— ну же, детка, посмотри на меня, ты же хочешь еще получить вот это, - парень у которого Джисон сидел в ногах, достает из нагрудного кармана клетчатой рубашки маленький целлофановый пакетик с мелкой белой пылью и трясет перед его носом.
Происходит замыкание и руки тянутся сами, но парень ожидаемо отдергивает и засовывает пакет обратно в карман.
— ну-ну, не так просто, - и улыбается так мерзко-приторно, - сначала ты должен поработать ротиком.
Джисон хоть и обдолбан, но понимает, что от него хотят. Дрожащими руками он расстегивает ремень и вжикает молнию на чужих джинсах. Тяжелый мускусный запах ударяет в нос. Рвотный позыв сдерживает, ведь желание получить вещество в пакетике давно затмило все остальные.
Джисон осторожно берет чужой член в руку и надеется, что это закончится быстро.
Какая мерзость.
Сложно сказать сколько раз такое происходило с ним. Наверно, чуть больше чем часто и чуть меньше, чем всегда.
***
Хан Джисон закончил школу и результаты по выпускным экзаменам у него были неважными - переволновался слишком. Родители тогда махнули рукой и сказали, что делать может что хочет. Все равно толку с него нет и вряд ли будет, в отличие от старшего брата, который сейчас работает в сфере недвижимости, ездит на хорошей машине и имеет собственную квартиру.
В начале Джисон правда пытался учиться, но менталка уже после первого семестра сдалась и не вывозила весь тот пиздец, который ему преподносила учеба в университете, пусть даже и далеко не самом лучшем по качеству образования. А одиночество и безразличие, шедшие за ним по пятам, добивали, хотя казалось, что уже нечего.
Отправная точка.
Все началось с каких то легких таблеток на вечеринке. Потому что его все достало, хотелось просто расслабиться и хоть ненадолго, но почувствовать, что все хорошо. Пусть даже и таким способом.
Одного раза ему было недостаточно. И не достаточно было действия.
Месяцами позднее его чуть больше, чем пристрастие и чуть меньше, чем зависимость, закончилось уже передозировкой паленого синтетика, который ему подогнал один из типа друзей, с которыми он зависал в обшарпанных квартирах и прокуренных клубах. Джисон думал, что умрет, но ему было не страшно. Терять ему было нечего и некого.
Никто на самом деле и не переживал за него. Одни просто боялись, что могут быть вовлечены в расследование, а другие парились только о своей репутации в глазах окружающих.
Родители говорили, что сын поехал в другую страну на учебу по обмену, чтобы не позориться перед родней и соседями. Джисона закрыли в реабилитационном центре на другом конце страны для таких же отбросов, как и он сам, по словам матери. Денег на его содержание переводили по минимуму, а общение представляло собой два-три звонка в месяц. И тем холодом, который исходил от матери во время разговоров, можно было заморозить реку Хан.
У него не было никого и ничего.
Диспансер казался ему Адом, а белые палаты и кабинеты врачей - котлами, в которых он варился ежедневно. Первые месяцы он не мог спать и очень много думал, правда, по началу только о наркотиках и о том, как бы ему отсюда побыстрее свалить, но кругом не идиоты и раньше положенного его точно не выпустят.
У него была одноместная палата, а гулять не разрешалось, потому что чёртовы фишки, которые получают за хорошие поведение и активность.
С первым снегом пришло смирение и мысль о том, что ему хочется попробовать начать все сначала. Ведомый этим, он действительно начинает стараться на занятиях по групповой терапии, исправно ходить к психологу и начинает читать.
Его лечащий врач радуется за него больше, чем родители.
***
Джисон покидает диспансер в середине марта с установкой, что начнет новую жизнь и больше никогда впредь не проебется так. За то время он понял и осознал достаточно.
Врач хлопает его по плечу и надеется, что они больше никогда не встретятся, по крайней мере, при таких обстоятельствах.
Экспресс довозит его до Сеула за восемь часов, из которых он проспал только три.
На вокзал за ним приезжает брат, который говорит, что женился. Джисон рад и не удивлен. Поздравляет.
В Сеуле с утра пробки. Он всю дорогу смотрит в окно на просыпающийся город. Соскучился по всему этому, наверное.
Брат рассказывает о том, что открылось много новых интересных мест, о том, как дела у матери с отцом в целом, немного про свою жену и говорит, что совсем скоро они познакомятся. Йеын очень хочет увидеть его.
Джинена прерывает звонок. Он говорит, что ему нужно ненадолго заехать на новый объект - срочные дела.
Джисон остается ждать в машине, припаркованной напротив белой огромной новостройки, и наконец-то достает разряженный телефон из герметичного прозрачного пакета с вещами, который ему вернули по случаю выписки. У брата в машине точно есть зарядка. Он безумно скучал по музыке из своего плейлиста.
На телефоне ни одного пропущенного и ни одного сообщения. Джисон горько усмехается.
Спустя целый альбом Джинен возвращается, но не один.
Ли Минхо красивый, аж глаза щиплет. И похоже он работает с его братом довольно долго, а их неформальное общение и непонятные шуточки выдают в них приятелей. По дороге домой Джинен предлагает заехать куда-нибудь перекусить и говорит, что угощает.
Ресторан с крытой верандой и неброской вывеской кажется дорогим. Джисон заказывает себе первый попавшийся салат, убедившись, что его стоимость не превышает собственный наличный бюджет, и, время в ожидании заказа, украдкой разглядывает профиль, оживлённо беседующего с Джиненом, Минхо, который, по идее, не должен был заметить, но они сталкиваются взглядами и тогда кое-кто понимает, что попал
пропал.
Его довозят до родительского дома и вручают дубликат ключей - родители, как оказалось, замки сменили. На секунду устанавливается гробовая тишина. Ничего - главное, что вообще позволили вернуться.
Джинен обнимает на прощание, а Минхо говорит чтобы кушал побольше - тощий слишком. У кое-кого краснеют уши и не понятно от чего именно.
Родители встречают его так же холодно, как и провожали.
Ночами его продолжают мучать кошмары. Кошмары о прошлом.
В диспансере, когда ему было слишком хреново - давали снотворного, но сейчас он дома и нужно учиться бороться самостоятельно. Поэтому он открывает wikihow в пять тридцать с телефона и смотрит как научиться рисовать.
Профили.
На следующий день он до вечера читает Ремарка в своей комнате, пока не слышит как приходят родители, Джинен с женой и Минхо. Йеын нуна оказывается очень красивой и улыбчивой.
Рука у Михо оказывается меньше, чем собственная. Джисону хочется потеряться в пространстве, но никак не в глазах напротив.
Сегодня у них семейный ужин
плюс один, где этим
плюс один оказывается он сам. К Минхо родители относятся лучше, чем к младшему сыну когда-либо.
Джисон наваливает себе в тарелку всего и побольше, надеясь создать видимость, что он очень занят едой, чтобы не принимать участие в разговорах.
Их с Минхо игра в гляделки продолжается. На этот раз первым на себе взгляд ловит Хан.
Ужин плавно перетекает в просматривание семейных архивов. Тот самый момент, когда можно и нужно свалить. Ли увязывается за ним на задний дворик под каким-то нелепым предлогом, но все слишком увлечены фотографиями, чтобы на это обращать внимание.
Хану почему-то очень не хочется чтобы этот хен знал о его прошлом, но тот ожидаемо в курсе.
Они говорят немного совсем, о мелочах. Джисон узнает небольшие подробности из жизни хена и думает, что за Минхо во время разговора ему очень нравится наблюдать: как он жестикулирует, живость эмоций, богатство мимики и просто очаровательная квадратная улыбка, периодически возникающая на лице. Младший же в основном только слушал и был благодарен, что его не засыпают вопросами о прошлом.
За все это время в его действиях и взгляде Джисон не видит ни намека на презрение или жалость.
В тот же вечер Джинен предлагает ему поработать на себя в качестве помощника его секретаря - короче говоря, работа не пыльная и на книжки денег ему точно хватит. На предложение соглашается сразу же. Все равно это лучше, чем просиживать время дома в ожидании начала нового учебного семестра чтобы попытаться восстановиться.
Джинен позднее скидывает ему по сообщению адрес, время и дресс-код, не забыв предупредить, что Минхо встретит на посту, потому что у самого с утра какое-то совещание. При виде
этого имени, внутри начинает нарастать легкая паника.
***
Офис, расположившийся на сороковых этажах модной высотки, встречает его спокойными цветами в интерьере, хорошей освещенность из-за больших окон по всему периметру и множеством снующих туда-сюда людей в однотонных костюмах. А ещё его Минхо хен встречает. Он выглядит действительно бодрым по сравнению с Джисоном, хотя наверняка на ногах уже часов с шести. Во время экскурсии Хан правда старается смотреть и запоминать где что, а не только считать сколько родинок на чужом лице. Маленькая на носу его очаровывает так, что Минхо в итоге хватает его за руку, спасая от падения,
потому что нужно было смотреть под ноги.
Секретарша у брата выглядит ухоженной и строгой женщиной, на вид которой чуть за тридцать.
Джисон понятливый - быстро разбирается со всем и, хватая стопку бумаг, спешит скрыться с глаз долой, исполняя первое поручение Шихен нуны - ксерокопирование.
Минхо замечает его красные уши и позволят себе немного улыбнуться.
Первый рабочий день обошелся без происшествий, как и последующие. Ну, только разочек было - кофе разлил по дороге, но его заверили, что не страшно.
Минхо и Джинена он видит не часто, а разговаривают и того меньше. Оно и понятно - все в работе, дедлайн сдачи проекта на носу.
В один из дней Минхо даёт ему свой номер, пока они сидят на мягком диванчике в комнате отдыха персонала, и непринужденным тоном предлагает немного прогуляться на выходных просто потому, что хочется отдохнуть и в книжный.
Они гуляют практически до рассвета воскресенья.
Чувства и ощущение от того дня гораздо ярче и приятнее, чем от всевозможных таблеток в прошлом. Они настоящие, живые.
Когда у Джисона впервые за долгое время возникает сексуально желание - он вспоминает о том хене с милой родинкой на носу. Выкидывая салфетки в мусорку, ему становится очень стыдно за то, что хочется большего.
***
По случаю сдачи проекта Джинен с Йеын берут его и Минхо с собой в горы прямо посреди рабочей недели, не дотерпев до выходных.
Тогда они впервые целуются пьяными в тесной палатке и руками позволяют друг другу тела гладить и трогать. Минхо с большим трепетом оставляет на его груди легкими прикосновениями поцелуи, спускаясь все ниже. Джисон чувствует себя оголенным нервом на каждое прикосновение.
Впервые ему было так приятно и хочется сделать так же в ответ, но Ли говорит, что все окей и, вообще-то, он кончил просто от одного вида, а потом неловко смеется. Джисон борется с желанием обнять, прижать к себе этого хена и зарыться носом в волосы. Ожидаемо проигрывает сам себе. Минхо гладит его дрожащую спину теплой ладонью и целует оголенное плечо. Этот момент кажется им обоим куда интимнее.
Кое-кто понимает, что влюбился.
Джисону двадцать два, он начал новую жизнь, встретил Минхо и теперь он не чувствует себя как
плюс один.
