Особенности немецкой бани

Будучи ужасно замученным после двухдневных переговоров, Иван очень легко согласился на предложение Людвига сходить в баню, попить знаменитого немецкого пива, да и в целом просто расслабиться. В тот вечер, то есть вчера, Байльшмидт был на удивление расслабленным и более приветливым чем обычно, по крайней мере по отношению к России. При разговоре с гостем немец не хмурил брови, как обычно делал на собраниях, а даже улыбался и пытался немного шутить. Иван особого внимания не обратил, когда Германия, предпочитавший держаться на расстоянии от телесного контакта, сам положил руку на плечо русского и ощутимо сжал. — Russland, не хочешь сходить завтра в сауну? Странный вопрос, да и странное предложение. Сходить в сауну. Коллеги по работе, а в какой-то степени их можно таковыми считать, не ходят в подобные места, это явный переход границ, — Германия любит границы. Скорее всего друзья. А друзья ходят в бани? В аквапарки же ведь ходят, значит и в бани тоже. Они ведь особо не отличаются. Вот таким глубокомысленным рассуждением был занят Брагинский, нехотя снимая с себя свитер, а за ним и футболку. Россия любил посещать бани, любил сидеть и париться до неизможения, а потом накатить холодного кваса в кружку и выпить все. Но он больше предпочитал делать это в одиночестве, в связи с тем, что просто немного стеснялся себя, а сегодня, как назло, было крайне много народу. Ещё утром, вспомнив этот разговор, Россия хотел позвонить Германии и наплести хоть какую-нибудь, даже фантастическую чушь, лишь бы просто не идти. Но сразу же в памяти всплыла мягкая улыбка немца, которую стоило расценивать как одну из чудес человечества — настолько она была редка. Скрепя сердцем и зубами, Иван все-таки рискнул. В конце концов, чего такого-то? Уже надев плавки, и аккуратно складывая вещи в шкафчик, его нашёл Людвиг. На немце, а если быть точнее на бёдрах, было только полотенце. — Ты готов? — спросил Германия. — Да, — Иван обернулся и покраснел. Байльшмидт был в прекрасной физической форме, рельефы мышц рук, груди и пресса под приглушённым светом смотрелись не просто красиво, а даже как-то вызывающе. Поймав такой же критический взгляд и на себе, Россия спросил: — Что-то не так? — Ты же не плавках пойдёшь? — Германия кивнул в сторону причинного места, а Россия подумал что это как-то не очень прилично. — В смысле? А в чем ещё то? — У нас не принято так, — мягкие черты лица заострились, неосознанно Россия надул губы и щеки. «Милый», — промелькнуло в голове Германии и он продолжил: — Возьми с собой полотенце. И… сними плавки. Брагинский еще пуще раздул щеки. — Иначе никак? У меня люди в сауну в купальниках ходят и ничего. — Ты же у меня дома, а не у себя. Лучше я тебе это скажу, чем десять человек в парилке. Выждав несколько секунд, Иван все-таки кивнул. Снял плавки, и быстро замотав полотенце, поплёлся следом за Байльшмидтом. — Когда ты в последний раз был в бане? — спросил Людвиг, обернувшись в сторону Ивана. — Я не помню уже, — Брагинский для чистоты эффекта поднял глаза к потолку. Вроде как перед Новым годом, ещё тогда решили всеми «родственниками» собраться: Украина, Белорусь, Польша, да и Сербия… Как давно это было. — Да это и неважно. Русский покачал головой. Погрузившись в свои мысли, он даже и не заметил, как Байльшмидт снял полотенце и повесил на крючок рядом со стеклянной дверью. Немец потянул деревянную ручку на себя, из помещения повалил пар. Россия все пытался сформулировать вопрос, но получалось только открывать рот и воспроизводить нечеловеческие звуки, больше похожие на икание. — Не забудь снять полотенце, — сказал Германия, и добавил. — Немцы ходят в баню голышом. Войдя в помещение, Россия испытал культурный шок. Мало того, что надо в баню ходить в чем мать родила, да ещё мужчины и женщины были все вместе. Люди в возрасте 30 или 40 плюс сидели не то, чтобы бок о бок, конечно нет, но бедный ванин мозг это никак не успокаивало. Стало понятно откуда растут ноги для идей немецкого порно. Сам Иван это не смотрел — актёры выглядели неестественно и наигранно, а процесс — отвратительно, но живя бок о бок с Гилбертом почти 50 лет, Брагинский был наслышан в подробностях об этом чуде природы. — Ну нахер, — пролепетал Россия и буквально выскочил из парилки, забыв закрыть дверь. Раздался громогласный хохот Байльшмидта. Через несколько секунд немец вышел следом за Иваном, утирая слезы на глазах. — Schliessen Sie die Tür! *- послышался недовольный возглас одного из мужчин. Десять пар глаз наблюдали за разворачивающейся комедией. Людвиг закрыл дверь и посмотрел на Брагинского. Тот, уже успевший закутаться в полотенце, облокотился спиной на холодный кафель, пытаясь смотреть на потолок, лишь бы не на немца. — Иван… — Прошу надень полотенце! — перебил русский, повышая голос. Не став спорить, да и из-за чего в принципе спорить, Людвиг замотал ткань вокруг бёдер и заглянул в глаза России, благо рост позволял. — Давай поговорим, — продолжил Германия, пытаясь побороть улыбку и настроиться на, возможно, серьёзный разговор. Растерянное лицо русского выглядело крайне мило. — У тебя какая-то детская травма? — Нет, — Иван заметил кривую ухмылку на лице немца, и свёл брови на переносице. — Не надо водить людей в такие места. — В какие места? В бани? Иван не смеши меня. Тебе тысяча с гаком лет, с чего такая стеснительность? А Брагинский как будто и не слушал, что говорил Людвиг, только недовольны прошептал: — Это многое объясняет, — Германия расценил это по-своему. Опять двадцать пять! Сколько можно его тыкать в это? Прошло уже более семидесяти лет, а это поганое пятно нацизма висит на нем и на его народе до сих пор! Глаза немца потемнели, брови свелись на переносице, а все тело напряглось то ли ожидая удара, то ли желая ударить. Но секундное наваждение быстро прошло. Германия выдохнул. Ладно, Россия имеет право на это. Встав ещё ближе к Брагинскому, так же облокотившись на стену, Байльшмидт встретился взглядом со своим гостем. — Надо о таком предупреждать, — промямлил Россия, продолжая немного дуться. — Если бы я сказал, ты не согласился бы, — мягко ответил Германия, лукаво улыбнувшись. От низкого немецкого баритона у Вани побежали мурашки по спине. Вся ситуация получалась какой-то корявой. Брагинскому казалось, что он истеричка, которая не способна себя держать в руках, и выставила другого человека по-идиотски. Почувствовав, что вроде Байльшмидт особо не злится, Россия попытался перевести все в шутку: — Но пиво же ведь ещё в силе? — улыбнулся Иван, нервно теребя край полотенца. Он так невинно вглядывался своими невозможными глазами-фиалками в чужое лицо, что Людвиг уже успел и позабыть, буквально несколько секунду назад намеревался выяснять отношения на кулаках. Сердце Германии отлегло. Ещё не все потеряно. — Конечно в силе. «Ваня неисправим», — подумал Людвиг. В следующий раз он сначала поведёт Брагинского в пивную, а уже потом познавать особенности немецкой бани.