Детские шалости

Первое апреля. Праздник веселья и тупых розыгрышей, любимое торжество Габриэля, которым он, похоже, жил 365 дней в году. Удивительно, но на этот раз архангел не придумал ничего лучше, чем подсластить самодовольную морду отца, пустив в неё тортом. Удача обернулась Габриэлю лицом, и Бог созвал всех ангелов на небольшое празднество в рай. — Гейб, мне кажется, это плохая идея, — неуверенно предостерёг Кастиэль. Габриэль стоял за дверью конференц-зала, и злорадно потирал руки, удерживая тортик с милыми розочками.  — Папа не оценит — устало констатировал Михаил, точно зная, что его не послушают. Опять.  — О ооо! — Хлопнув себя по коленям, произнёс Люцифер, — ПоСоРеВнУеМсЯ?! — радостно взвизгнул он, натягивая на косяк ведро с перьями. Глаза Габриэля сверкнули азартом.  — Посоревнуемся, — с ухмылкой протянул он. Внезапно, комната наполнилась ангелами, жаждущими появления отца. Толпа толкалась и гудела, стараясь уместиться в небольшом зале. Наконец, все стихли, услышав ритмичные гулкие шаги в опустевшем коридоре рая. Дверь постепенно начала открываться. «Посоревнуемся», — видимо этим лозунгом руководствовался архангел, пуская отцу торт в лицо. Чак некоторое время стоял ошарашенно, открывая от возмущения рот, как рыба, и вскоре по коридорам рая разнёсся крик: «ГАБРИЭ-ЭЛЬ!». Не дожидаясь затишья бури, Люцифер нажал на рычаг, и комната наполнилась перьями, прилипающими к начинке торта на лице Бога и руках Габриэля. Ангелы загудели, зашумели, перебивая возмущенную ругань Чака, и ему пришлось прикрикнуть, чтобы они стихли.  — КТО. ЗНАЛ. ОБ ЭТОМ? — чеканя каждое слово, холодным голосом спросил Ширли. Ангелы переглянулись недоуменно и уставились на своих братьев. Медленно поднялись две руки. Кастиэль стоял, белый как мел, боясь пошевелиться под прожигающим взглядом отца. Михаил совершенно не стеснялся, выражая этим жестом свои намерения защитить нерадивых братцев. Чак ещё раз окинул зал взглядом, надеясь увидеть больше рук и больше покаяния в глазах ангелов. Бог — высший разум, сотворитель мира, был настолько чувствительным и импульсивный, что порой мог раздуть из мухи слона и превратить почти безобидный розыгрыш в катастрофу вселенского масштаба. Чак щёлкнул пальцами, и все ангелы, кроме виновников трагедии, телепортировалась на свои рабочие места. Чак шагал по кабинету вперёд — назад, изредка пытаясь оттереть запачканный ворот пиджака.  — Так, дети мои, — строго начал Бог — я всех, конечно, люблю, но пора начать вас воспитывать. — после этих слов Кас побледнел. Вылететь из рая — просто лучшая перспектива в его жизни, сразу можно будет идти к Дину и Сэму под крылышко, в обнимку с гребаным Габриэлем. Чак, заметив волнение сына, заверил:  — Спокойно, никто не падёт! — и в зале раздался вздох облегчения, — но наказать вас все равно нужно. Поэтому вы придете сюда только через месяц и расскажете о том, как вам работалось.  — Работалось с кем? — спросил Люцифер.  — С детьми, конечно же! — после такого заявления ангелы рассмеялись.  — Ты же не отправишь нас в сад? Это будет худший месяц в нашей жизни, — с ухмылкой ответил Габриэль. Чак осуждающе помотал головой и щёлкнул пальцами. Ангелов мгновенно потянуло в сон, и они, не в силах больше терпеть, упали на пол. Габриэль очнулся чуть позже в непонятной комнате. На нем была какая-то старенькая худи и джинсы. Света в помещении почти не было. Сэм лежал рядом с архангелом, сжавшись в комок, и Гейб не сразу понял, что Винчестер уменьшился в пару раз.  — Сэм? Солнце? — коснувшись мягких волос парня, почти прошептал Габриэль. На него поднял глаза заспанный малыш с ярко-зелеными глазами, сверкающими, как гирлянда на ёлке, и безумно милым румянцем. Габриэль долго лежал, смотря на чудо, которое свернулось около него калачиком и только спустя время тихо выдавил из себя:  — Мы попали… Через пару секунд в соседней комнате послышалась возня, вскрик Кастиэля и звук падающего тела. Этот месяц обещал быть весёлым. _____________________________________ В двенадцать часов ночи на совете новоиспечённых родителей в гостиной удалось выяснить две вещи: это был не бункер, а какой-то загородный дом. Точнее домище. Двухэтажное здание с тремя спальнями, тремя ванными и огромной кухней поражало своей величественностью: повсюду были арки, колонны, скульптуры и мягчайшие ковры, на дверях были вырезаны рельефные узоры, дом освещали яркие лампы с мягким светом. Второе: Наказания избежать не удалось, и Винчестеры теперь в обличии семилетних детей бродили по дому. Мало того, Михаил тоже стал ребенком. Между ангелами разыгрывались такие баталии, которые никогда не видело человечество. Споры велись по поводу выбора еды, одежды, комнат и даже постельного белья, которое предстояло выбирать из мягких материалов. Во время одной из многочисленных ссор в комнату заглянули дети. Сэм спокойно устроился на коленях Габриэля, спрятавшись в его объятиях. Архангел покраснел.  — Я до сих по не могу привыкнуть к тому, что Сэм маленький, — признался он, — Большой Лось вряд ли так сделал бы, — грустно вздохнул Гейб, следя за сопевшим ребенком. Дин уселся в позу йога рядом с Касом, обняв того за руку и прижавшись к ней. Ангел потрепал мальчика по макушке и притянул ближе к себе, укрывая плащом. Михаил сел просто рядом с Люцифером.  — Мелкий, иди сюда, — максимально ласково предложил архангел, раскрывая руки в объятиях, но ребенок отшатнулся от него, как от прокаженного. Среди парней раздались смешки. Люцифер обиженно хмыкнул. Парни продолжили обсуждать список вещей. Михаил вскоре настолько устал, что просто упал головой на колени Люцифера. Архангел потрепал сонного ребенка по макушке, шепча что-то баюкающее. Спать разошлись в одно время. Сэм уснул почти сразу, лишь иногда пелена кошмаров затуманивал его разум, и он дрожал всем телом, а по щекам стекали крупные слезы. Тогда Габриэль подхватывал его на руки и носил по комнате, напевая какую-то глупую мелодию. «Боже, сколько же ты пережил, раз кошмары не отпускают тебя даже в обличии ребёнка», — сочувствующие шептал Габриэль куда-то в пустоту. С Дином было сложнее: он ворочался, постоянно норовил упасть с кровати, или наоборот, сталкивал с кровати Каса. Трудно было хоть как-то удержать сорванца. Ближе к утру ребёнок успокоился ненадолго, прежде чем зарыдать. Он повторял во сне: «Я не хочу умирать, Сэм, помоги…». Пришлось успокаивать Дина. Ночка у ангела выдалась тяжкой. Михаил вообще отказался спать. Не показывая своей усталости, он устроился на диване и принялся читать какие-то заумные книги, изредка поглядывая на Люцифера, который развалился на кровати и ждал, пока мелкий придет. Спустя пару глав сборника лекций по психологии, Михаил опустил голову и засопел. — Наконец-то, — шепотом прошипел Люц, и попытался поднять брата. Михаил вздрогнул и начал отпираться, бормоча что-то во сне. Попытки перенести мальчика не увенчались успехом. Тогда Люцифер плюнул на все и, накинув на брата плед, залез рядом. Наконец все в доме стихло и погрузилось в сон. Чак щелкнул пальцами, и своеобразный экран растворился в воздухе. На него удивлённо смотрела пара глаз.  — Что ты собрался сделать? — спросил Метатрон, ошеломленный всем произошедшим. Чак не по-доброму ухмыльнулся.  — Учить их страдать, конечно, — неестественно-ласково почти пропел он. У ангелов назревали крупные проблемы.