Слепая удача

Тихе с полнейшим безразличием наблюдала за разворачивающейся войной. В этот раз Арес превзошел все ее ожидания. Столько пролитой крови земля не знала давно. Поле битвы было практически погребено под трупами. В мертвых глазах застывшая твердость сражаться до конца. Их спины даже после смерти напряженные, будто они все еще борются за свою землю и свой народ. А по ним бегут еще живые товарищи с криком, со слезами, со злобой в огненных сердцах. В руках сжатый, практически в судорогах, автомат, ноги несутся с немыслимой скоростью. А мысль одна — убить, убить врага, уничтожающего дом родной. Богиня в образе юной девушки, никем не замечаемая, махнула рукой, посылая сноп золотистых искр в сторону солдат. Сегодня этой горстке повезет. А завтра она снова будет наблюдать, осыпая искрами уже других. Сзади послышался довольный смех. — Опять помогаешь смертным? Серые, пустые глаза повернулись к мужчине. Практически неслышный голос произнес: — Арес. Неужели боль так забавна для тебя? Бог в образе зрелого мужчины хохотнул и развел руками. — Ну в этом моя суть. Сама взгляни. — он развернул богиню к воинам. — Видишь? Этот яростный блеск в их глазах, это желание сражаться? Разве есть на свете что-то чудеснее, чем борьба на смерть? Разве есть что-то более значимое, чем жертва во имя победы? Тихе лишь наклонила голову, упираясь взглядом в черную землю, все еще горящую и страдающую. — О победе лучше тебе говорить с Никой, а не со мной. Арес как-то заговорщически усмехнулся и наклонился к голове девочки. — Но ведь от тебя зависит, кому победа достанется. Куда падет твое благословение, туда отправится и Ника. Ну? Кого ты видишь победителем в этой схватке? Русоволосая девочка вздохнула и, передернув плечами, отошла. — Какая тебе разница? Тебя веселят лишь бойня и кровь. Мой выбор тебе не интересен. Бог войны засмеялся, его смех напоминал пальбу из орудий, рев сражающихся и стон обреченных. Серые глаза вновь стали грустны. — Ты не права, Тихе. Дорогая, ты ведь знаешь, кого выберешь ты, на сторону их врагов встану я. Вот он — самый сладостный пик сражения! Мне нужно увидеть, как жажда наживы, боли, желание превосходства и победы одержат верх над слабой и ничтожной надеждой! — Так ты выходит это все устроил, только чтобы со мной соревноваться? — серые глаза Тихе сузились, голос стал тише. — Столько людей на смерть обрек, только чтобы доказать превосходство надо мной? Впрочем, Ареса не могло остановить такое отношение. Чем больше злобы он чувствовал, тем больше распалялся. Он медленно подошел, сверху вниз смотря на маленькую девчушку. — А как иначе? –тоже тихо спросил он, и его глаза янтарного цвета засветились безумием. — Ты всего лишь мелкая богиня, рассыпающая капли удачи на мои жертвы. Размазать тебя в прах… Это была бы одна из самых лучших побед в моей жизни. — Тебе меня не одолеть. Мои удачи дарят людям нечто большее, чем твоя агрессия. — девушка даже не дрогнула, когда бог навис над ней. — Надежду. Лицо бога исказил оскал. — Но у нас впереди вечность, верно? Где-то рядом с ними раздался крик, и взорвался снаряд, освещая на мгновение двух богов, ненавидящих друг друга всем сердцем. — Сражение выиграно. — Арес победно усмехнулся. — Мной. Мужчина поправил автомат за своей спиной и, медленно развернувшись, ушел, оставляя за собой лишь клубы дыма. — Но война останется за мной. — тихо сказала ему в след богиня удачи, растворяясь в золотом свете.

***

На кладбище было тихо. Шумели зеленые кроны, навевая умиротворенность на окружающий вид. Молчаливые надгробия памятников гордо возвышались над могилами. Лежащие рядом цветы гвоздики ярко выделялись из всего светлого пейзажа. Над братской могилой миллиона неизвестных людей стояла нахмуренная девушка лет пятнадцати. Русые волосы были собраны в косу, серые глаза покрыты тонкой пленкой печали и скорби. Черная юбочка тихо колыхалась в такт ветру, белая блузка была обтянута пиджаком. Бледные ручки сцеплены в замок. Здесь похоронены все те, кого она не успела увидеть. Без имен, без памяти, без лица. Груда трупов и душ, павших из-за скуки одного бога и слепости другого. Конечно, кто-то помнит их имена, а возможно и подвиги. Только ей от этого не легче. — Ты не должна винить себя за все. — раздалось сзади мужским приятным голосом. — Как же… — ответила богиня не в силах скрыть слезы. — Я не доглядела. Моя вина. Обладатель голоса подошел ближе. Тихе не нужно было его рассматривать. Она знала, что это печальный мужчина на вид лет тридцати, одетый в черный костюм. Не нужно ей было и оборачиваться, потому что она знала, что он сочувствует ей всей душой. Знала она, и что печаль его вызвана рассказами тех душ, что он забирает. Он положил рядом с ее хризантемой белую лилию. — Идем. — позвал он, тронув ее за плечо. — Ни к чему тревожить их. Тихе смахнула непрошеную влагу с глаз и быстро развернулась, выдыхая. По аллее шли двое: маленькая девушка с печальными глазами и высокий мужчина мрачной наружности. — Арес все еще зол. — Мне все равно. –ответила богиня. — Я тоже зла. Но я хотя бы его предупреждала. — Ты разочарована в нем? — Как и всегда. Внезапно девушка остановилась, смотря на небо. — Но с другой стороны… И вина людей тут есть. Танатос молча смотрел на нее, слушая одновременно голос ветра. Тихе посмотрела в глаза смерти. — Танатос, — на этот раз слезы все-таки потекли из ее глаз. — сколько осталось богов в этом мире? Тот хотел промолчать, но слова сорвались с губ против воли. — Восемь. Тихе закрыла глаза, прикрывая разрушающуюся надежду. — Кто? — Ты, я, Арес, Афродита, Ника, Немезида, Дионис, Аид. Ветер зашумел сильнее. Деревья качались, будто желая разломать себя на куски, как желала этого фортуна. — Война, победа, красота, вино, месть и страх. — Тихе усмехнулась. — Вот, во что теперь верят люди, Танатос. Они извратили собственные представления о мире. Стерли богов, в которых верили, оставили самых ужасающих из всех. Она заплакала. Как же жестока их участь! — Где музы, Танатос? Где Аполлон и Гестия? Где Пан, защитник природы? Где вся суть и красота этого мира?! Где любовь? Что сделали они с Афродитой? Превратили ее в извращенную фальшь?! Плечи маленькой удачи тряслись. Слезы катились градом из серых глаз. — Когда люди перестали ценить свои души? Когда их тела стали настолько сластолюбивы? Им важно лишь выиграть и обеспечить себе комфорт. Они жестокие, расчетливые и мстительные. Они ненавидят, презирают, бьют, унижают. Они убили нас, убивают себя, но не понимают этого! Бог смерти сочувствующе смотрел на маленькую богиню. Самая юная из всех, самая востребованная из них. На нее свалилось больше всего критики от людей. Те винили ее за все, даже когда она приносила удачу. Тихе не могла обеспечить удачей всех, а людям никогда не нравится, что успех обходит их стороной. — Но у них есть ты. Богиня перестала всхлипывать и посмотрела на бога. — А что я могу? Я всего лишь второстепенная богиня. Какой прок от меня? Танатос подошел ближе, задумчиво улыбаясь. — Люди… Они учатся на своих ощущениях. На боли и страхе, разочаровании и немощности… На всем том, что приносит им поражение. Бог положил девочке руку на плечо. — Все от тебя зависит, Тихе. Возможно пришло время подарить людям больше разочарования? Чтобы они могли прозреть и увидеть, что делают с собственным миром. Богиня призадумалась. Слезы высохли, будто и не было их. — А что до богов… Боги не исчезают. Они уходят, но память их может вернуть в любой момент. Приходят одни, уходят другие… Кто знает. Может они все вернутся в один момент. Но мы с тобой, Тихе… Мы исключения. Мы будем всегда: и в плохие времена и в хорошие. Также и Афродита. Она меняется в зависимости от времени, но все равно всегда здесь. Так что подумай. Порой неудачи приносят больше пользы, чем постоянный успех. На дороге больше никого не было. Боги ушли вновь работать с людьми. Но как часто происходит этот разговор у Удачи и Смерти? И когда будет следующий? Покажет время. А пока лишь ветер шумит.