловолосая встаёт с холодной земли, в волосах её застряло несколько осенних сухих листьев, голубое платье в районе колен испачкалось в грязи. Щёки были покрыты румянцем, почти в цвет покрасневших от слёз глаз. Человек в маске хватает её за подбородок — длинные изящные пальцы в чёрной перчатке сжимают его, надавливая на щёки и нижнюю челюсть, из-за чего губы девушки надуваются, как у испуганной птицы. Мерзкий лебедь. — Ты мне противна, — шепчет он ей в лицо. Оба знают, что это ложь, — Ты омерзительна. Аннет смело поднимает правую руку, гладит мужчину по волосам, иногда задевая шею. Руки у неё ледяные, будто гладит его сама смерть. — Я не позволял тебе, — хватает за тонкое запястье, сжимая. И она целует его, прижимаясь своими губами к его — так желанно, крепко, хорошо, что он не может ей противиться. Каждый кусочек его тела становится приютом для Аннет, для её хрупких рук, припухших губ, голубых глаз. Он целует её так, будто в последний раз, кусая губы, исследуя языком каждый миллиметр, придерживая рукой за макушку. Она пахнет цветами — до одури сладко, мужчине хочется сорвать её, дабы она больше не досталась никому. Самый желанный цветок в саду. Холодный нос Аннет касается шеи, нежные губы оставляют невесомые поцелуи на мужских ключицах, отчего мужчина закатывает глаза от удовольствия, приоткрытая рот, глубока дыша. Девушка прижимается к нему до боли близко, так, что она может чувствовать жар его тела даже через одежду. Человек в маске открыл глаза, стёр пот с лица, уставившись в красные и белые полоски на ткани циркового шатра, заменяющие ему потолок. Мужчина собрал длинные каштановые волосы в хвост, окатил лицо ледяной водой, прорычав в пустую тишину. Он знает, что не убьёт её никогда. Даже в своих снах. Знает, что не сможет. Потому что любовь к Аннет в нём сильнее ненависти.