От любви до ненависти один шаг

— Тебе опять приснился кошмар, маленький принц? — спросил Харири, смотря на растрепанную гриву только что пронуснувшегося Симбы, а тот лишь фыркнул и, встав, сел на край своего любимого выступа.  — Не называй меня «маленьким принцом», я больше не ребёнок, — глянув через плечо на улыбающуюся морду лучшего друга давно погибшего дяди, попросил огненогривый принц.  — Неужели? — с усмешкой спросил фиалковоглазый лев с рыже-кофейным окрасом шерсти.  — Харири, мне уже как неделю назад исполнилось целых четыре года, а это значит, что я уже взрослый лев, — сделав недовольную гримасу, сказал Симба.  — Да уж, не верится, что уже прошёл целый год и вы с Ахири теперь уже взрослые львы, — немного задумавшись, сказал Харири. А Симба лишь усмехнулся. Ему тоже не верится в то, что теперь он больше не маленький львенок, а взрослый лев, который, после смерти отца, взойдёт на престол. Кстати о Муфасе. Несколько месяцев назад король прайдленда с сожалением в голосе сообщил, что он болен и может умереть в любую минуту, если не будет принимать разные лекарства или если будет постоянно на нервах. С тех пор, как Муфаса это объявил, он и Симба практически не пересекаются. Симба этому очень рад, ведь теперь родители наконец-то отстали от него и проводят все своё свободное время со Содой, которая скоро станет подростком, и Ахири. Наверное Муфаса и Сараби уже поняли, что с Симбой бесполезно разговаривать, если захочет — сам с ними начнёт общаться. Но Симба ни разу за эти несколько месяцев не поговорил с родителями. У него даже мысли об этом не было.  — Ахири опять с ними? — спросил Симба под словом «с ними» подразумевая «с родителями», снова через плечо посмотрев на Харири.  — Хех, а ты что, вчера даже не заметил, что он не ночевал с нами? — с усмешкой в голосе спросил лев с рыже-кофейным окрасом шерсти, а Симба лишь фыркнул.  — Как только Муфаса заболел, так все сразу начали чаще с ним общаться и проводить время, даже Ахири всё своё время проводит теперь с ним, — раздражённо фыркнув и смотря на горизонт, сказал Симба.  — Да, только вот ты этого не делаешь, — процедил Харири и нахмурился, а Симба недоумевающе посмотрел на него, — Симба, пойми, как бы ты на него не злился, он всё равно твой отец и он может в любую минуту умереть, но ты ведёшь себя, как эгоист и…  — Я эгоист?! — рыкнул оранжевоглазый лев, резко развернувшись к Харири, от чего тот вздрогнул, — Он унижал моего дядю, отнял у него счастье, чтобы самому быть счастливым, он отдал Ахири Зире, чтобы не брать на себя «лишнюю ответственность» и ты ещё смеешь называть меня эгоистом?! Симба рычал. Он был очень зол, но одновременно и недоумевал. Он не понимал, почему Харири, лучший друг его давно погибшего дяди, как и Симба недолюбивающий Муфасу, теперь говорит, что он должен с ним проводить время! Плевал Симба уже давно на своего нерадивого отца. Муфаса, по мнению Симбы, должен страдать всю свою оставшуюся жизнь, как заставил страдать своего младшего брата.  — Симба, я знаю, что ты ненавидишь Муфасу, но, поверь, даже он такого обращение со стороны сына не заслу…  — О, нет, ты ошибаешься! — с ухмылкой перебил Харири золотистый принц с оранжево-коричневыми очами и сел напротив него, — Он заслуживает такое обращение и ещё как! Симба тяжело дышал. Из-за злости. Он чувствовал, как его лапа очень сильно хочет ударить Харири за его слова, но почему-то не решался. Наверное это из-за понимания того, что Шраму, смотрящему на них с небес, не понравится его действие по отношению к его лучшему другу.  — Симба, я понимаю, что ты скучаешь по Таке, но уже прошло достаточно времени и, как бы это печально ни звучало, пора его отпустить, — спустя несколько минут молчания произнёс фиалковоглазый лев, а Симба лишь удивлённо посмотрел на него.  — То есть ты готов вот так просто забыть своего лучшего друга?! — спросил Симба, зарычав сквозь крепко сжатые клыки.  — Симба, я не это имел вви…  — Хорошо, если ты хочешь забыть моего дядю — валяй, я не собираюсь поступать, как ты, — с этими словами Симба встал и пошёл по дорожке.  — Да не это я имел в виду, Симба, я… — крикнул Харири вслед оранжевоглазому принцу и вздохнул, когда тот скрылся за поворотом, — Что же мне с ним делать? — спросил сам себя Харири и положил голову на передние, скрещенные лапы. * * *  — Эй, недоросль! — внезапно воскликнул кто-то за спиной Симбы, когда он шёл в сторону водопоя и, обернувшись, Симба успел увидеть только морду Чумви, а потом он почувствовал, как тот ударил его в бок и Симба отлетел в сторону на несколько метров, — Это за моё ухо, которое, по твоей вине, никогда не заживёт! Симба, быстро встав, с рыком накинулся на Чумви. Они дрались несколько минут, когтями нанося друг другу царапины, не сильные. Но Чумви оставил Симбе на левом плече шрам, состоящий из трёх небольших полос, а сам Симба оставил Чумви рану на щеке, когда тот надавил на его горло и начал душить. Эти раны уже никогда не заживут. Они бы так ещё долго дрались, если бы Сараби, Муфаса, Нала и Номуса не подбежали к ним вовремя и не разняли.  — Чумви, ты с ума сошёл?! Что ты вообще… Ах! Это что, шрам?! — прикрыв лапой пасть от ужаса и смотря на ужасающий шрам на щеке сына, спросила львица. Затем, с подступащими слезами на глазах, Номуса посмотрела на, откашливающегося и хватающего ртом воздух, чтобы привести в порядок дыхание, Симбу, которому Нала помогала встать, — Это ты ему этот Шрам оставил?!  — Да, потому что этот… *кашель*… Идиот меня начал душить! — посмотрев на взрослую львицу, что была внешне очень похожа на своего сына, хриплым голосом ответил Симба.  — Ложь! Мой сын никогда бы не стал душить кого-то! — возразила львица с медно-коричневыми очами, оскалившись и обнажив свои белоснежные клыки.  — Да? Тогда почему… *кашель*… Тогда почему я сейчас кашлаю и пытаюсь привести дыхание в норму? — с какой-то насмешливостью в голосе спросил Симба, тяжело дыша и смотря то на Номусу, то на Чумви который испепелял его гневно-ненавистным взглядом. Номуса не знала, что ответить. Она нервно смотрела то на Симбу, то на короля с королевой и Налу, которая помогала принцу стоять, то на сына, который приложил лапу к щеке и скорчился, когда ощутил острую боль в том месте.  — Нала, Симба, идите пока на водопой, — попросила тёмно-песочная королева и молодые лев и львица, кивнув, медленно направились в сторону водопоя.  — Чумви, это правда, что ты душил моего сына? — серьёзно спросил обладатель рубиново-красных очей, посмотрев на бывшего друга Симбы.  — Да, — честно ответил Чумви, положительно кивнув и посмотрела на короля, — но я не пытался его убить. Я лишь только хотел его припугнуть.  — Враньё, — внезапно раздался женский голос и, посмотрев на ветку одного дерева откуда и раздался голос, львы и львицы увидели самку ястреба, и только Муфаса с Сараби узнали в ней добрую знакомую сына под именем Агак.  — Что ты имеешь ввиду, Агак? — недоумевающе посмотрев на самку ястреба, спросила Сараби.  — Этот лев, — Агак указала крылом на Чумви, — реально душил Симбу и задушил бы, если бы он его не ударил, оставив на щеке шрам и если бы вы вовремя не пришли. Я своими глазами это видела. Муфаса посмотрел Чумви в глаза, чтобы проверить это правда или нет. Король глядел в медно-коричневые глаза молодого льва где-то пару минут и смог разглядеть там: страх и волнение. Чумви и вправду хотел убить Симбу.  — Зачем ты хотел убить моего сына? — напрямую спросил Муфаса и увидел ещё больший страх в глазах сына Номусы.  — Я… Я просто…  — Ваше Величество, можно я с ним поговорю? — подойдя к Муфасе, спросила львица с тёмным окрасом шерсти, как у сына, — Наедине.  — Конечно, — положительно кивнув, ответил Муфаса и вместе с женой смотрел на отдалившихся от них Чумви и Номусу.  — Зачем? Объясни мне, сынок, зачем ты напал на Сим… — отойдя с сыном на преличное расстояние от правителей прайдленда, начала расспрашивать сына Номуса, но тот её перебил.  — Да потому что я хотел стать королём! — рявкнул Чумви, от чего его мать вздрогнула, — Во-первых: из Симбы выйдет просто никакой король, а во-вторых: ты сама мне говорила, что хочешь, чтобы я стал королём.  — Но я же не имела ввиду, чтобы ты, ради того, чтобы стать королём, убил своего друга, — рыкнула на сына Номуса, нахмурившись.  — Он мне не друг! — возразил молодой лев с медно-коричневыми глазами.  — Да мне всё равно: друг он тебе или нет, ты его чуть не убил! — воскликнула Номуса и, развернувшись, пошла в сторону Муфасы и Сараби, — Ты очень расстроил меня, Чумви, — сказала она напоследок сыну. * * *  — О чём думаешь? — спросила песчано-бежевая львица, посмотрев на друга, который лежал рядом с ней на плоском булыжнике и задумчиво смотрит на воду.  — А? — просмотрев на Налу, спросил Симба, сначала будто не поняв вопроса, а потом снова посмотрел на воду, — Неважно, просто вспомнил утренний разговор с Харири.  — А, понятно, — сказала Нала и начала быстро думать о чём завести разговор, но, как только она хотела спросить у Симбы о чём у них с Харири был разговор, внезапно рядом с Симбой приземлилась Агак.  — Наконец-то, а я уж думал, что пройдёт два года прежде, чем ты прилетишь, — ухмыльнувшись, с усмешкой процедил оранжевоглазый молодой лев, смотря на самку ястреба, — Что там с Чумви?  — С тем глупым львом? — с усмешкой спросила Агак и получила в ответ положительный кивок, — Ну… В общем он должен будет изгнан из прайдленда через две недели.  — О, Айхью, бедная Номуса, как же ей сейчас тяжело, — опустив глаза, с печалью в голосе проговорила бирюзовоглазая львица.  — Согласна, трудно принять тот факт, что твой единственный сын чуть ли не совершил убийство наследника престола и через две недели уйдёт от тебя навсегда, — кивнув в знак согласия, сказала самка ястреба.  — Есть ещё новости? — спросил принц с золотистым окрасом шерсти и огненно-красной гривой. Получив отрицательный кивок в ответ, Симба махнул лапой в сторону, — Тогда можешь лететь.  — Хорошо, — кивнув, сказала Агак и, вспорнув, полетела к своему дереву, на котором она живёт и который находится неподалёку от баобаба Рафики, — Надеюсь побывать на вашей свадьбе! — крикнула она им напоследок и полетела.  — Я тоже надеюсь, — тихо и смущенно проговорила Нала, и встретилась с удивлённым взглядом Симбы.  — Это был сейчас намёк, что ты в меня влюблена? — спросил оранжевоглазый молодой лев и получил в ответ смущённый, положительный кивок. Симба задумался над этим. Нала умная, ловкая, красивая, пунктуальная… В общем в прайдленде нет больше львицы возраста Симбы с такими же качествами. Нала, вдобавок, понимает Симбу и быстро находит с ним общий язык. Но проблема в том, что у Симбы к ней нет сильных, страстных чувств. Может симпатия, но не больше. Хотя… Почему бы и не встречаться с Налой, а потом и вовсе жениться на ней? Это будет вполне хорошая месть для Сарафины, ведь она будет страшно зла, когда узнает про роман своей дочери и принца, которого она тайно презирает. Ну и что, что у Симбы есть только лишь симпатия к Нале? Может за то время, что они будут встречаться, а потом и за время их супружеской жизни, эти чувства станут большим, чем просто симпатия. Вдобавок Симба, возможно, другую львицу, которая будет наравне с Налой во всём, но к которой у него будут чувства, никогда не найдёт. Так зачем же её искать, если есть Нала? Симба принял решение. Он посмотрел на Налу, которая терпеливо ждала его ответа и поцеловал её. Сначала песчано-бежевая львица от шока не отвечала, но через пару секунд ответила на поцелуй Симбы.  — Это значит, что ты меня тоже любишь? — спросила Нала, когда их поцелуй закончился и они отстранились.  — Да, — коротко ответил оранжевоглазый принц и они снова слились в страстном поцелуе. Он так это убедительно сказал, что Нала даже не услышала фальши в его голосе. * * *  — Симба, можно с тобой поговорить? — спросил Муфаса, подойдя к сыну, который сидел на краю своего любимого выступа.  — А я думал, что ты от меня уже отстал навсегда, но оказывается нет, — с печальным вздохом процедил Симба, когда его отец сел рядом с ним, — Ну и о чём же ты хотел поговорить?  — Я пришёл к тебе, чтобы сказать, что я… Мне… Мне очень жаль, что я так плохо относился к своему младшему брату и я признаю, что вёл себя по отношению к нему, как тварь, — со вздохом проговорил Муфаса и с надеждой в глазах посмотрел на сына, — Симба, сынок, ты простишь меня за то, что я всё твоё детство не соглашался с тобой? Симба молча несколько минут смотрел прямо в рубиново-красные очи отца и Муфаса из-за этого стал нервничать. Король мысленно умолял сына уже наконец-то ответит на его вопрос и похоже Айхью услышал его мольбы, но ответ Симбы был совершенно не таким, как он ожидал.  — Тебе нет за это прощения, — неожиданно ответил Симба, от чего Муфаса опешил, — И я буду презирать тебя всю жизнь за твоё плохое отношение к моему дяде.  — Симба, ты очень изменился, ты превратился в…  — В дядю Таку? — неожиданно, перебив отца, спросил оранжевоглазый молодой лев с огнено-красной гривой.  — Меня очень огорчает твоё поведение, Симба, — не став отвечать на вопрос сына, сказал Муфаса, всё так же хмурясь, — Объясни мне, почему ты так себя ве…  — Это не твоё дело, Муфаса, — вложив, как можно больше ненависти и язвительности в последнее слово, произнёс Симба. Муфаса сжал до невозможности сильно свои челюсти, чтобы ненароком не высказать то, что так и вырывалось из пасти рубиновоглазого короля. Но он не смог долго себя сдерживать.  — Что ж, если ты такой нахал и эгоист, то лучше бы тебя вообще не было на этом свете! — рявкнул Муфаса и только спустя минуту понял, что сказал, что лучше бы Симба при своём рождение умер. Симба медленно повернул голову в его сторону и посмотрел своему нерадивому отцу прямо в глаза. По его глазам Муфаса понял, что Симба сейчас, прямо в этот момент презирает его даже больше, чем когда-то давно Шрам. Невольно перед Муфасой предстал на один миг образ младшего брата, который за день до своей смерти смотрел на него точно таким же взглядом.  — Лучше это ты тогда погиб там, в том самом ущелье, вместо дяди Таки…! — воскликнул Симба, испепеляя отца ненавистным взглядом. Он хотел было ещё что-то сказать, но внезапно он почувствовал, как Муфаса очень сильно ударил его лапой по правому глазу. Симба чуть не отлетел в сторону, но остался стоять на лапах, его голова просто слегка откинулась в сторону, а правый глаз пылал от адской боли. Симба легонько дотронуться лапой до глаза, а потом ужаснулся, когда посмотрел на свою лапу и увидел там кровь. Он посмотрел на Муфасу, который шокированно смотрел на него, с ужасом понимая, что он наделал.  — С-симба… Сын-нок, умоляю, прости меня, пожалуйста… Я… Я правда не х-хотел… — дрожащим голосом просил прощения у сына Муфаса, но Симба его не хотел слушать и просто молча пошёл по дорожке, которая ведёт к площадке на скале предков. * * * Благо все львицы ушли на охоту, а молодые львы отдыхали в главной пещере прайда, потому что сейчас Симба очень сильно хотел побыть в одиночестве. «За что мне это всё?», — идя в сторону водопоя спросил про себя оранжевоглазый лев, — «Сначала дядя Така погиб, потом погибла бабушка Виджана, Ахири чуть не умер от лап гиен, а теперь что? Чумви меня чуть ли не задушил, а отец оставил на мне этот уродливый шрам!» Симба шёл и шёл, и с каждым шагом он всё больше думал о своём давно погибшем дяде. Он пытался вспомнить все детали его внешности, складывая из воспоминаний его образ, как мозайку. Но, через пару минут такого занятия, Симба внезапно понял, что стал забывать его. «Нет, не может быть, что я всего за два с половиной года мог забыть образ дяди!», — воскликнул про себя Симба и, взобравшись сев на холм, на который когда-то в детстве привёл младшего брата, стал смотреть на горизонт или точнее на закат. А потом он вздохнул от понимания того, что из внешности дяди, он запомнил только черную гриву, ядовито-зеленые глаза и тёмно-рыжею шерсть. Сейчас он даже не мог вспомнить на каком именно глазу у Таки был шрам. Одна его сторона утверждала, что этот шрам был на левом глазу, а другая на правом — как у него сейчас.  — Прости, дядя, что я медленно начинаю тебя забывать, — тихо, почти не слышно, вслух сказал оранжевоглазый лев с золотистым окрасом шерсти.  — Привет, милый, — внезапно проговорил знакомый голос и кто-то лизнул его в щеку. Краем глаза Симба заметил Налу, которая с беззаботной улыбкой смотрела на него, не видя шрама на его глазу. Симба про себя вздохнул, думая рассказать ли Нале, что случилось или же нет.  — И тебе привет, — как-то более вяло, чем хотелось ответил огненогривый молодой лев-принц, даже не посмотрев на Налу, от чего она немного забеспокоилась.  — Всё хорошо? Что-то случилось? — спросила бирюзовоглазая львица с беспокойством в голосе. Симба молча повернул голову в её сторону и Нала, наконец, смогла увидеть его шрам на правом глазу. У неё глаза округлились до невозможности от страха и ужаса одновременно.  — К-кто это с тобой т-так…? — дрожащим голосом спросила бирюзовоглазая львица, не отрывая взгляда от шрама.  — Муфаса, — с ненавистью в голосе к имени нерадивого отца ответил молодой лев с оранжево-коричневыми очами.  — Ч-что? Но зачем? — недоумевающе посмотрев на возлюбленного, спросила Нала и Симба, вздохнув, рассказал ей, почему добродушный король оставил своему сыну навсегда этот шрам. -… Я не хотел его больше слушать и видеть, и поэтому пошёл прогуляться, а потом ты пришла, — закончил свой рассказ Симба, смотря песчано-бежевой львице в глаза. Она была просто в шоке от его рассказа.  — Симба, я понимаю, что ты был на него очень зол, но нельзя же говорить такие слова родному отцу! — возмутилась бирюзовоглазая львица, от чего Симба с начала удивился, а потом нахмурился. «То есть теперь ты не воспринимаешь всерьёз мой шрам, который он мне оставил и то, что он сказал, что лучше было бы, если бы я умер ещё когда родился?!», — мысленно кричал на Налу оранжевоглазый молодой лев, но промолчал, потому что у него уже не было больше сил для очередной ругатни.  — Ладно, пойдём на скалу предков, тебе нужно отдохнуть, — будто прочитав мысли возлюбленного, сказала Нала и они направились в сторону скалы предков. * * * Нала и Симба уже подходили к скале предков, как внезапно Нала краем глаза заметила Рафики, который вместе с Ахири успокаивали рыдающую навзрыд Сараби.  — Симба, смотри, — тихо сказала бирюзовоглазая львица с песчано-бежевым окрасом шерсти и указала лапой в сторону родственников возлюбленного и старого шамана.  — Эй, Рафики, что происходит? — сделав не понимающий взгляд, спросил оранжевоглазый молодой лев и сделал несколько шагов в их сторону.  — Продолжай её успокаивать, — указав пальцем на тёмно-песочную львицу, обратился Рафики к Ахири и, получив в ответ положительный кивок от того, направился к принцу и Нале.  — Рафики, я повторяю: что случилось? — изогнув левую бровь от недоумения, спросил золотистый лев с огненно-красной гривой.  — Мне очень жаль, Ваше Высочество, я слишком поздно пришёл и не смог его спасти, — с грустью в голосе проговорил шаман и печально опустил голову и глаза.  — Не смог спасти кого? — спросил Симба, всё так же недоумевая, но Рафики лишь горько вздохнул, — Да кто умер, Рафики?!  — Сегодня мы потеряли короля.