Волшебство совсем рядом

Он уже был у входной двери — и только мелькнуло его тёмно-синее пальто. Ты проводила мужчину долгим взглядом. Никак не получалось отделаться от впечатления, что вы уже знакомы, просто… — Ох, мисс Т/Ф, у вас опять новая картина из этой причудливой серии! — пожилая дама, постоянная посетительница твоего салона, отвлекла на себя внимание. Её интересовали рисунки животных — как правило, их никто не покупал, но эта леди обожала твоих фантастических тварей. — Откуда у вас только фантазии, не устаю удивляться! Ты пожала плечами, вслед за ней взглянув на картину. На ней был изображён маленький зверёк, которого можно было бы принять за крота, если бы не клюв, похожий на утиный. Зверька держал на ладони мужчина — ты не выписывала детально его внешность, просто набросала образ. Эти странные сюжеты приходили к тебе по наитию, и ты сама не понимала, что служит тебе вдохновением. Вот и теперь нарисовала это загадочное создание и его владельца, которого даже никогда не видела… Никогда не видела? Сердце забилось чаще. Нет, это совершенно немыслимая догадка, и, наверное, ты просто сходишь с ума, но… — Извините, я на минутку, — бросила ты ошарашенной покупательнице и выскочила на улицу. Недавний посетитель магазина был уже довольно далеко, смешиваясь с толпой, и ты пустилась следом за ним со всех ног. Он свернул в безлюдный переулок, когда вдруг прямо перед ним из ниоткуда возникла темноволосая девушка с короткой стрижкой. Поражённая её внезапным появлением, ты не решилась подойти и спряталась за телефонной будкой. — Ньют, ты рехнулся! — заговорила девушка возмущённым шёпотом. — Я же предупреждала, чтобы ты не смел показываться ей на глаза! Ньют?.. — Я знаю, Тина, извини меня! Просто после того, как Гриндевальд сбежал, я не нахожу себе места от волнения. — Никто не находит, — девушка негодующе всплеснула руками. — Разве это повод! — Но я очень боюсь, что она окажется в опасности, даже несмотря на заклятие забвения. Если Гриндевальд решит использовать её, чтобы добиться от нас… — Гриндевальд едва ли вспомнит о её существовании, Ньют. А вот тем, что ты заявился в её магазин, ты и в самом деле подверг Т/И опасности! Об этом ты подумал? Или ты просто хотел увидеть её, признайся, так ведь? Полагаешь, мы не заметили, как ты на неё смотрел? Как он на тебя смотрел… Вдруг в твоей памяти вспыхнула яркая картинка. Ты в шикарном нарядном платье сидишь за столиком клуба. Звучит джазовая мелодия, в воздухе — дым от сигар, рядом с тобой — очень красивая кудрявая блондинка. — Не стоило утруждаться, — смущённо говоришь ты. — У меня никогда не было таких платьев, я не умею их носить. — Пустяки, милочка! — смеётся Куинни. — Здесь вечерние наряды обязательны, да и выглядите вы роскошно. — Но мы пришли только чтобы выяснить, где может прятаться камуфлори… — Ну перестаньте же стесняться! — она понижает голос. — И разве вы не замечаете, как Ньют на вас смотрит? Ты невольно поворачиваешься к нему и сталкиваешься с ним взглядом. В его невероятных прозрачно-серых глазах — благоговение, которое, как тебе прежде казалось, может относиться только к его питомцам. Он тут же краснеет и, сутулясь, пятится к барной стойке. — Заказать вам что-нибудь? — запинаясь, спрашивает Ньют. Ньют… Ты едва сдержалась от того, чтобы вскрикнуть. Память вернулась! Мгновенно и разом, будто прорвало плотину, будто кто-то рывком сдёрнул пелену, прятавшую от тебя все эти драгоценные воспоминания. — После обливиэйта воспоминания не восстанавливаются, — донёсся до тебя голос Тины. — Подумай, сколько в больницах магов, пострадавших от него! Целители бьются годами, но ничего не могут сделать. Глупо рассчитывать, что всего лишь встреча поможет. — Я и не рассчитывал, — ответил Ньют с горечью. — Я знаю, что заклинание нельзя обратить. — Тогда почему всё-таки пошёл туда? — устало спросила Тина. Пусть она сердилась, но вместе с тем ей явно было жаль его. Ты же просто разрывалась от эмоций, не зная, куда себя деть. Первый порыв — кинуться Ньюту на шею — тебе всё-таки удалось подавить. Ты заставила себя вслушиваться в его разговор с Тиной, из которого следовало, что наступили тёмные времена. Несложно догадаться, что в таких обстоятельствах твоё обретение памяти, чем бы оно ни объяснялось — не повод для радости. Однако ты ничего не могла с собой поделать: губы сами складывались в улыбку, душа пела, в уголках глаз собирались слёзы. Правда ошеломила тебя: бок о бок с людьми испокон веков жили волшебники, а ты разделила невероятные приключения с самым невероятным из них! Более того, он вернулся в Нью-Йорк только потому, что… — Почему ты зашёл в её магазин? — повторила Тина. Ньют мялся, ерошил волосы, прятал глаза. Веснушки на его щеках теперь нельзя было разглядеть из-за проступившего румянца. — Ладно, — смилостивилась Тина. — Мне всё понятно. Мы с Куинни были правы. И не пытайся возражать, всё ясно как божий день! Он открыл было рот, но так и не смог ничего сказать. Зато смог Пикетт, крошечный умилительный лукотрус, который, как ты теперь помнила, ни на секунду не желал расставаться с Ньютом. Пикетт выбрался из нагрудного кармана — ты заметила это лишь потому, что Ньют наклонил голову, пытаясь распознать намерения своего маленького приятеля. Тот что-то запищал, указывая… Ты слишком поздно поняла, что в твою сторону. Слишком поздно спохватилась, что телефонная будка почти тебя не скрывает, поскольку, силясь не пропустить ни единого слова из беседы, ты незаметно для себя высовывалась всё дальше и дальше. И поэтому, стоило Ньюту проследить за движениями Пикетта, как он увидел тебя. Его глаза сделались круглыми, как блюдца. Ты онемела, будучи не в состоянии даже шевельнуться. Тина тоже замерла, скрестив руки и строго взирая на вас. Ты очень боялась, что она подойдёт и вмешается, а может быть — тут же наложит новое заклятие забвения, к чему её обязывали правила и соображения безопасности, в том числе и твоей. Но её губы вдруг дрогнули в мимолётной улыбке и, покачав головой, Тина взмахнула палочкой, растворяясь в воздухе. — Ньют, — еле слышно произнесла ты. Голос не слушался, тело не слушалось, сердце сходило с ума, отбивая бешеный ритм. — Т/И, — откликнулся он так, словно не мог поверить в происходящее. Но не понять, что ты обрела память, было нельзя, и поэтому Ньют снова и снова потрясённо всматривался в твоё лицо, постепенно расцветая. — Это какое-то волшебство!.. В каком бы смятении ты ни пребывала, эта реплика в устах мага прозвучала так нелепо, что ты рассмеялась. Это сломало невидимую преграду между вами, и Ньют с несвойственной ему горячностью бросился вперёд, заключая тебя в объятия. Ты прижалась к нему и уткнулась в его грудь, всхлипывая от счастья. — Я тебя помню, — прошептала ты, зачем-то констатируя очевидное. — Ньют, я тебя помню. Он гладил тебя по волосам, и ты ощущала, как дрожат его пальцы. — Знаю, что не должна, знаю, что это может подвергнуть нас опасности, знаю, что так не бывает… Но… — расчувствовавшись, ты заплакала уже по-настоящему. Ньют слегка отстранился, чтобы, ласково приподняв твой подбородок, оттереть слёзы неизменным полосатым шарфом. Пикетт пропищал что-то приободряющее. — А я ведь говорил, — с безграничной нежностью сказал Ньют. — Других таких больше нет.