Волны

Приходя каждый раз в эту мёрзлую пещеру, Пестролистая не замечает холода. Глаза её вновь находят сизо-серую кошку, и та печально улыбается ей, как всегда, давая место на скале. Сегодня ни слова не сказано о пророчестве, но взгляды обеих прикованы к горящим звёздам. За их спинами на замёрзшее племя льётся вода, заполняя ямы и очищая общую боль. Они все устали. Эти Голые Деревья были слишком холодными, слишком невыносимо тяжёлыми, чтобы с ними бороться. Племя умирает. Боишься ли ты? И скоро ли придёт обещанный огонь? Синяя Звезда смотрит вдаль, и кажется, что её глаза подёргиваются паутиной воспоминаний и непонятного, больного восторга, неявного облегчения, что всё уже решено и уже не ей брать на себя ответственность за пропащее племя. Ей нужна была поддержка звёздных предков, и они её не оставили. Теперь всё в их лапах. Синяя Звезда слабо улыбается, закрывая глаза, а в сердце Пестролистой побегом жимолости расцветает нежность и светлая любовь к этой кошке, припорошенная только, словно синей пылью, горечью. В голове нет злобы на звёздных предков, отпустивших ей так мало времени, но добрые солнечные глаза с той луны полны печального знания. Прошлой луной она поклялась Синей Звезде, что будет рядом до конца жизни. Целительница знает, как много перенесла эта кошка, и не находит себе места. Вынесет ли она ещё одну потерю? Пестролистая не хочет прерывать нежданную радость, и собирается рассказать ей как-нибудь потом. А до следующей встречи не доживает. *** Её время пришло. Пестролистая снова со своим знанием один на один, и думает, что лучше бы и не было этого проклятого дара. Вечное спокойствие выплёскивается через край, стоит перед глазами появиться старому, ещё не исполненному пророчеству, остаётся только отчаяние и надломленность. Проходит время, и волны утихают, и снова возвращается вечность, уже в другом, привычном обличье — тоскливой мудрости и участия. (Эта суть её будет рядом ещё долгие луны.) В глубинах мёртвого озера она видит их небо и Синюю Звезду. Последний зелёный кашель искалечил её тело и сломал казавшийся несгибаемым стержень. Сны её — что эта стылая вода, чёрная, затхлая, удушающая. Она такая с самого изгнания Когтя, и озеро возле Четырёх Деревьев тоже. Сердце Пестролистой разрывает безмерное горе, и она знает, что не раз ещё обречена вот так же разваливаться на части. *** Синяя Звезда прыгает, а в ушах отдаётся лишь один крик её глашатая. Тело изнутри распирает дикая радость сражения, и она чувствует, как спадают удушающие оковы болезни. Она опрокидывает вожака своры, отлетая с ним вместе к самому краю утёса. У неё под лапами проносятся камни, когти пытаются уцепиться за пустоту — и они оба погружаются в бурлящий поток между двумя племенами. Вода накрывает с головой, и бушующая стихия выбивает весь воздух из лёгких. Начинает жечь, и она конвульсивно выгибается, чувствуя, как в горло хлынула вода. Она пытается плыть, мокрая шерсть тянет ко дну. Сквозь тёмные волны её глаза будто видят что-то, недоступное обычному кошачьему взору. «Она на пути в Звёздное племя». Течение сносит Синюю Звезду ближе к поверхности, но у неё уже нет сил бороться. Пестролистая смотрит на мутные воды, и больше не видит звёзды, вспыхнувшие на небосводе. Только уносимое течением тело Синей Звезды.